Христианские мыслители
Тони Лейн

Эта книга предоставляет идеальную возможность познакомиться с мыслителями и писателями, которые явились выразителями христианской истории и западной культуры, а также с книгами, документами, утверждениями и вероучениями, оставленными без внимания другими исследователями. Oбщество, которое не осознает свою историю, похоже на человека, лишенного памяти. Это утверждение особенно верно в отношении истории человеческой мысли.

Эта уникальная книга предоставляет идеальную возможность познакомиться с мыслителями и писателями, которые явились выразителями христианской истории и западной культуры, а также с книгами, документами, утверждениями и вероучениями, оставленными без внимания другими исследователями.

Мыслители с первого по двадцатый век, из Палестины, Европы, Азии и Африки говорят с нами сегодня со страниц этой книги.

Тони Лейн, лектор по истории христианского вероучения в Лондонском библейском колледже, в своей книге рассмотрел работы свыше 100 мыслителей. Он дает краткий обзор их работ и приводит ключевые цитаты.

Эта книга очень важна, так как полностью охватывает развитие многовековой христианской мысли.

ВВЕДЕНИЕ

Зачем читать о деятелях прошлого, имен которых в этой книге наберется не меньше сотни? Не ограничиться ли чтением о настоящем? Почему нужно знать о людях, с которыми мы можем не согласиться?..

Нам необходимо читать о прошлом, чтобы понять настоящее. Народ без знания истории похож на человека, потерявшего память. Многие религии, существующие в нашем обществе, мы сможем понять до конца только тогда, когда узнаем, как они возникли. Знание истории поможет нам понять и самих себя, и тех, с кем мы можем быть не согласны.

Нам необходимо читать о прошлом также и для того, чтобы избежать ошибок в настоящем. Изучая мысли ушедших поколений, мы сможем осознать, какие из наших взглядов неверны, и увидеть лелеемые нами идеи в их истинном свете. Чтобы признать, что наше видение вещей далеко от истины и что стоит поучиться у людей, перспективы которых отличаются от наших, не нужно быть чрезвычайно скромным.

Как нам следует рассматривать прошлое? Существует два подхода к истории. Некоторые принимают ее за зеркало, в котором любуются собственным отражением. Изучая лишь отдельные периоды и отдельных личностей, они воссоздают события прошлого по своему разумению для прославления самих себя. Но, превратив историю в кривое зеркало, мы увидим лишь ее искаженное отражение. Верный подход заключается в восприятии истории как окна, через которое можно увидеть нечто иное. Мы можем учиться у истории, она, подобно поездке за рубеж, показывает нам, что наш способ решения вопросов не единственно возможный. Если мы скромны, то не станем заявлять, как друзья Иова:

"Мы - люди, и с нами умрет мудрость".

Карл Барт заметил, что наше отношение к библейским предкам сформулировано в пятой заповеди: почитай твоих отца и мать. Эта заповедь распространяется на детей даже тогда, когда они покидают родительский дом. А вот для взрослого человека почитать своих родителей не значит подчиняться им всегда. Временами нам следует сказать: "Мы должны повиноваться Богу, а не человеку". Нам следует с уважением прислушиваться к голосу прошлого, но это не лишает нас собственной инициативы. Уроки прошлого должны проверяться не нашими предрассудками и не возможностью применить их в настоящем (писались они не для этого), но Словом Божьим, Писанием.

Главной целью этой книги является знакомство с ведущими мыслителями прошлого (и настоящего). Быть может, прочитав отрывки из их работ, читатель пожелает заняться дальнейшим, более глубоким изучением данного материала. При рассмотрении современного периода я ввел элемент анализа в качестве ориентира для читателя, хотя главная цель

все же - предоставить возможность мыслителям говорить самим за себя, а читателям - составить свое собственное мнение.

Передо мной стояла трудная задача: каким образом избрать определенное количество интересующих нас личностей? Кого включить в книгу? И, что еще труднее, кого не включить? Любой, кто хоть раз попытался проделать подобное, будет снисходителен и поймет, что в этом деле трудно достичь совершенства. Я отбирал материалы для этой книги, руководствуясь своим собственным принципом, стараясь охватить широкий и представительный круг авторов, выбирая тех, кто оказал наибольшее влияние на развитие христианской мысли. Приношу извинения тому читателю, чей любимый автор не попал на страницы этой книги. Есть ли

такой человек, который знает все обо всех этих совершенно разных личностях? Во всяком случае, это не автор данной книги! Я старался быть честным и точным, насколько это возможно, но "все мы много согрешаем" (Иак. 3:2). Выражаю искреннюю благодарность Дэвиду Райту и Ричарду Бокхему, чья корректорская правка помогла уменьшить количество ошибок в тексте. Я также благодарен им за дружбу, помощь и поддержку, которую они оказывали мне на протяжении многих лет. При обращении к работам, написанным на иностранном языке, я давал, за редким исключением, английское заглавие, но остальные сведения (такие, как дата и количество томов) даны согласно оригиналу, а не английскому переводу.

Тони Лейн

ЧАСТЬ 1 ЦЕРКОВЬ ОТЦОВ ДО 500 ГОДА НАШЕЙ ЭРЫ

Примечание: деятелям, чьи имена помечены звездочкой * (например:

*Киприан), посвящены отдельные статьи. За период с 100 по 500 гг. н.э. христианская церковь изменилась до неузнаваемости. В 100 г. н.э. церковь представляла собой меньшинство, время от времени подвергавшееся преследованиям. Хотя Евангелия и послания Апостолов были достаточно широко известны, они еще не были собраны в Новый Завет. И хотя изредка слышались краткие заявления, типа: Иисус - Господь, официального символа веры все же не существовало. Организация церкви еще была неустойчивой и разнилась от региона к региону, совсем как в новозаветные времена. И, наконец, не были установлены формы религиозных обрядов, несмотря на то, что уже существовали отдельные молитвы, как, например, "Отче наш".

К 500 г. н.э. возникает совершенно иная картина. Великое множество подданных Римской империи стали называть себя христианами, и христианство превратилось в официальную религию государства. За пределами империи также существовали церкви, насчитывающие большое количество прихожан, например, в Эфиопии и Индии. Писание состояло из Ветхого и Нового Заветов. Текст Нового Завета уже тогда был идентичен современному варианту, причем от местности к местности он варьировался незначительно. Существовало два широко используемых символа веры. Также сформировалось ясное представление о православии, которое противопоставлялось ереси, в особенности в вопросах о Троице и личности Христа. Почти везде духовенство было представлено тремя лицами: епископ, пресвитер и дьякон, хотя все еще сохранялись местные особенности. Богослужения в церквях были литургические с установленными формами молитв. Большинство изменений происходило постепенно на протяжении 400 лет. В целом все они послужили на пользу церкви и отразили ее здоровый рост. Но все же не все изменения были необходимы. Многие сегодня восприняли бы союз с государством и превращение христианства в официальную религию, в лучшем случае, со смешанным чувством или даже с чувством полного неприятия. Вряд ли нашлось бы достаточно поклонников и появившихся в то время особенностей богослужения, а также запрещения свободных форм поклонения. В жизни ранней церкви было два поворотных момента. Первый - в 70 г. н.э. До этого времени большинство христиан составляли иудеи, которых воспринимали как инакомыслящую группу внутри иудаизма. Назореи (христианская секта 1 века в Палестине и на острове Кипр, державшаяся иудейских обычаев и верований), возможно, рассматривались в качестве иудейской секты, наряду с фарисеями, саддукеями и ессеями (Деян. 24:5). Материнская церковь находилась в Иерусалиме. Апостолу Павлу пришлось бороться за признание своей миссии среди язычников. Он положил много сил на то, чтобы утвердить положение, согласно которому новообращенным язычникам не нужно было совершать обряд обрезания. Но, как предсказывал Иисус, в 70 г. н.э. Иерусалим был разграблен римлянами и Иерусалимский храм перестал существовать. Начиная с того времени, доминирующей стала языческая церковь. Вскоре в Риме, столице языческого мира, выделилась главенствующая церковь. Если для новозаветной церкви насущным был вопрос: должны ли язычники подвергаться обрезанию (чтобы стать иудеями), то в церкви второго столетия появилась новая проблема: могут ли иудеи-христиане продолжать соблюдать иудейские законы (чтобы, остаться иудеями)? Христианство превратилось из иудейской секты в потенциально всемирную веру.

Второй поворотный момент совпал с принятием императором Константином христианства в 312 г. До этого времени церковь представляла собой отколовшееся меньшинство, время от времени преследуемое. Затем все резко изменилось. Константин прекратил преследования и предложил церкви поддержку и покровительство властей. Среди последующих императоров был только один язычник. Христианство стало государственной религией.

Этот союз церкви и государства в то время нашел своих приверженцев (например, *Евсевий Кесарийский), но уже тогда было много сомневающихся, и в наше время очень модно считать этот союз ужасной ошибкой. В связи с этим называется ряд возникших из-за этого проблем. Во-первых, это повлекло за собой массовое неосознанное обращение язычников, что привело к снижению моральных норм и принятию некоторых языческих и идолопоклоннических обрядов. Во-вторых, преследуемая церковь мучеников в скором времени превратилась в преследующую государственную церковь. Давление со стороны закона испытывали вначале христианские группы, отколовшиеся от доминирующей кафолической (вселенской) церкви, а впоследствии и язычники, исповедующие свои культы. Страдающая церковь служителей оказалась под угрозой превращения в угнетающую церковь. В-третьих, так как Европа стала христианской, появилась опасность, что христианство станет кастовой религией европейцев. Таким образом, союз с государством повлек за собой немало проблем. Но все же не стоит забывать, что именно христианская Европа занимает главное место в истории христианства. Ведь именно здесь церковь неоднократно восставала из руин, и отсюда же Евангелие распространялось по всему миру. Ранняя церковь во времена Римской империи была разделена на грекоговорящую (восточную) и латино-говорящую (западную). За языковыми различиями стояло различие между культурами греческого и римского миров. Раннее неиудейское христианство было греческим, и Новый Завет был написан, конечно же, на греческом языке. Даже на Западе первые церкви были грекоговоря-щими: в самом Риме богослужения проводились на греческом языке вплоть до третьего столетия. Первые следы латинского христианства были обнаружены в северной Африке, и житель Африки "Тертуллиан (конец второго века) был первым значимым христианским писателем-латинистом. В первые века латинской и греческой церквям удавалось мирно уживаться, хотя время от времени между ними возникало напряжение. После краха Римской империи на Западе в пятом веке эти две церкви разделились окончательно и позже сформировали соответственно восточную православную и римскую католическую церкви.

ПЛАТОНИЗМ И ГРЕЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

Отцами христианства раннего периода были греки и римляне языческого (нееврейского) происхождения. Для успешного распространения христианской веры среди своих современников они были вынуждены обратиться к принятому в том обществе образу мышления, сформированному греческой философией.

На ранних христианских писателей оказали влияние три основные философские школы: платонизм - учение Платона (ум. в 347 г. до н. э.), ученика Сократа (ум. в 399 г. до н. э.); учение Аристотеля (ум. в 322 г. до н. э.), ученика Платона; стоицизм, основоположником которого был Зенон (ум. в 263 г. до н. э.). Это были три самостоятельные школы, но на заре христианства они оказали большое влияние друг на друга. Типичный представитель платонизма второго века исповедовал смесь учений Платона, Аристотеля и Зе-нона с доминирующим элементом платонизма.

В третьем веке Аммоний Сак-кас и Плотин основали новую, пересмотренную форму платонизма, известную под названием неоплатонизм. Неоплатонизм нанес удар по установившемуся превосходству Бога. На некоторое время это учение стало языческой альтернативой быстро распространяющейся христианской вере и, начиная с четвертого века, оказало ощутимое влияние на многих христианских мыслителей.

Фундаментальным для Платона и Аристотеля являлось различие между понятиями бытие и становление. В этом мире все подвержено изменениям и упадку. Нет ничего неизменного - все становится чем-то другим и не остается тем, чем было. Как заметил один из философов, нельзя войти в одну и ту же реку дважды: река изменяется с течением времени. В противовес этому миру изменений, который постоянно становится другим, существует, как утверждал Платон, царство вечного и неизменного бытия. Контраст между двумя царствами очевиден в доктрине "идей" Платона. По Платону, существует вечная неизменная "идея формы", например человека. Отдельные человеческие существа являются лишь бледным отражением этой вечной "идеи". Только она реальна. Таким образом, соотношение между идеей-человеком и нами, людьми, можно представить в виде соотношения между золотой печаткой и ее оттисками на бесчисленном множестве восковых пластинок. Реальным образом является золотая печатка, а не восковые оттиски. Реальность - царство вечного неизменного бытия, а этот изменчивый мир - не что иное, как бледное отражение реальности.

В начале христианской эры многие греческие философы строили свои теории на учениях Платона и Аристотеля, чтобы подвести своих учеников к безусловной идее о едином наивысшем Боге. Действительно, этот философский монотеизм имеет точку соприкосновения с христианской апологетикой. Но возникает проблема. Ведь и греческий бог принадлежит к царству бытия. Он такой неизменный и непреложный, что исключает возможность какого-либо прямого контакта с миром становления и изменений. Это означает также, что он абсолютно бесстрастен: не подвластен никаким эмоциям и чувствам. Отцы раннего христианства должны были разрешить неустранимое противоречие между концепциями греческого бога и библейского Бога.

Так как греческий бог непреложен и принадлежит к миру бытия, то его прямая связь с нашим миром невозможна. Но ему, тем не менее, необходим посредник между ним и миром. В греческой философии для определения этой посреднической силы, или принципа, существовало понятие логос, что означает разум и слово вместе взятые. Концепция единого истинного бога, обладающего своим посредником, словом, имеет очевидные параллели с Первым посланием Иоанна и является еще одной точкой соприкосновения с христианской апологетикой. Но опять возникают проблемы. Слово необходимо не потому, что существует грех, а потому, что бог не может напрямую обращаться к изменчивому миру. Добавим, что греческое слово было абсолютно оторвано от бога и находилось на более низком уровне. Такие идеи, естественно, привели к отрицанию истинной божественности Слова, что стало проблемой для христианской теологии четвертого века.

В греческой философии превалирует негативное отношение к этому временному и изменчивому миру, который был сотворен низшим божеством из предсуществующего материала и не является творением высшего Бога. Философский подход к миру был в основном аскетичным: философ старался подняться над суетой, что указывает на очевидное сходство с идеями Нового Завета, но мотивация была совершенно иной. Греческая философия презрительно относилась к материальному миру прежде всего потому, что он материален и изменчив. В Афинах Павел столкнулся с полным отрицанием концепции о воскрешении тела (Деян. 17:32).

Греческие философы считали человека существом двойственным: состоящим из тела и души. Тело принадлежит миру становления и изменения, а душа -это божественная искра, позволяющая людям быть существами разумными. Подобно тому, как божественное Слово, или Логос, обитает во вселенной, одновременно управляя ею, так же и в теле обитает, управляя им, логос (или слово, или разум) в миниатюре, т. е. душа, которая является реальной личностью. Тело подобно дому или костюму, в котором живет личность. Фактически тело воспринимается как склеп или тюрьма для души. Конечная цель бессмертной души заключается в освобождении от тела. Предназначение человека - обожествление, превращение в существо, подобное богу, что включает в себя также цель достижения бесстрастия - полного отсутствия всех чувств и эмоций.

Греческая философская мысль во многом приблизилась к библейскому христианству, сохранив при этом свою самостоятельность. В вере греки пришли к монотеизму, но их образ неизменного и бесстрастного бога был противоположен образу библейского Бога, Который страдает и становится человеком. В греческой философии говорилось о слове-посреднике, но такая концепция была далека от библейского изображения Христа. Греки знали, что не все ладно в этом мире, но видели проблему более в изменении, чем в непослушании Богу. Нужда человека в спасении признавалась, но рассматривалась иначе, чем в христианстве.

Отцы Церкви раннего периода ставили перед собой задачу выразить отношение христианской веры к собственному греческому наследию, то есть, соотнести ее с греческими традициями без попытки поколебать их. По большому счету они в этом преуспели. В свое время греческая мысль стала христианской мыслью. Во время этой трансформации многие элементы греческой мысли, не соответствовавшие библейскому христианству, были выкорчеваны. Но этот процесс не прошел гладко. Преобразовалась не только греческая философия, но и христианство подверглось влиянию греков. Элементы греческого подхода, не соответствующие библейскому христианству, остались и повлияли на последствия этой трансформации. Бог все еще представлялся бесстрастным, и на этом идеале бесстрастия основывался аскетизм. Но сказать, что результат был небезупречен, - значит сказать, что Отцы ранней церкви были всего-навсего людьми. Мы не намерены преуменьшать важность их достижений или заявлять, что мы могли бы сделать это гораздо лучше.

СВЯТЫЕ ОТЦЫ

Последователи Апостолов

Святые Отцы - христианские писатели самого раннего периода - принадлежали к так называемому "субапостольскому веку". Их работы создали своеобразный мост между Новым Заветом и апологетами, появившимися позже, во втором веке, самым заметным из которых был *Иустин Мученик. Они помогают нам понять переход от апостольской церкви первого века к кафолической церкви конца второго века, как описывал *Ириней.

"Первое послание Климента Римского" - письмо римской церкви к коринфянам в 96 году н. э. С давних времен это послание приписывают Клименту, игравшему ведущую роль в римской церкви того времени, хотя его имя и не упоминается в тексте. Коринфская церковь отлучила всех своих руководителей, и Климент, предвидя возможный раскол, написал письмо, где подчеркивал важность определенного порядка в церкви. В этом письме нашли свое отражение как традиционные римские ценности, так и библейские. Климент указывает и на необходимость преемственности в христианском служении. Бог послал Христа, Который в свою очередь послал Апостолов. Апостолы назначили епископов и дьяконов, а те - своих преемников, следовательно, настоящие преемники не могут быть смещены без причины. Вероятно, коринфяне восстановили руководителей своей церкви в их должностях. В связи с учением Климента о важности пасторской преемственности необходимо заметить, что он не знал о более поздней тройственной системе служения: епископ, пресвитеры и дьяконы. В Первом послании Климента, так же, как и в Новом Завете, слова епископ и пресвитер означают одно и тоже лицо.

Игнатий, епископ антиохийский начала второго столетия, был подвергнут мучениям в Риме. По пути в Рим он написал 7 писем, пять из которых были адресованы пяти церквям в Малой Азии, римской церкви и Поликарпу, епископу смирнскому. Игнатий является первым автором, ясно представившим тройственную систему служения: один епископ в церкви со своими пресвитерами и дьяконами. Он энергично защищал именно эту систему. В своем письме в Рим он хранит молчание о единственном (монархическом) епископе, из чего становится ясно, что тройственная система еще не достигла Запада. Главное, что беспокоит Игнатия, - это единство церкви. Епископ рассматривается как центр единства в противостоянии сектам и ереси. Наконец, его тяжело угнетало сознание надвигающегося мученичества, и в то же время он торопил его, как доказательство своего ученичества.

Остерегайтесь расколов - начала всякого зла. Следуйте за своим епископом, как Иисус Христос следовал за Отцом; идите за пресвитерами, как за Апостолами; и почитайте дьяконов, как Божьи заповеди. Не позволяйте никому делать что-либо по отношению к церкви, кроме епископа. Действительна только та евхаристия, которая совершена епископом или тем, кого епископ посвятил. Где бы ни появился епископ, допускайте к нему людей, как допускали их к Иисусу, да будет вселенская (кафолическая) церковь.

"Послание к смирнянам" 8

Хочу, чтобы все люди знали, что умираю за Бога по своей свободной воле... Отдайте меня диким зверям, ибо через них я достигну Бога. Я - пшеница Бога, и меня перемелют зубы диких зверей, чтобы из меня смогли сделать чистый хлеб. Соблазните зверей, чтобы стали они моей могилой и не оставили ничего от моего тела, чтобы не смог я, когда усну, никого обременить. И буду я истинно учеником Иисуса Христа, и мир не увидит моего тела.

"Послание к римлянам" 4

Поликарп много лет был епископом смирнским. В молодости он сидел у ног Апостола Иоанна, также встречался с Иринеем, важнейшей христианской личностью второго столетия. Будучи молодым епископом, он получил послание от Игнатия, а позже сам написал послание Филиппийской церкви. Поликарп был замучен в преклонном возрасте, предположительно в 156 г. (возможно в 166 г. или в 177 г.). Волнующие свидетельства его мученичества оживают в послании смирнской церкви к другим церквям. Римский правитель пытался склонить Поликарпа к осуждению Христа в обмен на его свободу, на что тот ответил: "86 лет я был Его слугой, и Он не сделал мне ничего плохого. Как же я могу с поносить Царя, спасшего меня?"

"Дидахе", или "Учение двенадцати Апостолов", является старейшим руководством по церковной ч дисциплине, дошедшим до наших к дней. Эта работа была обнаружена к в семидесятых годах девятнадцатого столетия, но место ее происхождения (предположительно Сирия, конец первого века) вызывает сомнения. "Дидахе" отражает переход от служения Апостолов и пророков, постоянно перемещавшихся с места на место, к служению епископов (пресвитеров) и дьяконов, прочно осевших на одном месте; а также содержит инструкции по исполнению таинств крещения и евхаристии.

Вы должны креститься так: сказав по памяти все эти слова, окреститься во имя Отца, и Сына, и Святого Духа в проточной воде. Но если нет проточной воды, используйте другую воду; если не выносите холодной воды, возьмите теплую. Если же испытываете недостаток воды, полейте водой голову три раза во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

"Дидахе" 7

ИУСТИН МУЧЕНИК

защитник веры

Иустин, грек по происхождению, родился в Палестине в начале второго века. Искал истину в

греческой философии. Вначале он относил себя к стоикам, но некоторое время спустя разочаровался в стоицизме, полагая, что это мешает ему углублять свои познания о Боге, а его учитель-философ, казалось, даже не видел в этом необходимости. Затем Иустин последовал за приверженцем учения Аристотеля, который, как он воображал, обладал проницательным умом. После того как философ потребовал вознаграждение, Иустин покинул его в твердом убеждении, что тот вовсе и не был философом. Потом Иустин попытался присоединиться к пифагорейцу, но тот хотел, чтобы Иустин вначале изучил музыку, астрономию и геометрию, прежде чем приступить к философии. Однако молодой человек был нетерпелив и вместо этого отправился к известному платонисту. Он делал поразительные успехи, но в гордости переоценил себя, ожидая немедленно узреть Бога. Как раз в это время Иустин встречается с одним старцем, который указал ему на Ветхий Завет и Писание о Христе. (Впоследствии Иустин вспоминал о впечатлении, произведенном на него христианами, безбоязненно идущими на мученичество). Затем Иустин становится христианином, признав эту философию единственно верной и полезной. Он заканчивает описание своего обращения в христианство следующим заявлением: "Таким образом и по этой причине я стал философом". С тех пор Иустин носил мантию философа. Он не был христианином, пытающимся связать христианство и греческую философию. Он был греком, который пришел к пониманию христианства как воплощения всего самого лучшего, что есть в философии, особенно в платонизме.

До наших дней дошли только три работы Иустина:

"Разговор с Трифоном" - запись долгого и учтивого спора с евреем по имени Трифон, происходившего в Ефесе, возможном месте обращения Иустина.

"I Апология" - защита христианской веры, адресованная императору.

"II Апология" - более краткое приложение к предыдущей работе, адресованное римскому сенату.

Последние годы своей жизни Иустин учительствовал в Риме. В шестидесятых годах второго века он вместе с другими был арестован и обвинен в принадлежности к христианству. На предложение отречься от веры, принеся жертвы языческим богам, ответил отказом и пошел на смерть, уверенный в своем спасении во Христе.

I и II Апологии Иустина стоят на значительно более высоком уровне, по сравнению со свято-отеческими книгами. Это великолепное изложение христианской веры. Иустин был решительно настроен против язычества и синкретизма. Он предпочел расстаться с жизнью, но не совершать жертвоприношение богам. К греческой философии он относился очень критически, но в то же время изображал Христа не сторонним наблюдателем, а воплощением всего лучшего, что было в греческой мысли. Иустин добился этого, используя греческую концепцию Логоса, или Слова, частью которого являются все люди. Он также считал, что Платон и другие философы некоторые свои идеи позаимствовали из Ветхого Завета.

Нас учили, что Христос есть первородный от Бога, и мы заявили ранее, что Он есть Слово (или разум), к Которому причастно все человечество. Те, кто жили разумно (со Словом), - христиане, даже те, кого называли атеистами. Таких можно встретить среди последователей греческой школы, Сократа, Гераклита и им подобных, среди варваров (негреков), к ним относится также и Авраам... и многие другие, чьи дела и имена мы не хотели бы сейчас перечислять, так как находим это утомительным.

"I Апология" 46 Я горжусь тем, что меня признают христианином и вместе с тем прилагаю все силы для того, чтобы сохранить это признание. Не потому, что учение Платона отличается от учения Христа, а потому, что они не во всем идентичны. То же самое относится к стоикам, поэтам и историкам. Ибо каждый хорошо изъясняется соразмерно со своей долей плодотворящего Слова... Всякое слово, что было сказано каким-либо человеком, принадлежит нам, христианам. Ибо после Бога мы поклоняемся и любим Слово, Которое есть от предвечного и святого Бога. Ради нас Он стал человеком, чтобы разделить с нами наши страдания и тем самым излечить нас и всех тех писателей, которые не были способны ясно видеть реальность, при помощи возросшего в них семени Слова. "П Апология" 13

Вот таким образом Иустин закрепил христианскую веру в греческой философии. Став христианином, он не отверг философию, а стал лучшим, истинным философом. Он воспринимал отношения философа с Христом как отношения между незавершенным и завершенным, несовершенным и совершенным. Итак, будучи настроенным положительно по отношению к своему прошлому в греческой философии, Иустин в то же время не был связан им. Верно, что слово помогало философам добиваться понимания, но затем явилось Само Слово в образе Христа. Несовершенное можно проверить, исправить и дополнить совершенным. Иустин мог относиться очень критически к греческой мысли. Он считал, что "разум правит теми, кто искренне добродетелен, философски относится к чести и любит только истину, отвергая традиционные мнения, если они становятся бессмысленными". Иустин неоднократно ставил себя в один ряд с Сократом, которого, подобно ранним христианам, называли атеистом, так как он не признавал языческих богов и пострадал за свои убеждения. Но Иустин отметил, что Христос несоизмеримо превосходит Сократа. "Ибо никто не верил в Сократа так, чтобы умереть за его учение. Но в Христа... верили не только философы и ученые, но также ремесленники и абсолютно необразованные люди, которые презрели славу, смерть и страх". В свою очередь Иустин тоже продемонстрировал христианскую готовность умереть за веру.

Попытка Иустина связать свое греческое прошлое со своей христианской верой была впоследствии использована "Климентом и *0ригеном из Александрии. *Тер-туллиан в свою очередь гневно выступал против такого подхода.

ИРИНЕЙ ЛИОНСКИЙ

против еретиков

Ириней, грек по происхождению, родился в Малой Азии в христианской семье. Мальчиком он слышал выступления Поликарпа, епископа смирнского (одного из

святых Отцов), лично знавшего Апостола Иоанна. Повзрослев, он переехал в Лион, (Галлия, Франция), где стал пресвитером. Затем, в 177 году, сменил епископа, умершего мученической смертью. Считается, что Ириней умер в начале третьего столетия. На Иринея большое влияние оказал *Иустин. Ириней стал, так сказать, связующим звеном между ранней греческой теологией и западно-латинской, основоположником которой считается его более молодой современник *Тертуллиан. Если Иустин был главным образом апологетом, то Ириней опровергал ереси и излагал сущность апостольского христианства. Его самая крупная работа "Обличение и опровержение учения, ложно именуемого себя знанием" известна под более коротким названием - "Против ересей". Она была написана главным образом против гностицизма. Гностицизм - это современный термин, отражающий синтез вероучений разнообразных сект второго столетия с некоторыми общими элементами. Гностики исповедовали веру в "высшего бога", абсолютно не связанного с этим миром. Он не принимал участия в творении - это был результат неумелой работы низшего божества, часто отождествляемого с Богом Ветхого Завета. Между этим порочным миром и "высшим богом" существовала целая иерархия божественных существ. В то время как наши тела, физическая субстанция, являются частью этого мира, наши души - это божественная искра, заключенная в тело, как в клетку. Спасением для души является побег из тела в небесные царства. Чтобы достичь "высшего бога", душе необходимо пройти между потенциально враждебными божественными существами через царства, которые находятся над этим миром и управляются звездами и планетами. Спасение заключается в знании (греч. - гносис). Это можно понимать двояко: в чисто магическом смысле, как знание паролей, необходимых для прохождения через препятствия, творимые божественными существами на пути к "высшему богу" и в более философском смысле,'как экзистенциальное самопознание. Гностицизм был религией, которая коренным образом отличалась от ортодоксального христианства. Различные группы гностиков имели свои собственные писания. Они также обращались к тайным преданиям, которые, как они заявляли, перешли к ним от того или другого Апостола.

Ириней выдвинул большое количество аргументов против гностицизма, три из которых приводятся ниже: Он подробно описал различные гностические системы, попытался раскрыть абсурдную природу многих их верований. Он считал, что достаточно просто описать эти учения, чтобы доказать их несостоятельность.

Он бросил вызов заявлениям гностиков о тайных апостольских преданиях, переданных устно, ответив, что если бы Апостолы имели какое-либо особое учение, то доверили бы его основанным ими церквям. Назвав различные церкви, основанные Апостолами, он отметил, что в этих церквях учение проповедуется непрерывно, открыто, публично со времени основания. В подтверждение своего аргумента он приводит список руководителей церквей, начиная с самих Апостолов, подчеркнув, что в этих церквях, распространившихся по всей империи, учат одной и той же доктрине.

Каждый желающий узреть истину может свободно созерцать в каждой церкви предания Апостолов, ставшие достоянием всего ми ра. Мы можем перечислить всех, начиная с епископов, поставленных Апостолами в церквях, и до их последователей в наши дни. Они не только не учили, но даже и не знали ничего об этих бредовых идеях еретиков. Предположим, что Апостолы знали какие-то тайны, которыми имели привычку наделять избранных частным образом и в секрете. Несомненно, что они передали бы эти знания людям, особенно тем, кому доверили сами церкви. Ибо хотели, чтобы их преемники были совершенны и безупречны во всем. "Против ересей" 3:3:1

Оценивая идеи Иринея, важно не путать их с современными идеями об "апостольской преемственности". Ириней писал во времена, близкие к временам Апостолов: он знал Поликарпа, знавшего в свою очередь Апостола Иоанна. Спорными вопросами между ортодоксальным христианством и гностицизмом были далеко не мелкие расхождения в учениях - это были две совершенно различные религиозные системы. "Где вероятнее найти апостольское христианство, - спрашивал Ириней, - в апостольских церквях, учение которых было всегда открытым и непрерывным со времени их основания и которые имели согласие между собой, или среди гностиков, чьи заявления об апостольских преданиях ничем не подтверждаются и противоречат друг другу и которые не имеют согласия между собой?"

Аргумент Иринея очень силен. Он открыл его для себя во время спора с двумя убежденными гностиками, оказавшими тем самым ему большую услугу. Вначале он пытался ответить им, цитируя Новый Завет, но это не сработало. Гностики, подобно своим единомышленникам второго века, не принимали того, что они называли "ваше Писание". Как сказал Ириней, Писание опровергло их учение и они ополчились против него, обвиняя его в лживости и отсутствии авторитета. Ортодоксальное христианство и гностицизм - две религии с двумя различными Писаниями. Вопрос состоит в том, какая религия и какое Писание берет начало от Христа и Апостолов? Это тот вопрос, на который отвечает Ириней своим аргументом, и другой ответ трудно найти.

Ириней был одним из первых, кто поставил Писание Нового Завета в один ряд с Ветхим Заветом. Вначале слово "Писание" означало для христиан только Ветхий Завет. По всеобщему признанию, послания Апостолов имели вес, но собраны все вместе в Новом Завете они были лишь некоторое время спустя. Во времена Иринея Новый Завет был очень близок к нашему: четыре Евангелия, Деяния, послания Павла и другие работы. Некоторое время наблюдались разногласия по вопросу о посланиях к Евреям, Иакова, Петра, Иоанна и Иуды, а также книги Откровения, однако состав книг Писания, принятый в то или иное время, в том или ином месте, не сильно отличался от современного Нового Завета.

Ириней ссылался на апостольское Писание (Новый Завет) и на апостольское учение (предание), передаваемое из поколения в поколение в апостольских церквях. Ириней вынужден был сослаться на предание прежде всего потому, что гностики не признавали Нового Завета. Предание представляло собой краткое изложение апостольского христианства (как, например, апостольский символ веры) и в корне отличалось от верований гностиков. Иринея поступил правильно, обратившись к преданию, потому что оно подтвердило его аргумент против гностицизма, но это не значит, что Ириней всегда верно понимал христианскую веру.

Церковь, распространившись по всему миру до самых отдаленных уголков Земли, получила от Апостолов и их учеников эту веру: в единого Бога, всемогущего Отца, создателя неба, земли, морей и всего, что обитает на них; в единого Иисуса Христа, Сына Божьего, явившегося во плоти для нашего спасения; и в Святого Духа, объявившего через пророков Божий план спасения человека и предсказавшего пришествие, рождение от Девы, страдания, воскресение и вознесение на небеса нашего воаюбленного Господа Иисуса Христа и Его второе пришествие во славе Отца для завершения всего и для воскресения всей человеческой плоти, чтобы... Он совершил суд над всеми людьми.

"Против ересей" 1:10:1

Работы Иринея и по сей день остаются важным источником сведений о различных гностических системах. Его возражения гностицизму были по большому счету успешны. Благодаря именно ему и тем, кто пошел по его стопам, ортодоксальное христианство восторжествовало над гностицизмом.

ТЕРТУЛЛИАН

отец латинской теологии

Квинт Септимий Флоренс Тер-туллиан родился около 160 г. в Карфагене (современный Тунис) в языческой семье. Получил образование по риторике и праву. Возможно, что какое-то время он жил в Риме и имел там практику адвоката. Тертуллиан обратился в христианство в период до 197 года. До конца своей жизни он много писал в защиту христианской веры. Сначала Тертуллиан поддерживал главенствующую кафолическую церковь, но впоследствии разочаровался в церковных авторитетах и начал выступать в защиту монта-низма.

Монтанизм, или "Новое пророчество", как называли это учение его приверженцы, возник в семидесятых годах второго столетия, когда Монтан начал пророчествовать во Фригии (современная Турция). Он учил о неминуемом конце света и, следовательно, о необходимости аскетизма: никаких браков, долгие посты и покорное принятие мученичества (противоположное Мф. 10:23). Поначалу руководители кафолической церкви не знали, как реагировать на новое движение. *Ириней настоятельно советовал римской церкви не впадать в осуждение без внимательного изучения этого Движения. Но в конце концов, это ответвление и "фригийская ересь" были отвергнуты.

О том, что Тертуллиан покинул лоно кафолической церкви и основал или примкнул к какой-либо Другой группе не существует никаких упоминаний. Но он стал критиковать кафолическую церковь и защищать монтанизм. Тертуллиан умер в старости после 220 года.

Тертуллиан был первым выдающимся христианином, писавшим на латинском языке. Он является отцом латинской западной теологии. Тертуллиан - один из двух (вторым считается *0риген) величайших христианских писателей второго и третьего столетий. Действительно, он был признан величайшим писателем-латинистом, и, говорят, язычники читали его просто для того, чтобы насладиться его стилем. Один писатель пятого столетия сказал: "Почти каждое произнесенное им слово было эпиграммой и каждое предложение - победой". Или, как от -метил современный автор: "Тертуллиан обладал способностью, редкой для теологов: он не был скучным!"

Тертуллиан всегда писал как адвокат, защищая свои взгляды и нападая на противников. Все это он проделывал как мастер риторики. Его называли апологетом, который никогда не извиняется! (игра слов: англ. apologist - апологет, to apologize - извиняться). Его целью было уничтожить своего оппонента и показать его полную несостоятельность. Тертуллиан не был мстительным или нечестным, просто он был убежден в своей правоте и искренне старался отстоять свою правоту.

Тертуллиан оставил более 30 сочинений, которые можно объединить в три большие группы:

Апологетические работы: самая известная из них так и называется "Апологетика". Тертуллиан продолжил рабогу апологетов второго столетия, таких, как *Иустин, но с большим блеском. Используя все свое мастерство юриста, он доказывал несправедливость осуждения верующих на смерть только за их принадлежность к христианству:

Мы появились только вчера, но уже заполнили все - города, острова, крепости, деревни, рыночные площади, дворцы, сенат, форум, вошли в ваши родовые кланы и общества. Мы ничего вам не оставили, кроме храмов ваших богов.

"Апологетика" 37

Имени "клика" заслуживают (не христиане, конечно) те, кто сговорился злословить праведных и добродетельных людей, оплакивающих невинную кровь. Свою враждебность они оправдывают беспочвенным заявлением, что христиане являются причиной всех общественных катаклизмов и несчастий, падающих на головы людей. Если Тибр достигнет городских стен или Нил не разольется, если небеса будут неподвижны или земля начнет двигаться, если случится голод или чума, тут же раздастся крик: "Христиан на съедению льву!" Что? Одному льву с ними не справитъся ?

"Апологетика" 40

Ваша жестокость (против нас), как бы ни была она изысканна, не приносит вам пользы. Напротив, она толкает людей в наши церкви. Чем больше вы нас косите, тем больше мы растем. Кровь христиан есть семя (церкви)... То самое упорство, против которого вы выступаете, работает на нас. Ибо кто, наблюдающий все это, не поинтересуется, что стоит за этим? Кто, заинтересовавшись, не примет нашу веру?

"Апологетика" 50

Догматические/антиеретические сочинения. Наряду с *Иринеем, Тертуллиан был главным оппонентом гностицизма. Он написал большое количество трактатов на эту тему, наиболее известный из которых "Предписания еретикам". Он использовал те же доводы, что и Ириней, но, что характерно, развил их дальше. Это видно, например, из его отрицания какого бы то ни было права еретиков пользоваться церковным Писанием. Но тот же аргумент не мешает ему самому впоследствии подвергать острой критике кафолическую церковь. Самой объемной работой Тертуллиана являются его пять книг "Против Маркио-на". Маркион был крупнейшим еретиком второго столетия, который сформировал свою собственную особенную смесь гностицизма и христианства.

Тертуллиан очень критически относился к 'греческой философии, считая ее родоначальницей ереси. Он подчеркивал парадоксальную природу веры и контраст между христианством и философией. Но, в отличие от Иустина и ранних апологетов, акцент он делает на другое. Не стоит превратно понимать риторику Тертуллиана. Он мог обращаться к элементам греческой философии, сходным с христианскими, как делали и другие апологеты. Его долг по отношению к философии и в частности к стоицизму был гораздо больше, чем он себе это представлял. Не нужно воспринимать буквально его размышления об абсурдности верования. Тертуллиан всю жизнь старался показать последовательность своих убеждений и непоследовательность своих оппонентов. Поскольку они - еретики, то не могут быть истинными христианами... Таким образом, не будучи христианами, они не имеют права на христианские Писания. Мы можем беспристрастно спросить их: Кто вы? Когда и откуда вы появились? Если вы не мои, что вы делаете с моей собственностью? Маркион, какое право ты имеешь срубать мои леса? По чьему позволению ты, Валентин, отводишь в сторону струи моего фонтана? Какой силой, Апелъ, ты сдвигаешь мои вехи? Это мое имущество... Я наследник Апостолов.

"Предписания еретикам" 37

Он (Павел), будучи в Афинах, встречался с афинскими философами и познакомился с той человеческой мудростью, которая претендует на знание истины. В сущности же, эта мудрость только испортила истину и раскололась на множество ересей, принявших форму многочисленных, настроенных враждебно друг к другу сект. А что общего у Афин с Иерусалимом? О каком согласии между Академией и Церковью идет речь? Что общего у еретиков с христианами ? Наше учение исходит с портика Соломона, который сам учил, что Господа нужно искать в простоте сердечной. Долой все попытки создать стоическое, диалектическое христианство или христианство Платона. Мы больше не хотим изысканных спо-ров, после того как обрели Иисуса Христа, никаких умозрений - после наслаждения Евангелием. Имея нашу веру, мы больше не желаем никакой другой. Ибо это есть наша иавнейшая вера, так как нет ничего более, во что бы мы еще поверили.

"Предписания еретикам" 7 Сын Божий распят. Я не стыжусь, потому что это постыдно. Сын Божий умер. Это правдоподобно, потому что абсурдно. Он погребен и воскрес. Это несомненно, потому что невозможно.

"Плоть Христа" 5

Тертуллиан писал также против монархианизма. Монархиане подчеркивали монархическое, или единоличное, правление Бога, т. е. являлись узкими монотеистами. Доктрину о Троице они развенчивали остроумной идеей о том, что Отец есть Сын, есть Святой Дух - подобно тому, как я выступаю в роли отца, мужа и автора. Отец, Сын и Святой Дух - три различных имени одного и того же, но не три разных Личности, исполняющие различные роли. Тертуллиан дал ответ на это в своем крупном сочинении "Против Праксея". Праксей, никому не известный монархианин, тоже выступал против монтанизма. Тертуллиан писал: "В Риме Праксей преуспел в двух дьявольских делах: он вышиб все пророчество и принес ересь. Он обратил в бегство Святого Духа (отвергая пророчества монтанис-тов) и распял Отца, утверждая, что Сын есть Отец". Отвечая Прак-сею, Тертуллиан утверждал, что Бог - это одна сущность в трех лицах, созданные им термины использовались впоследствии в определениях доктрин о Троице и воплощении. Его работа стала огромным шагом в понимании этих теорий, хотя, по стандартам более позднего православия, и она не была безупречна.

Практические работы. Тертуллиан оставил множество сочинений по практическим, этическим вопросам, особенно касающихся церковной дисциплины. Эти работы делятся на две группы. ранние кафолические и поздние монтанические. Между этими двумя периодами все же наблюдается преемственность. Тертуллиан остается во всех отношениях ригористом, бескомпромиссным моралистом. В монтанизме его привлекали не пророческие дары и не преувеличенное ожидание конца, а более суровый моральный кодекс. В своей ранней работе "Покаяние" он оставил место второму покаянию в серьезных грехах, совершенных после крещения. Но в работе монтанического периода "

Умеренность" он уже непреклонен. Согласно Тертуллиану, дисциплина предшествует прощению. А не так давно один переводчик сказал: "Судя по его теологии, он почти иудей".

Христианская умеренность расшатана до самого основания... Я слышал, что даже был издан эдикт, причем безапелляционный. Верховный жрец, епископ епископов (возможно, сам епископ карфагенский) издает эдикт: "Я отпускаю грехи всем, кто высказывает нужду в покаянии, отпускаю грехи прелюбодеяния". О, указ, на котором нельзя начертать - добрый поступок! И где же этот щедрый дар будет вывешен? На том самом месте, я думаю, прямо на вратах похоти, под вывеской вожделения. Подобному покаянию место именно там - там, где живет сам грех. Там место для объявления такого помилования - там, куда люди входят в надежде на него.

"Умеренность"

КЛИМЕНТ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ

разумное православие

Тит Флавий Клименс родился в греческой языческой семье в середине второго века. После обращения он много путешествовал и "сидел у ног" многих христианских учителей. Особенно ему повезло с шестым, и последним, Пантеном, стоявшим во главе христианской философской школы в Александрии. Климент долгое время был с ним и в итоге сменил его (ок. 190 г.) на этом посту Он покинул Александрию во время гонений в 202-203 гг. и больше не вернулся в этот город. Климент умер в Малой Азии в период до 216 года.

Египет второго века был очагом гностицизма. Многие ведущие представители этого учения были родом из Египта или учили там. В отличие от них, Пантен являлся первым из известных нам представителей православного христианства в Египте. Перед лицом большой угрозы со стороны гностицизма православный человек в этой стране выбрал безвестность:

просто верить, не задаваясь вопросами. Пантен, а затем и Климент, стремились показать, что можно изучать философские и интеллектуальные вопросы не будучи еретиком. Работа Климента была продолжена его более выдающимся последователем *0риге-ном.

До нас дошли три крупнейшие работы Климента, соответствующие трем ступеням христианского обучения:

"Протрептик" (Обращение) - представляет собой апологию, написанную по аналогии с апологиями начала второго века, такими, как апологии "Иустина, но на более высоком уровне.

"Педагог" - руководство для новообращенных, в котором представлены инструкции, регулирующие внешнее поведение; цель руководства - подготовка к принятию духовных истин. В этом сочинении пропагандируется самоограничение и простота жизни как нечто среднее между крайней роскошью и аскетизмом (или отречением).

".Строматы" (греч. - ткань, ковры - сочинение, в котором мысли языческих поэтов и философов сопоставляют с христианским учением и показывают превосходство христианства. Строматы писал также и Ориген) - сложное и необычное сочинение, в котором представлено духовное учение Климента. Если для *Тертул-лианавера -это все, что нам нужно, для Климента - это только первая ступень, основание, на котором строится знание. Климент представляет собой идеал христианского гностика, перешедшего от веры к знанию. Это не просто академическое знание, а умственное восприятие, требующее этической чистоты и имеющее своей целью созерцание Бога.

Климент стремился представить обоснованную, разумную и жизнеспособную форму православия. Подобно Иустину, он видел истину в "'греческой философии. Философия подготовила греков к приходу Иисуса Христа, как Ветхий Завет подготовил евреев. Предостережения Павла против философии (напр. Кол. 2:8) относят ся к плохой философии. Климент многое принял из греческого мировоззрения, отстранившись при этом от ереси гностицизма. Но его учение показывает, что, если мы хотим полностью отвергнуть ересь, нельзя принимать желаемое за действительное. В противоположность докетизму (представители докетизма считали, что Иисус Христос только казался облеченным в плоть, а в действительности Его рождение, земное существование и смерть были призрачными явлениями) Климент утверждал, что у Христа было настоящее тело и что Он ел и пил. Но он не мог поверить, что Иисус нуждался в еде и питье. В отличие от гностиков, отрицавших добродетельность брака, Климент заявлял, что это дар Божий, но в то же время он считал, что идеальная христианская пара может иметь сексуальные отношения только в целях продолжения рода.

До прихода Господа философия была необходима грекам для праведности. А сейчас она ведет к набожности и является подготовкой для тех, кто ищет веру через доказательства... Ибо Бог есть причина всякого добра: в некоторых случаях прямая, в виде Ветхого и Нового Заветов, в других - косвенная, в виде философии. А возможно, что философия была передана грекам напрямую, пока Господь не призвал их. Ибо она была наставником греков, готовя их умы к приходу Христа, как Закон (Ветхого Завета) готовил евреев. Итак, философия вымостила дорогу тем, кто стремится к совершенству во Христе.

"Строматы" 1:5 Нелепо предполагать, что тело Спасителя нуждалось в поддержке (от голода, жажды и т. д.), чтобы выжить. Ибо Он ел не ради Своего тела, которое поддерживалось святой силой, но чтобы в умы Его спутников не закралось неверное восприятие Его (докетизм)... Апостолы, через учение Господа разумом обуздавшие гнев, страх и вожделение, отнюдь не были склонны к таким чувствам, которые считаются добродетелями, -мужество, усердие, радость. Их желания совсем не изменились, так как умы их были негибки, и после воскрешения Господа они продолжали служить так же, как и в то время, когда их учил Христос.

"Строматы" 6:9

Климент находился в поисках ортодоксальной альтернативы гностицизму, но все же не был абсолютно невинен, протаскивая гностические идеи через заднюю дверь. Верно, что вера приводит к знанию. Именно с Климентом связана тенденция олицетворять веру с ортодоксальным христианством, а знание - с греческой мыслью. Фундаментальной для этой теологии является идея о бесстрастности. Греческая мысль представляет Бога бесстрастным:

выше всех эмоций и чувств. Такое состояние рассматривалось как цель для философа, и Климент полагал, что христианин-гностик может достичь этого; в то время как философ-язычник борется со своими желаниями, духовный христианин свободен от них. Этот идеал бесстрастности, имевший очень большое влияние на христиан в течение долгого времени, чужд Библии. Но ошибки Климента не должны перечеркивать его достижение - в его трудах впервые встречается теория религиозного познания, стремление христиан к интеллектуальному и духовному прогрессу. То, что к четвертому веку в Египте прочно обосновалось ортодоксальное христианство, частично было заслугой Климента и его единомышленников.

ОРИГЕН

Платонизм для народа?

Ориген родился в христианской семье в Александрии около 185 года. В 202 году был казнен его отец, Леонид. Накануне казни Ориген писал к нему, призывая его к стойкости, и, по некоторым сведениям, самого Оригена от принятия мученичества удержала только мать, спрятав его одежды! Свою жизнь он полностью посвятил аскетизму и учению. Согласно преданию, его посвящение было настолько полным, что он воспринял Мф. 19:12 буквально, хотя позднее осудил такой подход. На протяжении всей жизни Ориген лояльно относился к кафолической церкви и был назначен Демет-рием, епископом александрийским, на пост главы катехизической школы, где обучались те, кто готовился к крещению. Но позднее он рассорился с епископом, пытавшимся расширить свою власть. Ориген перебрался в Кеса-рию в Палестине, где продолжал свою работу и заслужил огромное уважение. Во время гонений Де-ция (249-251 гг.) он был заключен в тюрьму и подвергнут жестоким пыткам, от него добивались, чтобы он отрекся от своей веры. Но он остался верен, и в конце концов его освободили. Спустя несколько лет он скончался от ран, полученных во время заточения.

Ориген был плодовитым писателем, но многие его сочинения утрачены, другие дошли до нас только в переводе, иногда подправленные, с целью сделать их более православными. Самые крупные его работы можно разделить на четыре группы:

Библейские. Ориген издал большим тиражом Ветхий Завет с параллельным древнееврейским текстом, древнееврейским текстом греческими буквами и четырьмя или более переводами на греческий. Он также написал множество комментариев (научных толкований), поучений (практических и назидательных) и схолии (примечания к отдельным отрывкам).

"О началах" - трактат, где впервые в ранней церкви предпринята попытка систематизировать богословские вопросы. Все это делится на четыре книги - о Боге, о мире, о свободе и о Писании.

"Против Цельса" - ответ Оригена на сочинение Цельса "Истинное Слово", резкое антихристианское произведение, написанное в конце семидесятых годов второго столетия.

Практические работы. К ним относятся "О молитве" и "Призыв к мученичеству".

Ориген был основательно знаком с

греческой философией, так как обучался у ведущих философов-язычников. Предполагают, что его учителем был Аммоний Саккас, основатель неоплатонизма, что, однако, вызывает сомнения. При последовательном изучении работ "Иустина, *Климента и затем Оригена, становится очевидным один парадокс:чем больше увеличивается их враждебность к философии, тем больше философских идей они впитывают. Особенно резко выделяется философский элемент у Оригена, и споры о его православии не прекращаются со времен его деятельности. В четвертом веке существовало движение против Оригена. В шестом веке его официально объявили еретиком. И все же он остается единственным наиболее влиятельным отцом греческой теологии. Ориген стремился быть не кем иным, как лояльным православным христианином. Большая часть его сочинений была посвящена толкованию Библии. Но и тут возникает проблема. Ориген чувствовал, что Библию нельзя понять, не используя прием аллегории. Некоторые отрывки из Ветхого Завета шокируют, если воспринимать их буквально, и это вызывает в нас желание найти более глубокий, скрытый смысл. Ориген не был изобретателем аллегорического метода. Впервые им воспользовались греки в попытке извлечь назидание из неприглядных легенд о подвигах богов. Этот метод был применен также и к Ветхому Завету иудеем Филоном Александрийским в первом веке н. э. Его главной целью было привести Ветхий Завет в соответствие с греческой мыслью. Подход Оригена был таким же. Прием аллегории позволял ему обходить буквальное значение текста, когда его трудно было принять, и интерпретировать Библию в согласии с греческой мыслью. Все это было неосознанней целью Оригена - он верил, что тем самым только извлекает истинное и обоснованное значение текста. Он не осознавал того, что делал, и в четвертом веке совершенно справедливо говорили, что он "был ослеплен греческой культурой". Оппонент-язычник обвинил его в том, что он "ввел идеи Платона в иностранные мифы", т. е. пытался толковать Библию с позиций платонизма.

Ориген считал, что православие необходимо проверять апостольской традицией. Апостолы описали некоторые теории в простых выражениях, понятных всем верующим. Ориген перечисляет их. По его мнению, они должны восприниматься как основание для теологии. Но мудрый, духовный христианин может продвигаться и за пределы этих доктрин до тех пор, пока не станет противоречить им. Подобной концепции придерживался и Климент, хотя *Ириней и "Тертуллиан были противоположного мнения. У Климента основание - христианское, а дальнейшее развитие полностью тяготеет к греческому, что ясно видно в ет-о доктрине о спасении. Его объяснение о том, что Иисус Христос умирает на кресте за наши грехи и выкупает нас у дьявола, годится только для тех, кто не способен понять большего. Интересы же Оригена лежат за пределами этого. Для него сущность спасения заключается в том, чтобы стать подобным Богу, обо-жествиться через созерцание Его. Душе нужно подняться из мира становления в царство бытия. Оказалось, что Слово способно сделать это. Обогащенный знаниями христианин может проникнуть за пределы земного Иисуса в вечное Слово и достичь спасения, созерцая Его. Эта концепция спасения целиком и полностью греческая и имеет больше общего с гностицизмом, чем с библейским христианством.

Прежде всего необходимо изложить безошибочное правило, касающееся [фундаментальных вопросов] и затем перейти к исследованию других проблем... Учение церкви передавалось в строгой последовательности от Апостолов и остается в церквях по сей день. Это - единственное, что должно приниматься за истину, которая никаким образом не противоречит традиции Церкви и Апостолов. Святые Апостолы, проповедуя Христа, раскрывают некоторые вопросы, по их мнению, необходимые всем, излагая их очень доступно. Этому они учат даже тех, кто проявил себя тупоумным в приобретении божественного знания. Тем, кто заслуживает более высоких даров Духа, они оставляют исследовать основания их заявлений... Доктрины, ясно изложенные в учении Апостолов следующие: первое, существует один Бог... второе, Иисус Христос... был рожден от Отца прежде всех творений... третье, Святой Дух соединен в славе и величии с Отцом и Сыном... Затем апостольское учение гласит, что душа... после того, как покинет этот мир, будет вознаграждена по заслугам... Принимая во внимание дьявола, его ангелов и противоположные духовные силы. Церковь утверждает, что эти создания существуют в действительности... Частью учения Церкви является также и то, что мир сотворен и начал быть в определенное время и что он должен быть разрушен вследствие собственной греховности... затем, в заключении, что Писания были написаны Духом Божьим и что они имеют не единственное очевидное значение, но также и другое, ускользающее от большинства людей.

"О началах", книга 1, предисловие 2-8

Как Закон содержит намек на добро, которое должно прийти.., так и в Евангелии, которое, как считается, понятно всем, существует намек на тайны Христа... Чтобы повлиять на иудеев, Павлу пришлось обрезать Тимофея... Но также он, ответственный за добро многих, не может действовать только лишь в соответствии с тайной христианства. Это никогда не позволит ему помочь тем, кто придерживается внешних проявлений христианства, или вести их к более высокому уровню. Мы должны быть плотскими и духовными христианами: где необходима плотская проповедь, в которой мы вместе с плотскими не знаем ничего, кроме Иисуса Христа и тех, кто Его распинает, там мы должны проповедовать. Но все иначе с совершенными в духе, несущими плод и любящими небесную мудрость. Они сотворены, чтобы участвовать в Слове, Которое, после того как стало плотью, восстало, чтобы быть там, где было в начале с Богом.

"Комментарии к Иоанну" 1:9

В учении Оригена о Троице ясно просматриваются напряженные отношения между православием и ересью. Ориген был настроен решительно против монар-хианизма (Отец есть Сын) и против любой другой теории, которая преуменьшала вечную тройственность Бога. Он настаивал на том, что Отец, Сын и Святой Дух – три вечные ипостаси или (неточно) существа. Эта троякая природа Бога, Его троица, является частью Его вечной природы, а не более поздним дополнением. Но то, что мы называем вторую личность Сыном, может навести на мысль, что Он был рожден в один отдельный момент времени. Ориген поддерживал точку зрения, согласно которой Сын вечно рождаем Отцом. Этот вечный процесс, или отношения, не единовременное событие, случившееся когда-то вечность назад, - это нечто, происходящее всегда, вечно.

Вот так далеко ушел православный Ориген. Но существует другая сторона. Ориген учил о тройственности Бога, но его Троица не была однородной - Отец выше Сына, Который в свою очередь выше Святого Духа. Только один Отец есть истинный Бог. Сын - то же самое, что и Отец, но на более низком уровне. Если Отец -Бог, то можно сказать, что Сын - бог (с маленькой буквы). Таким образом, Ориген представляет Троицу трехъярусной, т. е. Бог в ней существует на трех разных уровнях. В следующем веке Арий развил эту идею, заключив, что только Отец является действительным Богом и что Сын и Святой Дух -всего лишь создания.

Ориген проповедовал теорию о вечном рождении, которая рассматривается как православная. Он аргументировал ее философски: если рождение Сына не было вечным, то это означает, что раньше Отец не мог, либо не хотел родить Сына. Любое из этих предположений недостойно Бога, значит, рождение Сына должно быть вечным. Ориген использовал тот же самый аргумент для доказательства вечного творения. Он полагал, что не только Слово или Разум (Логос), но и все разумные существа (созданные Логосом) были вечно. В определенный момент они пали с небес, где созерцали Бога, и превратились в ангелов, людей или демонов, в зависимости от того, как низко они пали. Вселенная в физическом смысле была сотворена, чтобы дать пристанище этим падшим существам. (Бытие 1-3 нуждается в большой дозе аллегории, чтобы увидеть там теорию, согласно которой вселенная была сотворена после падения). Процесс спасения есть полное преодоление последствий падения, заканчивающееся созерцанием Бога всеми разумными существами.

Учение Оригена о Троице не вполне понятно, если не брать во внимание разумные существа. Есть четыре уровня существования, занимаемые Отцом, Сыном, Святым Духом и разумными существами. Каждый уровень участвует в жизни вышележащего уровня. Так, Сын разделяет божественность Отца, и мы, в свою очередь, обожествляемся через участие в Сыне (Святой Дух на практике часто игнорировался). Ни на каком уровне не существует первоначальной целостности Бога и Его создания. Вместо этого существует возможность проникновения божественности с самого верха до низу. Эта система очень многим обязана гностицизму - именно гностики вбили Оригену в голову идею о вечном рождении Сына.

Был ли Ориген еретиком? Была ли его теология просто-напросто "платонизмом для народа"? Эти вопросы никогда не перестанут вызывать споры. Но две вещи можно утверждать с уверенностью. Во-первых, не вызывает сомнения страстное желание Оригена быть православным и его вера в то, что он таковым является, другими словами, он был искренне предан Иисусу Христу и полностью посвятил себя служению Ему. Во-вторых, его фактическая теология была насквозь пропитана платонизмом, причем элемент платонизма присутствовал не как глазурь на прянике или как изюм в булке, которые можно убрать, но как медовый аромат, который нельзя отделить.

КИПРИАН

епископ-мученик

Фасций Цецилий Киприан родился в начале третьего века в семье язычников, принадлежавшей к высшему классу. Он преподавал риторику в Карфагене и, возможно, мог бы занять высокий общественный пост, такой, как место губернатора провинции. Но в 245/ 246 гг. он отказался от своей карьеры, став христианином. Киприан сам рассказывает нам о том, как пришел к христианству в поисках нравственного обновления:

Я так запутал и зажал самого себя многочисленными ошибками своей жизни, что не мог поверить в возможность освобождения от них... Но когда пятна моего прошлого были смыты водой рождения (крещения)... и второе рождение восстановило меня так, что я стал новым человеком... то, что казалось трудным тогда, сейчас стало легким.

"К Донату" 4 Вскоре после этого Киприан был назначен пресвитером, или старостой, и в 248/249 гг., еще будучи новообращенным, становится епископом в Карфагене, в важнейшей церкви Римской провинции в Африке.

Киприан служил епископом вплоть до принятия мученичества в 258 г. Эти годы были годами большого смятения. Здесь Киприан смог проверить свои качества руководителя лучше, чем на посту губернатора римской провинции. Его мысли и сочинения представляют собой ответ на проблемы, стоявшие перед ним, - он был прежде и более всего человеком действия, не интеллектуалом. Жизнь и мысли Киприана нельзя разделить и описать одно без другого. Большое влияние на него оказало учение *Тертуллиана, которого, как говорят, он ежедневно читал и называл учителем. Но Тертуллиан был радикальным нонконформистом, прирожденным аутсайдером, а Киприан являлся прежде всего практиком, человеком дела, прирожденным лидером. Киприан смягчил крайние идеи Тертуллиана о нравственной дисциплине и трансформировал их в более реалистичную церковную дисциплину.

Киприан столкнулся с проблемами сразу же, как только был назначен епископом. Некоторым представителям старшего духовенства не понравился этот выскочка из высшего класса, шагнувший на место епископа через их головы. Сейчас такие напряженные отношения кажутся не очень серьезными, тем более, что вскоре церкви пришлось столкнуться с самым тотальным преследованием со времен зарождения христианства - с репрессиями императора Деция в 249-251. Это было первое скоординированное преследование церкви в пределах империи. Император Деций собирался провести двойное наступление на церковь. Первое: ликвидировать руководящих епископов. Все епископы Рима, Антиохии, Иерусалима и Кесарии были преданы мученической смерти. Киприана заранее предупредили, и он, бежав, скрылся недалеко от Карфагена. Оттуда он письменно руководил церковью все время, пока продолжались гонения. Но ему пришлось выдержать шквал упреков за свой побег, в особенности со стороны завистливого духовенства. Вторая фаза преследования заключалась в попытке заставить христиан принести жертву языческим богам. Применялись любые способы, угрожали смертью, чтобы получить свидетельство приношения жертвы христианами. Церковь, познавшая несколько лет относительного мира и спокойствия, не была готова к такому натиску. Большое количество христиан совершило жертвоприношение языческим богам: один епископ привел к жертвеннику весь свой приход. Многие другие избежали выполнения приказа, подкупив официальных лиц и предоставив им доказательство жертвоприношения, фактически не совершая его.

По традиции, отступники (отрекшиеся от веры) вновь в церковь не принимались. Но что делать с большим количеством желающих вернуться в лоно церкви? По этому вопросу существовало две различные проблемы. Первая: стоит ли принимать отступников обратно? Если да, то при каких условиВатикан, оскорбленный тем, что не его избрали на место епископа, встал в оппозицию, и его церковь, в отличие от "церкви отступников" решила не принимать обратно отрекшихся от церкви.

Вопрос о расколе (схизме), или разделении, был рассмотрен Кип-рианом с предельной серьезностью. Этой проблеме посвящен трактат "О единстве церкви". Единство церкви - это установленный факт, и различным вероисповеданиям нет места в ней. Единственно верная церковь - кафолическая, и невозможно разделить церковь, покинув ее, как это сделал Новатиан. Схизматик, оставивший кафолическую церковь, совершает духовное самоубийство.

ях: сразу или по истечении времени раскаяния (публичного покаяния с последующим постом)? Вторая: кто должен решать это? Те, кто был заключен в тюрьму за свою веру и готовился умереть за нее (мученики за веру), взяли на себя задачу примирения отступников с церковью. В своих действиях они опирались на некоторые традиции, хотя иногда вели себя безответственно, щедро раздавая прощение всем и вся. Так кому же принадлежало право решать - мученикам или епископам? Кип-риан настаивал на том, что это право должно принадлежать епископам, которым необходимо было учитывать и рекомендации мучеников за веру. Он написал очень важную работу - "О падших", где поднимал эту проблему. После окончания гонения Собор 251 года в Карфагене принял решение о примирении с отступниками, но по истечении периода покаяния. На следующий год, под угрозой нового гонения, другой Собор постановил, что все, кто уже начал покаяние, должны быть приняты в члены церкви немедленно. Заседания этих Соборов проходили под председательством Киприана.

Решения эти, принятые с таким трудом, не получили всеобщего одобрения. В Карфагене некоторые представители духовенства сочли Киприана слишком суровым, отделились от него и сформировали соперничающую конгрегацию с более мягкими требованиями к дисциплине. В Риме же произошел раскол в другом направлении. В 251 году там был назначен новый епископ, Корнелий, который содействовал примирению кающихся грешников с церковью. Пресвитер по имени НоЕсли ветвь отломлена от дерева, на ней не могут распуститься почки; если ручей отрезан от своего источника, он пересыхает... И также не может достичь наград Христа тот, кто оставил церковь Христа. Он - посторонний человек, он - враг. Без церкви-матери нельзя иметь Бога-Отца. Если можно было спастись без Ноева ковчега, то можно спастись и без церкви... Есть только одно крещение, но они (схизматики) думают, что могут крестить. Они оставили источник жизни, но обещают благодать и спасительную воду. Люди не омываются там, они пачкаются; от грехов не очищаются, их накапливают. Там рождаются сыновья не для Бога, но для дьявола... Они воображают, что имеют Христа, собираясь за стенами церкви. Думаю, этих людей нужно убить, чтобы они исповедали имя Христа. Пятно (схизма) не смывается кровью (мученичества); непростительный тяжкий грех разлада не искупится даже их мучениями. Невозможно быть мучеником за стенами церкви.

"О единстве церкви" 5,6,11,13,14

Единство церкви должно достигаться за счет преемственности епископов. "Вы должны знать, что епископ пребывает в церкви, а церковь - в епископе. Кто не с епископом, тот не в церкви". Епископы являются преемниками Апостолов, другими словами, они приняли на себя функции Апостолов. Епископ обладает наивысшей властью в своей церкви, но подтверждение своих полномочий он может найти лишь в единении с другими епископами кафолической церкви. Все вместе епископы являются как бы акционерами одной компании (епископата) - акционер имеет акции компании и владеет ею только совместно со всеми другими акционерами.

Епископы должны быть солидарны друг с другом, и в то же время каждый из них независим в своей собственной церкви. Здесь в теории Киприана чувствуется некоторая натяжка, которая обнаруживается в возникшей полемике. Например, если кто-либо обратился в христианство через последователей Новатиана и позднее захотел перейти в кафолическую церковь, нужно ли ему креститься повторно? Рим говорит нет. Кип-риан, следуя традиционной африканской практике, говорит да. Стефан, епископ римский, пытался навязать свою точку зрения, что и привело к полемике. Киприан считал, что каждый епископ может самостоятельно принимать решения и не должно быть "епископа епископов" ни в Риме, ни в

23ак. 3081 Карфагене. На какое-то время общение между Римом и Африкой было нарушено. Большое количество восточных епископов встало на сторону Киприана, они обвинили Стефана в стремлении навязать свои взгляды другим. Ситуация изменилась только с возникновением новых преследований в 257 году и со смертью Стефана в том же году. Угрожавшая всем опасность заставила сомкнуть ряды. Африка и Рим молчаливо согласились придерживаться своих собственных взглядов на повторное крещение, что означало победу Киприана. В следующем, 258 году, Киприан был казнен. Он яростно боролся за власть епископа -за церковь епископов, а не за церковь мучеников. Закономерно и то, что он завершил свой труд, умерев как епископ-мученик.

Влияние Киприана было огромным, особенно в Западной церкви. С его помощью кафолическая церковь стала авторитарной "церковью епископов", а не духовной "церковью мучеников". В четвертом веке кафолическая церковь в Африке отвергла его взгляды на повторное крещение. Но отколовшаяся церковь донатистов, которая называла себя "церковью мучеников", поддерживала Киприана в этом вопросе. Благодаря Киприану епископат был возвышен над мирянами и низшим духовенством, но добиться самостоятельности епископов все-таки не удалось. В свое время его мысль о корпорации равноправных епископов была подхвачена римскими католиками и превращена в идею о папе как "епископе епископов", по крайней мере, на Западе. Причина огромного влияния Киприана коренится в природе церкви и ее сплоченности. Его учение оставалось нормативным на протяжении более тысячи лет, и только совсем недавно в римской католической церкви его влияние уменьшилось. Примером тому служит теория "анонимного христианства" *Карла Ранера.

ЕВСЕВИЙ КЕСАРИИСКИЙ

отец истории церкви

Евсевий родился в начале шестидесятых годов третьего столетия в Палестине. Он учился и работал у Памфила, хранителя библиотеки *0ригена в Кесарии, который принял мученическую смерть в 309/310 гг. Из благодарности к своему учителю Евсевий взял его имя и стал называться Евсевием-Памфилом, словно он был его сыном или рабом. Оба, и Памфил и Евсевий, были страстными поклонниками Оригена и выступали в его защиту. Евсевий был прежде всего ученым, но в 313/314 гг. он стал епископом в Кесарии, где и умер в 339/340 гг.

Евсевия помнят в основном как историка, как отца церковной истории. Он является автором "Летописи" мировой истории, а также исторической работы "О палестинских мучениках" (времена Великого гонения (303-313 гг.), но его крупнейшим трудом была "Церковная история", в которой прослеживается развитие церкви с древнейших времен до 324 года, когда Константин стал единым императором Запада и Востока. Его труд обладает огромным значением, т. к. содержит упоминания о многих документах, не дошедших до наших дней. История ранней церкви без Евсевия - то же, что и история апостольской церкви без Деяний Апостолов. Евсевий видел руку провидения в жизни церкви: и в смерти гонимых христиан, и в триумфе самого христианства.

Евсевию принадлежит также сочинение "Жизнь Константина" и две другие менее объемные работы, посвященные императору Константину. Он горячо поддерживал императора. Для Евсевия обращение Константина в христианство и основание христианской империи было закономерным и естественным этапом в развитии христианства. Он не имел и тени сомнения по поводу объединения империи и христианства. Евсевий очень верил в монархию и особенно восторженно воспринимал Константина - как императора-христианина, посланника Бога на Земле. Евсевия обвиняли в "крещении" восточной концепции совершенного "божественного" монарха. Восточно-византийские христианские монархи были счастливы принять такое признание их статуса.

[Слово], Спаситель всей вселенной, правит небесами и землей и царством небесным по воле Отца. Подобно этому наш император, которого Он любит, ведет своих земных подданных к единородному Слову и Спасителю и заставляет их соответствовать подданным Его царства. Предсущее Слово, хранитель всего, дает Своим ученикам семена истинной мудрости и спасение. Оно освещает их и дарует знание царства Своего Отца. Наш император, Его друг, действует как истолкователь Слова Божьего и призывает всю человеческую расу к познанию Бога. Он открыто про возглашает законы правды и благочестия и объявляет их во весь голос всем живущим на Земле... Свой разум он черпает из великого источника всех разумов. Он мудр, добр и справедлив благодаря содружеству с совершенной Мудростью, Добром и Праведностью. Он добродетелен, ибо следует примеру совершенной добродетели, отважен, ибо имеет небесную силу.

"Похвала Константину" 2.2.4; 5:1

Евсевий является также автором целого ряда апологетических, библейских и догматических сочинений. Но в качестве теолога он не достиг тех же высот, что и историк. Он поддерживал еретика Ария, и в начале 325 года был временно отлучен от церкви на Соборе в Антиохии. Позже, в том же году, на великом *Никейском соборе он получил возможность реабилитироваться, но ценой подписания Никейского символа веры, что он смог сделать только с большими душевными страданиями, проявив при этом явную неискренность. До нас дошло его письмо к своей церкви в Кесарии, в котором он поспешил объяснить свои действия, чтобы не допустить распространения слухов. Евсевий оправдывает подписание символа, по-своему интерпретируя его, что очевидно лишает символ вложенною в него смысла. Но недостатки Евсевия как теолога не должны затмевать его достижения как историка. Его "Церковная история" была не просто хорошо написана, она положила основу истории ранней церкви, на которую опирались другие историки. В следующем веке Сократ Схоласт, Созомен и *Феодорит написали продолжение к "Истории" Евсевия.

НИКЕИСКИИ СОБОР (525 г.)

Никейский собор был созван, чтобы обсудить учение Ария, бывшего в го время пресвитером в Александрии. Как и *0риген, он считал, что Огец - превыше Сына, Который в свою очередь превыше Святого Духа Но, в отличие от Оригена, Арий не признавал иерархии божественных существ Он внес радикальный монотеизм в систему Оригена и пришел к заключению, что только Отец есть Бог. Сын же - один из тех, через кого Отец сотворил вселенную, но тем не менее Он - всего лишь творение, созданное из ничею, не Бог. Как творение Он не вечен, а имее! начало. Было время, когда Его не было. Сам Арий точно определил, что эти два пункта составили суть спора: "Нас преследуют потому, что мы утверждаем Сын имел начало... а также потому, что говорим' Он со1ворен из несущего". Учение Ария распространено и по сегодняшний день среди свидетелей Иеговы

Арию противостоял его епископ Александр. Арий обратился к другим восточным епископам и получил поддержку некоторых последователей Оригена, в частности, *Евсевия Кесарийского. В 324 году Константин становится императором как западной, так и восточной части империи и вмешивается в этот спор. Он созывает Никейский собор, который и состоялся в июне 325 г. под его председательством. На этом соборе присутствовало более 220 епископов, большей частью с Востока (более позднее предание дает число 318, возможно, позаимствованное из Быт. 14:14!). Собор осудил Ария и утвердил антиарианский символ веры. Никейский символ (не путать с так называемым Ни-кео-Цареградским символом веры, принятым на '"Константинопольском соборе в 381 году) звучит так:

Мы веруем в единого Бога-Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого;

Ив единого Господа Иисуса Христа, Сына Божьего, от Отца рожденного, то есть из Его сущности, Бога от Бога, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, Отцу единосущного [homoousios], чрез Которого все произошло как на небе, так и на земле, ради нас и нашего спасения нисшедшего, воплотившегося и вочеловечившегося, страдавшего и воскресшего на третий день, восшедшего на небеса и грядущего судить живых и мертвых.

Ив Святого Духа.

Святая кафолическая и Апостольская церковь предаст анафеме [проклятию! всех, кто скажет:

Было время, когда Его не было, и Его не было до того, как Он родился, и тех, кто будет утверждать, что Он не единосущен Отцу или что Он непостоянен или изменяем.

В этот период основным считался символ веры Восточной церкви, хотя словесная формулировка варьировалась от церкви к церкви. В Никейском символе веры, по-видимому, нашел отражение один из этих символов с добавлениями антиарианских формулировок:

Арий интерпретирует традиционную фразу "от Отца рожденный", утверждая, что Иисус Христос был сотворен Отцом из ничего. Никейский собор исключает эту интерпретацию пояснительным предложением' "то есть из Его сущности".

Арий считал, подобно Оригену, что только Отец есть "истинный Бог". Собор отвечает на это, называя Иисуса Христа "истинным Богом от истинного Бога".

Иисус Христос - "рожден, не сотворен", Он - Сын Божий, не создание. Различие между ребенком, или отпрыском, (от сущности Отца) и созданием (сделанного из ничего) отражает саму суть полемики. Так же, как собственный рожденный ребенок отличается от созданного робота.

Иисус Христос -"Отцу единосущный". Греческое слово homoousios (единосущный) было самым спорным словом в символе. При использовании небиблейских терминов очень долго не приходили к единому мнению, но в данном случае этот термин был необходим, так как все фразы из Писания ариане могли перевернуть по-своему. Например, Иисус "рожден" Богом - но рождены также и капли росы (Иов 38:28)! Слово homoousios использовалось именно потому, что ариане уже объявили его неприемлемым. Небиблейский термин был использован для сохранения правды о божественности Христа.

В конце изложения символа некоторые утверждения Ария, в частности, о том, что Сын имел начало и сотворен из ничего, были преданы анафеме, осуждены.

Позднее Никейский собор стал рассматриваться как первый из всеобщих, или вселенских, соборов. Но в то время он был встречен неблагожелательно. Задолго до окончания дебатов о божественности Иисуса Христа в Никее объявили о Нем как о Боге. Зачем это было нужно, если Ария так решительно осудили?

Дело в том, что в Никее Арий был осужден в особенности за отношение к слову homoousios. Сам император выступил в защиту этого слова, возможно, по подсказке своего западного духовного советника Спаниарда Хосия. Слово homoousios было известно на Западе, где со времен *Тертуллиана придерживались мнения о Троице как о трех Личностях одной сущности. То же наблюдалось и в Ан-тиохии, немногочисленной школе на Востоке, где подчеркивалось единство Божества, но там не существовало полной ясности в определении различий между Отцом, Сыном и Святым Духом. Последователям школы Оригена (например, *Евсевию Кесарийскому), представлявшим большинство на Востоке и на соборе, это слово казалось чуждым. Они опасались, что это может привести к одной из двух крайностей. Во-первых, оно могло повлечь за собой тройственное разделение сущности Бога в материалистическом смысле. И, во-вторых, могло открыть двери монархианам, что привело бы к стиранию различий между Отцом, Сыном и Святым Духом. Эти опасения не были безосновательны, особенно если дело касалось Антиохии. Школа Оригена приняла термин и подписала символ из уважения к императору, но она не была побеждена. Один современный писатель сказал: "С теологической точки зрения, победа слова homoousios произошла благодаря внезапному нападению, а не убедительному завоеванию".

Никейский собор расколол церковь на две основные группы. С одной стороны, "никейская партия" (Запад, школа Антиохии и другие представители Востока, такие, как

Афанасий) имела ясное представление о полной божественности Христа, но более смутно различала вечную тройственность Бога. С другой стороны, последователи Оригена были сильны в вопросах тройственности, но слабы там, где речь заходила о божественности Иисуса Христа. Никейская партия не отрицала различия между Отцом, Сыном и Святым Духом (т. е. они не были сторонниками монархиан), но и не утверждала это так явно, как того хотели последователи Оригена, которые в свою очередь считали их монархианами. Представители школы Оригена не являлись арианами (т. е. Иисус Христос не воспринимался ими как творение, созданное из ничего), но они считали Иисуса Христа ниже Отца и, таким образом, для никейской партии представлялись приверженцами Ария. Это был классический пример двух полуистин, противостоящих друг другу: полная божественность Иисуса Христа (никейская партия) и Его вечное отличие от Отца (Ориген).

Вследствие недопонимания и полярности мнений эти две партии противостояли друг другу на протяжении почти полувека. Это противостояние получило традиционное, но не точное название:

"арианский спор". Основной спор возник между никеистами и последователями Оригена, ариане были лишь причиной спора, но никак не главными участниками. В пятидесятые годы четвертого столетия крайняя арианская партия возвысила свой голос, заявив, что Сын абсолютно не похож на Отца. Такой поворот потряс последователей Оригена и выявил необходимость внесения ясности в статус Иисуса Христа. Афанасий и другие сторонники никейской партии выступили с жестами примирения и предложили компромиссную формулу, объединяющую оба взгляда. Три ипостаси Отца, Сына и Святого Духа (Ори-ген) - все одной сущности (homoousios) (никеисты). Эта промежуточная позиция была принята *каппадокийскими отцами, что и послужило причиной ее принятия на Константинопольском соборе в 381 году.

Споры четвертого века о личности Иисуса Христа могут показаться нам очень далекими, временами напоминающими непонятные философские дискуссии (особенно из-за незнакомых терминов). Но на самом деле спорный вопрос является фундаментальным и центральным для христианской веры. Кто же Иисус Христос - просто (супер)творе-ние, посланное Богом, или откровение Самого Бога? Означает ли фраза "так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного" (Ин. 3:16) только то, что Он послал в мир одно из Своих созданий? Божественность Иисуса Христа - фундамент всей истинной христианской веры. Без этого нет Божьего откровения во Христе. Без этого христианское учение о спасении рушится. Арий поднял один из самых важных вопросов в истории теологии, и Отцы ранней церкви были правы, когда в противоположность ему утверждали полную божественность Иисуса Христа.

АФАНАСИЙ

божественность Христа

Афанасий родился в конце третьего столетия. Он стал одним из приближенных Александра, епископа александрийского, и через какое-то время был назначен дьяконом. Он сопровождал епископа на *Никейский собор. После смерти Александра в 328 году Афанасий сменил его на посту епископа Александрии и занимал этот пост в течение 45 лет, до самой смерти в 373 году.

Главным делом жизни Афанасия была борьба против арианства. Ария осудили на Никейском соборе, но последователи Оригена, представлявшие большинство на Востоке, не принимали Никей-ский символ веры. Симпатии императора, который стремился укрепить единство церкви, были на стороне православия, способного справиться с Арием, уже настигнутого карательной рукой. Афанасий рассматривал божественность Иисуса Христа как основу христианской веры. Признание арианства означало разрушение этой доктрины. Афанасий сражался с арианством, используя всевозможные средства, включая и церковную политику. Его бескомпромиссная позиция обеспечила ему непопулярность среди епископов и других правителей. Семнадцать из сорока пяти лет пребывания на посту епископа Афанасий провел в пяти различных ссылках. Наибольшее значение в его жизни имеют годы, проведенные в римской ссылке (340-346). Это было время значительного взаимодействия Афанасия со своими приверженцами. После этого изгнания он провел "золотое десятилетие" в Александрии (346-356) - самый большой непрерывный срок его пребывания на посту епископа.

Афанасий остался тверд в своих убеждениях даже тогда, когда все вокруг него сдали свои позиции. Но в то же время, он мог проявлять и гибкость. Антиарианская партия (Запад, школа Антиохии, Афанасий) полагала, что Бог есть одна ипостась, тогда как последователи Оригена, являющиеся большинством на Востоке, придерживались мнения, что Бог существует в трех ипостасях. На Александрийском соборе в 362 году (во время короткого промежутка между изгнаниями) было признано, что любая из этих формулировок может пониматься в православном смысле, словесное оформление - дело второстепенное. Это признание подготовило почву для объединения Никей-ского homoousios (Сын единосущен Отцу) и утверждения *0риге-на о трех ипостасях Бога. Это решение было широко популяризовано *каппадокийскими отцами и признано православием на Константинопольском соборе в 381 году.

Афанасий был плодовитым писателем, освещавшим различные темы:

Антиарианские сочинения. Большинство работ Афанасия посвящены борьбе против арианства. Изгнания дали ему одно преимущество - свободное время, которое он и использовал для на писания своих работ. Самым известным является его крупнейшее сочинение "Защитительное слово против ариан"

Апологетические работы. Афанасий создал апологию в двух частях: "Против язычников" и "О воплощении Слова". Считается, что эти работы написаны в период около 318 г., до арианского спора. Но факты говорят в пользу другой даты - 335-337 гг., время первой ссылки.

Пасхальные письма. Каждый год Афанасий писал на Пасху письма египетским церквям. Значение его письма 367 года заключается в том, что в нем он в первый раз приводит канон Нового Завета (список книг) в таком виде, в котором мы имеем его сегодня.

"Жизнь Антония". Афанасий изображает Антония как первого монаха. Во втором и третьем веках существовали люди, ведущие особо аскетический образ жизни, не обременяющие себя брачными узами, живущие в бедности и посвящающие себя молитве и посту. Такие люди оставались обычными прихожанами и назывались "домашними аскетами", потому что вели аскетический образ жизни у себя дома, не удаляясь от общества. Но в четвертом веке, когда нравственные стандарты церкви были ослаблены большим притоком новообращенных язычников, аскеты стали покидать общество, уходя в основном в пустыни Египта и Сирии. Афанасий писал:

"Обители возникали даже в горах, и пустыня была заселена монахами, теми, кто уходил от своих близких и причислял себя к небесным гражданам". Некоторые из этих монахов (как Антоний) вели одинокую жизнь в отдаленных местах, другие объединялись в общины. Третьи же предпочитали нечто среднее. Книга Афанасия способствовала распространению монашеских идеалов, особенно на Западе, и сыграла большую роль в обращении *Августина.

Афанасий страстно защищал божественность Иисуса Христа, так как видел, что от этого зависит наше спасение. Только божественный Христос мог спасти нас. Эта тема получила развитие в сочинении "О воплощении Слова". Иудеи и язычники считали, что воплощение и распятие Божьего Сына унизительно и недостойно Бога. Афанасий доказывал, что в действительности воплощение и крест в высшей степени разумные и необходимые действия, потому что мир восстановить может только Тот, благодаря Которому он был создан. И только через крест.

Из-за нас Он стал плотью. Ради нашего спасения Он так возлюбил нас, что пришел и родился в человеческом теле... Ни кто-нибудь, а сам Спаситель, Который в начале сотворил все из ничего, смог вернуть развратившихся к неразвращенности; никто другой, а наш Господь Иисус Христос, Который есть жизнь, смог сделать смертное бессмертным; никто другой, а Слово, Которое правит всем и есть единственный истинный и единородный Сын Отца, смогло учить об Отце и разрушить идолов. Так как пришло время платить долг всем людям (ибо все должны умереть). Он пришел, чтобы быть среди нас. После того как Он доказал Свою божественность Своими делами, Он принес жертву ради всех и предал Свой храм (тело) смерти, заняв место всех людей. Он совершил это, чтобы освободить людей от вины первородного греха и доказать, что Он сильнее смерти, показав Свое Тело нетленным, как первый плод всеобщего Воскресения... Одновременно произошло два чуда: смерть всех людей свершилась в Теле Господа, и смерть и развращение были разрушены Словом, объединившимся с Ним. Через смерть бессмертие стало доступным всем, и через Слово, ставшее человеком, мировое провидение и его Создатель и Руководитель, само Слово Божье стали известны. Ибо Он стал человеком, чтобы мы могли обожествиться;

Он показал Себя в теле, чтобы мы могли понять невидимого Отца; Он вынес все оскорбления людей, чтобы мы могли наследовать бессмертие.

"О воплощении Слова" 4,20,54

Идея обожествления указывает на греческое влияние в учении Афанасия, и сильнее всего оно проявилось в апологии, состоящей из двух частей. Адам до своего падения изображается как греческий философ - созерцающим Слово, образ Отца. Его разум не имел ничего общего с телом, находился гораздо выше всех телесных желаний и чувств и созерцал интеллектуальную действительность. Но Адам отвернулся от интеллектуальной действительности и стал прислушиваться к своему телу и чувствам, опускаясь таким образом до плотских желаний. Такой взгляд на падение сформирован скорее под влиянием "Греческой философии и *0ригена, нежели Библии.

Выступая против ариан, Афанасий использовал весьма разнообразные аргументы. Во-первых, он приводил библейские доводы в пользу божественности Иисуса Христа. Ариане, аргументируя свою точку зрения, цитировали отрывки из Библии, где, по их мнению, указывалось на превосходство Отца над Сыном. Афанасий доказывал, что это относится к Его статусу человека, но не к вечному статусу Бога. Во-вторых, Афанасий указывал на христианское богослужение, как в новозаветные времена, так и в его время. Если бы Иисус Христос был обычным творением, то это было бы идолопоклонством. В-третьих, Афанасий доказывал, что только Бог способен спасти нас (аргумент из его трактата " О воплощении Слова*}. И, наконец, он использовал философские доводы, например, утверждая, что Бог никогда бы не смог быть разумным без Своего Разума, или Слова.

Если бы Оно [Слово] было обычным творением, то Ему не поклонялись бы и не говорили бы о Нем [как в Библии]. Но Оно является фактически реальным плодом сущности Бога, Которому поклоняются, Его Сыном по своей природе, не творением. Вследствие этого Ему поклоняются и верят как в Бога... Лучи солнца принадлежат самому солнцу и солнечной материи от этого не становится меньше. Солнечная материя составляет одно целое, и лучи - совершенны и неделимы. Эти лучи не уменьшают материи света, но являются ее плодом. Подобно этому мы воспринимаем то, что Сын порожден не вне Отца, а от самого Отца. Отец остается неделим, в то время как образ ипостаси Его (Евр. 1:3) вечен и хранит подобие Отцу и Его неизменному образу.

"Защитительное слово против ариан" 2:24,33 Афанасий был первым из тех, кто обратил серьезное внимание на статус Святого Духа. Вплоть до середины четвертого века внимание концентрировалось главным образом на отношениях между Отцом и Сыном. В Никейском символе веры используется лишь краткое выражение: "... и в Святого Духа", что свидетельствует о том, как мало внимания уделялось Святому Духу. Но в 359/360 гг. Афанасий был вынужден обратиться к этому вопросу. Малоизвестная египетская группа учила о божественности Сына, но считала, что Святой Дух был создан из ничего, т. е. члены этой группы были никеистами по отношению к Сыну и арианистами по отношению к Святому Духу. Они разошлись во взглядах со своим епископом Серапионом, который обратился к Афанасию за советом. Афанасий ответил ему в своих "Письмах к Серапиону", в которых он впервые подробно и полностью изложил учение о Троице, детально рассматривая статус как Святого Духа, так и Сына. Он привел аргументы в пользу божественности Святого Духа, Который не Сын Божий, но "от Отца исходит" (Ин. 15:26).

ЕФРЕМ СИРИН

Лира Святого Духа

Не все отцы ранней церкви были греко- или латиноговорящими. Во втором веке христианство достигло сирийского царства Осро-ен, столицей которого был город Эдесса. Выдающейся личностью сирийской церкви второго века был человек по имени Вардесан Он был противником гностицизма, а его собственные взгляды были достаточно неясны, чтобы подозревать в них ересь. Король Аб-гар IX, умерший в 212 г., был христианином. В третьем веке королевство примкнуло к Римской империи и связи между сирийским христианством в Эдессе и греческим христианством в Антиохии еще более укрепились.

Ефрем родился в начале четвертого века в г. Нисибисе, расположенном недалеко от границы с Персией. Он был крещен Иаковом, епископом нисибийским, у которого и учился вплоть до смерти Иакова в 338 году. Иаков был отшельником-аскетом (отвергал все мирское, предпочел бедность и принял обет безбрачия), и Ефрем стал монахом. В 363 г. персы после нескольких атак взяли город Нисибис, и Ефрем со многими другими христианами перебрался в Эдессу, где и учил до самой смерти в 373 году.

Ефрем является ведущим писателем сирийской церкви, автором библейских комментариев, проповедей, гимнов и догматических работ против ереси. Его высоко ценили как поэта и называли "лирой Святого Духа". Его труды были переведены на греческий и армянский языки.

[Иисус], сын плотника, искусно сделал Свой крест мостом через преисподнюю [обиталище смерти], которая поглощает каждого, и перевел человечество по нему к дому жизни. Поскольку именно через дерево [в Эдемском саду] человечество пало в преисподнюю, так через дерево [крест] оно перешло к дому жизни. Итак, дерево принесло не только горечь, но и сладость, чтобы мы могли понять, что ни одно из Бо жьих творений не может устоять перед Ним. Слава Тебе, сделавшему Свой крест мостом над смертью, чтобы души могли пройти по нему от жилища смерти к жилищу жизни.

"Проповедь о нашем Господе", 4

КАППАДОКИЙСКИЕ ОТЦЫ

определение Троицы

Каппадокийские отцы, Василий Кесарййский, его младший брат Григорий Нисский и его друг Григорий Назианзйн (Григорий Богослов), пришли в Каппадокию (территория современной Турции) из римской провинции. Они поддерживали всеобщее стремление соединить христианство со всеми достижениями классической культуры.

Василий родился около 330 г. в состоятельной христианской семье, получил хорошее образование, как христианское, так и классическое, философское. Свое образование он закончил в Афинах, где обучался с 351 г. и где встретил Григория Назианзина. По возвращении домой некоторое время он преподавал риторику, но потом крестился и стал монахом. Василий посетил крупнейшие монашеские центры Востока и впоследствии основал общину в своем фамильном имении. Но такая жизнь продолжалась недолго. В 364 г. его назначили пресвитером в Кесарии и в 370 он занял место епископа. Василий посвятил себя социальной помощи бедным и борьбе с арианством. Умер он в 379 году.

Григорий Назианзйн - принадлежал к знатному сословию Каппадокии. Его отец был епис копом Назианзы. Григорий обучался в Афинах, где и встретил Василия. В конечном счете он последовал за Василием и присоединился к нему в его монашеском уединении. Затем отец назначил его пресвитером в Назианзе, а позднее Василий помог ему занять место епископа. Впоследствии он стал епископом никейской партии в Константинополе, восточной столице. Это было решающее назначение, и Григорий посвятил этому всего себя. В 380 году он написал "Пять слов о богословии" в защиту Никейского православия. В 381 г. он сыграл ведущую роль на

Константинопольском соборе, но, не дождавшись его окончания, отказался от епископства и ушел на покой. Григорий Назианзйн умер в 389/390 гг.

Григорий Нисский, брат и ученик Василия Кесарийского, родился в 335 году. Он был самым большим интеллектуалом из всех трех и некоторое время серьезно занимался риторикой. Он также был женат, что, впрочем, не помешало ему впоследствии стать монахом. В 371 г. Василий убедил своего брата стать епископом г. Ниса. Но этот пост узурпировал на несколько лет один из последователей Ария, хотя Григорий считался епископом до конца своей жизни. Каппадокийские отцы были последователями *0ригена, но из всех троих Григория Нисского по праву считают самым ревностным его учеником. Он больше Других интересовался философией и размышлял над теологией, но в то же время относил себя к защитникам православия. Умер он в 394 г., или чуть позже.

Воспоминания о каппадокий-ских отцах связаны прежде всего с борьбой с арианством и их учением о Троице. Они соединили вместе Никейское утверждение о том, что Отец и Сын homoousios (единосущны), и утверждение Оригена, что Отец, Сын и Святой Дух - три ипостаси (существа). Одна сущность Божества находится одновременно в трех различных ипостасях, или формах бытия. Но что в действительности означают эти слова: Бог есть одна сущность в трех ипостасях? Василий определял разницу между сущностью и ипостасью как разницу между общим и частным - например, как между человечеством и отдельной личностью. Каждая отдельная личность включает в себя сущность человечества (категория общего) и свои собственные, отличающие ее от других черты и индивидуальные характеристики, которые и делают эту личность неповторимой (категория частного). Подобно этому, каждая из трех божественных ипостасей есть общая сущность божества в совокупности с ее собственными отличительными чертами. Другими словами, личность = человеческое естество с нанесенными на него отличительными характеристиками; Бог-Отец = божественное естество, божество с отличительными характеристиками "отцовства". Таким образом. Отец, Сын и Святой Дух есть и были три различные образа существования Бога.

Сущность соотносится с ипостасью так же, как и общее с частным. Каждый из нас участвует в бытие через общую сущность, и все же каждый представляет собой особый индивид, благодаря его собственным характеристикам. Точно так же и Бог: сущность относится к тому, что есть общее, как то: добродетель, божественность или другие атрибуты, в то же время ипостась заключается в отцовстве, сыновстве или освящающей силе. Василий, Письмо 214:4

Когда я говорю о Боге, вас должны освещать одновременно и одна вспышка света, и сразу три. Существуют три индивидуальности, или ипостаси, или, если вам так больше нравится, личности. (Зачем спорить об имени, если слова имеют в конечном счете одно и то же значение ?) Есть одна сущность, т. е. божественность. Ибо, если так можно сказать, Бог разделяется, не делясь, и объединяется в разделении. Божество есть одно в трех, и три есть одно. Божество существует в трех, или, для большей точности, Божество есть три... Мы не должны, подобно еретикам, ни сплавлять Бога в одно [монархианизм], ни крошить Его на несоответствия [арианство].

Григорий Назианзин, Речь 39:11

Каппадокийские отцы ясно объяснили, как соотносятся единство и тройственность Бога. Но это объяснение не спасло их от обвинения в троебожии (вера в трех богов). Если общая сущность Божества и отдельные ипостаси соотносятся подобно человечеству и отдельным личностям, следовательно, должны существовать три бога? Проблема осложняется еще тем фактом, что сравнение с тремя человеческими личностями - это не более чем случайная аналогия. Василий представляет ее в качестве составной части предложенного им определения терминов сущность и ипостась. Конечно, каппадокийские отцы не призывали поклоняться трем богам. Они прекрасно осознавали вставшую перед ними проблему и искали выход. Григорий Нисский написал трактат под названием "К Авлалию о том, что не три Бога". Но как бы то ни было, на их теологию падает тень троебожия. Они упорно пытались найти удовлетворительное объяснение тому, почему личности не являются тремя Богами, привлекая такие концепции, как совершенная гармония и совместное действие всех трех личностей. Но футбольная команда, играя как один человек, всегда остается одиннадцатью игроками. Каппадокийские отцы в свое время далеко продвинулись в понимании Троицы, но их представление о единстве Божьем нуждалось в уточнении.

Поскольку при рассуждениях о людях мы различаем действия каждого человека при выполнении ими одной задачи, мы правомерно называем их множеством людей. Каждого из них можно отличить от другого, так как каждый имеет свое собственное окружение и способ выполнения работы. При рассуждениях о Боге дело обстоит иначе. Мы не утверждаем, что Отец делает что-либо независимо, без сотрудничества с Сыном; что Сын действует самостоятельно, без Святого Духа. Но каждое деяние Божье по отношению к Его творению... исходит от Отца, проходит через Сына и завершается Святым Духом... Святая Троица осуществляет каждое действие не отдельными делами в соответствии с количеством личностей, но одним движением и провидением доброй воли, идущей от Отца через Сына к Святому Духу. Итак, мы не можем назвать тремя Богами тех, кто сообща, нераздельно и совместно проявляет божественную и руководящую силу и деятельность по отношению к нам и всему твар-ному.

Григорий Нисский, "О том, что не три Бога"

Каппадокийские отцы вынуждены были также противостоять и последователям епископа Македонии, который признавал божественность Сына, но в Святом Духе видел лишь творение. Василий Кесарийский ответил им в свой работе ".Святой Дух", где он утверждал божественность Духа, хотя и не называл Его открыто Богом. Григорий Назианзин, переживший Василия, был более откровенен и назвал Святого Духа Богом.

И Григорию Назианзину, и Григорию Нисскому пришлось противостоять еще одной ереси - аполлинаризму. Аполлинарий отрицал наличие у Иисуса человеческой души, или разума. Если "я" - это душа, живущая в теле, то Иисус - Слово, живущее в теле, т. е. у Иисуса место человеческой души занимает Слово. Одно время этот взгляд был принят в качестве Александрийского учения, и "Афанасий придерживался похожих взглядов. Но Аполлинарий впал в крайность, и в его время многие указывали на ограниченность такого суждения. Оба Григория, выражая свое несогласие, подчеркивали, что Иисус Христос должен был быть полностью человеком, чтобы спасти нас полностью. Любой, считающий Христа человеком без человеческого разума, сам безумен и недостоин полного спасения. Ибо что [Христос] не принимал, то не исцелял. Он спасал только то, что объединял со Своим Божеством. Если бы Адам пал только наполовину, то для Христа было бы достаточным принять и спасти всего лишь половину человека. Но если произошло падение всей человеческой природы, она должна быть воссоединена со всей природой [Христа], и тогда произойдет полное спасение.

Григорий Назианзин,

Письмо 101

КОНСТАНТИНОПОЛЬСКИЙ СОБОР (381 г.)

В 379 году император Запада Феодосии стал императором также и Востока. В своей вере он неотступно придерживался никей-ского вероисповедания и решил раз и навсегда покончить с арианством. По этому поводу он и созвал собор, который проходил в Константинополе с мая по июль 381 г. Это был собор *каппадокий-ских отцов. На нем присутствовали оба Григория, причем Григорий Назианзин играл ведущую роль, хотя на этом и закончилась его карьера епископа. Ересь, с которой боролись каппадокийские отцы, была отвергнута в соответствии с их учением.

Но главное, на соборе был выработан символ веры, известный сегодня под названием Никео-Ца-реградским (Никео-Константи-нопольский). Как и Никейский символ веры, он включал в себя восточный символ с добавлениями решений по спорным вопросам.

Мы веруем в единого Бога, Отца всемогущего, Творца неба и земли и всего видимого и невидимого;

И в единого Господа Иисуса Христа, единородного от Отца прежде всех веков, свет от света, истинного Бога от истинного Бога, рожденного, не сотворенного, единосущного [homoousios] с Отцом. Через Него все произошло. Ради нас и нашего спасения сошел Он с небес, воплотился от Духа Святого и Девы Марии и стал человеком. При Понтии Пилате был распят за нас, страдал и был погребен. На третий день Он воскрес по Писанию и вознесся на небо. Он сидит по правую руку от Отца и придет опять во славе, чтобы судить живых и мертвых. Его царству не будет конца;

Ив Святого Духа, Господа и животворна, исходящего от Отца. Вместе с Отцом и Сыном Он достоин поклонения и прославления. Он говорит через пророков; и только в одной святой кафолической и апостольской церкви. Мы признаем одно крещение во отпущение грехов. Мы ожидаем воскресения мертвых и наступления жизни века. Аминь.

В Константинополе были осуждены три ереси.

Арианство. В этот символ веры включено три из четырех анти-арианских фраз Никейского символа веры. Год спустя, собрание епископов в Константинополе направило письмо в Рим, в котором охарактеризовало взгляды собора 381 года как веру в единого Бога, силу и сущность Отца, Сына и Святого Духа, Чье величие равнозначно и вечно, - три совершенные ипостаси, или три совершен ные личности. По сути, это было краткое изложение учения о Троице каппадокийских отцов.

Македонианство. Тридцать шесть епископов, участвовавших в соборе принадлежали к македо-нианам, т. е. верили в божественность Сына, но воспринимали Святой Дух как творение. Была сделана попытка склонить их к истине. Символ утверждает божественность Святого Духа, но не открыто, придерживаясь библейских выражений, за исключением одного, где говорится о поклонении и прославлении Святого Духа вместе с Отцом и Сыном. Напрямую Святой Дух не называется Богом. Несмотря на такой дипломатический подход, македониане демонстративно покинули собор.

Аполлинаризм. Аполлинарий, отрицавший человеческую душу у Иисуса, был осужден в Риме в 377 г. Он также был подвергнут осуждению и на этом соборе.

Константинопольский собор рассматривается как второй в череде Вселенских соборов. Символ веры, принятый на этом соборе, не убедил македониан в свое время, но именно он стал самым экуменическим из всех символов христианства и явился единственным символом, используемым как в Восточной, так и в Западной церквях, но с одним весьма существенным различием.

На Востоке верили и верят, что Святой Дух исходит от Отца через Сына. На Западе же укрепилась вера в то, что Святой Дух исходит от Отца и Сына. (Эта маленькая разница в словах отражает скрытую разницу в подходе к учению о Троице.) На Западе стало привычным добавлять к символу слова "и Сына" (filioque - по-латински). Рим всегда был осторожен и консервативен, но в конце концов последовал примеру остальных и в одиннадцатом веке также добавил слово filioque (филиокве), что и ускорило разрыв между Римом и Константинополем в 1054 г.

Константинопольский собор своим третьим каноном (законом или указом), где говорится: "Епископу константинопольскому должно быть предоставлено первое место вслед за епископом римским, поскольку Константинополь является Новым Римом", создал источник будущего конфликта. Этот канон не пользовался популярностью в Риме, так как подчеркивал, что Римское первенство основывалось лишь на его положении столицы. А епископы Рима претендовали на особое положение, считая себя преемниками Петра. Вышеизложенный канон был еще менее популярен в Александрии, бывшей ранее второй после Рима епархией. Епископы Александрии, амбициозные и обладающие безмерной властью, не упустили возможность унизить константинопольских епископов, не имевших такой власти, несмотря на свой теоретический статус. Все это проявилось в случае с назначением

Иоанна Златоуста, в нападках

Кирилла Александрийского на Нестория и в борьбе, предшествовавшей

Халкидон-скому собору 451 года.

Константинопольский собор подтвердил, что Иисус Христос был полностью Богом (против ариан) и полностью человеком (против аполлинариев). Но как можно быть полностью и Богом, и человеком? На этот вопрос были даны два неверных ответа. От школы Антиохии представителем был Несторий, разделявший Иисуса Христа на Бога-Слово и Иисуса-человека. Ему противостоял Кирилл, и на Эфесском соборе в 431 г. Несторий был осужден. После него появился Евтихий из александрийской школы, пытавшийся доказать единство Христа, размывая при этом границы между человеческим и божественным естествами. Ему противостоял

Лев, и Евтихий был осужден на

Халкидонском соборе в 451 г.

Должны ли мы признавать, что личность Иисуса Христа есть и останется таинством? Были ли ранние отцы виновны в попытке постичь непостижимое? Нет. Их целью было не стремление объяснить воплощение или раскрыть все тайны, а дать определение. Поскольку эти четыре крупнейшие ереси посягали на главные моменты учения о воплощении. Церковь была вынуждена внести ясность в эти вопросы. Отцы стремилисьза-щитить учение, а не уничтожить тайну. Если бы одна из ересей одержала победу, нам бы достался в наследство искаженный портрет Иисуса Христа.

АМВРОСИЙ

Церковь выше императора

Амвросий родился в 339 году в Трире, в семье христиан. Отец его занимал должность префекта Галлии (Франция). Амвросий пошел по стопам своего отца и стал префектом в Милане. Но в 374 году возник спор о назначении нового епископа Миланского и, как посторонний в этом споре, Амвросий был избран на этот пост. В то время он был еще только катехоуменом (оглашенным), готовящимся к крещению.

Амвросий полностью посвятил себя новой должности и стал самым выдающимся лидером Западной церкви четвертого века. Он упорно и успешно боролся за утверждение принципов православия. В предшествующие 20 лет императоры оказывали предпочтение менее догматическому христианству, открытому идеям ариан. Амвросий повел борьбу за церковь, твердо стоящую на истине о божественности Иисуса Христа. Амвросий был одаренным и популярным проповедником. Он познакомил Западную церковь с аллегорическим методом, распространенном на Востоке. Этот подход к Библии превратил Ветхий Завет в духовную книгу, что доставило удовольствие всем платонис-там и подготовило почву для обращения *Августина в Милане. Амвросий также утвердил принятое на Востоке учение о пресуществ-лении (превращении) хлеба и вина в обряде причащения в истинную кровь и истинное тело Христа, что привело в свое время к принятию этого догмата на *Четвер-том Латеранском соборе в 1215 г. Амвросий также подготовил почву для учения Августина о падении и первородном грехе: "Я пал в Адаме, и в Адаме я оставил Рай, в Адаме я умер... виновный как я был в Адаме, теперь оправдан во Христе". ("Смерть Сатира" 2:6).

Если слово Илии имело такую власть, что даже вызывало огонь с неба (1 Цар. 18), то разве слово Христа не имеет силы изменить сущность элементов? Сам Господь Иисус провозглашает: "Это тело Мое". Прежде освящения небесных слов говорилось о другой сущности [хлебе], после освящения хлеба и вина указано было на тело... И вы говорите Аминь, т. е. Воистину. Что язык произносит, да исповедует сердце; что голос говорит, да чувствует душа.

"Таинства" 9:52,54

Мы провозглашаем смерть Господа всякий раз, когда принимаем вино и хлеб причастия, преобразованные в плоть и кровь таинственной силой святой молитвы.

"Христианская вера" 4:125

Самым важным вкладом Амвросия, пожалуй, являются отношения, которые он установил с императорским двором. Он ввел важные принципы о независимости церкви и обязанностях христианского руководителя, которые затем получили дальнейшее развитие в средние века. Три самых крупных столкновения с императорским двором демонстрируют эти принципы. Первое, языческий алтарь и статуя Победы были убраны из здания Сената в Риме. Два года спустя, в 384 году, ведущий неоплатоник-оратор по имени Симмах (как оказалось, дальний родственник Амвросия) написал петицию к новому императору Ва-лентиниану, в которой он требовал терпимости к язычеству и восстановления статуи Победы. Император был готов уступить, но Амвросий написал ему и весьма ясно указал на то, что христианин не может поддерживать язычество.

Валентиниан уступил, но его мать Юстина, которая поддерживала ариан, была полна решимости отомстить Амвросию. В 385 и 386 годах были предприняты не сколько попыток заставить Амвросия передать церковное здание противникам никейской партии. Амвросий отказался. Божье принадлежит Богу, а не кесарю, это распространяется также и на церковные здания, утверждал он. В отношениях с императрицей Амвросий был очень резок, проводя в оспариваемой церкви дни и ночи и заявляя о своей готовности принять мученичество. Именно в то время он ввел в Западную церковь пение гимнов прихожанами, что поддерживало дух людей, пришедших в церковь. И императрица отступила.

И второе, в 390 г. император Феодосии, созвавший Константинопольский собор в 381 году, отдал жестокий приказ избить жителей Фессалоников в наказание за возникший там мятеж. Так как Феодосии принадлежал к числу прихожан Амвросия, епископ посчитал, что это происшествие касается прежде всего пастыря. Он обличил императора и потребовал отменить указ, но было уже поздно. Тогда Амвросий направил императору очень сдержанное письмо, в котором призывал его к публичному покаянию, в противном случае императору грозило отлучение от церкви. Феодосии, сожалевший о случившемся, уступил авторитету епископа и пришел в церковь с покаянием. Он принял упреки Амвросия, и их отношения в будущем всегда оставались сердечными. Амвросий умер в 397 году.

Ты, самый христианский из императоров, обязан Богу своей верой и рвением, любовью и склонностью к вере. Как же после этого некоторые думают, что ты почитаешь своей обязанностью отдавать приказ о восстановлении алтарей языческих богов и расплачиваться за языческие жертвоприношения?.. Если что-либо подобное (о чем мы сожалеем) разрешено тобой, мы, епископы, не можем не пострадать за это и не принимать во внимание. Ты можешь прийти в церковь, но не найдешь там священника, либо найдешь того, кто будет тверже тебя.

Письмо 17:3,13

[К Валентиниану]

Церковь принадлежит Богу и вследствие этого не должна передаваться кесарю. Храм Божий не может принадлежать кесарю по праву. Никто не сможет утверждать, что я сказал это, не имея чувства уважения к императору. Ибо что может быть более уважительным, как не назвать императора сыном церкви ?.. Ибо император - в церкви, а не над нею.

"Проповедь против Авксентия" 35,36

ИОАНН ЗЛАТОУСТ

проповедь Библии

Иоанн Златоуст родился в Ан-тиохии в середине четвертого века. Его воспитывала мать-христианка, овдовевшая в возрасте двадцати лет. Он был крещен будучи уже взрослым и вскоре после этого посвятил себя монашеской жизни. Иоанн провел несколько лет в пещере за пределами Антиохии и подорвал свое здоровье аскетическим образом жизни. Расстроенное здоровье заставило его вернуться в Антиохию, где он занял место дьякона, а затем и пресвитера (или священника, как говорят сейчас). Иоанн Златоуст получил образование у Диодора Тарсийского, который познакомил его с методами изучения Библии. Школа Анти-охии не признавала метод аллегории. Богословы этой школы настаивали на буквальном подходе к Библии. Это открывало простор для типологии (проведение параллелей между отношениями Бога и человека в различные времена) и исключало возможность необоснованной интерпретации, способной скрыть простой исторический смысл текста. Златоуст принял этот подход.

Имя Златоуст (золотые уста) было дано ему впервые в шестом веке за его талант проповедника. Проповедовал он регулярно, цитируя обычно из всех книг Библии. Эти проповеди впоследствии были опубликованы как комментарии. Он также выступал с проповедями на определенные темы и написал несколько трактатов. Наиболее известный из них -"Слово о священстве" - классическая работа святоотеческой литературы. Златоуст не был особенно сведущ в теологических вопросах, его проповеди отличались прежде всего практической направленностью и благочестием.

В Антиохии в качестве пресвитера и проповедника Златоуст достиг выдающихся успехов. Он был чрезвычайно талантливым оратором, и его проповеди пользовались огромной популярностью. В 398 г. он был избран архиепископом Константинополя. Его отношения с императорским двором ухудшились из-за интриг александрийского архиепископа Феофи-ла, и в 404 году Иоанн был сослан в Вифинию. Но, чтобы предотвратить волнения в народе, император был вынужден вернуть Иоанна из ссылки. Вскоре, однако, он был вновь сослан, на этот раз в Армению, а в 407 г. - на Кавказ. По дороге Иоанн, уже больной и измученный ссылками, скончался (недалеко от современного Сухуми в селении Кукузи, впоследствии его мощи были перевезены в Константинополь, а затем на Запад, теперь они находятся в соборе св. Петра в Риме - прим. ред.). И на Востоке, и на Западе признали святость и величие Иоанна. Как сказал современный писатель: "Тот, чья жизнь была отравлена и разрушена врагами, сейчас не имеет никаких врагов".

Плохо не вино, а пьянство. Жадный человек - это не то же самое, что богатый. Жадный не может быть богатым. Ему хочется иметь много вещей, но пока он испытывает недостаток в них, он никогда не будет богатым. Жадный - хранитель, а не хозяин богатства, раб, а не господин. Ибо он готов скорее отдать часть своей плоти, нежели расстаться с припрятанным золотом... если он не способен раздать свои сокровища другим или отдать нуждающимся, ...как он может называть их своими? Как же он обладает ими, если не волен использовать их по-своему желанию или получать удовольствие от этого?.. Быть богатым - значит не обладать множеством, а раздавать множество... Давайте украшать наши души лучше наших домов. Разве это не позор - одевать стены в мрамор, теша свое тщеславие и неизвестно ради чего, и пренебрегать Христом, Который пришел ради раздетых [в нищете]? Какую же пользу принесет вам ваш дом? Или вы возьмете его с собой, когда придется уйти [из этого мира]? Вы не сможете взять с собой дом, вы непременно возьмете свою душу... Мы строим дома, чтобы жить в них, а не для амбициозного выставления их напоказ. Все, что сверх ваших нужд, - излишнее и бесполезное. Попробуйте одеть обувь, которая вам слишком велика! Вы не сможете ходить, большая обувь будет мешать вашей ходьбе. Подобно этому дом, слишком большой для ваших нужд, является помехой на вашем пути к небесам... Вы - чужестранец и скиталец по отношению к вещам этого мира. У вас есть родина - она на небесах. Принесите свое богатство туда... Вы хотите быть богатым? Пусть вашим другом будет Бог, и вы станете богаче всех!.. Ясно, что обладателями собственности являются те, кто ни во что ни ставят ее и высмеивают наслаждение, которое она приносит. Ибо тот, кто выбросил свое богатство и раздарил его бедным, использовал его верно. Он берет свое право собственности с собой, когда отправляется в путь, даже в смерти он не лишен этого права, но получает все обратно.

"Гомилии о положении человека" 2:14-18

ИЕРОНИМ

Библия на латинском языке

Софроний Евсевий Иеронимус (Иероним) родился в 340-х годах неподалеку от границы Италии с Далматией (современная Югославия). Учился он в Риме и уже тогда начал собирать свою библиотеку классических авторов. Приблизительно в возрасте 19 лет он крестился. Вскоре после этого он отказался от светской карьеры и посвятил себя жизни аскета и ученого. В 373/74 гг. он отправился на Восток совершить паломничество, но не пошел дальше Антиохии из-за слабого здоровья. Именно тогда, как он рассказывает, у него было замечательное видение:

Много лет назад ради Царства Небесного я оторвал себя от дома, родителей, сестры, родственников и (что было труднее всего) от изысканной пищи, к которой привык. Я был на пути к Иерусалиму, чтобы начать там свою духовную борьбу, но я никак не мог примирить свое новое мировоззрение со своими книгами, которые я с таким трудом и старанием собирал в Риме. И затем, когда ко мне вернулся здравый рассудок, я начал... читать пророков, но их стиль показался мне грубым и отталкивающим. Своими слепыми глазами я не смог увидеть света, но эту неудачу я приписал не им, а солнцу... Внезапно я был охвачен духом и поставлен перед престолом Судьи... Когда меня спросили, кто я такой, я ответил - христианин. "Ты лжешь, - был ответ. - Ты последователь Цицерона, а не христианин. Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше". Я сразу же онемел, и пока меня побивали плетьми (так как Он приказал меня наказать плетьми), я более мучился от огня совести... Я произнес клятву и призвал имя Его:

"Господи, если у меня когда-либо будут мирские книги или если я буду читать их, то это значит, что я отказался от Тебя"... С того времени я читал книги Божьи с большим рвением, нежели я до того читал книги человеческие.

Письмо 22:30

После этого события Иероним отправился в пустыню и поселился там в пещере как отшельник. Но он ухитрился забрать с собой всю свою библиотеку! Иногда книги привозили посетители, кроме того он вел обширную переписку. Жизнь в одиночестве была не для Иеронима. "Как часто, когда я жил в пустыне, в глубоком одиночестве, которое может дать убежище отшельника, иссушенное раскаленным солнцем, я предавался мечтам о всех удовольствиях Рима!" (Письмо 22:7). Приблизительно после двух с половиной лет, проведенных в пустыне, Иероним возвратился к цивилизации. Но, несмотря на тяжесть одиночества, он никогда не сомневался в превосходстве безбрачия и девственности:

Девственность естественна, в то время как брак следует за проступком [падением]... Я прославляю брак, так как он дает мне девственниц. Я высвобождаю розы от шипов... Почему ты, о мать, не позволяешь своей дочери иметь девственность?.. Негодуешь ли ты на нее за то, что она должна обвенчаться с царем [Христом], а не с солдатом ? Ныне же она передала тебе великую привилегию: ныне ты теща самого Бога!

Письмо 22:19,20

Иероним так и не отказался от языческих классиков, несмотря на то видение, но теперь он использовал свои знания для изучения богословия. Он стал одним из крупнейших знатоков греческого и древнееврейского языков. В 382 году он становится личным секретарем и библиотекарем римского епископа Дамаска. В 385 году он отправился на Восток вместе с Павлой и Евстахией, чтобы совер шить паломничество в Палестину. В 386 году они основали монастырь и обитель в Вифлееме, где Иероним прожил до самой смерти (420г.).

Одним из величайших достижений Иеронима стал перевод Библии на латинский язык, известный как Вульгата (народный, общедоступный). Хотя Вульгата и содержит ряд погрешностей, все же, несомненно, это лучший из ранних переводов. В то время существовало множество недоразумений по поводу Ветхого Завета. Дело в том, что первые христиане, говорившие в основном на греческом языке, пользовались Септуа-гинтой - греческим переводом Ветхого Завета, куда были включены и книги, которые сейчас называют апокрифами. Иероним считал, что только иудейские книги могут быть признаны каноническими, и решил сделать перевод Вульгаты не с Септуагинты, а с еврейского подлинника. Он понял самое главное: Ветхий Завет был дан иудеям (Рим. 3:2; 9:4) и поэтому христианская церковь не имеет права ничего добавлять к этим книгам.

Иероним также включился в спор об *0ригене. В молодости он был страстным его поклонником, затем, в 393 году, после тщательного изучения богословской системы Оригена резко изменил свою точку зрения и стал ярым противником его ереси. Полемика выявила худшие качества в характере Иеронима. В споре он мог быть неуступчивым и постоянно портил отношения с людьми. Современный писатель сказал: "Кроме небольшого круга знакомых женщин-аскетов и слепых приверженцев, мало кому удавалось жить в мире с Иеронимом". Однако популярность Иеронима вполне заслуженна. Он мог быть беспощадным и неистовым спорщиком, но достижения его велики, и именно за эти достижения его и будут помнить.

АВГУСТИН

Энциклопедия религии

Августин - величайший христианский теолог после Апостола Павла. Он также считается Отцом Западной церкви. В средние века он был широко известен как богослов, причем принимались и положительные, и отрицательные стороны его учения. В шестнадцатом столетии Реформация и католическая Контрреформация вновь открыли для себя Августина. "Б. Б. Уорфилд назвал Реформацию "окончательным триумфом доктрины Августина о благодати над доктриной Августина о церкви".

Аврелий Августин родился в 354 году в Тагасте (территория современного Алжира). Отец его был язычником, а мать, Моника, - христианкой. Студентом в Карфагене он изучал риторику. Готовясь к крещению, он обратился к Ветхому Завету, но здесь его поджидало разочарование. Для ума, настроенного на *гречес-кую философию. Ветхий Завет показался грубым и недуховным. В поисках истины Августин присоединился к манихеям. Манихейство - это религия, возникшая в Персии в 3 веке. В основе манихейства лежит признание двух противоборствующих субстанциональных начал бытия: царства света, добра, духа и царства тьмы, зла, материи. Соответственно, ма териальная Вселенная произошла от тьмы, а человеческая душа - от света. Мир, согласно манихейству, есть воплощение зла. Это утверждение снимает с нас ответственность за совершенные недостойные поступки (порожденные тьмой). В конце концов Августин понял, что манихейство поднимает не меньше проблем, чем решает, и стал искать истину в другом месте.

В 384 г. он был назначен преподавателем риторики в Милане. Августин начал читать труды неоплатоников и решил, что они лучше объясняют проблему зла. Зло, по их мнению, - это отсутствие или недостаток добра. Другими словами, это нечто доброе, что было "испорчено". Похоть, например, - это любовь, направленная в недостойное русло. Августин также начал слушать проповеди *Амвросия, восхищаясь тем, как, используя прием аллегории, Амвросий примирял Ветхий Завет с платонизмом. Все это подготовило почву для его возвращения к христианской вере.

На Августина сильно подействовало сообщение об обращении известного философа-неоплатоника Викторина и простого монаха Антония. Разумом он уже был убежден в истинности христианства, но его смущала перспектива безбрачия. (Он предполагал, что жизнь, полностью посвященная Христу, предполагает безбрачие). Однажды, размышляя над своими духовными проблемами, он сидел в саду. Там он услышал голос ребенка, который сказал: "Возьми и прочитай". Августин открыл свою рукопись Послания Павла к Римлянам 13:13-14. Он дошел до слов:

"Но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти". Позднее Августин написал: "Мне не нужно было читать дальше. Сразу после того как я прочел эту фразу, свет уверенности наполнил мое сердце и исчезла вся тьма сомнений". Это произошло в августе 386 года, и на следующий праздник Пасхи Амвросий крестил Августина.

После своего обращения Августин повел аскетический образ жизни, посвятив себя изучению и исследованиям. В последующие годы он написал несколько философских трудов, а также тринадцать работ против манихеев. В своих работах он защищает свободу человеческой воли (что отрицали манихеи). Грех не создан Богом, не является вечным так же, как и Бог, но происходит из злоупотреблений свободой воли. Воля свободна, непринуждаема, и поэтому мы отвечаем за свои поступки. Все эти мысли подробно описываются Августином в его сочинении " Свободный выбор воли".

В 388 году Августин возвращается в Африку. В 391 году он становится священником, а в 396 г. наследует должность епископа Гиппона. В этой должности ен оставался до самой своей смерти в 430 году.

Августину пришлось столкнуться с донатистским расколом, набравшим силу в Африке. Раскол начался в 312 году. По преимуществу это была борьба между старой африканской "церковью мучеников", у истоков которой стоял Ки-приан, и новой международной кафолической церковью. Как и всегда, гораздо легче было начать раскол, чем его прекратить. Когда на сцене истории появился Авгус тин, донатисты находились на пути к успеху. Но к 412 году Августин сумел заставить донатистов сдать свои позиции. Добился он этого несколькими средствами. Он исследовал историю донатистов и опубликовал список их противоречий и злоупотреблений. Воспользовался он также и властью государства, и силой принуждения для борьбы с донатистами. Оправдывая применение силы, Августин ссылался на Ветхий Завет и на слова из Евангелия от Луки 14:23 "и убеди придти". Августин выступал против смертной казни за еретические убеждения, однако своими словами он уже дал теоретическое обоснование средневековой инквизиции.

Первоначальная атака Августина на донатизм была богословской и основывалась на доктрине церкви. Он говорил, что церковь является кафолической (или вселенской), в то время как донатисты ограничивались лишь Африкой. Они были "лягушками в болоте, которые квакали: "Только мы христиане", отделяя тем самым себя от церкви Иисуса Христа. Их действия доказывали, что в них не было Святого Духа. Обвинения донатистов основывались на предполагаемом отсутствии святости у некоторых руководителей кафолической церкви (в то время как сами руководители донатистов были весьма далеки от совершенства). Августин ответил, что сама церковь свята, так как это церковь Христа. Таинства имеют силу даже тогда, когда совершаются негодным служителем, ведь в действительности Сам Христос освещает эти таинства. Такой подход позволил Августину, в отличие от Кип-риана, признать таинства, совер шенные не в кафолической церкви (например донатистами), действительным, однако неэффективными до того момента, пока участник таинств не присоединится к кафолической церкви.

Августин первым сформулировал доктрину о "невидимой церкви". Не все в церкви являются истинными христианами, многие из этих людей являются христианами номинальными. И сами мы не можем отличить истину от лжи. Лишь Бог может прочесть то, что записано в сердцах людей, и определить, кто же принадлежит Ему. Таким образом, пределы истинной церкви невидимы и известны лишь одному Богу. Августин проводил различие между видимой церковью (внешней организацией) и невидимой церковью (тело истинных христиан). Согласно Августину, невидимая церковь находится исключительно в пределах кафолической церкви, т. е. за ее пределами нет истинных христиан. Его современник, донатист Тихон считал, что невидимая церковь - это истинный народ Божий, который находится или в до-натистской, или в кафолической церкви. Такая точка зрения сегодня широко распространена, а в то время была практически неизвестна церкви.

По неизъяснимому предузнанию Божьему, многие из тех, кто кажется находящимся вне [церкви], истинно находятся в ней [так как они будут обращены], и многие из тех, кто кажется находящимся внутри [церкви], по сути дела вне ее [так как они номинальные христиане]... Ясно, что когда мы говорим:

вне или внутри по отношению к Церкви, мы должны принимать во внимание расположение сердца, а не тела... Та же самая вода спасла тех, кто был в [Ноевом] ковчеге и уничтожила тех, кто был оставлен вне его. Так же и одним и тем же крещением добрые католики спасаются, а плохие католики и еретики гибнут.

"Крещение. Против донатистов" 5:38-39

В 411 году, когда влияние донатистов стало ослабевать, Августин услышал о пелагианстве. Пелагий был монахом. Он считал, что христианин может вести безгрешную жизнь без помощи Бога, опираясь только на Его учение и пример Иисуса Христа. Он считал, что падение Адама только привнесло смерть и образец греха, то есть не сделало грех неизбежным. Августин яростно противостоял этим идеям и всеми силами боролся с ними до самой своей смерти.

В самые первые дни, когда Августин стал христианином, он считал, что нам необходима благодать Божья, внутренняя помощь Духа Святого, чтобы жить христианской жизнью. Однако он также считал, что неверующий может, опираясь только лишь на свою волю, сделать первый шаг и обратиться к Богу. Другими словами, Бог дает благодать (или Духа Святого) тем, кто на Евангелие отвечает верою. Но через несколько лет Августин подошел к более глубокому пониманию благодати. Он понял, что вера - это Божий дар, свершение благодати. "Что ты имеешь, чего бы не получил?" (1 Кор. 4:7). Спасение -только по благодати Божьей. Это начало и продолжение всего процесса. Благодать дается не всем, так как не все веруют, а только тем, кого избрал Бог. "Итак, помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего" (Рим. 9:16). Августин пришел к этим выводам в 397 году, благодаря более глубокому пониманию человеческой природы и тщательному изучению посланий Апостола Павла. Затем он написал свою "Исповедь", в которой вспоминает историю своей жизни до момента смерти своей матери, наступившей вскоре после его обращения, осмысляя все события с учетом своего нового представления о благодати Божьей.

Ты даешь нам удовольствие прославлять Тебя, ибо Ты сделал нас для Себя ч наши сердца мятутся, пока не успокоятся в Тебе... Не буду вспоминать моей прошлой глупости и грехов моей плоти, не потому что я люблю их, но потому что я люблю Тебя, о Боже мой... В [книгах платоников] я прочел... что в начале было Слово и Слово было у Бога и Слово было Бог... но я не прочел там, что Слово стало плотью и обитало с нами... Мне хотелось служить [только лишь Богу], но я был скован, и скован не железными кандалами другого человека, но своей собственной железной волей. Враг контролировал мою волю, сделал из нее цепь и сковал меня ею. Похоть произросла из извращенной воли, привычка возникла из-за попустительства похоти и потребность в ней была результатом отсутствия сопротивления привычке... Дай же [благодать] совершать то, что Ты заповедал, и заповедуй то, что Ты хочешь.

"Исповедь" 1:1; 2:1; 7:9; 8:5; 10:29

Несмотря на то, что взгляды Августина оформились к 397 году, именно спор с Пелагием привел к их тщательной разработке. Почти на протяжении двадцати лет Августин яростно сражался с пелагиа-нами, сражался с помощью церковной и светской политики и прежде всего с помощью своих сочинений. Он верил в то, что все люди согрешили "в Адаме" и что в результате все (включая младенцев) виновны и заражены грехом. Эта зараженность принимает форму "похоти", которая и управляет человечеством (похоть сексуальная является лишь одним из крайних примеров). Падший человек находится в печальном положении, он неизбежно грешит, и в то же время грешит "свободно" и с желанием. Он продолжает пользоваться свободой воли, чтобы делать то, что он хочет, но не то, что он должен.

Бог по милости Своей избрал ко спасению некоторых, но не всех. Сделал Он это Своею благодатью. Во-первых, приходит действующая благодать. Благодать эта предшествующая, так как она предшествует доброй воле в человеке. "Благодать не ищет человека, желающего [добра], но заставляет его желать". Благодать также непреодолима, она безошибочно достигает своей цели - обращения воли. Достигается это не уничтожением свободы воли, а путем убеждения. Бог убеждает так, что этому невозможно сопротивляться, Он приобретает душу, но приобретает ее таким путем, что сама душа отвечает на призыв свободно и с радостью. Как только воля обращена, она может сотрудничать с благодатью. Сотрудничающая благодать необходима потому, что наша обращенная воля продолжает оставаться слабой, и без помощи Божьей мы можем вскоре пасть вновь. Если же мы хотим дойти до конца и спастись, то необходима следующая благодать - дар упорства. Дается же он не всем, кто начинает христианскую жизнь, но только избранным.

[Бог] распространяет милость Свою на людей не потому, что они уже знают Его, но для того, чтобы они познали Его. Он дает [людям] Свою праведность, которой оправдывает нечестивых, не потому что они праведны, но для того, чтобы они могли сделаться праведными в сердце своем... Если заповедь исполняется из-за страха наказания, то тогда она исполняется рабски, а не свободно, и [стало быть] не исполняется совсем. Ибо плод хорош только тогда, когда произрастает из корня любви... Человек... прошедший длинный путь... в праведности... должен лишь обнаружить с помощью этого пути, насколько далеко он находится от совершенства праведности.

"Дух и буква" 11, 26,64

Необходимо отметить и другие важнейшие труды Августина. Между 399 и 419 гг. он написал свой самый великий догматический труд - "Троица". В нем он собирает воедино достижения первых Отцов церкви, живших до него, и в систематической форме представляет доктрину о Троице. Однако сам он не удовлетворяется лишь констатацией истины.

Будем же верить в... троицу Личностей, взаимно связанных в единство равносущего. Будем же стремиться понять это, молиться, чтобы дана была нам помощь от Того, Кого мы стремимся понять... Вера ищет, понимание находит. Именно поэтому пророк говорит:

"Если вы не верите, то потому, что вы не удостоверены" (Ис. 7:9) "Троица" 9:1; 15:2

На основании авторитета (Писания, представленного церковью) мы верим в доктрину о Троице, в то, что Бог - это три Личности в одной сути. Однако что же это означает? Разум стремится понять то, во что верит вера. Августин пытается сделать это через использование аналогий. Он находит эти аналогии в человеческой душе, созданной по образу Божьему. Он исследует ряд возможных аналогий, основанных на троичности бытия,знания и воли. Его заключительная и наилучшая аналогия - это аналогия с мышлением Божьим, помнящим, понимающим и любящим. Исследуя взаимоотношения между памятью, пониманием и любовью сознания Божьего, Августин стремится более полно понять взаимоотношения между личностями Троицы. Однако на закате жизни он понял, что даже самая лучшая аналогия будет несовершенной, так как в этой жизни мы видим все, как через "тусклое стекло" (1 Кор. 13:12).

Между 413 и 427 гг. Августин написал свой самый обширный труд "О граде Божьем". В 410 г. Рим пал под натиском варваров. Беспрецедентное несчастье ставилось в вину христианам: боги разгневались за то, что им перестали поклоняться. Августин прореагировал на этот кризис величайшим в истории ранней церкви апологетическим трудом. В первой его части Августин утверждает, что языческие боги никоим образом не влияют на небесную или земную судьбу. Согласно Августину, христианство не гарантирует временного мирского успеха (что противоречило, например, надеждам *Евсевия Кесарийского после обращения Константина). Евангелие приносит внутренний мир и дает вечное наследство. Во второй части Августин прослеживает историю от сотворения до вечности двух различных градов, града Божьего и града сатаны, небесного и земного городов, Иерусалима и Вавилона. Это не две противоборствующие нации, не две различные организации (как, например, государство и церковь), но две различные группы людей. Они отмечены двумя типами любви: любовью Божьей, которой противостоит любовь к самому себе; любовь к вечному против любви к вещам временным.

Двумя типами любви были основаны два града: земной град любви к самому себе, ведущий к борьбе с Богом, и небесный град любви Божьей, ведущий к борьбе с самим собой. Первый прославляется сам в себе, второй же прославляется в Господе... В одном граде правители и народы руководствуются любовью к власти, в другом же граде правители и подвластные служат друг другу в любви, одни повинуются в послушании, другие же руководствуются заботой о всех... Два града - это два разных общества людей. Одно предназначено к вечному царству с Богом, другое - к вечному страданию с дьяволом. ... Граждане рождаются в земном граде от природы, испорченной грехом, но они же рождаются в небесном граде по благода ти, освобождающей природу от греха.

"О граде Божьем" 14:28-15:2

Августин умер в 430 г. когда армия варваров вот-вот была готова захватить город Гиппон. Западная римская цивилизация угасла. Но благодаря сочинению "Ограде Божьем" классическая культура стала достоянием новой христианской культуры. Эта величайшая работа ранней церкви была в средние века для церкви энциклопедией религии.

КИРИЛЛ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ

Иисус - воплощенное Слово

Кирилл стал епископом Александрии в 412 году, унаследовав эту должность от своего дяди Феофила. Свою славу в основном он заслужил в противоборстве с Не-сторием, епископом Константинопольским. Со времени *Кон-стантинопольского собора 381 г., поставившим Константинополь по значимости на второе место после Александрии, между двумя городами разгорелось ожесточенное соперничество. Епископ Фео-фил обеспечил ссылку Иоанну Златоусту, а Кирилл противостоял Несторию. После смерти Кирилла его родной племянник и преемник Диоскор также продолжил семейную традицию. Однако было бы неверно рассматривать столкновение Кирилла с Несторием только как церковно-политическую борьбу, речь шла о фундаментальных противоречиях, касающихся личности Иисуса Христа.

Несторий, епископ Константинополя с 428 г., был популярным проповедником. Принадлежал он к антиохийской школе, где было своеобразное отношение к личности Иисуса Христа. Это означает, что Несторий придерживался точки зрения тех, кто воспринимал Христа как "Слово-человек", т. е. он считал Христа человеком Иисусом, в котором пребывал Бог - Слово. Это была, возможно, самая тесная связь между Иисусом-человеком и Богом-Словом, объединенных единой целью и волей. Но после того как все было сказано и сделано, несмотря на все попытки Нестория объединить их, они остались двумя отдельными личностями.

В 1910 г. был обнаружен обширный труд Нестория "Базар ге-раклидов". Этот труд подтверждает желание Нестория быть православным и утвердить единство Иисуса Христа, но и показывает неудачу его попыток.

Несторий в своих проповедях в Константинополе отрицал то, что дева Мария была theotokos (Богородицей). От Марии родился Иисус-человек, но не Бог-Слово. Об этом услышал Кирилл и начал действовать. Сначала он написал Несторию вежливое, но жесткое письмо, в котором объяснял свою собственную позицию и убеждал Нестория принять понятие theotokos и примириться с ним. Несторий остался непоколебим, а между тем Кирилл получил поддержку из Рима и написал Несторию бескомпромиссное письмо, в котором потребовал подчиниться и подписать "анафему" двенадцати пунктам, то есть осудить двенадцать положений, которые Кирилл считал ересью. Несторий отказался, и тогда император созвал Эфесский собор, на котором Несторий был низложен. Суть позиции Кирилла была весьма проста. Иисус Христос -это не человек, в котором пребывал или к которому присоединился Дух Святой. Он - Бог-Слово, ставшее плотью. Доктрина, из-за которой Кирилл боролся с Несторием, была просто доктриной о воплощении. Бог-Слово, Которое было от вечности зачато, или рождено, Богом-Отцом, было в определенное время рождено Марией в образе человека. Следовательно, Мария является Богородицей, так как рожденный от нее человек Иисус был Богом. Христос - это не соединение Иисуса-человека и Бога-Слова. Наоборот, "Слово стало плотью" (Ин. 1:14). Бог-Слово приобрел абсолютную человеческую природу (включая и душу) и стал человеком. Такое объединение сделало Иисуса Христа единой ипостасью, единым существом. Союз между Словом и Его человеческой природой был назван "ипостасным единением".

Кирилл также воспользовался формулой, которая, как он считал, была выведена *Афанасием, хотя фактически ее автором был Аполлинарий. Он утверждал "единую воплощенную природу Бога-Слова". Позднее это утверждение вызовет проблемы, когда ортодоксальная точка зрения станет определяться как вера в две природы Христа. Однако Кирилл был рад увидеть Иисуса Христа как единство "двух природ", а именно: две природы - человеческая и божественная - неразрывно соединяются в Иисусе Христе в единую сущность точно так же, как тело и душа, соединяясь, образуют одну человеческую личность. Далее, "различие между двумя природами не исчезает от этого союза" (Письмо 4).

Если кто не признает, что Ем-мануил - это истинно Бог, и, стало быть, святая дева - theotokos, то есть что она в плоти носила Слово Божье, ставшее плотью, то будет тому анафема.

Анафема 1

Если кто не признает, что плоть Господня дает жизнь и что она есть плоть Слова Бога-Отца, и если будет утверждать, что она принадлежит какой-либо иной личности, с которой она соединилась только лишь в чести и в которой пребывает божество, если кто не признает, что Его плоть дает жизнь, так как это плоть Слова, которая дает жизнь всему сущему, то будет ему анафема.

Анафема 2

Кирилл умер в 444 году. И сегодня, как и в его время, он остается человеком достойным восхищения. Для египетской церкви и для многих других церквей он остается великим отцом православия, защищавшим доктрину воплощения. Другие же, возможно, предпочтут суждение, приписываемое *Феодориту:

Наконец-то и с немалыми мучениями мужлан покинул нас. Добрые и мягкосердечные уходят так скоро, но злые люди умножают свои лета. ... Зная, что злонамеренность спутника возрастает день ото дня и наносит ущерб телу Церкви, Господь отрубил его как наказание и удалил упрек от Израиля. Пережившие его поистине радуются его успению. Может быть, мертвые теперь сожалеют об этом. Есть причина для волнения, если только они настолько не вознегодуют от его присутствия и не пошлют его обратно... Поэтому следует предпринять меры величайшей предосторожности. Именно вашему преосвященству следует исполнить этот долг: приказать гильдии могильщиков установить огромный и тяжелый камень на его могиле из опасения, что он может вернуться вновь и еще раз проявить свое хитроумие. Пусть возьмет он свои доктрины к теням преисподней и проповедует их там день и ночь... Мне поистине жаль этого человека!

Письмо 180 (Епископу Домну Антиохийскому)

Необязательно изображать Кирилла безупречным светилом или представителем совершеннейшего мрака. Можно признать тот факт, что в защите доктрины о воплощении достижения его огромны, и в то же самое время можно увидеть и его неприятную роль в смещении епископа Константинополя.

ЭФЕССКИИ СОБОР (431)

Император Феодосии II созвал Эфесский собор в июне 431 года с целью разобраться в споре между Кириллом и Несторием. Анти-охийская партия епископов, поддерживающих Нестория, прибыла с опозданием. Кирилл, уже до этого заручившийся поддержкой Рима, прождал 15 дней и, наконец, начал собор. Несторий был низложен.

Через четыре дня прибыли ан-тиохийцы. Они отказались признать решение этого собора и созвали свой собственный, осудив ший в свою очередь Кирилла. Ан-тиохийских епископов было всего тридцать человек, а на соборе у Кирилла - более двухсот. Через две недели прибыли делегаты с Запада и подтвердили решения Кирилла. Собор признали третьим Вселенским собором.

В результате на Востоке возникли неразбериха и разделение. Александрия находилась в расколе с Антиохией. В конце концов стороны пришли к соглашению в 433 году. Кирилл принял умеренный антиохийский документ, названный "Формулой объединения", в то время как антиохийцы согласились с низложением Нестория. Несмотря на этот шаг, Кирилл не отказался от своего прежнего учения. В этом документе не говорилось все, что он мог бы сказать, и формулировки были выражены совсем не словами Кирилла, однако главный пункт, а именно доктрина о воплощении, по поводу которого он сражался с Несторием, был выражен весьма ясно. Предполагаемые пункты противоречия между "Формулой" и учением Кирилла - не более чем иллюзия.

Итак, мы исповедуем нашего Господа Иисуса Христа, единородного Сына Божьего, в том, что Он является совершенным Богом и совершенным человеком, состоящим из разумной души и тела. Он был зачат от начала времени от Отца как Бог, и в последние дни для нас и для нашего спасения Он же был зачат девой Марией как человек. Он - единосущен (homoousis) с Отцом как Бог, и единосущен (homoousis) с нами как человек. Ибо здесь есть соединение двух природ, и, стало быть, мы исповедуем одного Христа, одного Сына, одного Господа. В соответствии с таким пониманием неразрывного союза мы исповедуем, что святая дева есть theotokos, так как Бог-Слово воплотился и стал человеком и от самого зачатия присоединил к Себе храм, взятый от нее.

Что касается выражений Евангелий и Посланий 0 Господе, мы знаем, что богословы некоторые из них признают общими (относящимися к одной личности), в других же случаях они их различают (как касающиеся двух природ); достойнейшие они прилагают божественности Христа, низшие же прилагают к его человеческой природе.

"Формула объединения"

ФЕОДОРИТ КИРСКИЙ

Иисус: Бог и человек

Феодорит родился в конце четвертого века в Антиохии. Он стал монахом, а в 423 году - епископом Кира, города, расположенного приблизительно в семидесяти километрах от Антиохии. Он был последним из великих антиохий-ских богословов четвертого и пятого веков, выдающимся пастором в Кире и выдающимся экзегетом, истолковывающим Библию "буквально", согласно методу анти-охийской школы. Он много писал, в том числе труды по апологетике. А также составил "Церковную историю", охватывавшую период с 325 г. (когда *Евсевий Кесарийский был отлучен) вплоть до 428 г. Этот труд считается менее значимым по сравнению с трудами Сократа Схоласта и Созомена, охватывающими тот же период времени.

Главный вклад Феодорита в богословие состоит в его учении о личности Иисуса Христа. Он поддерживал Нестория в споре с Кириллом и написал "Опровержение двенадцати анафем Кирилла". Он не понял Кирилла, посчитав, что тот, говоря о воплощении, указывал на ограничения божественной природы. На самом же деле Кирилл проводил четкое различие между тем, что относится к Слову-Богу, к Его божественной природе, и тем, что относится к Нему как к человеку, "по плоти", в результате Его объединения с человеческой природой. Таким образом, Кирилл считал, что Слово безучастно или неспособно к страданиям, будучи Богом, однако как человек Он, по плоти, пострадал за нас. Ранние, направленные против Кирилла сочинения Феодорита были осуждены на Константинопольском соборе в 553 году.

Со временем взгляды Феодори-та стали более зрелыми. Прежде он считал, что Иисус Христос обладает двумя природами и двумя ипостасями. Однако впоследствии он стал проводить грань между одной ипостасью, или личностью, и двумя природами (т. е. божественной и человеческой). Он стремился избрать некую золотую середину между разделением Иисуса Христа на две личности, или на два сына (Сына Божьего и сына человеческого), и соединением их воедино. Такую позицию занял *Халкидонский собор.

В 449 году Феодорит был низложен на втором Эфесском соборе, называемом "Разбойничьим", и отправлен на два года в ссылку. Через два года он был восстановлен в правах на Халкидонском соборе, на котором он, хотя и с неохотой, провозгласил анафему Несторию. Я был научен верить в единородного нашего Господа Иисуса Христа, Бога-Слово, ставшего человеком. Но я знаю различие между плотью и Божеством и считаю нечестивыми всех тех, кто разделяет нашего единого Господа Иисуса Христа на двух сыновей, как считаю нечестивыми и тех, кто, по-шед другим путем, объявил божественность и человечность нашего господина Христа единой природой. Эти две крайности противостоят друг другу, в то самое время как доктрины Евангелия находятся между ними.

Письмо 109

Бог-Слово стал человеком, не для того чтобы сделать бесстрастную [божественную] природу подверженной страстям, но для того, чтобы излить на подверженную страстям природу [нашего человечества] посредством Страстных мук благо бесстрастности.

Письмо 145

ЛЕВ ВЕЛИКИЙ

Недостойный наследник

Лев был епископом Рима с 440 по 461 г. и являлся одним из величайших римских пап. Часто его называют Львом Великим. Он был человеком необычайных качеств. В 452 г. он лично убедил предводителя гуннов Аттилу не нападать на Рим. Через три года после этого, когда вандалы все же захватили Рим, он ухитрился предотвратить многие убийства и разрушения. Особенно Лев был известен своим учением о личности Иисуса Христа и власти римского папы. Его учение об Иисусе Христе в основном излагается в его работе "Tome", написанной для опровержения еретика Евтихия.

Учение Евтихия - четвертое, и последнее, из древних ересей, касающихся личности Иисуса Христа. Арий ставил под сомнение божественную природу Иисуса, Аполлинарий отрицал Его совершенную человеческую природу, Несторий обвинялся в том, что разделил Иисуса на две личности:

Бога-Слово и Иисуса-человека, Евтихий же обвинялся в том, что смешал эти два понятия и создал из них некую смесь. Если желтую краску смешать с синей, то тогда получится зеленая краска, которая уже не будет ни желтой, ни синей. Если коня скрестить с ослицей, то тогда получится мул, который не будет уже и ни лошадью, и ни ослом. Таким образом, Евтихий обвинялся в том, что превратил Иисуса Христа в смесь из божественного и человеческого, в tertium quid (в нечто третье), что стало уже и ни Богом, и ни человеком, а своего рода "метисом".

Евтихий был престарелым и уважаемым монахом в Константинополе. В 448 году его обвинили в ереси, и епископ Флавиан заставил его предстать перед судом. Результатом стало осуждение Евтихия за смешение двух природ Иисуса Христа, хотя и не было окончательно решено, был ли сам Евтихий кем-то введен в заблуждение, или же он действовал как злонамеренный еретик. Диоскор, ставший в 444 г. епископом Александрийским, готов был встать на сторону Евтихия. Евтихий обратился к Диоскору, и тот убедил императора созвать собор. Собор состоялся в 449 году в Эфесе. Предполагалось, что этот собор станет повторением *Эфесского собора 431 года, в котором Флавиан будет играть роль Нестория, а Диоскор - роль Кирилла. Но в данном случае было одно отличие:

на этот раз Запад в лице папы Льва решил поддержать Константинополь, а не Александрию. Однако собор эффективно контролировался Диоскором с помощью императорских чиновников. Сочинение Льва "Tome" зачитать не позволили. Евтихий был восстановлен в правах, а руководящие антиохийские епископы (включая *Феодорита) были низложены и сосланы. Флавиан Константинопольский умер в изгнании, не выдержав жестокого к себе обращения.

Низложенные антиохийские епископы воззвали к папе Льву, который был настроен категорически против решений собора. Он назвал этот собор "Разбойничьим". Лев протестовал, но на Вое-токе он был бессилен что-либо сделать. Диоскор был близок к императору Феодосию, им был назначен новый Константинопольский епископ. Может быть, так бы все и осталось, но в июле 450 года император упал с лошади и умер. Новый император Маркиан более симпатизировал антиохийской школе и созвал *Халкидонский собор.

В труде Льва "Tome" обобщается западное учение своего времени о христологии. Восприятие Львом личности Иисуса Христа основано на его понимании спасения. Для того чтобы спасти нас, Иисус Христос должен был быть и Богом, и человеком. Его человеческая природа должны была быть "совершенно такой же, как и у нас", за исключением только греха. Таким образом. Он имел две природы: божественную и человеческую. Выступая против Евти-хия, Лев особенно выделял мысль о том, что "каждая природа без какого-либо ущерба сохраняет свои качества". Иисус испытывал чувство голода, но в то же самое время насытил пять тысяч. Чувства Иисуса - человеческие, деяния же Его - божественные. Как человек Он рыдал над могилой друга Лазаря, но как Бог воскресил его из мертвых. Он - личность, но мы не должны понимать это таким образом, что здесь размывается различие между двумя природами, здесь нет места tertium quid (кто-либо третий). Лев не уделял такого внимания, как Кирилл, единству Иисуса Христа, но это не значит, что оно вообще отсутствует в его учении. Это был Сын Божий, вторая личность Троицы, рожденная от Марии. "Бесстрастный Бог не погнушался стать человеком со страстями".

На Халкидонском соборе "Tome" Льва было прочитано и епископы кричали: "Петр говорит к нам через Льва. Так учил и Кирилл, Лев и Кирилл учат одному и тому же". Однако это высказывание с того времени продолжает оспариваться.

Единородный ч вечный Сын вечного Отца был рожден от Духа Святого и девы Марии. Это рождение во времени никоим образом не умаляет Его и никоим образом ничего не прибавляет к Его божественному и вечному рождению [от Отца]. Все это целиком связано с трудом восстановления человека, который был совращен [дьяволом]. Труд же состоит в том, чтобы победить смерть и Своей силою уничтожить дьявола, имеющего власть смерти. Ибо мы не смогли бы победить автора греха и смерти, если Тот, Кто не был заражен грехом и ограничен смертью, не принял бы нашу природу и не сделал бы ее Своею собственной. "Tome" 2

Лев также известен своим учением о власти римского папы. Притязания Рима стали усиливаться во второй половине четвертого века. Лев собрал учения своих предшественников в единое целое, не очень сильно отличающееся от притязаний современных пап. Он считал папу "недостойным наследником" Петра. По римскому закону наследники занимали место усопших. Это означало, что папа, как наследник Петра, наследовал всю полноту власти, данную Петру Иисусом Христом (Мф. 16:18-19). В некотором роде, через папу говорит сам Петр. Это ставит папу в совершенно особое положение по сравнению с остальными епископами. Он гораздо больше, чем просто первый из епископов. Они все получают свои полномочия от папы, и он же может их лишить этих полномочий. На папу возлагается ответственность за управление вселенской церковью.

Притязания Льва никогда не были приняты на Востоке. На Западе они получали различной степени одобрение в средние века. Лев считал папу недостойным наследии -ком Петра. Это качество весьма важно. Положение папы определяется законом и не основывается на его личной святости или заслугах. На протяжении средних веков об этом отличии вспоминали очень часто, так как нравственность многих пап оставляла желать лучшего. Благословенный Петр, доказывая прочность камня, которым он общепризнан, не оставил кормило церкви, которое взял на себя... И ныне он более полно и эффективно исполняет то, что было доверено ему, и исполняет свою всякую обязанность и ответственность... И если что правильно или постановле-нонами... то это его труд и заслуги, чья сила и чья власть здравствует и по сей день и преобладает в его видении... [Петр] может быть признан и прославлен в моей скромной личности... и его достоинство не умаляется даже в таком недостойном наследнике... Итак, когда мы влагаем назидание в уши ваши, святые братья, верьте, что говорит это он, чьими представителями мы и являемся.

Проповедь 3:3-4

ХАЛКИДОНСКИЙ СОБОР (451)

Халкидонский собор был созван императором Маркианом для разрешения проблемы с Евтихи-ем, который уже был осужден *Львом. Собор проходил в Халки-доне (город на другом берегу Босфора, недалеко от Константинополя) в октябре 451 года. Впоследствии он стал считаться четвертым Вселенским собором.

Собор восстановил в правах ан-тиохийцев, осужденных на "Разбойничьем соборе" в Эфесе в 449 году, Евтихий и Диоскор Александрийский были низложены. Символы веры *Никейского собора и Константинопольского, два послания '"Кирилла (одно из которых содержало "Формулу объединения"), а также "Tome" Льва были зачитаны на соборе и одобрены. Епископы хотели на этом

ЗЗак. 3081 остановиться, но император пожелал иметь символ веры, который бы объединял всю империю. Таким образом родилось Халки-донское определение.

Определение цитирует Никей-ский и Константинопольский символы. Их было бы достаточно для восстановления православия, но, к сожалению, учение Несто-рия и Евтихия потребовало больших дополнений. Два послания Кирилла была восприняты как опровержение несторианства, а "Tome" Льва - как опровержение учения Евтихия. Затем следовал ключевой отрывок:

[Собор] противостоит тем, кто превращает таинство воплощения в дуализм Сыновей [в чем был обвинен Нестарый]; он отлучает от священнослужения всех тех, кто осмеливается сказать, что Божество Единородного было подвержено страстям/способно страдать [Арий или Евтихий?]; он отлучает всех тех, кто тешит себя мыслью, что "вид слуги" (напр. человеческая природа), которую Он взял от нас, небесного или какого-либо иного [нечеловеческого] происхождения [в чем ложно обвинили Аполлинария];

он предает анафеме тех, кто представляет, что Господь имел две природы прежде их соединения, но затем лишь только одну [Евтихий].

Следуя за Святыми Отцами, мы единогласно исповедуем, что один и единственный Сын, наш Господь Иисус Христос, совершенен как Божество и совершенен как человек, истинно Бог и истинно человек, что имеет Он разумную душу и тело. Он - единосущен (honoousios] с Богом-Отцом и также единосущен [honoousios] с нами как человек. Он во всем такой же, как мы, за исключением греха. Он был рожден от Отца, до начала времени как Бог, но в эти последние дни и для нашего спасения Он был рожден от девы Марии, theotokos, как человек. Это единый и тот же самый Христос, Сын, Господь, Единородный явившийся в двух природах (которые существуют) без смешения, без изменения, без разделения, без разьединения. Различие между природами никоим образом не исчезает от этого союза, но, наоборот, различные качества каждой природы сохраняются неизменными. [Обе природы] объединены в одну личность и одну ипостась. Они не разделены и не разъединены на две личностей, но [образуют] одного и того же самого Сына, Единородного, Бога, Слово, Господа Иисуса Христа точно так же, как пророки древности [говорили] о Нем и как Господь Иисус Христос Сам учил нас и как о том было донесено до нас символом веры Отцов.

Определение может показаться лишь истолкованием Никейского и Константинопольского символов веры. Однако будет гораздо полезнее рассматривать его как документ о спасении от четырех древних ересей. Халкидон не заложил основы нормативной хрис-тологии - он очертил границы, в которых должна оставаться ортодоксальная христология. Это, скорее всего, ограничительный барьер, нежели смирительная рубашка.

В определении содержатся четыре пункта, направленных против четырех древних ересей. В Иисусе Христе скрывается подлинное божество (против Ария) и полная человеческая природа (против Аполлинария), которые неразрывно соединены в одну личность (против Нестория), не смешиваясь при этом между собой (против Евтихия). Учение можно подытожить одной фразой: "Одна личность в двух природах". Но что же это означает^ В чем состоит различие между "личностью" и "природами"? Эти два термина можно посчитать ответами на два различных вопроса: Кто такой Иисус Христос? Воплотившаяся личность Бога-Слова. Кем Он был? Истинно Богом и истинно человеком, т. е. имел две природы. Можно выразить это и по-другому: в Иисусе Христе было только одно "Я", только один "субъект" во всем том, что Он испытал. Этот один субъект, или личность, является Богом-Словом и не было никого другого (другой "личности"), бывшего бы человеком-Иисусом. Слово осталось Богом, не умаляя своей божественной природы, но взяло Оно также и все, что принадлежит человеческой природе.

Определение собирает воедино материал из различных школ:

александрийской (Кирилл), анти-охийской (Формула Объединения), константинопольской (Фла-виан) и западной (*Тертуллиан и *Лев). Однако господствующее положение заняла Западная школа. Именно по настоянию Рима было сказано "в двух природах", а не просто "из двух разных природ", - именно такую формулировку предпочитало большинство Восточных епископов. На Западе это определение было принято сразу же. И лишь совсем недавно, начиная со *Шлейермахера, оно стало ставиться под сомнение. На Востоке же история выглядела совершенно по-другому. С помощью этого документа император пытался укрепить единство церкви. Египет же и другие регионы до сего дня не приняли халкидонско-го определения.

Значительная часть александрийской партии отказалась принять решения Халкидона. Были предприняты попытки примирения, высшей точкой стал "'Константинопольский собор 553 года, истолковавший Халкидонский собор с позиций александрийской школы. Однако мятежников это не удовлетворило. Тогда была предпринята следующая попытка примирения с помощью введения доктрины о том, что у Иисуса Христа была только одна воля. Однако эта доктрина натолкнулась на сопротивление *Максима Исповедника и была отвергнута на Константинопольском соборе в 680/681 гг. Учение этих соборов было объединено "Иоанном Да-маскиным. Создается впечатление, что в отличие от ранних споров (вплоть до Халкидона), затрагивавших жизненно важные вопросы о личности Иисуса Христа, поздние споры были преимущественно о словах. Во все возрастающей мере они становятся спорами о истолковании предания и использования различных формулировок и не касаются живого Иисуса Христа из Евангелий.

АПОСТОЛЬСКИЙ СИМВОЛ ВЕРЫ

Существует древняя легенда четвертого века о том, что апостольский символ веры был составлен самими двенадцатью Апостолами, каждый из которых написал по предложению. Хотя в символе веры нет двенадцати предложе ний, легенде безоговорочно верили вплоть до пятого века. В шестом же веке о ней забыли.

Апостольский символ веры - это итог постепенного развития Западных символов веры. Все они восходят к "древнеримскому символу", датируемому приблизительно концом второго века. С течением лет добавлялись различные новые предложения или изменялся порядок слов. Современная версия относится к шестому или седьмому веку. Постепенно он стал самой широко признаваемой версией, которая была одобрена Римом где-то между 800 и 1100 гг.

Верую в Бога Отца, Всемогущего Творца неба и земли.

И в Иисуса Христа, Единородного Сына Божьего, Господа нашего, зачатого от Духа Святого, рожденного от Марии Девы, страдавшего при Понтии Пилате, распятого, умершего и погребенного, сошедшего в ад, воскресшего в третий день из мертвых, вознесшегося на небеса и сидящего одесную Бога, Всемогущего Отца, откуда Он придет судить живых и мертвых.

Верую в Духа Святого, в единую святую христианскую Церковь, в общение святых, в отпущение грехов, в воскресение плоти и в жизнь вечную.

Аминь.

Большая часть апостольского символа веры имеет достаточно древнее происхождение, хотя некоторые высказывания появились только в четвертом, пятом веках.

- "Сошедшего в ад" (inferno, или "низшие сферы"). Этой фразы не было в Западном символе до самого конца четвертого века, однако на Востоке эта фраза имеет свою историю. Она связывалась с идеей "страдания в аду": Иисус Христос сошел в ад, чтобы освободить Свой народ и одержать победу над дьяволом. Эта тема стала весьма популярной в искусстве.

- "В общение святых". Впервые эта фраза появляется в Западном символе в пятом веке. Скорее всего, это означает: "общение святых личностей". В пятом веке она стала использоваться для обоснова

ния возникшего культа святых, культа поклонения им самим и их мощам.

Апостольский символ веры всегда был широко принят на Западе, как среди протестантских групп, так и в римско-католической церкви. Однако он не использовался широко в Восточной церкви, хотя к нему и там относились с уважением.

ЧАСТЬ 2. ВОСТОЧНАЯ ТРАДИЦИЯ С 500 ГОДА НАШЕЙ ЭРЫ

После 70 г. н. э. центром христианства становится греческий мир. Ко времени

Августина латинский Запад прошел большой путь, но все-таки еще не мог сравняться с Востоком. Вторжение варваров, приведшее к падению Западной империи в пятом веке, отбросило Запад назад, и только лишь к двенадцатому веку Запад начинает серьезно оспаривать первенство у Востока.

Представители Запада считают, что средние века приходятся на период между ранней церковью и последующим возвращением к ее принципам. Совсем не так обстояло дело на Востоке. За веком Отцов церкви последовала не катастрофа, а Византийская христианская империя со столицей в Византии (Константинополе). Как империя, так и церковь подчинялись императору. Самым великим из императоров был Юстиниан, правивший с 527 по 565 год. Во многих отношениях его правление знаменует собой высшую ступень развития Византийской империи. Упадок ее начинается со следующего столетия, после нападения мусульман. К середине века, через несколько лет после смерти Мухаммеда в 632 году, мусульманские армии захватили всю южную и восточную часть империи (территория современной Турции). После этого продвижение мусульман было медленным, и все-таки в 1453 году Константинополь пал и стал Стамбулом. Эти завоевания не означали конца церкви на захваченных территориях. Мусульмане терпели христиан, хотя и превратили их в граждан второго сорта. Ценой этой терпимости стало молчаливое согласие не пытаться обратить мусульман в христианство. Коптская церковь в Египте до сих пор насчитывает более 10% населения страны и является влиятельной силой в египетском обществе. Эти потери были в какой-то степени компенсированы обращением в десятом веке России в православие.

Восточная церковь была охвачена спором о личности Иисуса Христа на протяжении многих веков после *Халкидонского собора. Решения этого собора так никогда и не были приняты в Египте и в других регионах Востока. Это создавало определенную проблему для императора. Можно было бы достичь примирения, проигнорировав Халкидон, но лишь ценой разрыва с Римом. Альтернатива же состояла в том, чтобы сохранить единство с Западом ценой жестокого разделения Востока. Были испробованы оба этих способа, но ни один из них не дал желаемого результата. В конце концов мусульманские вторжения отсекли от империи раскольнические регионы и проблема была "решена". Восточное православие стало придерживаться Халкидона в союзе с Западом, а "нехалки-донские" церкви пошли своим собственным путем, которым они и следуют до сего времени.

Восточная церковь стала агрессивно традиционной. После века Отцов церкви, большая часть внимания стала уделяться сохранению ортодоксальных традиций без каких-либо даже самых незначительных изменений. Это относилось как к догмату, или вероучению, так и к литургии, или богослужению. Этот процесс начался в пятом веке, когда стали собирать противоречивые суждения Отцов церкви, касающиеся личности Иисуса Христа. Период Отцов церкви был завершен -Иоанном Дамас-киным, систематизировавшим патристику (учение Отцов). К началу средних веков верховные полномочия в Западной церкви принадлежали папе. Рим был единственным "апостольским местом" на Западе, т. е. единственной церковью, которая могла претендовать на право называться церковью, основанной самим Апостолом. На Востоке же было несколько таких церквей, что препятствовало установлению власти одного из епископов. Руководящие епископы (Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский) имели титул "патриархов". Также, в связи с большей политической стабильностью и более абсолютистскими традициями правления, императоры всегда более жестко контролировали церковь. Писание следовало понимать в соответствии с учением Отцов, а согласие Отцов утверждалось на соборах. Для Восточной православной церкви, высший уровень полномочий принадлежит Вселенским (т. е. всемирным) соборам, созывать которые мог только император. Православная церковь признает только лишь семь таких соборов, соборов "неразделенной церкви" (это означает "неотделенной" от Рима, а не от Египта и других "нехалкидонских" регионов). Это *Никейский (325), "Константинопольский (381), *Эфесский (431), "Халкидонский (451), "Константинопольский (553), "'Константинопольский (680/681) и *Никейский (787) соборы.

Восток и Запад были разделены между собой языком, начиная с третьего века, когда церковь на Западе стала говорить на латинском. В четвертом веке возникли серьезные разногласия по вопросу о доктрине о Троице, однако разногласия были в основном разрешены на Константинопольском соборе 381 года. Однако в пятом веке, после падения Западной империи, политическое единство между Западом и Востоком было нарушено, и две церкви начали двигаться в различных направлениях. Происходило это постепенно, восточные императоры продолжали интересоваться Римом, римские же папы были озабочены союзом с Восточной церковью, с остальной цивилизацией.

Однако в Риме в одиннадцатом веке положение изменилось. Произошла "реформа папства", которая более затрагивала интересы Севера и Западной Европы, чем Востока. Новый подход привел к более прохладным отношениям с Востоком. Например, из-за включения в Никейский символ веры слова filioque ("и от Сына"). Результатом было полное разделение в 1054 году. Однако это не было концом истории. Происходили попытки примирения, особенно в четырнадцатом и пятнадцатом веках, когда Константинополю угрожали мусульмане. Однако длительного перемирия не могло быть, так как Рим был непреклонен, когда речь заходила о папской власти, которую Восток так никогда и не смог принять.

ДИОНИСИЙ АРЕОПАГИТ

Чем Бог не является

Дионисий Ареопагит был одним из новообращенных Павла в Афинах (Деян. 17:34). Начиная с шестого века, в церкви начинают появляться манускрипты, подписанные этим именем. По всей видимости, автором является сирийский монах, писавший приблизительно в 500 году. Его работы оказывали огромнейшее влияние, частично из-за ценности самих произведений, частично же из-за имени автора. Авторство Дионисия стало подвергаться сомнению только в пятнадцатом веке.

До нас дошли четыре основных работы Дионисия:

"Божественные имена", где обсуждаются библейские имена Бога и Его сущности;

"Мистическая теология" - о мистическом единении души с Богом;

"Небесная иерархия", где обсуждается сущность ангелов, которые составляют иерархию из девяти ступеней: серафимы, херувимы и престолы; господства, силы и власти; начала, ангелы и архангелы.

"Духовная иерархия" - изображает Церковь как модель Небесного мира и, следовательно, как иерархию. Существует три должности духовенства (епископ, священник и дьякон) и три низших Уровня (монах, мирянин и катехо-умен - оглашенный). Существует также три таинства (крещение, евхаристия и конфирмация), а также - три ступени к Богу, или три "пути" духовной жизни (очищение, освящение и единение).

Мысли Дионисия были полностью проникнуты неоплатониз мом. (Он был близок к философу-неоплатонику Проклу, который умер в 485 году.). Некоторые считают, что он придал неоплатонизму христианскую окраску, а другие - наоборот, успешно облекал христианскую истину в неоплато-нистскую оболочку, но были и такие, которые утверждали, что он в своем учении неудачно смешал элементы христианства и неоплатонизма. Он, как и неоплатоники, делает акцент на трансцендентности и единстве Бога. Бог выше всего, что мы можем понять, - выше существования, сущности и личности. Бог - это Главная Причина существования, в то время как Он Сам - выше всего бытия ("Божественные имена"). Эта совершенная трансцендентность Бога содержит в себе via negativa (отрицательный путь), или такой подход к теологии, когда мы не говорим, чем Бог является (положительный путь), а говорим, чем Он появляется.

[Бог] больше, чем все доводы и все знания, Он находится за пределами сознания и существования... Его нельзя достичь ни восприятием, ни воображением, ни догадками, ни определением, ни спорами, ни пониманием... Невозможно описать или сформулировать Его непостижимую сущность... [Мистики] обожествляются и достигают единения с Богом, отказываясь от естественных действий, и не могут найти более подходящего способа для вознесения хвалы Богу, чем отрицание любых проявлений Его атрибутов

"Божественные имена" 1: 5

В этом подходе есть некоторая истина. Обычно мы говорим о Боге в положительных терминах, например, как об Отце или Судье, но нам необходимо понять, что все эти термины - лишь аналогия. Когда мы называем Бога Отцом или Судьей, мы сравниваем Его с земными отцами и судьями. Не говоря это, нужно признать, что все эти определения нуждаются в уточнении. Бог есть Отец, но Он выше понятия человеческого отцовства. Здесь остается место и для негативного, и для позитивного пути. Проблема Дионисия в том, что он перевешивает чашу весов лишь в одну сторону.

Отрицательный путь - это не только путь "практической теологии". Для Дионисия это путь приближения к Богу и вступление с Ним в союз. Дионисий "окрестил" неоплатонистский мистицизм - то есть, неоплатонистский путь возвышения к единению и союзу с "Единым" через негативный путь. Мистик достигает единства с Богом и "обожествляется" с помощью возвышения над всеми чувствами и доводами разума.

Я советую, чтобы в серьезном мистическом созерцании вы оставили чувства и деятельность разума и все то, что чувства или разум могут воспринять, и все из этого мира небытия или этого мира существования. Оставив в покое свое понимание, устремитесь, насколько возможно дальше, к союзу с Ним, Которого не может вместить ни бытие, ни понимание. Ибо через беспрестанный и абсолютный отказ от себя и от всего сущего вы в чистоте отбросите все в сторону и будете от всего этого освобождены. И поэтому вы будете у стремлены к Лучу этой божественной Тьмы, превосходящей все бытие.

"Мистическое богословие" 1

Максим Исповедник написал комментарии на работы Дионисия, подправляя его ортодоксию и утверждая тем самым его влияние на Востоке. Его влияние на Западе было также значительным. *Иоанн Скот Эриугена создал латинский перевод его трудов приблизительно в 850 году. Этот перевод оказал влияние на *Фому Ак-винского и большинство средневековых мистиков.

КОНСТАНТИНОПОЛЬСКИЙ СОБОР (553)

*Халкидонский собор привел к разделению на Востоке. Анти-охийская школа, несмотря на то, что была в меньшинстве, поддержала решения собора. Большая часть александрийцев отвергла их и продолжала придерживаться формулы 'Кирилла о "единой воплощенной природе Слова". Их стали называть поэтому монофи-зитами (от греческого monos - один и physis - природа). Они отвергли Халкидон с его доктриной о "двух природах". Между этими двумя группами стояла и третья, часто называемая "неоалександрийцами". Это были ревностные сторонники учения Кирилла, принявшие также и решения Хал-кидонского собора. Они рассматривали эти решения как защиту от возможного ложного истолкования взглядов Кирилла и настаивали на том, что решения Халкидон-ского собора должны быть приняты точно так же, как сам Кирилл принял ".Формулу объединения". Они придерживались халкидон-ских решений, однако истолковывали их строго в соответствии с учением Кирилла. Монофизиты контролировали Египет и другие области на Востоке. Они были слишком влиятельны, чтобы их не замечать или сокрушить. Их возражения против Халкидона подразделяются на две категории Во-первых, они жаловались на то, что нечто из алексан-дрийско-кирилловского учения отсутствовало в решениях Халкидона: "не было формулы "одна воплощенная природа", термина "союз ипостаси" и идеи о том, что Христос "един из двух природ". Все эти термины содержались в учении Кирилла. Во-вторых, они возражали против таких решений Халкидона, которые, по их мнению, разделяли Иисуса Христа на две части: фраза "в двух природах" и некоторые отрывки из "Tome" Льва.

Восточные императоры старались разрешить противоречия. Сначала решения Халкидона поддерживались, затем в 482 году император Зенон выпустил "Еноти-кон" (Акт объединения), где провозгласил единственными критериями православия Никейский символ веры и "Двенадцать анафем" Кирилла. Те же, кто учил совсем другому, "будь то в Халки-доне или на каком-либо другом Соборе", предавались анафеме. Это объединило Восток, но ценою раскола с Западом. Преемник Зе-нона, Анастасий, пошел еще дальше и полностью отверг решения Халкидона, но, когда он умер, Юстин и Юстиниан склонились на сторону Халкидона и мира с Римом.

В 553 году Юстиниан созвал Константинопольский собор, пятый из вселенских соборов. Собор стремился примириться с моно-физитами, предоставив им истол кование Кирилловых решений Халкидонского собора. Собор работал в трех основных областях:

Начиная с 530-х годов существовали споры об учении *0риге-на. В 543 г. Юстиниан издал эдикт против последователей Оригена. В 553 году собор одобрил это осуждение, издав пятнадцать анафем против учения Оригена и Евагрия, одного из его учеников, придерживавшегося крайних воззрений.

В 544 г. по настоянию Александрии император также издал эдикт против "Трех глав", осудивший антиохийского богослова Феодора Мопсуестского (умер в 428 г., скорее всего, бывшего учителя Нестория). А также ранние антикирилловские сочинения двух других антиохийских богословов, Феодорита и Ивы, сами же они были на Халкидонском соборе восстановлены в правах. Три последних из четырнадцати анафем собора 553 года подтвердили осуждение "Трех глав".

Что важнее всего, собор показал, что Халкидон следует понимать с точки зрения александрийцев. Епископы исповедали, что ".. приняли четыре святых собора, а именно Никейский, Константинопольский, первый Эфесский и Халкидонский, и... учили и уча! всему, что они постановили касательно веры". Они издали также четырнадцать анафем. Анафемы отвергали нееторианское истолкование Халкидона с целью примирения с монофизитами, считавшими, что Халкидон открыл дверь для несторианства. Анафемы также показывали и то, что в решениях Халкидона отсутствовавшие термины Кирилла (как например "союз ипостаси") могли быть приемлемыми, если только они не понимались как смесь или смешение двух природ. И наконец, там была александрийская популярная формула, одобрявшаяся монофи-зитами: один из Троицы был распят во плоти.

Если кто использует выражение "в двух природах"... будет использовать число (два) для того, чтобы разделить природы или сделать из них соответствующие личности, то будет тому анафема.

Анафема 7

Если кто использует выражение "из двух природ"... или выражение "одна воплощенная природа Бога-Слова" и не будет понимать эти выражения, как учили святые Отцы... но будет пытаться ввести одну природу или суть Божества и человечности Христа, то будет тому анафема. Ибо в учении о том, что единородное Слово было объединено ипостасью [с человечеством], мы не подразумеваем, что здесь было взаимное смешение природ.

Анафема 8

Если кто не исповедует, что наш Господь Иисус Христос был распят во плоти как истинно Бог и Господь Славы и как один из Святой Троицы, то будет тому анафема.

Анафема 10

Несмотря на эти уступки, мо-нофизиты не примирились с Хал-кидоном. Трагедия состоит в том, что умеренные в обоих лагерях согласились с тем, что противоположная сторона также является ортодоксальной. Разделение произошло не столько по вопросу веры, сколько по приемлемости или неприемлемости некоторых тер минов и по вопросу об ортодоксальности Халкидона.

МАКСИМ ИСПОВЕДНИК

Отец византийского богословия

Максим родился приблизительно в 580 году. Он был главным секретарем императора в Константинополе. Однако приблизительно в 614 году он отказался от светской карьеры и стал монахом. В 626 году он бежал от нашествия персов в Северную Африку. В это время Восточная церковь в надежде примириться с монофизитами провозглашала, что Иисус Христос имел только одну волю (моно-фелитство). Максим выступил против этого, отстаивая идею о том, что в Иисусе Христе - две воли: человеческая и божественная. В 645 году в Карфагене он вовлек в спор по этому вопросу константинопольского патриарха Пирра. Максим выиграл спор и успешно защитил свою точку зрения, благодаря чему и на Западе обратили внимание на этот вопрос.

В 649 году в Риме он был одним из руководителей синода, где провозгласил доктрину о двух волях. В результате он вместе с папой Мартином был отправлен в ссылку и вернулся в Константинополь лишь в 653 году. На него пытались оказать давление, однако он от своих убеждений не отказался и был снова выслан. Рассказывают, что у него отрезали язык и правую руку. Умер он в заточении на Кавказе в 662 году. Максим был назван Исповедником, так как более двадцати лет исповедовал православие на Востоке. Его точка зрения победила на Константинопольском соборе 680-681 гг. Максим был одним из самых значительных ортодоксальных богословов седьмого века. Он так и был назван "настоящим отцом византийского богословия". Он написал около девяноста трудов по широкому кругу вопросов, включая серьезные комментарии на труды "'Дионисия Ареопагита. Он также был одним из противников доктрины об одной воле и доказывал, что если у Иисуса Христа не было человеческой воли, то тогда Он по-настоящему и не был человеком. Он также доказывал, что личности Троицы имеют общую волю, так как разделяют между собой общую природу, следовательно, и у Иисуса Христа есть две воли, так как есть две природы.

Христос был Богом по природе и пользовался этой волей, которая была естественно божественной и отцовской, так как она была одной волей с Отцом. Он был также человеком по природе и пользовался естественной человеческой волей, которая никоим образом ни противоречила воле Отца.

Богословские и полемические труды: краткие заметки

Если кто не исповедует в согласии со святыми Отцами, что точно и истинно две воли одного и того же Христа, нашего Бога, божественная и человеческая, постоянно соединены и что из этого следует, что Он [задумал] наше спасение через каждую из этих природ, сознательно и естественно, то будет тот осужден.

10 канон Латеранского собора 649 г., на котором Максим был одним из главных руководителей Максим также известен как учитель мистики. Он собрал воедино ранние учения Евагрия (ученика *0ригена) и *Дионисия Ареопагита. Цель молитвенной жизни - видение Бога. В этом случае Максим предполагает различие, сделанное позже Григорием Паламой между сутью Бога и Его энергией.

Мы знаем Бога не в Его сути, но в величии Его творения и деяний Его провидения, которые представляют нам, как в зеркале, отражение Его доброты, Его мудрости и Его бесконечной силы.

"Века милосердия" 1:96

Бог и божественное понятно с определенной точки зрения и непонятно с других точек зрения. Понятное - в созерцании Его атрибутов, непонятное - в созерцании Его сути.

"Века милосердия" 4:7

Цель для христианина - обожествление. "Оставаясь в своей душе и теле по природе полностью человеком, он становится по благодати в своей душе и теле полностью богом".

"Двусмысленности"

КОНСТАНТИНОПОЛЬСКИЙ СОБОР (680-81)

Монофизитов не удовлетворили результаты "Константинопольского собора 553 г., и впоследствии были предприняты дальнейшие попытки примирения с ними. Патриарх константинопольский Сергий предложил формулу, взятую от умеренного монофизита Севера Антиохийского, что у Христа была "теандрическая" (божественно-человеческая) энергия, с помощью которой Он совершал как божественные, так и человеческие действия. На основе этой формулы Константинополь примирился с Египтом, однако при этом появились возражения со стороны иерусалимского патриарха. Тогда Сергий предложил другую формулу: у Иисуса Христа была только одна воля. Папа Гонорий согласился, и в 638 г. он вместе с Сергием опубликовал "Изложение веры". Это сочинение поставило вне закона спор о двух или одной энергии. Вместо этого провозглашалась "одна воля нашего Господа Иисуса Христа" и говорилось также о том, что даже Несторий не осмелился бы сказать, что у Иисуса Христа было две воли. Однако через несколько лет папа Иоанн IV осудил эту точку зрения (она получила название "монофелитство" от греческого - "одна воля"). Этой точке зрения также противостоял Максим Исповедник. В 649 году папа Мартин созвал синод в Риме, где было объявлено, что у Иисуса Христа - две воли, однако папа был вскоре сослан. Таким образом, сопротивление Рима было подавлено, пока папа Агафон (678-81) не убедил императора Восточной империи созвать еще один собор в Константинополе, ставший шестым Вселенским собором.

Собор заседал с680по681 год Папа Агафон написал послание собору, которое было призвано стать подобием "Tome" Льва. Послание было прочитано и одобрено собором. Агафон утверждал в своем послании, что римская церковь "никогда не уходила с пути апостольской традиции", однако Риму пришлось признать папу Го-нория еретиком. "Мы определяем, что будет исторгнут из святой церкви Божьей и предан анафеме Гонорий, бывший папой Древнего Рима".

Собор также дал Определение веры. В нем говорилось, что собор "благочестиво принимает пять святых и вселенских соборов". После полного цитирования *Халкидонского определения говорилось следующее:

Подобным образом и мы заявляем, что в (Иисусе Христе) есть две естественных воли и два естественных действия, без разделения, без изменения, без отделения, без смешения в соответствии с учением святых Отцов. Эти две естественных воли не противоречат одна другой (сохрани Господь!), как то утверждают нечестивые еретики, но Его человеческая воля следует за Его божественной и всемогущей волей, не сопротивляясь или не желая, но будучи подчиненной ей... Мы верим, что Иисус Христос - один из Троицы и является нашим истинным Богом, даже и после воплощения. Мы говорим, что Его две природы сияют в одной ипостаси, в которой Он и совершал чудеса и претерпел страдания в течение всего воплощения. Это не было просто видением, но происходило в действительности в связи с различиями природы, которую следует признавать находящейся в той же самой ипостаси. Несмотря на то, что они объединены вместе, каждая из волей природы совершает приличествующее ей, и все это - без разделения и без смешения. Таким образом, мы исповедуем две воли и два действия, объединенных вместе ради спасения рода человеческого. Три главных аргумента были выдвинуты в поддержку доктрины о двух волях:

Папа Агафон указывал на определенные места Писания. Однако все они сравнивали волю Иисуса с волей Отца, например, "не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца" (Ин. 5:30). Эти отрывки не подтверждают в строгом смысле этого слова доктрину о двух волях в Иисусе Христе.

Агафон также утверждал, что доктрина о двух природах должна подразумевать две воли. Те, кто считает, что Христос имел одну волю, "должны указать, что это воля или человеческая, или божественная, или смесь обоих, смешанная и совмещенная, или... что Христос имел одну волю и одно действие, исходящие из Его одной смешанной природы". Любое из этих учений будет противоречить Халкидонскому собору, где утверждалось, что свойства каждой из природ должны быть сохранены. Не может быть сомнения в том, что доктрина о двух волях есть неизбежное следствие двух природ.

Доказывалось, что без человеческой воли Иисуса Его человеческая природа не была бы завершенной и Он не был бы поистине человеком. Без человеческой воли не было бы человеческого послушания или добродетели. И тогда Иисус не смог бы стать для нас примером для подражания. Если у Него не было человеческой воли, то тогда мы не можем сказать, что Он был "искушен во всем, кроме греха" (Евр. 4:15). Этот аргумент, перекликающийся с аргументом, который использовали "каппадо-кийские отцы против Аполлинария, отрицавшего наличие человеческой души у Иисуса, являет ся наиболее сокрушительным.

Третий Константинопольский собор знаменует собой конец раннего периода развития учения о личности Иисуса Христа и представляет собой дальнейшую разработку выводов Халкидонского определения. На этом закончились и попытки примирить моно-физитов с православной церковью на Востоке; теперь необходимость в этом отпала, так как они были отрезаны от Византийской империи мусульманами.

ИОАНН ДАМАСКИН

Последний из греческих отцов

Иоанн Мансур родился в третьей четверти седьмого столетия в Дамаске. Сирия в то время находилась под владычеством мусульман, и Иоанн последовал примеру отца и стал работать у халифа. Впоследствии он оставил свою работу и стал монахом. Умер он в середине восьмого столетия.

Иоанна часто называют последним из греческих отцов. Главное его достижение - это трактат "Источник знания", в котором он стремился систематизировать и подчинить церковным задачам всю совокупность знаний своего времени. Свою задачу он излагал так:

Как пчела соберу я все, что соответствует истине, даже если эта помощь исходит из писаний наших врагов... Я не предлагаю вам свои собственные заключения, но предлагаю те, к которым с великим трудом подошли самые известные богословы, в то время как я лишь собрал их и подытожил, насколько это было возможно в один трактат.

"Диалектика", пролог

Эта фраза приводится в начале трактата "Источник знания", который делится на три главные части:

"Диалектика": рассуждения о философских терминах и концепциях, особенно тех, что были использованы в формулировке доктрины о Троице и личности Иисуса Христа.

"Книга о ересях": краткое изложение 103 ересей, труд, основывающийся в значительной степени на ранних работах Епифания (умер в 403 г.) и *Феодорита.

"Точное изложение православной веры": систематическое изложение учения греческих отцов, состоящее из 100 глав (позже разделенных на четыре книги). В этом труде особое внимание уделяется доктринам о Троице и личности Иисуса Христа. Говоря о Троице, он излагает учение *каппадокий-ских отцов, дополняя его важным трудом седьмого века "О Святой Троице", ложно приписываемого

Кириллу. Говоря о личности Иисуса Христа, он излагает учение *Халкидонского собора, дополняя его учением Максима Исповедника.

Итак, потому что Христовых естеств - два, мы говорим и о двух Его естественных волях, и естественных энергиях. А так как две Его природы имеют одну ипостась, то считаем, что это Одна и Та же Самая личность, Которая естественным образом проявляет и волю, и энергию в обеих природах... но не раздельно, а в полном единстве. "Точное изложение православной веры" 3:14 Подобные аргументы в определенной степени помогают понять Иисуса Христа и исключить неправильные представления о Нем. Однако существует опасность, что такой подход к обсуждению личности Христа будет проходить в отрыве от Евангелий, станет отвлеченным и, следовательно, приведет к выводам, несоответствующим реальности. Действительно, выдвигались такие обвинения, говорили, что "практически вся византийская религия построена без учета исторического Христа Евангелий". Несмотря на то, что это преувеличение сомнительно, оно все же подтверждает, что в замысловатых рассуждениях скрывается подобная опасность.

Иоанн также был вовлечен в спор об иконах, или образах. Он противостоял иконоборцам (разрушителям икон) и написал "Три слова против порицающих святые иконы". Он был предан анафеме на иконоборческом Гирейском соборе в 754 г., однако его взгляды восторжествовали на Никейском соборе в 787 г.

Что касается этого дела с образами, мы должны стремиться к пониманию тех, кто их изготовил. Если это истинно ради славы Божьей и Его святых, ради возвеличения добродетели, уклонению от зла и спасению душ, то примите их с должным почитанием как образы, воспоминания, подобия и книги для неграмотных. Обнимите их глазами, устами, сердцем, склонитесь перед ними, любите их, потому что они подобия воплощенного Бога, Его матери и собрания святых.

"Речи в защиту святых образов" 3:10

НИКЕЙСКИЙ СОБОР (787)

После завершения споров о личности Иисуса Христа в Восточной церкви на протяжении более ста лет длились споры об иконах. Иконы - это изображения Иисуса Христа или святых, им поклоняются в православной церкви. В восьмом веке началось движение иконоборцев (разрушителей икон). Первые шаги были предприняты в 719-20 гг. при мусульманском правителе, так как ислам категорически выступал против подобных изображений. Спустя некоторое время такие же шаги предпринял византийский император Лев III, вынесший постановление уничтожать иконы. Борьба длилась несколько лет с переменным успехом, в зависимости от отношения к этой проблеме последующих императоров и императриц. В 754 году в Гирее состоялся собор, на котором победила точка зрения иконоборцев. Через несколько лет, в 787 году, в Никее состоялся другой собор, где выступили в защиту икон. Его стали считать седьмым Вселенским собором. Впоследствии решения этого собора неоднократно подвергались корректировкам, но, наконец, в 843 году сторонники икон победили. Их окончательная победа до сих пор празднуется в первое воскресенье Великого поста как "триумф православия".

В этом споре использовались различные аргументы:

Является ли поклонение иконам идолопоклонством? Для иконоборцев дело обстояло именно так. Они напоминали о второй заповеди: "Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле вни зу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь" (Исх. 20:4-5). Сторонники икон считали, что поклонение иконам не является идолопоклонством, так как, в отличие от язычников, они поклонялись не ложным богам. (Этот и другие аргументы сторонников икон были выдвинуты ^Иоанном Дамаски-ным.) Это поднимало важный вопрос: запрещает ли Библия поклонение идолам только лишь потому, что они изображают ложных богов, или же незаконным является и поклонение Богу подобным образом? Сторонники икон утверждали, что "почитание образа переходит на оригинал". Однако точно таким же был и аргумент языческих идолопоклонников, который был осужден первыми Отцами церкви, такими, например, как

Августин: "[Эти язычники] считают, что у них более чистая религия, говоря: "Я поклоняюсь не идолу и не дьяволу, но в телесном изображении я обладаю символом того, чему я обязан поклоняться"... Вероятно, они ответят, что поклоняются не самим те -лам, но божествам, которые управляют ими" ("Изложение псалма" 112).

Каким же был обычай первых христиан? Нет никакого сомнения, что до четвертого века христианская церковь в подавляющем большинстве противостояла попыткам каким-либо способом изобразить Бога или Иисуса Христа. В четвертом и пятом веках произошло изменение. Язычество как соперничающая религия умирало, и христиане стали перенимать языческие обычаи. Была принята неоплатонистская теория, где считалось, что изображения низшая ступень лестницы, ведущей к лицезрению Самого Бога. И если и есть какая-либо опасность, то не в том, что это приводит к идолопоклонству (как в Ветхом Завете), а в том, что это отвлекает от дальнейшего восхождения по лестнице. Из-за отсутствия традиции сторонники икон находили подтверждение своим взглядам в идее неписаной традиции и использовали (по доброй вере) позднейшие подделки, такие, как произведения "Дионисия Ареопагита.

Что является наилучшим для простого народа? Сторонники икон считали иконы книгами для неграмотных, призванных приблизить к ним духовную реальность. Иконоборцы отвечали, что простой народ не может осознать различие между поклонением иконе и поклонением Самому Богу или между поклонением святому и восхищением, которого достоин только лишь один Бог. Поэтому иконы уведут простой народ к идолопоклонству.

Обе стороны стремились обвинить друг друга в ереси, хотя ни одна из них не пыталась поставить под сомнение истинность первых шести соборов. (После двух столетий непрерывных споров по этому вопросу, естественно, все рассматривалось с точки зрения доктрины о личности Иисуса Христа.) Сторонники икон утверждали, что воплощение - это позволение на видимое изображение Бога - в Иисусе Христе невидимый Бог стал видимым человеком. Они стали обвинять иконоборцев в до-кетизме, т. е. в том, что они не воспринимают серьезно человеческую природу Христа. Спор настолько разделил стороны, что ни одна из них не могла представить себе изображение Иисуса Христа без поклонения ему (как, например, в случае с современными визуальными учебными материалами).

В спор включились также и сторонники других идей. Иконоборцы позволяли императору играть значительную роль в церкви, хотя их позиция в этом вопросе несколько отличалась от позиции их противников. Нападки на иконы в некоторых случаях были связаны с нападками на культ святых, т. е. на поклонение им самим и их мощам. Эта практика появилась в церкви приблизительно в то же самое время, что и поклонение иконам: в четвертом-пятом веках, когда наблюдался массовый прилив язычников в церковь. Мощи, как и иконы, считались видимым присутствием Бога, через которые Он действовал особым образом.

Единственно позволительным изображением человеческой сущности Иисуса Христа является хлеб и вино во время святой вечери. Только эта и никакая другая форма была избрана для изображения воплощения. Было заповедано принести хлеб, но не изображение в человеческом облике, чтобы не возникло идолопоклонства... Христианство отвергло все в язычестве: не только языческие жертвоприношения, но также и языческое поклонение образам. Поддерживаемые Святым Писанием и Отцами, мы единодушно заявляем во имя святой Троицы, что всякое подобие, сделанное из любого материала и цвета дьявольским искусством художников, должно быть отвергнуто и удалено из христианской церкви и проклято. Определение Гирейского собора,754 Следуя по царскому пути и бого-духновенному авторитету наших святых Отцов и традициям кафолической церкви, мы заявляем со всей уверенностью и определенностью, что, подобно изображению драгоценного и животворящего креста, почитаемые и святые образы (в живописи, мозаике и других подходящих материалах) должны быть установлены в святых церквях Божьих, на святых сосудах, одеждах, стенах и в картинах, в домах и по обочинам дорог. Это означает образы нашего Господа, Бога и Спасителя Иисуса Христа, нашей неподражаемой Матери, Богородицы, почитаемых ангелов и всех святых и почитаемых людей. Ибо, чем больше людей увидит их в изображении художника, тем более они будут помнить оригиналы и стремиться к ним. Образам должно оказываться необходимое приветствие и почтенное уважение, но не истинное поклонение в вере, принадлежащее только лишь единственно божественной природе. В соответствии с древним благочестивым обычаем, курение и свет должны предлагаться образам, как и изображению драгоценного и животворящего креста, книге Евангелий и другим святым предметам. Так как почитание образа переходит на его оригинал, тот, кто поклоняется образу, поклоняется той личности, которую он представляет.

Определение Никейского собора,787

Седьмой Вселенский собор стоит особо, по сравнению с предыдущими шестью соборами. На предыдущих соборах были предприняты серьезные попытки определить центральные библейские доктрины, касающиеся Бога и Иисуса Христа. На седьмом же соборе попытались оправдать позднейшую практику, которая, в наилучшем случае, не имеет под собой библейского основания, а в худшем случае, совершенно противоречит Библии. В протестантизме признаются первые четыре собора (от *Никейского до *Хал-кидонского), в меньшей степени - два последующих (оба состоялись в ""Константинополе) и отвергается седьмой.

СИМЕОН НОВЫЙ БОГОСЛОВ

Личный духовный опыт

Симеон родился в семье благородных родителей в Малой Азии в 949 году. В возрасте четырнадцати лет он стал учеником Симеона Студита, ведущего духовного учителя. После определенного периода труда на светском поприще, по совету Симеона, он поступает в Студионский монастырь в Константинополе. Вскоре он покидает его и присоединяется к монастырю святого Мамоса, оставаясь при этом учеником Симеона. Он был настоятелем монастыря святого Мамоса с 980 г. по 1005 г. до ухода на покой. В это время он был вовлечен во многие споры: с собственными монахами, считавшими его режим слишком строгим, а позднее - с епископом Стефаном Никомедийским, официальным богословом двора. Спор со Стефаном закончился ссылкой в 1009 году. Восстановленный в правах, Симеон умирает в 1022 году.

Симеона называют "самым выдающимся из византийских средневековых мистиков". Ему также присвоили титул "Новый Богослов". До этого только Апостол Иоанн и Григорий Назианзин (один из *каппадокийских отцов) носили титул "Богослов", присвоенный им за их учение о Боге. Симеона посчитали достойным сравнения с его предшественниками. Он был первым, кто в систематической форме изложил технику внутренней молитвы. Его уникальность состояла также в том, что он свободно говорил о своем собственном духовном опыте.

Итак, я вошел в то место, где обычно молился и, сохраняя в памяти слова святого человека [Симеона Студита], начал произносить "Святой Боже". Сразу же это взволновало меня до слез и подвигло на страстную любовь к Богу, так что я не могу даже описать словами радость и удовольствие, которые я тогда почувствовал. Я распростерся на земле и сразу же увидел, как великий свет нематериально засиял надо мной и охватил весь мой разум и душу, так что я был поражен в удивлении от этого неожиданного чуда, и я был, как это и было на самом деле, в экстазе. "В теле ли... вне ли тела..." (2 Кор. 12:2) я слился с этим светом. Сам свет знает это, он, подобно туману, растекся в моей душе и изгнал все земные попечения. Он вытеснил из меня вещественную плотность и телесную тяжесть, которые делали члены мои неловкими и онемевшими... Великая духовная радость влилась в мое сердце необъяснимым образом и влились восприятие и сладость, превосходящие всякий вкус видимых предметов, влились вместе со свободой и исчезновением всех мыслей, пронизывающих эту жизнь. Чудесным образом был мне дарован и открыт способ отдаления от этой нынешней жизни. Таким образом, все восприятие моего разума и моей души были полностью сосредоточены на неизгладимой радости того света.

"Катехизические беседы" 16:3

Его спор со Стефаном подразумевал конфликт между двумя подходами. Подход Стефана к богословию был абстрактным и философичным, подобным подходу Западной схоластической школы. Подход Симеона был монашеским и духовным. Огромное значение он придавал необходимости опыта, который говорит сам за себя. Конфликт между Симеоном и Стефаном можно сравнить с конфликтом между * Бернард ом и "Абеляром на Западе, с той лишь разницей, что на Востоке мистик Симеон вышел победителем в споре.

Спор со Стефаном был также и конфликтом между "учрежденческим" и "харизматическим" подходами. Симеон не противопоставлял себя властям церкви и не отрицал важности таинств. Однако он продолжал настаивать на том, что грехи можно исповедовать монахам без пострига и учил, что крещение не имеет никакой ценности, если далее человек не приносит плод святой жизни. Симеон противостоял формализму, номинальному христианству, которое не изменяет жизни людей. Он учил необходимости "крещения Духом Святым", которое должно последовать за водным крещением. Сюда включаются покаяние и обращение к Иисусу Христу, знание, что Он является Господом и Спасителем. Это означает личный опыт общения с Богом. Это означает жизнь послушания. Разве не имя Христово произносится повсюду: в городах, селениях, монастырях, горах? Ищите, если желаете, и исследуйте тщательно, соблюдают ли люди Его заповеди. Истинно, среди тысяч и десятков тысяч едва ли вы найдете одного, кто будет христианином по словам и делам.

"Катехизические беседы" 22:8

В своем мистическом учении Симеон следовал традиции Дионисия Ареопагита и *Максима Исповедника. Он описывает встречу с Богом как явление божественного света, несотворенного и невидимого. И это переживание предназначено не только для элиты, не только для монахов, которые могут посвятить этому время, но для всех христиан.

Бог есть свет, и те, кого Он делает достойным увидеть Его, видят Его как свет; те, кто принимают Его, принимают Его как свет. Ибо свет Его славы идет дальше Его лица и невозможно, чтобы Он появился как-либо иначе, чем свет. Те, кто не видел этого света, еще не получили благодати, ибо получая благодать, человек получает божественный свет и Самого Бога. Проповедь 79:2

ГРИГОРИЙ ПАЛАМА

Бог познается в молчании

Григорий родился в конце тринадцатого века. В 1318 году он отправился на гору Афон, центр православного монашества, и стал монахом. Он делал быстрые успе-^ в молитвенной жизни. Затем, перед нападением турков, он по кидает гору Афон, но вскоре возвращается обратно.

Григорий в основном известен как богослов, систематизатор мистических учений о единстве человека и Бога, получивших название исихазма. Слово это происходит от греческого hesychia (покой, молчание, отрешенность). Бог рассматривается абсолютно непознаваемым в Своей сущности и познаваемым только по проявлению Своей благодати. Цель исихазма состояла в том, чтобы достичь победы над страстями и таким образом приобрести внутренний покой, в котором человек может созерцать Бога. Для этого нужно было отрешиться от всех мыслей, созерцать в глубине сердца, отрегулировать дыхание и читать "Молитву Иисуса": "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного". Это не означает, что исихеи рассматривали эту молитву просто как техническое средство. Этот метод рекомендовался только в качестве подспорья, как подготовка к дальнейшему продвижению. Цель состояла в том, чтобы увидеть божественный свет и добиться связи с Богом.

В 1330 году Григорий вступает в спор с православным монахом Варлаамом из Южной Италии, нападавшим на исихазм. Варлаам высмеивал способ молитвы исихе-ев, особенно положение тела при молитве. Следуя подходу '"Дионисия Ареопагита, он считал, что Бога можно познать не напрямую, а только косвенно, через творение. Варлаам хотел предоставить философии значительное и независимое место в богословии, в то время как Григорий выступал против этого. Григорий ответил Варлааму в своем труде "Триады в защиту святых исихеев". Он утверждал, что Бога можно познать непосредственно. Но как это возможно, если, согласно "апофатическому" (отрицательному) богословию, к Богу как непознаваемому первоначалу не применимы никакие положительные определения? Григорий считал это парадоксом. В определенном смысле божественная природа доступна для общения, а в другом смысле она для общения недоступна. Мы - сопричастники Божьей природы, и все-таки Бог остается недостижимым. Григорий не мог позволить отрицательному богословию сказать последнее слово.

Знамение, данное в разуме божественными и таинственными знаками Духа, сильно отличается от апофатического богословия, ... которое слишком отдалено от видения Бога в свете и от близкого разговора с Богом, так же, как знание отстоит от обладания.

"Триады" 1:3:42

Разум не может проникнуть к Богу, Его можно познать лишь на опыте, это утверждение для Григория, как и для "Симеона Нового Богослова, было составной частью богословия. Этот опыт предназначен не только для мистиков. Далее, следуя за Симеоном, Григорий утверждает, что все христиане участвуют в жизни Бога через таинства и молитву. Это участие и есть истинное познание Бога.

Но как можно познавать Бога, если Бог непознаваем? Григорий разрешает эту дилемму, используя традиционный подход, восходящий к *каппадокийским отцам: Бог недоступен в Своей сути, но не в Своих энергиях. Мы не можем познать или участвовать в Его сути, в Его внутреннем бытии, однако мы можем участвовать в Его энергии, направленной к нам, в Его благодати.

Так как человек может участвовать в Боге и так как сверхсущность Бога абсолютно недоступна для участия, существует нечто между сутью (в которой нельзя участвовать) и участниками, что делает для них возможным участие в Боге... Он явил Себя всему сущему через Свои проявления, через Свои творческие действия и предопределенные энергии. Одним словом, мы должны стремиться к такому Богу, в Котором мы можем участвовать тем или иным способом, чтобы каждый участвующий из нас в соответствующей для него манере и по степени участия мог бы получить бытие, жизнь и обожествление.

"Триады" 3:2:24

Мы знаем Бога в особенности через видение Его божественного, несотворенного света. Этот свет видели Апостолы во время преображения Иисуса (Мк. 9:2-8). Мистик видит этот божественный свет - несотворенный свет Самого Бога. Таким образом, он видит не суть, но энергии Божьи.

Григория обвинили в создании двух Богов: Бога сущности и Бога энергий. Фактически, он рассматривал их как два типа существования Бога, в Его природе и вне ее. Варлаамом и другими он был назван еретиком. Но собор монахов на горе Афон оказал ему поддержку. Несколько соборов в Констан тинополе в 1341 г. отвергли обвинения Варлаама, однако позднее, в том же самом году, был совершен государственный переворот, полностью изменивший политическую ситуацию. В следующие несколько лет Григорий был в немилости. Позднейшими соборами он был осужден и даже отлучен от церкви в 1344 году. Однако в 1347 году новый император стал благосклонно относиться к Григорию. Григорий был назначен епископом в Фессалониках. В 1351 году был созван собор в Константинополе, который снял с Григория все предъявленные обвинения. Этот собор не был вселенским, однако его решения на протяжении четырнадцатого века были приняты всей Восточной православной церковью. Григорий умер в 1359 году, а в 1368 году был канонизирован.

Считается, что Григорий придал богословскую суровость мистическим опытам Симеона Нового Богослова. Он включил иси-хазм в православное богословие. Однако Западная церковь не приняла учения Григория, и оно стало еще одним поводом к разделению Востока и Запада.

ИСПОВЕДАНИЕ ДОСИФЕЯ (1672)

Кирилл Лукар (1572-1638), греческий православный богослов, был патриархом в Александрии в 1602 году и в Константинополе в 1620/21 гг. Его взгляды были близ-^ш протестантизму и в особенности кальвинизму. В 1629 году он написал "Восточное исповедание хри-smuancKou веры" длиною в 18 глав, в ROTopoM соединил православие с умеренным кальвинизмом. По доктринам о Троице и личности Иисуса Христа он продолжал придерживаться православных догматов. Однако он воспользовался молчанием официального православия и ввел основные протестантские доктрины.

Библия - непогрешимое Слово Божье. "Мы верим, что авторитет Священного Писания выше авторитета церкви" (Глава 2).

Предопределение было прежде начала мира и не основано на предвидении Божьем, оно не зависит от наших добрых помыслов. Избранные призываются только на основании "доброй воли и милости Божьей" (Глава 3).

Дух Святой учит Церковь, но "истинно и то, что церковь на земле может заблуждаться и избирать ложь вместо истины" (Глава 12).

Оправдание по вере, а не по делам. "Когда мы говорим - вера, мы подразумеваем... объект веры, то есть праведность Христа. Вера, как бы рука, которая протягивается нам для нашего спасения". Это не означает отказа от добрых дел, однако ими нельзя заслужить спасения. "Только лишь праведность Христа оправдывает и спасает верного" (Глава 13).

Свобода воли у необращенного - это свобода грешить. Значит, если сначала не придет благодать, мы не можем совершать добро (Глава 4).

Иисус Христос присутствует в евхаристии для верующего. Верою, а не нашими земными зубами, мы вкушаем и участвуем в Его теле и крови. Римская доктрина пресуществления [определенная на 'Четвертом Латеранском соборе] ложна (Глава 17). Кирилл стремился внести протестантские воззрения в Восточную православную церковь. Однако он столкнулся с сильным сопротивлением, не в последнюю очередь со стороны иезуитов, активно действовавших в Константинополе. В 1638 году он был казнен турецким правительством. После его смерти его воззрения регулярно осуждались в православной церкви. Самым значительным трудом, написанном в ответ на его воззрения, было "Исповедание Досифея", составленное в основном Досифеем, патриархом иерусалимским, и одобренное на соборе в Иерусалиме в 1672 году. В нем было восемнадцать пунктов в ответ на восемнадцать глав "Исповедания" Кирилла.

Библия действительно вдохновлена Богом, но "свидетельство кафолической церкви, мы верим, обладает не меньшим авторитетом, чем божественное Писание. Так как один и тот же Святой Дух был автором обоих, то быть наученным Писанием и кафолической церковью - это одно и то же" (пункт 2).

Предопределение основано на Божьем предвидении. "Так как Он знал заранее, что один правильно воспользуется свободой воли, а другой неправильно, Он предопределил одного и осудил другого" (пункт 3).

Дух Святой учит кафолическую церковь через Отцов - враче-вателей и советников церкви. Из этого следует, что "кафолическая церковь не может заблуждаться, или быть обманутой, или избирать ложь вместо истины. Ибо всесвя-тейший Дух постоянно трудится через верное служение Отцов и руководителей, освобождая церковь от всякого рода заблуждения" (пункт 12).

Оправдание свершается не только по вере, но по вере, действующей через любовь, т. е. по вере и по делам. "Представление о вере, исполняющей функцию руки и возлагающей праведность Христа на нас для нашего спасения, насколько мы знаем, далеко от православия". Добрые дела заслуживают вознаграждения (пункт 13).

Необращенный может по природе, без благодати Божьей, совершать нравственные поступки. Однако без благодати эти добрые дела не приводят к спасению (пункт 14).

Иисус Христос присутствует в евхаристии "истинно и действенно, так что после освящения хлеба... хлеб превращается, изменяется, пресуществляется в истинное тело Самого Господа". Далее, после освящения "уже не остается веществ хлеба и вина, а только тело и кровь Господа в виде и форме хлеба и вина, то есть в элементах хлеба" (пункт 17).

ЧАСТЬ 3. СРЕДНЕВЕКОВЫЙ ЗАПАД 500-1500

Для Западной Европы первая половина средневековья, приблизительно до 1000 года, может быть названа Темными веками. Западная часть Римской империи в конце четвертого века стала уменьшаться под натиском варваров, пока не свершилось невероятное: в 410 году город Рим был взят неприятелем. В 476 году по-слздний Западный император был низложен готским царем-варваром и Западная империя перестала существовать. Запад продолжали сокрушать волны вторжений: от ислама - в Испании, до скандинавов - на севере. Это было время хаоса и анархии, когда цивилизация была близка к полному исчезновению. Наследие прошлого оказалось под угрозой уничтожения. Знание философии, например, было ограничено работами *Боэция. Церковь занималась образованием, особенно в монастырях, часто бывших островками стабильности. Недолгая передышка была достигнута благодаря завоеваниям Карла Великого, ставшего императором в 800 году. Он создал объединенную и стабильную империю, в которой были возможны и образование, и цивилизация. Был также краткий период развития науки во время "каролингского возрождения". Этот период дал поистине оригинального мыслителя Темных веков, богослова-философа Иоанна Скота Эриугену. Однако империя Карла Великого была поделена на части, и после нашествия викингов развитие было приостановлено.

Богословие в то время чаще всего ограничивалось монастырями и поэтому называлось монашеским богословием. Богословием занимались в атмосфере преданности своему призванию и с особой ревностью, жизнь при этом регулировалась, например, "Уставом" *Бенедикта. Знания приобретались не ради знания как такового, но с целью назидания и поклонения. Такой подход включал в себя созерцание и поклонение. Богослов был не отделенным академическим наблюдателем, изучающим материал на стороне, а активным, преданным участником.

На рождество 1000 года толпа собралась в Риме, ожидая конца света. Полночь прошла, и ничего не произошло. Папа Сильвестр II благословил толпу и отправил всех по домам. Сильвестр II (Герберт Орилакский, в миру был ученым) был человеком своего времени. Большая стабильность вела к возрождению западной цивилизации. В течение Темных веков варвары были "обращены", и теперь вся Западная Европа была номинально христианской, кроме иудеев в их гетто и мусульман в Испании.

Одиннадцатое столетие было временем новых движений. Происходило возрождение монашества, была принята "реформа папства", призванная очистить церковь от коррупции, вновь возродилось образование. Богословы столкнулись с вопросом о взаимоотношениях шежду верой (богословием) и разумом (философией). Один писатель сказал: "Попытка примирить разум с верой была главной движущей силой средневековой христианской мысли". Влияние философии привело к новому подходу в богословии: схоластическому. Богословие начали изучать за пределами монастырей: в университетах и других "светских" (немона-шеских) учреждениях. Цель изучения состояла в приобретении объективного интеллектуального знания. Подход включал в себя постановку вопросов, логику, размышления и диспуты. Для богослова большее значение имела подготовка как философа, чем благочестивого человека. Богословие стало отдельной объективной дисциплиной. Такой подход не заменил старого монашеского подхода, однако потеснил его с первого места.

Влияние философии на богословие началось в одиннадцатом веке, когда разум (философию) стали использовать как метод изучения богословия. *Ансельм использовал этот метод для доказательства разумности христианской доктрины. Разум вошел в богословие не как средство определения христианской доктрины (основанной на откровении), а как техника защиты и более полного понимания веры. В следующем столетии значение разума увеличилось еще больше. Юристы стали использовать философские методы для разрешения споров между враждующими властями. *Петр Абеляр применил те же самые методы к богословию. Он не скрывал своих убеждений, и был осужден при вмешательстве *Бернарда Клервоского, последнего великого представителя монашеской школы. Однако методы Абеляра использовались и впоследствии (но более осторожно) его учеником "Петром Ломбардским, пользовавшимся поддержкой Бернарда.

В тринадцатом столетии богословие вступило в новую и более опасную фазу развития. Философия теперь казалась не только средством в богословии, но и соперничающей системой мышления. Произошло это после перевода метафизических трудов Аристотеля на латинский язык. Эти труды сообщали новый способ восприятия действительности, новое мировоззрение, или философию жизни, альтернативную христианству. Как же христианство ответило на этот вызов? На какое-то время метафизические сочинения Аристотеля были запрещены, однако это была лишь временная передышка. Некоторые стремились придерживаться старых платонистских воззрений в противовес новым аристотелевским. Францисканский богослов *Бонавентура постарался сделать именно это. Однако более влиятельным оказался подход *Фомы Аквинского, который предпринял попытку синтезировать веру (богословие) и разум (Аристотеля). Он решил показать, что философия Аристотеля (правильно истолкованная и исправленная при необходимости) может соответствовать христианскому богословию.

Четырнадцатый и пятнадцатый века привели церковь к упадку, хотя некоторые считают это время расцветом средневековья. Папство страдало от "вавилонского пленения": папы находились в Авиньоне под контролем французских королей с 1305 по 1377 год. Возвращение папы в Рим практически сразу же вылилось в Великий раскол (1378-1414). Жизнь в религиозных орденах также находилась в упадке. Ревность первых веков встречалась редко. Усиливались коррупция и грехопадения многих людей.

В четырнадцатом и пятнадцатом столетиях стали скептически относиться к возможности примирения богословии с философией. Этот процесс был начат ""Иоанном Дунсом Скотом и достиг своего пика в учении "Уильяма Оккама и его последователей. Философия и богословие пошли каждый своим путем: богословие удалилось из "естественной" сферы и стало полагаться целиком на веру в откровение Божье (разумность которого не может быть доказана). Кроме того, схоластическое богословие отделилось от повседневной духовности, что, как показал *Фома Кем-пийский, привело к упадку и богословие, и духовность.

Средневековью часто не придают значения, в особенности протестанты. Это ошибка. Период средневековья длился почти целое тысячелетие, собственно говоря, оно занимало половину периода от рождения Христа до нашего времени. Может быть, это и не был период славы в церковной истории, однако его следует воспринимать всерьез как ее важную часть. Средневековые богословы пытались разрешить проблему между верой и разумом. Эта проблема и сегодня весьма злободневна, и из средневекового опыта можно многое почерпнуть. Тогда был Аристотель, сегодня это может быть Маркс или Дарвин, однако жизненно важные вопросы остаются одними и теми же.

АФАНАСЬЕВСКИЙ СИМВОЛ ВЕРЫ

Говорят, что Афанасьевский символ веры не был написан *Афанасием и не был символом веры. Без сомнения, написан он был не Афанасием. Приписано это было ему в седьмом веке, скорее всего, потому, что он считался отцом ортодоксальной доктрины о Троице. Эта традиция была подвергнута сомнению в шестнадцатом веке и полностью отринута в семнадцатом. Не существует согласия по вопросу его происхождения, однако свидетельства говорят о том, что он был написан приблизительно в 500 году в Южной Галлии (Франции). Часто его еще называют Quicunque Vult, no первым словам на латыни.

Строго говоря, Афанасьевский символ веры является более определением, чем символом, однако это было бы сверхпедантичным замечанием. В первое время его использовали в качестве экзамена на проверку ортодоксальности духовенства и как краткое изложение кафолической веры для наставления мирян. К тринадцатому веку на Западе его стали считать одним из "трех символов", наряду с "Никейским и *Апостольским. Он был широко принят среди протестантских церквей (например, в "Тридцати девяти статьях англиканской церкви, лютеранской *Формуле согласия, реформатском *Дортском синоде). Восточные церкви разрывались между признанием авторства Афанасия и отрицанием включенным в него словом филиокве (лат. filioque - и от сына. Утверждение, что Дух Святой исходит как от Отца, так и от Сына). Они или отрицали, что символ был написан Афанасием, или говорили, что филиокве добавили позднее. Символ преимущественно использовался в англиканских и католических богослужениях, а в нынешнем веке он вообще исчез из церковной практики. Существовала сильная оппозиция символу, не столько из-за его богословских понятий, сколько из-за утверждения, что те, кто его не принимает, достойны вечного осуждения.

Символ состоит из двух частей: о Троице и о личности Иисуса Христа. Каждый раздел предваряется и заканчивается обещаниями суда, призывами верить в символ, чтобы получить спасение. Символ говорит нам, как мы должны размышлять или говорить о Боге, а также делает акцент на правильное поклонение Ему. Символ этот больше, чем просто упражнение в умозрительном богословии.

Кто хочет спастись, должен прежде всего держаться кафолической веры. Если кто не будет хранить веру в целости и нерушимости, без сомнения, погибнет навечно.

Вселенская же вера сия состоит в том, чтобы нам чествовать единого Бога в Троице и Троицу в единице, не сливая личностей и не разделяя сущности. Ибо иная личность Отца, иная - Сына и иная -Духа Святого. Но и Отца, и Сына, и Святого Духа Божество едино, слава равна, и величие совечно.

Каков Отец, таков и Сын, таков и Дух Святой. Отец не создан, и Сын не создан, и Дух Святой. Отец бесконечен и Сын бесконечен, бесконечен и Дух Святой. Отец вечен, и Сын вечен, вечен и Дух Святой. Впрочем, не три вечные, но един дечный; равно как не три несозданные, и не три бесконечные но един несозданный, един бесконечен. Подобно ему Отец - Вседержитель, Сын - Вседержитель, Дух Святой - Вседержитель; впрочем, не три Вседержителя, но един Вседержитель.

Так, Отец - Бог, Сын - Бог, Дух Святой - Бог; впрочем, не три Бога, но Бог един. А также Отец - Господь, Сын - Господь, Дух Святой ~ Господь; впрочем, не три Господа, но Господь един. Ибо, как христианская истина побуждает нас каждую ипостась отдельно исповедовать Богом и Господом, так вселенское благочестие воспрещает нам говорить, что три Бога, или три Господа.

Отец ни от кого не сотворен, не создан, не рожден. Сын от единого Отца не сотворен, не создан, но рожден. Дух Святой от Отца не сотворен, не создан, не рожден, но исходящ. Посему, един Отец, а не три отца; един Сын, а не три сына;

един Дух Святой, а не три святых духа. Ив сей Троице нет первого или последнего, нет большего или меньшего, но три ипостаси одна другой всецело совечны и равны; так что, по сказанному уже прежде, по всему должно воздавать поклонение Троице в Единице и Единице в Троице. Посему, кто хочет спастись, так да разумеет о Святой Троице.

Однако для вечного спасения необходимо также верить преданно в Воплощение нашего Господа Иисуса Христа. Ибо правильная вера есть вера и исповедание того, что наш Господь Иисус Христос есть равно Бог и человек. Он есть Бог, рожден-"ый от естества Отца до начала времен. Он есть человек, рожден-чый от естества матери. Он - со-вepшeнный Бог и совершенный чело век, из разумной души и человеческой плоти. Он равен Отцу как Бог, Он же меньше Отца как человек.

Несмотря на то, что Он-и Бог, и человек, Он не два, но один Христос. Един Он, однако, не обращением божества в человеческую плоть, но вбиранием своего человеческого естества в Бога. Он воистину един, но не смешением естества, а единством личности. Ибо равно как разумная душа и плоть составляют одного человека, так и Бог и человек стали одним Христом.

Он пострадал ради нашего спасения, сошел в ад, воскрес из мертвых, вознесся на небеса и воссел одесную Отца. Он придет с небес судить живущих и мертвых. Когда Он придет, все люди воскреснут в теле и дадут отчет за свои деяния. Те, кто творил добро, отправятся в жизнь вечную, те же, кто творил зло, - в вечный огонь.

Сия есть суть вселенской веры. Если кто не верит в нее преданно и твердо, тот не может спастись.

Раздел о Троице мастерски подводит итог западной доктрине, основываясь в целом на учении

*Августина. Фактически, он и был назван "кодифицированным и сжатым августинизмом". Здесь представлен парадокс единства и триединства, единства и троичности Бога. Направлено это против монархианизма ("смешение личностей") и арианства ("разделение природ"). Монархианизм разрешал парадокс Троицы с помощью учения о том, что Отец - это есть Сын и Дух Святой. Арианство, против которого выступает символ, - это фактически учение

*0ригена, принятое готскими правителями-варварами на Западе, которые обратились в христианство в то время, когда Восточная официальная вера отпала от Никейской веры, утверждающей полную божественную природу Христа. Символ противостоит двум заблуждениям, которым они следовали. Он провозглашает полную божественную природу Христа, выступая против утверждения ариан, что Отец больше Сына. Он провозглашает единство Божества, выступая против ариан, которые видели в Троице трех Богов. Таким образом, Афанасьевский символ веры утверждает три основных элемента доктрины о Троице: существует один Бог;

Бог - это Отец, Сын и Дух Святой ; Отец - это не Сын и не Дух Святой.

В христологическом разделе представляется доктрина, похожая на принятую на *Халкидон-ском соборе, но выраженная в западных терминах. Все четыре ереси, осужденные на этом соборе, категорически отвергаются здесь. В первом абзаце утверждается полная божественная природа и полная человеческая природа Иисуса, отвергается арианство и аполлинаризм. Во втором абзаце утверждается, что Христос является одной личностью, однако без смешения природ, и отвергается тем самым несторианство и евти-хианизм.

В "осуждающих пунктах" указывается, что без правильной веры спасение невозможно. Этого мнения придерживались долгое время, однако сегодня все стороны согласились с тем, что незначительные отклонения от доктрины о Троице не ведут к вечному суду. Если принять Афанасьевский символ веры в его полноте, то тог да все восточные христиане, отвергающие западную доктрину о филиокве (filioque), не имели бы спасения. Печально, что эти "осуждающие пункты" отвлекли внимание многих людей от самого символа. Раздел о Троице, например, представляет собой искусно составленный конспект, где сложная доктрина излагается в простых терминах.

БОЭЦИЙ

Обращение в философию

Аниций Манлий Северин родился приблизительно в 480 году в аристократической римской семье. Два бывших императора приходились ему родственниками. Когда он был еще ребенком, умер его отец, и он воспитывался Сим-махием, ставшим впоследствии главой сената. Симмахий воспитал Боэция как своего собственного сына, а через некоторое время стал его тестем и близким другом. Боэций получил первоклассное образование. Он в совершенстве владел греческим, что было тогда для Запада большой редкостью.

Боэций посвятил свою жизнь философии. Он считал себя "учителем Запада". Его главная цель состояла в том, чтобы сделать философии Платона и Аристотеля доступными для латиноговорящих жителей Запада. Он планировал перевести все труды Аристотеля на латинский язык с комментариями. Затем сделать то же самое с диалогами Платона. Он также стремился показать, что философии Платона и Аристотеля находятся в гармонии, а не в противостоянии, как полагали некоторые. Боэций воспринял эту идею гармонии двух великих философов от неоплатоников. Это означало истолкование философии Аристотеля с позиций платонизма. К сожалению, Боэций смог перевести только лишь часть произведений Аристотеля (его труды по логике) и не смог ничего перевести из Платона.

Боэций, скорее всего, завершил бы свои планы, если бы не окунулся в общественную жизнь. В 476 году последний западный император был низложен, и Римом стали управлять готские цари-варвары. В 510 году Боэций был назначен единственным консулом на год, что было редкой привилегией, так как обычно на должность консула назначались два человека. В 522 году два его младших сына были избраны двумя консулами, что было огромной честью для отца и вершиной мирского успеха. Он принял высокую должность у царя Теодориха и стал главой гражданской службы. Однако Боэций пал жертвой политических интриг и своей собственной неблагоразумное(tm). Его обвинили в измене и выслали в Павию ожидать казни, которая совершилась в 524/25 гг.

Последняя и самая известная работа Боэция написана в период его заключения в конце жизни. Называется она "Об утешении философией". Это краткий труд из пяти книг. Написан он в форме диалога между Боэцием и госпожой Философией.

В 1-й книге Боэций рассказывает Философии о своих несчастьях. Она же указывает на истинный источник его проблем: не потому, что он был лишен своего дома, а потому, что он далеко отда- 43ак. 3081 лился от самого себя. Ее волнует не то, где он сейчас находится, и не то, что с ним произойдет, а его состояние.

Поэтому меня не столько беспокоит вид этого места, сколько твой вид. Ведь я пекусь о пристанище не в стенах библиотеки, украшенной слоновой костью и стеклом, а в твоей душе, в которой я разместила не сами книги, но то, что придает книгам цену, - мысли, вложенные мною в них.

"Об утешении" 1:5

Во 2-й книге Философия показывает ему истинный характер Судьбы и внешнего процветания. Суть Судьбы есть изменение, именно это и узнал Боэций после своих злоключения. Она стремится показать ему, что в Судьбе он и не имел, и не потерял ничего, что представляло бы собой великую ценность. "Если бы те вещи, которые ты оплакиваешь, были бы поистине твоими, то тогда бы ты не потерял их" (2:2). Нет ничего драгоценнее для человека, чем свое собственное "я". Это то, что Судьба не может ни дать, ни взять. Все остальное же суть вещи преходящие. Именно поэтому несчастная судьба лучше, чем судьба добрая.

Я полагаю, что неблагосклонная Фортуна выявляет свою сущность лучше, чем дарящая милости. Она приобретает обманчивый облик счастья, когда кажется ласковой, но, отворачиваясь, раскрывает свое непостоянство. Первая - обманывает, вторая - наставляет. Первая связывает души наслаждающихся образом ложных благ, вторая - освобождает, давая познания о бренности счастья... Наконец, Фортуна, приносящая счастье, увлекает ласками сбившихся с пути от истинного блага, враждебная - обычно тянет крюком оступившихся к истинным благам. "Об утешении" 2:8

В книге 3 они обсуждают природу истинного счастья. Они видят, что только Бог может дать истинное счастье. Человеческая проблема состоит в том, что "природа удовлетворяется малым, в то время как ничто не может насытить жадность" (3:3).

В 4-й книге Философия отвечает на вопрос Боэция о том, почему в мире, управляемым добрым Богом, всеведущим и всемогущим, зло остается ненаказанным? Философия не отрицает Божье всемогущее Провидение, божественный разум, лежащий в основе всего сущего и управляющий им. Все происходит в соответствии со справедливостью, несмотря на кажущуюся несправедливость этой жизни. Добрые люди вознаграждаются доброй судьбой или дисциплинируются злой судьбой, так, как сочтет необходимым Провидение. Злые люди исправляются злой судьбой, а добрая судьба не приносит им истинного счастья. Поэтому:

Если любая Фортуна, благосклонная или несущая страдание, награждает добрых или наказывает и исправляет порочных, то всякая участь есть благо, поскольку она или справедлива, или полезна.

"Об утешении" 4:7

В 5 книге Философия согласовывает Божье предвидение с человеческой свободой воли. Божье знание - это не "какое-то пред видение будущего, но знание непреходящего". "Бог все сущее видит как настоящее" (5:6). Таким образом. Божье вечное знание всех моих действий не противоречит свободе воли.

"Об утешении философией" по праву считается одним из величайших духовных классических трудов, И все-таки это произведение порождает один вопрос. Почему перед лицом смерти Боэций находит свое утешение в философии, а не в богословии? Его книга - книга безграничной преданности Богу, но в ней нет ничего собственно христианского. В ней нет упоминания о христианстве, Иисусе Христе, откровении, благодати, вере, прощении грехов или церкви. Суть книги можно выразить словами: спасение через философию неоплатонизма. Что же это такое?

Некоторые предполагали, что Боэций неискренне заявлял о своем христианстве, он делал это только для того, чтобы добиться высокого поста. Однако эта теория не согласуется с тем, что известно о его жизни. Другие высказывали предположение, что в конце жизни Боэций отказался от христианства и избрал неоплатонизм. Однако в книге "Об утешении философией" нет ничего откровенно антихристианского и -нет даже и намека на отказ от христианства. Третьи считают, что здесь вообще нет никакой проблемы. Боэций писал труд по философии, а не по богословию, и читатель не должен ожидать открытого изложения христианской позиции в этой книге, как нелепо пытаться найти сведения по геологии в труде по музыке. Однако от этой проблемы не так легко отмахнуться. "Об утешении философией" - это духовная автобиография, отчет о том, как Боэций встретил свою кончину. Факт остается фактом;

свое утешение он нашел в философии.

"Проблема" эта порождена широко распространенной тенденцией представлять философию (неоплатонизм) как нечто противостоящее христианству. Ко времени Боэция философия и христианство в достаточной степени слились воедино. В неоплатонизме Боэция нет ничего нехристианского. *Августин мог бы подписаться практически под всем, что написал Боэций. Отличие Августина в том, что для него не стоит вопрос о центральном положении Иисуса Христа и откровении Божьем. Нет причины подвергать сомнению искренность Боэция в христианской вере, однако в его случае, похоже, неоплатонизм занимает более центральное место, чем христианство. Августин и Боэций были оба "христианизированными неоплатониками", однако у Боэция обращение в христианство было поверхностным, в то время как у Августина - полным.

Влияние Боэция в средние века было огромным. Именно он передал классическую философию последующим поколениям. До тринадцатого века знание Аристотеля на Западе ограничивалось логическими трудами в переводе Боэция. Боэций был по праву назван последним римлянином и первым схоластом. Он отметил собой конец классической римской эпохи и помог передать средним векам некоторые ее ценности. В то же самое время он собрал материал для первых схоластов и даже предвосхитил некоторые из их методов.

ОРАНЖСКИИ СОБОР (529)

Учение *Августина о благодати и предопределении столкнулось с оппозицией на юге Галлии (Франции). Монахи решили, что акцент на благодать Божью и человеческую неспособность поощряет лень. Они считали, что необходимо показывать, что мы можем сделать, и держаться сделанного. Они верили, что Бог помогает жить по-христиански, но считали также, что первый шаг должен сделать сам человек. Что касается праведности, то грешник - это больной человек, но не мертвый; а больной человек сам берет инициативу в свои руки и первый просит врача о помощи. Если попросим, то дано будет нам, если будем искать, то найдем, если будем стучать, то отворят нам. Вкратце их учение может быть выражено девизом: "Бог помогает тем, кто помогает себе". Эта точка зрения получила названия полупелагианство (этот термин появился приблизительно в 1600 году).

К полупелагианам относились и известные личности того времени, как, например, Иоанн Касси-ан из Марселя, один из величайших представителей Западного монашества.

В конце своей жизни Августин написал две работы, направленные против них: "Предопределение святых" и "Дар упорства". Он относился к ним с уважением как к заблуждающимся братьям, но не как к еретикам. Полупелагиан-ские взгляды были распространены в церкви и до Августина, и сам он придерживался их, когда был новообращенным христианином. После смерти Августина его дело в Галлии продолжил Проспер Аквитанец. Спор длился целое столетие, различные соборы принимали различные решения. Конец спора был положен на Оранжском Соборе (Arausio onis - Аравсион, город в Нарбоннской Галлии, ныне Оранж) в 529 году, руководимом Цезарем Арльским, получившим поддержку папы Феликса IV.

Собор опубликовал двадцать пять канонов - кратких доктри-нальных постановлений, завершавшихся заключением. Кроме прочего, отвергалось и полупела-гианство. В тринадцати из двадцати пяти канонов говорится о том, что человек не способен первым обратиться к Богу и что благодать Божья должна быть "предшествующей" (то есть предшествовать нашему обращению к Богу). Потому что падение Адама изменило человеческую природу (душу и тело) в худшую сторону. Предшествующая благодать необходима для того, чтобы начать христианскую жизнь, а последующая благодать - чтобы продолжать идти по христианскому пути.

Каноны провозглашают нашу нужду в благодати, однако эта благодать связана с таинствами. Свободная воля восстанавливается через благодать крещения. Благодать крещения, помощь и сотрудничество Иисуса Христа дают нам силу сделать все необходимое для спасения, если мы того пожелаем. К тому времени было принято крещение младенцев, поэтому учение о благодати относилось ко времени несознательного младенчества. Практическое значение состояло в том, что крещенный христианин был способен совершить все необходимое для спасения. Собор провозгласил некую разновидность августинизма, свя занную с католицизмом системой таинств, где делался акцент на добрые дела. Именно эта форма преобладала в средние века. И наконец, собор осудил не доктрину Августина о предопределении ко спасению, а идею о предопределении ко злу.

Если кто отрицает, что весь человек, а именно тело и душа, были "изменены к худшему" через грехопадение Адама, и верит в то, что свобода души остается незатронутой и только тело подвержено разложению, то такой человек был соблазнен заблуждением Пелагия.

Канон 1

Если кто придерживается мнения, что Бог ожидает нашей воли, чтобы очиститься от греха, но не исповедует, что даже наше желание очиститься приходит к нам через сошествие и работу Духа Святого, тот сопротивляется Самому Духу Святому, Который, как говорит Соломон, есть "Воля, приготовленная Господом" (Притчи 8:35 в переводе Септуагинты).

Канон 4

Возрожденный и обращенный (как и необращенный) также должен всегда стремиться к помощи Божьей, чтобы подойти к доброму концу или упорствовать в добрых делах.

Канон 10

Бог любит нас за то, кем мы будем по дару Его, а не за то, кем мы будем по нашим заслугам.

Канон 12

Свобода воли, разрушенная в первом человеке, может быть вос становлена только благодатью крещения. Канон 13

Добрые дела, если совершаются, заслуживают вознаграждения, но благодать, которая не заслуживается, предшествует им и помогает им совершаться.

Канон 18

Грех первого человека настолько затронул и ослабил свободу воли, что никто после этого не может любить Бога как должно, или верить в Бога, или творить добрые дела ради Господа, пока не будет ему предшествовать благодать Божья... В соответствии с католической верой мы также верим, что после получения благодати через крещение, все крещенные имеют способность совершить с помощью и сотрудничеством Христа все необходимое для спасения души и ответственны за это. Мы не только не верим, что кто-то предназначен ко злу силой Божьей, но также утверждаем, что если и есть такие, кто хочет верить в это, то будет ему анафема.

Заключение

БЕНЕДИКТ НУРСЙЙСКИЙ

Устав для монахов

Единственный источник биографических сведений о Бенедикте - это "Диалоги" папы "Григория I. Бенедикт родился приблизительно в 480 году в Нурсии, в Центральной Италии. Он отправился изучать науки в Рим, но был поражен тамошним низким нравственным уровнем. После этого он удалился от мира, приблизительно в 500 году, став отшельни ком. В свое время к нему присоединились еще люди, и он основал несколько небольших монастырей в той местности. В 529 году он был вынужден покинуть это место и переехать вместе с некоторыми своими учениками в Мон-те-Кассино, где основал монастырь. Там он оставался до самой своей смерти.

Бенедикта помнят в основном за его "Устав". В своем труде он^ опирался на работы предшественников: Василия Великого (одного из *каппадокийских отцов), Иоанна Кассиана Марсельского и в особенности на ранний "Устав руководителя", из которого он заимствовал особенно много материала. Однако это не лишает оригинальности работу Бенедикта. Он переосмыслил первоисточники и создал труд исключительной гениальности, один из наиболее влиятельных документов в европейской истории. В первое время он не очень широко использовался, однако в восьмом веке Бенедикт Анианский помог его широкому распространению. В 817 году собор в Аахене, столице империи Карла Великого, сделал "Устав" Бенедикта официальным документом для всех монахов. Несмотря на то, что "Устав" был принят повсеместно, он не был единственным в своем роде. Монашество в различные времена опиралось и на другие источники откровения.

"Устав" Бенедикта сочетает в себе лаконичность с широтой охвата различных проблем. Бенедикт придерживался политики умеренности. Монастырь видится ему семьей, в которой настоятель выполняет роль отца. Аскетизм должен быть умеренным. Жизнь монаха не должна слишком отличаться от жизни современного ему крестьянина. Оставлялось даже место для некоторых человеческих слабостей. Бенедикт подходил реалистично к людям: целая глава посвящена увещеванию монахов не бить друг друга.

Центральной темой "Устава" было послушание. Монах должен подчинить себя послушанию Христу, "Уставу" и настоятелю, указания которого он должен принимать как от Самого Бога. Послушание - первый шаг к смирению. Это должно быть послушание от всего сердца, без медлительности, холодности,ворчания или неохоты.

У монаха должно было быть три главных вида деятельности: физический труд, "божественное" чтение (чтение и размышления над Библией и другими духовными трудами) и "труд Божий" (литургия).

Монахи должны были совершать служение Богу семь раз в день, в соответствии с Псалмом 118:164.

Послушай, сын мой, увещевания господина и приблизь ухо сердца своего. Добровольно прими и преданно исполняй назидания твоего любящего отца. Ибо трудом послушания ты возвратишься к Нему от того места, от которого отпал через непослушание... Если мы желаем избежать мук ада и прибыть к жизни вечной, то тогда... мы должны поспешить делать сейчас то, что будет полезно для нас в вечности. Стало быть, цель наша - установить школу служения Божьего.

Пролог

Первая ступень смирения - следует постоянно помнить о страхе Божьем. Постоянно помнить заповеди Бога и знать, что те, кто презирает Бога, будут гореть в аду за свои грехи, а для тех, кто имеет страх Божий, приготовлена жизнь вечная...

Вторая ступень смирения - нельзя следовать своей собственной воле и исполнять свои желания...

Третья ступень смирения - ради любви Божьей нужно подчинить себя своему начальнику в полном послушании...

Четвертая ступень смирения - если в ходе послушания придется столкнуться с трудностями, противоречиями или даже ранением, нужно принять это с терпением, со спокойной совестью и не сдаваться или огорчаться...

Пятая ступень смирения - не скрывать от настоятеля никаких дурных мыслей, овладевающих сердцем, ни тайных грехов, но в смирении исповедать их...

Шестая ступень смирения -довольствоваться самым малым и худшим и во всем, что поручено, считать себя худшим и бесполезным работником...

Седьмая ступень смирения - не только исповедовать себя наименьшим и недостойным, но и верить в это в своем сердце...

Восьмая ступень смирения - не делать ничего, что не было бы позволено общими правилами монастыря или примером старших.

Девятая ступень смирения - удерживать свой язык от разговора, хранить молчание, пока не зададут вопрос...

Десятая ступень смирения - не смеяться с готовностью и легкостью...

Одиннадцатая ступень смирения - говорить мягко, без смеха, в смирении и серьезно. Слова должны быть немногими и разумными и не следует повышать голоса...

Двенадцатая ступень смирения - показывать смирение, и не только в своем сердце, но и в поведении.

Глава 7

Порок частного владения должен быть искоренен из монастыря. Никто не должен получать или отдавать что-либо без согласия настоятеля и не хранить ничего собственного: книг, дощечек для письма, перьев и ничего другого.

Глава 33

Лень - враг души, и поэтому в определенное время братья должны заниматься физическим трудом или чтением духовных писаний.

Глава 48

Все гости должны приниматься как Сам Христос... Когда прибывают они или отъезжают, почести Христу (Которого поистине принимают как гостя) должны оказываться с помощью наклона головы или даже распростершись перед ними на земле.

Глава 53

Мы написали это правило для того, чтобы, сохраняя его в монастыре, мы могли бы показать себя как имеющие некоторые добродетели и начатки святости. Те же, кто стремится к святой жизни, должны читатьучение святых Отцов... Кто бы ты ни был, спешащий к небесной стране, соблюдай, с помощью Христа, это небольшое правило для начинающих. В конце концов, с защитой Божьей, вы прибудете к величественным вершинам доктрины и добродетели, которую описали мы выше.

Глава 73 Необычно высоко оценил "Устав" современный евангельский руководитель Дейвид Уотсон, отметивший, что многих проблем в современных церквях можно было бы избежать, если бы "Устав" Бенедикта был более известен людям и ему следовали бы более старательно.

ГРИГОРИЙ ВЕЛИКИЙ

"Служитель служителей Божьих"

Григорий родился в 540 году в Риме. Он происходил из благочестивой и аристократической семьи. Его предок был папой Феликсом III. В 572/73 он был назначен префектом Рима - весьма высокий пост для молодого человека. Вскоре после этого умирает его отец. Григорий основывает шесть монастырей на территории семейных владений в Сицилии и Риме. В римский же монастырь он поступает простым монахом. Однако вскоре после этого папа назначает его одним из семи дьяконов и посылает его на пять лет (578-83) в качестве своего представителя в Константинополь. Время, проведенное на Востоке, убеждает Григория, что папы должны проводить политику независимости от Восточных императоров, мало помощи оказывающих Западу. По возвращении в Рим он становится настоятелем монастыря. В 590 году умирает папа и Григория избирают его преемником. Принял он этот пост с искренней неохотой, однако затем с ревностью принялся за решение новых задач. Он известен как Григорий Великий, так как был не только великим руководителем, но и поистине святым человеком. Умер он в 604 году. Он считается последним из четырех Основателей латинской церкви после *Амвросия, *Иеронима и *Августина.

Григорий был способным организатором и сумел увеличить влияние папства на Западе. Он взял на себя некоторые обязанности, до этого выполнявшиеся Восточными императорами. Это был ход, приведший впоследствии к тому, что в центральной Италии возникло папское государство. Его помнят за заботу об англичанах ("не англов, но ангелов"). Именно Григорий в 596 году послал Августина в Англию, который стал там первым архиепископом Кентербе-рийским.

Сочинения Григория изучались в средние века.

"Послания". До нас дошли некоторые из 850-ти посланий Григория. Они очень многое рассказывают нам о самом Григории и о его времени.

"Диалоги". В них описываются жизнь и чудеса *Бенедикта и других латинских святых. Похоже, что в данном случае Григорий не смог отличить фактов от легенд.

"Книга морали, или толкование книги Иова". Это самый длинный из трудов Григория. Он толкует книгу Иова тремя различными способами: в историческом значении, аллегорическом (истолковывая с позиций Иисуса Христа и Его церкви) и моральном, т. е. нравственном значении.

"Проповеди". Он написал проповеди по книге Иезекииля и Евангелиям.

"Пастырское правило". Это величайшая работа Григория, ставшая учебником для средневековых епископов: Есть некоторые, кто исследуют духовные заповеди с искусным тщанием, но приобретенные знания они опровергают своей жизнью. Они сразу же учат тому, что узнали во время своих занятий, а не то, что они применили на практике. Своим поведением они уничижают то, что проповедуют.

"Пастырское правило" 1:2

Руководитель должен быть всегда чист в помыслах, нечистота не должна загрязнять его, человека, занявшего свой пост ради уничтожения пятен грязи в сердцах других.

"Пастырское правило" 2:2

Руководитель должен быть для всех доброжелательным соседом, и прежде всего - возвышенным в созерцании... То же самое око сердца, которое возвышает он к невидимому, склоняет он в сострадании к тайнам тем, кто подвержен слабости...

"Пастырское правило" 2:5

Высшее правило соблюдается верно, когда господствующий господствует над пороками, а не над своими братьями... Мягкость должна быть сплавлена со строгостью. Никогда не следует огорчать подчиненных излишней жесткостью или расслаблять излишней терпимостью.

"Пастырское правило" 2:6

Руководитель должен понимать, как часто пороки выдают себя за добродетели. Скаредность часто выступает под именем бережливости, а расточительность часто выступает под именем щедрости. Иногда излишняя мягкость ошибочно выдается за любящую доброту, а необузданный гнев видится как добродетель духовной ревности. "Пастырское правило" 2:9

Каждый проповедник должен говорить более своими делами, нежели своими словами. Должен он своею доброй жизнью оставлять следы, по которым последуют люди, а не просто словами указывать им путь.

"Пастырское правило" 3:40

Учение Григория было смесью августинизма с католицизмом, преобладавшим в средние века. Он еще подробнее разработал доктрину о чистилище, возведя ее в ранг догмы. Он верил, что души в чистилище могут быть освобождены из него через жертвоприношение мессы. Он также поощрял некоторые особенности своего века, например, почитание мощей. Однако по вопросу икон он занял серединную позицию между теми, кто готов был уничтожить их, и теми, кто готов был им поклоняться. Позднее в Восточной церкви это привело к ожесточенному конфликту, рассмотренному на *Ни-кейском соборе 787 года.

До наших ушей дошло, что вы [Серен Марсельский], увидев людей, поклоняющихся образам в церквях, разбили эти образа и выбросили их вон. Мы хвалим вас за вашу ревность против поклонения сделанному руками человека, однако вы не должны были разбивать эти обра-м. Цель образного изображения в Церквях состоит в том, чтобы не-^амотные могли прочесть, посмотрев на стены, то, что они не мо-sym прочесть в книгах.

"Послание" 9:105 Одно - поклоняться образам, другое же - узнать через историю образа то, чему поклоняешься. То, что представляет книга для читателя, то же самое представляет и образ для неграмотного обладателя. В образе даже невежественные видят то, за чем необходимо следовать. Через него неграмотный может читать. Итак, образы занимают место книг, в особенности для варваров (которые читать не могут).

"Послание" 11:13

Григорий был вовлечен в спор с епископом Константинопольским, который присвоил себе титул "вселенского патриарха". Григорий жестко боролся против этого "отвратительного и богохульного предположения". Такой "высокомерный и глупый титул" есть отрицание смирения, "грех легкомыслия". Григорий утверждал (ошибочно), что собор в *Халки-доне предоставил титул "вселенского патриарха" римским епископам, однако ни один из них не согласился его принять. Петр был первым из Апостолов, и ему были доверены ключи от царства небесного. Однако все Апостолы находились в подчинении у главы, Иисуса Христа, и ни один из них не пожелал называться "вселенским". Притязание на такой титул есть дьявольский грех, как о том и написано в Ис. 14:13. Епископ Константинопольский "предпринял попытку дьявольской узурпации", что является свидетельством того, что пришествие антихриста близко. "Теперь я с уверенностью заявляю, что если кто пожелает называться вселенским священником, то, по своему легкомыслию, он есть предтеча антихриста, так как гордо ставит себя выше других".

Григорий возражал не потому, что желал присвоить этот титул себе. Когда епископ Александрийский назвал его "вселенским папой", то Григорий отверг этот титул. "Прочь (от меня) со словами, возбуждающими тщеславие и вредящими благодеянию" (Послание 8:30). Григорий считал, что каждый из "патриархов (Рима, Константинополя, Александрии, Ан-тиохии и Иерусалима) правит в своей области и ни один из них не должен пытаться доминировать над остальными. Для самого себя он предпочитал титул "служителя служителей Божьих". Его преемники на папском престоле сохранили за собой этот титул и в то же время притязали на титул вселенского главы церкви.

ИОАНН СКОТ ЭРИУГЕНА

Богослов Темных веков

Эриугена, Иоанн Скот Эригена был ирландцем, родился в 810 году. Он был величайшим интеллектуалом эпохи каролингского возрождения и поистине единственным оригинальным мыслителем Темных веков. Он стал руководителем дворцовой школы в Париже во время правления императора Карла Лысого. Отваги и остроумия ему было не занимать. Когда император (персонаж ирландских шуток) перегнулся через стол и спросил Иоанна, что отделяет ирландца от ведра (по-английски это два похожих слова), то Иоанн ответил "вот этот стол"! Умер он приблизительно в 877 году. Иоанн был одним из немногих жителей Запада того времени, знавшим греческий язык. Он перевел труды

Дионисия Ареопаги-та и комментарии

Максима Исповедника к ним. Его перевод оказал сильное влияние на многих средневековых богословов, таких, например, как *Фома Аквинский.

Иоанн участвовал в двух горячих богословских дебатах своего века. Первый касался доктрины о предопределении. В девятом веке также разгорелся спор о присутствии тела и крови Христовых в евхаристии. Иоанн написал по этому вопросу трактат, который впоследствии был утерян. По всей видимости, он выступал за более духовное истолкование присутствия Христа. Верующие вкушают Христа "не зубами, а сознанием".

Главный труд Иоанна - "О разделении природы", в котором он истолковывает христианство с точки зрения радикального неоплатонизма. Он выдвигает четырехступенчатое разделение "природы" (всего сущего): природа несозданная и творческая - Бог-Творец; природа сотворенная, но творческая - небесные идеи (в определении, данном Платоном), по которым создается все творение; природа сотворенная, но не творческая - вселенная (включая человека); природа несотворенная и нетворческая - Бог как Конечная Причина.

Иоанн стремился уравновесить "положительный" путь с "отрицательным" путем

Дионисия Арео-пагита. Например, положительный путь говорит нам, что Бог мудр, но отрицательный подход - что Бог не мудр, в том смысле, что Его мудрость превосходит всю человеческую мудрость. Таким образом, высказывание о том, что Он мудр, должно пониматься как метафора, в том смысле, что Он превосходит всю известную нам мудрость (Ис. 55:8-9). Противоречие между положительным и отрицательным путями (Бог мудр/ Бог немудр) разрешается с помощью высказывания, что Бог - это Сверхмудрость, что Он превосходит человеческую мудрость.

Неоплатонизм Иоанна привел его к убеждению, что творение - это эманация (истечение) от Бога. Он считал, храня верность христианскому откровению, что Бог творил "из ничего", однако это не очень-то сочеталось с его системой. "Когда мы слышим, что Бог сотворил все сущее, мы должны это понимать так, что Бог - во всем сущем, что Он и есть суть всех вещей. Так воистину существует только Он, все, что есть в сущем, сокрыто в одном только Боге" ("Разделение" 1:72). Иоанну не хотелось быть пантеистом (размывать границу между Богом и вселенной), и он не считал себя таковым, однако его логика указывает на обратное.

Точно такая же проблема возникает при рассмотрении Иоанном конца света. Он преподавал доктрину о "космическом возвращении" к Богу. В конце Бог будет всем, и ничего не будет существовать, кроме Бога. Иоанн мог указать на высказывание Павла о том, что Бог будет "все во всем" (1 Кор. 15:28), и одновременно отрицать, что человек будет поглощен Богом. Однако его христианские взгляды не укладывались в его неоплатонизм, и Иоанн отчаянно боролся с собой, чтобы не скатиться к универсализму, т. е. к точке зрения о том, что все люди будут спасены. "Всякое творение будет ввергнуто в тень, а именно, превратится в Бога, как исчезают звезды во время восхода солнца" ("Разделение" 3:23).

Намерения Иоанна были ортодоксальными. Его обвиняли в рационализме, но это было несправедливо. Несмотря на то, что он был до мозга костей неоплатоником, цель его состояла не в том, чтобы создать неоплатонистскую систему, независимую от христианства, а, наоборот, изложить христианское откровение с нео-платонистской точки зрения. С большими основаниями его обвиняли в пантеизме. В тринадцатом веке его труды использовались для защиты пантеизма и были осуждены церковью. Неоплатонизм Иоанна ведет его к пантеизму. Однако идет он в этом направлении не без борьбы, и его верность христианскому откровению не дает ему полностью уйти в пантеизм.

И что же есть пришествие Твое, о Господи, как не восшествие через бесконечные ступени Твоего созерцания ? Ибо ты всегда приходишь к разуму тех, кто ищет и находит Тебя. Они всегда ищут Тебя, и всегда находят, и не всегда находят Тебя. Они всегда находят Тебя в Твоих проявлениях, которых великое множество... Ты приходишь в разум тех, кто понимает Тебя так, как Ты позволяешь понять Себя, понять не то, что Ты, а чем Ты не являешься и чем являешься. Однако они не находят Тебя в Твоей сверхсущности, которой Ты превосходишь и возвышаешься над всем разумом...

"О разделении природы".

Заключение

АНСЕЛЬМ КЕНТЕРБЕРЙЙСКИЙ

"Верю, чтобы понять"

Ансельм родился в 1033 году в Аосте, в Италии. Молодым человеком двадцати шести лет он поступает в монастырь бенедиктинцев в г. Бек, в Нормандии. Вскоре, в 1063 году, он становится приором (настоятелем) монастыря, став преемником Ланфранка, ушедшим аббатом в другой монастырь. С этого времени жизнь его делится на три периода, по пятнадцать лет на каждый. Пятнадцать лет он был приором Бека (1063-78), аббатом Бека (1078-93) и архиепископом Кентерберий-ским (1093-1109), опять-таки сменив на этом посту Ланфранка. Ансельм вступал в конфликты со сменявшимися королями по вопросу о независимости английской церкви от короля и роли папы в Англии. В результате этого большую часть времени своего архиепископства он провел в ссылке на континенте.

Ансельм был первым истинно великим богословом средневекового Запада и считается некоторыми основателем схоластики. Он позволил философии играть значительную, хотя и ограниченную роль в богословии. Откровение, а не философия, вносит содержание в христианскую веру. Однако богослов может затем воспользоваться разумом, чтобы лучше понять то, во что он верит. Разум может показать рациональность и внутреннюю взаимосвязанность частей христианской доктрины. Подобно *Августину, Ансельм утверждал, что вера должна быть выше разума: следует "верить, чтобы понимать". Ансельм применил этот метод в своих трех главных трудах. В "Monologium" (1077), первоначально названном "Пример размышления над основами веры", он предлагает "доказательство" существования Бога. Тот факт, что мы можем различать степени добра, означает, что существует абсолютное Добро, по стандарту которого мы оцениваем все остальное:

Все другие виды добра [кроме абсолютного Добра] признаются добром в сравнении с противоположным, и только лишь одно Добро является добром само по себе. Только лишь это существо, доброе само по себе, является высшей степенью добра. Нельзя с ним сравниться или превзойти его. Но если оно -Добро в высшей степени, то тогда оно и велико в высшей степени. Стало быть, есть одно Существо, Которое и доброе в высшей степени, и великое в высшей степени, то есть высочайшее из всех существ.

"Monologium" 1

Этим существом является Бог. Аргумент Ансельма основан на предположении, что "универсальное" более реально, чем конкретное его проявление (платонизм). Следовательно, "Идея" о человечестве более реальна, чем отдельный человек, такой, как, например, Ансельм. "Идея" добра более реальна, чем конкретное проявление цобра, как, например, жизнь отдельного благочестивого человека. Эта точка зрения была принята во времена Ансельма. Современные люди размышляют о добре как о некоем абстрактном идеале, а не о существе.

Аргумент "Monologium" не был оригинальным. Нечто подобное выдвигал и Августин. На следующий год Ансельм предложил новый взгляд на проблему, публикуя "Proslogium", первоначально названный "Вера, ищущая понимания". Исследование начинается с описания верующего человека, который стремится понять то, во что он верит.

Я не пытаюсь. Господи, проникнуть в Твое превосходство, так как мое понимание не стремится к этому. Но я страстно желаю до некоторой степени понять Твою истину, в которую верит мое сердце и которую оно любит. Я стремлюсь понять не для того, чтобы поверить, но я верю, чтобы понимать. Ибо знаю - пока я не поверю, то и не пойму.

"Proslogium" 1

В своем труде Ансельм представляет свое знаменитое "онтологическое доказательство бытия Бога". У всех людей имеется понятие о Боге как о "совершенном существе". Но понятие не может возникнуть, если нет совершенного существа в действительности. Следовательно, Бог существует.

Таким образом, если "величайшее мыслимое существо" существует только в воображении, то тогда появляется возможность постичь существо более великое, чем "величайшее мыслимое существо". Однако ясно, что это невозможно. Нет сомнения в существовании "величайшего мыслимого существа" и в том, что оно существует не просто в воображении, но также и в действительности. Далее, существует оно с такой несомненностью, что невозможно даже и подумать, что оно могло бы не существовать, и что это существо более великое, чем то, о котором мы могли бы подумать, что оно может не существовать. Итак, если о "величайшем мыслимом существе" можно подумать, что оно не существует, то тогда оно появляется "величайшим мыслимым существом". Однако это противоречие терминов. Итак, ясно, что существует "величайшее мыслимое существо", о котором нельзя и подумать, что оно может не существовать. И это существо Ты, о Господь, Бог наш. "Proslogium" 2-3

С некоторыми основаниями Ансельма обвиняли в том, что он пытается дать определение бытия Бога. Его подход отражает высшую степень уверенности в силе разума, свойственной одиннадцатому столетию. Ансельм считал, что этого аргумента должно быть достаточно, чтобы убедить "безумца", отрицающего бытие Бога (Пс. 13:1). Споры по поводу этого онтологического доказательства длятся по сей день, и им не видно конца.

Самая честолюбивая работа Ансельма - " Сиг Deus homo" ("Почему Бог вочеловечился") - написана в 1090-х годах. Здесь Ансельм, как и *Афанасий в своем сочинении "О воплощенном Слове", рассматривает обвинения против защитников доктрины о воплощении. Многие считали, что те, кто утверждают, что Бог стал человеком и умер ради нашего спасения, унижают Бога. Ансельм выступает в защиту и говорит, что нет ни одного другого подходящего способа, чтобы спасти нас. Работа принимает форму диалога между Ансельмом и одним из его монахов по имени Бозо. И в этом случае Ансельм следует методу "веры, ищущей понимания":

Правильный порядок - сначала верить в глубокие истины христианской веры, а затем уже пытаться проверить их разумом. Мы поступим небрежно, если, пришед в твердую веру, не попытаемся понять того, во что верим. С помощью предшествующей благодати Божьей я считаю, что должен держаться веры нашего искупления так, чтобы ничто не могло поколебать мое постоянство в вере, даже если я ничего не пойму. Прошу, объясни мне то, что, как ты знаешь, многие и кроме меня стремятся понять: почему всемогущий Бог принял на Себя ничтожность и слабость человеческой природы, чтобы восстановить ее'!

"Cur Deus homo" (БозоАнсельму) 1:2

Ансельм доказывает абсолютную необходимость воплощения Бога. Зная о существовании Бога и Его характере, зная о природе человека и его греховности, можно сделать вывод, что у Бога просто не оставалось другого выбора. Он не мог оставить человека - вершину Своего творения. Не мог Он, однако, и просто простить его. И только лишь Бог может быть достаточно велик, чтобы суметь заплатить за него. Из этого следует, что Бог стал человеком, чтобы заплатить за человечество Своей добровольной смертью.

Суть вопроса в следующем: почему Бог стал человеком, если Он мог спасти человечество от смерти любым другим способом? Ты {Ансельм] весьма разумно доказал, что человечество должно быть возрож дено и что это не может свершиться без того, чтобы человек не заплатил Богу за свои грехи. Долг этот был таким большим, что, несмотря на то, что долг этот принадлежал человеку, только лишь Бог был достаточно велик, чтобы заплатить за него. Итак, для того чтобы заплатить, Он должен был быть и Богом, и человеком. Именно поэтому потребовалось Богу соединить человеческую природу со Своей собственной личностью, чтобы человек, который должен, но не может заплатить, смог бы сделать это в личности Бога.

"Cur Deus homo" (Бозо Ансельму) 2:18

Аргумент Ансельма был впечатляющ, однако имел и свои слабые места. Он зашел дальше обычного христианского утверждения о том, что крест был необходим (то есть, что Бог должен был сделать что-то), и стал утверждать, что это было абсолютно необходимо (то есть Бог и не мог сделать ничего другого). В понимании искупления у Ансельма тоже были слабые места, например, он делал больший акцент на честь Божью, чем на Его справедливость, и на крест, а не на жизнь, воскресение и вознесение Иисуса Христа. Однако аргумент Ансельма был достаточно гибок и мог быть видоизменен, чтобы принять во внимание эту критику. Его основное утверждение, видоизмененное в достаточной мере, и по сей день остается мощным аргументом в пользу утверждения, что воплощение и крест поистине являются подобающими и разумными вещами.

Цель сочинений Ансельма состояла больше в том, чтобы пока зать, насколько вера разумна, а не в том, чтобы дать какое-то строгое доказательство в ее пользу. Красота и внутренняя гармония христианской веры сообщает верующему радость, так как он видит согласие между верой и разумом. Возражения неверующих (как, например, то, что унизительно для Бога стать человеком), отвергаются, и Ансельм указывает на истину христианского Евангелия.

ПЕТР АБЕЛЯР

Вопросы к вере

Петр Абеляр (1079-1142), французский философ и теолог, был одним из самых выдающихся мыслителей двенадцатого века.

Сначала он учился под руководством богослова Росцеллина, осужденного за свою ересь, а затем в Париже под руководством Гильома де Шампо. Эти два богослова принадлежали к противоборствующим лагерям в главном философском споре тех дней. Обсуждался вопрос об "универсалиях" (общих понятиях), о том, как они соотносятся с единичными вещами. Гильом был "реалистом", считавшим, что универсалии имеют реальное существование и предшествуют существованию единичных вещей. Росцелин был "номиналистом" и считал, что реально существуют только отдельные вещи с их индивидуальными качествами, а общие понятия, создаваемые нашим мышлением, не только не существуют независимо от вещей, но даже не отражают их свойств и качеств. Абеляр занял промежуточную позицию и рассматривал универсалии как умственные концепции. Они не суще ствуют отдельно от представителей, но они также и не произвольные имена. Универсалия, как, например, "собака", реальна (это не просто слово), но это и не вещь и не нечто такое, что существует отдельно от конкретных псов. Она предшествует конкретным псам в том смысле, что Бог планировал сотворение собак, и, таким образом, идея была у Него в разуме, она существует в отдельных собаках, и она существует в нашем сознании, если мы обладаем концепцией "собаки". Эта точка зрения стала преобладающей и завершила собственно спор, пока не наступило время *Уильяма Оккама.

Абеляру было всего двадцать лет, он еще учился под руководством Гильома де Шампо, когда проявил себя как равный и даже способный соперничать с ним. Он безжалостно опровергал точку зрения Гильома, доказывая, что она логически непоследовательна и ведет к ереси. В результате - студенты перешли от Гильома к Абеляру, а Гильом был вынужден оставить Париж и искать себе другое занятие. Это утвердило репутацию Абеляра как блестящего ученого, однако не прибавило ему популярности у властей. Через несколько лет он отправился учиться у Ансельма Лаонского. Ансельма уважали как ведущего богослова, уважали все, но только не Абеляр:

"Он ве,сьма замечательно владеет словами, однако значение их бесполезно и лишено всякого смысла. Огонь, который он пытался разжечь, заполнил его дом дымом, но так и не загорелся". Как и в случае с Гильомом, Абеляр начал читать свои собственные лекции и увел многих студентов у Ансельма. Вскоре он возвратился в Париж.

В Париже Абеляр поселился у Фулбера, каноника собора Парижской Богоматери, и стал воспитателем его привлекательной и хорошо образованной племянницы Элоизы. Их взаимоотношения вскоре перешли все границы, и через некоторое время у Элоизы родился мальчик. Фулбер негодовал, и Абеляр поспешил успокоить его тем, что тайно женился на Элоизе. Однако долго сохранить в тайне этого было нельзя, а в том веке это означало конец академической карьеры Абеляра. Тогда он помещает Элоизу в монастырь, чем окончательно приводит в бешенство Фулбера, который начинает строить планы мести. Однажды ночью на Абеляра напали и изувечили его так, что была исключена всякая возможность повторения его сексуальных грехов. Это заставило Абеляра стать монахом. Но на этом его отношения с Элоизой не закончились. Через несколько лет он написал произведение "История моих бедствий". Книга попадает в руки Элоизы, и переписка их возобновляется. Элоиза признается в том, что не может примириться со своей судьбой, а Абеляр уговаривает ее раскаяться и взглянуть на себя как на невесту Христову. В другое время они могли бы счастливо пожениться, однако это было невозможно в двенадцатом веке. Сейчас они вместе, так как лежат в одной могиле в Париже.

В 1122 году Абеляр написал свой главный труд "Sic et поп" ("Да и Нет"), здесь он сопоставляет отрывки из Библии, писаний Отцов церкви и других источников, которые находятся в кажущемся противоречии. Цель его состояла не в том, как полагали, чтобы дискредитировать авторитеты. Он считал разум судьей, способным примирить противоречащие друг другу авторитеты и, по необходимости, произвести суд между ними. Юристы уже начали пользоваться философскими методами, чтобы выносить решения или выступать судьями между противоречащими сторонами. Когда казалось, что один закон противоречит другому, то в этом случае использовалась логика, чтобы примирить их и определить существо закона. Этот метод был использован с большим успехом итальянским юристом Грацианом в его "Согласии несогласных канонов". Этот труд стал общепринятым учебником по каноническому (церковному) праву. Нововведение Абеляра состояло в том, что он применил этот метод к богословию. Также следует помнить, что он не всегда с уважением относился к авторитетам, как в случаях с Гильомом и Ансельмом Лаонским.

В труде Абеляра "Да и Нет" раскрывается его основной подход к богословию. *Ансельм Кен-терберийский, с уважением относящийся к монашеской традиции, следовал методу веры, стремящейся к пониманию: "верю, чтобы понять". Абеляр перевернул эту фразу и внедрил метод сомнения. Сомнение - способ постижения истины, необходимо задавать вопросы, чтобы получить ответ. В предисловии к "Да и Нет" Абеляр утверждал, что "через сомнение мы приходим к вопросам,а вопросами мы постигаем мудрость". Сомнение - это не грех (в соответствии с традиционным пониманием), а начало всякого знания. Абе ляр стремился понять христианскую доктрину для того, чтобы знать, во что верить. Этот метод был совершенно противоположен методу *Августина и Ансельма. Богословие, таким образом, становится наукой, а не поводом к размышлению. Этот шаг привел к возвышению современных научных методов, последовавшее через несколько веков, а также предвосхитил современные методы образования.

Абеляр применяет этот метод к доктрине об искуплении. В чем суть утверждения, что мы искуплены смертью Иисуса Христа? Абеляр задает вопросы к двум традиционным ответам на этот вопрос. Он высмеивает идею (уже терявшую популярность в то время) о том, что дьяволу принадлежат все права на человечество. Наоборот, сатана соблазнил род человеческий, и это дает нам право на восстановление своих взаимоотношений с Богом. Смерть Иисуса Христа была предложена как выкуп за человечество не сатане. Выкуп был заплачен Тому, Кто истинно имеет права на нас, - Богу. Абеляр подвергает сомнению необходимость выкупа, он считает, что Бог мог бы просто простить грех.

И на самом деле, каким жестоким и злонамеренным кажется нам то, что кто-то может требовать крови невинного человека в качестве цены за что-либо и что его каким-либо образом может удовлетворить, если невинный человек будет предан смерти. Маловероятно, что Бог должен посчитать смерть Своего Сына такой приятной, чтобы через нее примириться со всем миром! Эти и другие вопросы, похо же, представляют сложную проблему, касающуюся нашего искупления или оправдания через смерть нашего Господа Иисуса Христа.

"Комментарии к Посланию к Римлянам (3:19-26)".

Приложение

Абеляр видит значение"смерти Иисуса Христа в том эффекте, который она оказывает на нас: когда мы видим Его любовь к нам, это пробуждает в нас любовь к Нему.

Мы были оправданы кровью Христа и примирились с Ним следующим образом: уникальное действие благодати проявилось в том, что Его Сын взял нашу природу и пребывал в ней, уча нас словом и примером до самой смерти. Он более полно соединил нас с Собой Своею любовью. В итоге, наши сердца должны воспламениться таким даром божественной благодати, что истинная любовь не уменьшится от любых испытаний ради Него.

"Комментарии к Посланию к Римлянам (3:19-26)".

Приложение

Эта "теория нравственного влияния", которая рассматривает крест в качестве высшего примера любви, истинна в своей сути. Однако стихи из Послания к Римлянам, которые цитирует Абеляр, без сомнения, раскрывают более глубокий смысл креста. То же касается и его утверждения, что крест может быть примером любви только в том случае, если есть значительное основание для смерти Иисуса Христа, в противном же случае этот поступок - просто бравада. Сама Его смерть за наши грехи с целью восстановить наши взаимоотношения с Богом и является основанием Его смерти, она делает ее действием любви по отношению к нам. Но отрицал ли это Абеляр? Повсюду он говорит о том, что Иисус Христос понес наказание за наши грехи. Некоторые могут сказать, что эти высказывания нельзя принимать всерьез в свете процитированных выше отрывков. Другие могли бы посчитать эти высказывания как доказательство того, что Абеляр не хотел сводить значение креста просто к действию любви. Может быть, имеет значение то, что, отрицая выкуп, заплаченный сатане, он только лишь задает вопрос о том, почему было необходимо, чтобы выкуп был заплачен Богу?

Такой выдающийся и неуступчивый мыслитель не мог постоянно оставаться безнаказанным. Одна из его работ была осуждена на соборе в Суассоне в 1121 году и сожжена. Это не повлияло на карьеру Абеляра, однако он почувствовал шаткость своего положения. * Бернард Клервоский категорически выступал против учения Абеляра. Он обвинял его в том, что тот создает пятое евангелие. Абеляра осудили на Сансском соборе в 1140 году. Абеляр подал апелляцию в Рим, однако Бернард написал папе трактат "О заблуждениях Петра Абеляра", и решения собора были подтверждены. Абеляр умер в следующем году, став монахом известного аббатства в Клюни, где к нему относились с достаточной мягкостью.

БЕРНАРД КЛЕРВОСКИЙ

Последний из Отцов

Бернард родился в 1090 году в Фонтене (рядом с Дижоном) в благородной семье. В 1112 году он поступил в незадолго до этого основанное аббатство Сито, первое аббатство цистерцианского ордена. Через три года Бернард был назначен аббатом нового монастыря в Клерво. Под управлением Бернарда монастырь быстро вырос и с его помощью были основаны еще более семидесяти цистерцианских монастырей.

Бернард удалился в Клерво, чтобы отойти от мира, однако стал одним из самых путешествующих и активных руководителей церкви двенадцатого века. В течение 1130-х годов он яростно боролся на стороне папы Иннокентия II против соперничающего папы Анаклета. В конце концов, он обеспечил победу Иннокентию. После этого он был вовлечен в спор с Абеляром и добился его осуждения на Сансском соборе в 1140 году. В 1145 году его авторитет еще более вырос, когда бывший монах из Клерво по имени Бернард Паганелли стал папой Евгением III. В течение двух следующих лет по просьбе Евгения Бернард Клервоский проповедовал по всей Европе, организуя поддержку Второму крестовому походу. Поход начался в 1148 году, однако потерпел позорную неудачу, что стало сильным потрясением для Бернарда. Однако его репутация была достаточно прочной, чтобы выдержать и этот удар судьбы. Он умер в 1153 году, и его популярность никогда не уменьшалась.

Бернарда называли "последним из Отцов". Он был последним представителем традиций раннего средневекового богословия. Бернард был блестящим писателем, заслужившим титул "mellifluous", т. е. "сладкий как мед", он написал несколько важных трудов по монашеству. Он регулярно проповедовал, и до нас дошли многие из его проповедей, некоторые даже неотшлифованные, скорее всего, именно в том виде, в каком они были произнесены. Дошло до нас и более 500 его писем, как личных и духовных, так и официальных и политических.

В молодые годы Бернард составил академический труд "О благодати и свободе воли". В нем он строго придерживался позиции *Августина, утверждая, что наши добрые дела одновременно являются работой благодати Божьей (не оставляющей надежд для хвас-товства) и полностью работой нашей свободной воли, в том смысле, что их совершаем мы (что заслуживает вознаграждения). Человеческая воля всегда свободна, то есть, человек действует по своему желанию и спонтанно. Однако, предоставленный самому себе, человек желает только грешить. Он свободен в том смысле, что свободен грешить без какой-либо силы, принуждающей его грешить, но не наоборот. Благодать так движет волей, что та свободно и с желанием избирает решение творить добро. Благодать изменяет волю, побуждает ее действовать не во зло, а во благо - не разрушая волю, но изменяя ее направление.

То, что было начато только лишь благодатью, завершается совместно благодатью и свободной волей. Это происходит таким образом, что в каждом случае они действуют нераздельно, но совместно, не по очереди, а одновременно. Это не означает, что благодать делает свою часть работы, а свободная во ля - свою. Каждая из них совершает всю полноту труда в соответствии с особенностями вклада каждой. Благодать совершает весь труд, неравно делает это и свободная воля. Все делается по свободной воле и все также делается и из (или "по") благодати.

"О благодати и свободе воли" 14:47

Бернард выступал против ряда заблуждений, которые он увидел в учении Абеляра, в том числе о значении искупления.

Я был создан грешником, так как происхожу от Адама. Я был сделан праведным через омытие кровью Христовой. Способно ли поколение грешников до меня осудить меня, и способна ли кровь Христова оправдать меня? ... Именно эту благодать приобретает человек через кровь Искупителя. Однако "сын смерти вечной" [Абеляр] презирает и насмехается над этим... [Абеляр считает, что Христос жил и умер] ни для какой иной цели, как только научить людей жить по Его слову и примеру и у казать им Своими страданиями и смертью, к каким пределам должна стремиться его любовь.

"Заблуждения Петра Абеляра" 6:16-7:17

Особенно известен Бернард как духовный писатель. Он написал книги "О любви к Богу" и "Ступени смирения и гордости", использовав двенадцать ступеней смирения, изложенные в "Уставе" 'Бенедикта. Этот труд содержит несколько весьма проницательных замечаний о природе человека.

Смирение - это добродетель, с помощью которой человек придерживается невысокого мнения о самом себе, так как знает себя хорошо... Вы никогда не будете милосердно относиться к падениям другого человека, пока не узнаете и не поймете, что имеете те же самые падения в самом себе... [Гордого человека] глаза закрыты на все, что показывает ему его собственные недостатки или превосходство в других, и широко открыты на то, что льстит ему... Цель его не научить вас или не научиться у вас, но показать вам, как много он знает... Он не столько желает стать лучше, сколько выглядеть лучше.

"Смирение и гордость" 1:2; 3:6; 12:40; 13:41-42

Самый знаменитый духовный труд Бернарда - его восемьдесят шесть "Проповедей на Песнь Песней Соломона". В этих проповедях Бернард учит своих монахов духовной жизни и показывает шаги к духовному союзу с Богом, а также описывает свой духовный опыт:

Я хочу сказать вам из своего собственного опыта, как и обещал... Я признаю, что Слово также пришло и ко мне, говорю в безумии (2 Кор. 11:21,23), и приходило ко мне много раз. Но, несмотря на то, что Он пришел ко мне, я никогда сознательно не отмечал момента Его пришествия. Я ощущал Его присутствие, я помнил впоследствии, что Он был со мной. Иногда у меня было предчувствие, что Он должен прийти, но никогда я не осознавал момента Его пришествия или ухода.

"Проповеди на Песнь Песней Соломона" 74:5

И, наконец, Бернард написал "О размышлении" для своего быв шего ученика, папы Евгения III. Бернард призывает его найти в своей занятой жизни время для размышлений и созерцания. Он должен размышлять о самом себе (и о своей должности), о тех, кто подчинен ему, тех, кто находится рядом с ним в Риме, и о тех, кто находится над ним (в небесном мире). Бернард был высокого мнения о папстве. Папа - это "уникальный викарий Христа, который господствует не только над одним народом, но над всеми" и имеет всю полноту власти. Однако Бернард также страстно выступал и против тирании папства:

Мы лучше будем понимать самих себя, если осознаем, что на нас было возложено служение, а не даровано господство... Мне кажется, что тебе было доверено служение миру, а не обладание им... Нет более опасного яда для тебя, более смертоносного меча, чем страсть к управлению.

"О размышлении" 2:6:9; 3:1:1-2

ПЕТР ЛОМБАРДСКИИ

Мастер высказываний

*Петр Абеляр был осужден с помощью вмешательства *Бернар-да Клервоского. Однако его труд был продолжен другим Петром, Ломбардским. Этот Петр родился в конце одиннадцатого века в Ломбардии (Северная Италия). Он учился в Болонье, Реймсе и Париже (скорее всего у Абеляра). Около 1140 года он преподавал в Париже и в 1159 году стал епископом этого города. Умер он в следующем году.

Главный вклад Петра - труд "Четыре книги сентенций, или учение о вещах и знаках", написанный между 1147 и 1151 годами. Это собрание выдержек (сентенций - суждений, содержащих максимы, мнения) из Библии, трудов Отцов церкви и других авторитетных источников. Метод Петра был похож на метод Абеляра: он пользовался разумом, диалектикой и логикой, чтобы выносить суд над различными авторитетами. Однако он сочетал метод Абеляра с уважением к авторитетам, и делал он это таким образом, что даже завоевал поддержку Бернарда. Цель его состояла не в том, чтобы ввести в обращение новые идеи, но просто определить истину, основываясь на уже имеющихся авторитетах. Он полагал, что просто совершенствует работу своих предшественников. Лучше всего это описывает Бернард Шартрский (ум. ок. 1130г.):

Мы - как карлики, сидящие на плечах гигантов [древних]. Мы видим более ясно, чем они, и видим вещи, которые отдалены от нас, и это не потому, что у нас лучше зрение, и не потому, что мы выше, чем были они, но потому, что они воспитали нас и добавили к нашему росту свою громадную высоту. Цитируется Джоном из Солсбери, "Металогикон" 3:4

Петр Ломбардский не стремился быть оригинальным, однако в одной сфере он все-таки преуспел особо. Он был первым, кто составил перечень семи таинств, ставший стандартом в римско-католической церкви. В первой церкви слово "таинство" использовалось как в его узком значении (креще-иие и евхаристия), так и в широ-ROM (многие другие обряды, как, например, изгнание бесов или молитва Господня). Ко времени Петра общее число таинство колебалось от двух до двенадцати. Но, как только Петр предложил семь из них, это число (как число "совершенное") было сразу принято, хотя в него включили не те таинства, которые были предложены Петром. В конце концов его перечень восторжествовал и был определен как ортодоксальный *Фло-рентийским собором в 1439 году. Ясно, что решению иметь семь таинств предшествовал отбор именно этих семи таинств. Невозможно составить определение, которое бы оправдывало включение этих семи обрядов в число таинств и исключение каких-либо других обрядов.

Что такое таинство? "Таинство - это знамение священной вещи" (Августин)... И еще, "таинство - это видимая форма невидимой благодати" (Августин)... Таинство несет в себе подобие той вещи, знамением которой и является. "Ибо, если таинства не являются подобием вещей, таинством которых являются, то тогда их не стоит называть таинствами" (Августин). Ибо то, что правильно называют таинством, - есть знамение благодати Божьей и форма невидимой благодати, так, что оно несет в себе образ ее и существует так же, как его причина. Таинства были установлены, стало быть, не только для ознаменования [будучи знамениями], но также для освящения [сообщения благодати].

"Сентенции" 4:1:2,4

Почему были установлены таинства: "Таинства были установлены по трем причинам: как средство для увеличения смирения, как средство для наставления и как побуждение к действию. Поистине, как средство для увеличения смирения, чтобы человек подчинил самого себя (из уважения к заповеди Божьей) материальным вещам, которые по природе ниже его... Они также установлены как средство для наставления, чтобы через внешнюю видимую форму разум мог быть научен понимать внутреннюю невидимую добродетель... Подобным образом они были установлены как средство побуждения к деятельности. Ибо человек не может пребывать в праздности, таинства сообщают ему полезный и здоровый толчок, чтобы отвратить его от пустых и вредных занятий" (Хуго из Св. Виктора)... Бог может дать благодать человеку без таинств и не привязывает к ним Свою силу, но ради вышеперечисленных обстоятельств Он установил таинства. "Сентенции" 4:1:5

О таинствах Нового Закона: подойдем теперь к таинствам Нового Закона [т. е. Нового Завета]. Это:

крещение, конфирмация, хлеб благословения (т. е. евхаристия), епитимья, миропомазание, рукоположение и брак. Некоторые из них являются лекарством против греха и дают помощь благодати (напр. крещение), другие же являются только лекарством (напр. брак); третьи же укрепляют нас благодатью и си -лой (напр. евхаристия и рукоположение).

"Сентенции" 4:2:1

Богословие Петра Ломбардско-го было подвергнуто сомнению сразу же после его смерти, однако он был оправдан на *Четвертом Латеранском соборе 1215 года. "Сентенции" Петра оставались стандартным богословским учебником вплоть до Реформации и далее. А для получения докторской степени по богословию необходимо было написать комментарии к ним. Он и стал известен как автор "Сентенций".

ИОАХИМ ФЛОРСКИЙ

Три века

Иоахим родился в последней трети двенадцатого столетия. Молодым человеком он отправился в паломничество в Палестину, где стал монахом-цистерцианцем и впоследствии был назначен настоятелем в Кораццо в 1177 году. Однако через несколько лет он оставил свой пост, посвятив себя написанию трудов. В конце концов, он основал новый монастырь на юге Италии в 1182 году. Умер он в 1202 году.

Христиане обычно делят историю на две основных части: до и после Иисуса Христа. Иоахим был первым, кто разделил ее на три части, или три века, по одной части на каждую личность Троицы.

Век Отца. Период Ветхого Завета. Это было время семейных отношений (целибат (безбрачие) встречался редко в Ветхом Завете), и жизнь тогда протекала под Законом.

Век Сына. Период Нового Завета. Это век духовенства, и жизнь протекает под благодатью. Иоахим считал, что этот век продлится в течение жизни сорока двух поколений, по тридцать лет на каждое поколение. И в 1260 году будет заменен на:

Век Духа. Этот новый век, по заявлению Иоахима, должен на чаться около 1260 года. Это будет век созерцательного монашества, и жизнь будет протекать в свободе духовного понимания. Образуется новый религиозный орден, который обратит весь мир. Нынешняя развращенная церковь и руководство будут заменены новой духовной церковью и новым руководителем. Точно так же, как обряды Ветхого Завета (например, обрезание) были заменены новозаветными таинствами (например, крещением), так и последние будут заменены новыми таинствами.

Эти идеи стали динамитом. Невероятно, но три римских папы побудили Иоахима записать все это на бумаге. Это вылилось в три основных труда: "Соответствие Ветхого и Нового Заветов", "Комментарии к книге Откровения" и "Псалтирь о десяти струнах" ("Psalterium of Ten Strings"). Однако некоторые его идеи (не перечисленные выше) были осуждены в тринадцатом веке. Идеи Иоахима были взяты на вооружение некоторыми радикальными движениями, начиная с Духовных францисканцев (наиболее строгие последователи *Франциска Ассизского, которые были отвергнуты основным орденом францисканцев). В середине тринадцатого столетия они восприняли идеи Иоахима и стали считать себя пророками нового религиозного ордена, который должен войти в новый век. Идеи Иоахима также сильно повлияли на некоторые радикальные группы анабаптистов м время Реформации и в определенной степени на основное течение в протестантизме.

Первый из трех периодов... был во времена Закона, когда народ Бо жий обслуживался как малый ребенок... Второй был во времена Евангелия и длится до сего времени. Это период свободы по сравнению с прошлым, но не в сравнении с будущим... Третий период придет в конце света, в полной свободе Духа... Первый период принадлежит Отцу, второй - Сыну и третий - Духу Святому.

"Комментарии к книге Откровения". Введение, глава 5

ЧЕТВЕРТЫЙ ЛАТЕРАНСКИЙ СОБОР (1215)

Четвертый Латеранский собор был созван в 1215 году самым великим из средневековых пап Иннокентием III (1198-1216). При Иннокентии папская власть достигла своего пика. Он заставил подчиниться короля Иоанна, наложив на Англию интердикт, нечто вроде всеобщей забастовки духовенства, которому разрешалось в это время выполнять только самый минимум обрядов. Он сконцентрировал власть в руках папы с искренней целью провести реформы, однако вскоре его преемники стали искать способа усиления своей власти ради самой власти.

Четвертый Латеранский собор разработал семьдесят канонов по широкому кругу вопросов, среди которых наиважнейшими были:

Осуждение альбигойцев, придерживавшихся гностических или манихейских взглядов. Они были дуалистами, верившими, что существуют два Бога: Бог Света (Бог Нового Завета) и Бог Тьмы (Бог Ветхого Завета). Физический мир, по их мнению, принадлежал злу. Альбигойцы особенно были сильны на юге Франции, где они имели поддержку некоторых правителей. Иннокентий организовал против них крестовый поход, который вылился в исключительное варварство. Поход в основном разбил движение альбигойцев, хотя некоторые представители оставались вплоть до шестнадцатого века.

Осуждение вальденсов. Валь-денсы отрицали римский католицизм из-за стремления к библейской простоте, а не из-за гностической ереси. Началось это как движение популярных проповедников, так как многие представители духовенства того времени были как "немые собаки, которые не умеют лаять", как сказал о них сам Иннокентий, перефразируя Ис. 56:10. Неприятие позиции церковных властей толкнуло их в лагерь оппозиции, и они организовали подпольное движение. Вальденсы отрицали католические обряды, считая, что они противоречат Библии, и не принимали служения "безнравственных" священников. В шестнадцатом столетии они объединились с протестантской реформацией. Их жестоко преследовали вплоть до 19 века. И в наши дни в Италии есть их представители.

Осуждение некоторых положений учения *Иоахима Флор-ского. *Петр Ломбардский был оправдан, и критика его богословия Иоахимом и другими богословами была отвергнута.

От всех католиков потребовали исповеди перед священником частным порядком хотя бы раз в год. Они также должны были причащаться по крайней мере один раз в году на Пасху. Священников предупредили, что они не имеют права нарушать "тайну исповеди", то есть раскрывать грехи, которые им были сообщены исповедующимся. Всякий священник, виновный в этом проступке, лишался сана священника и осуждался на пожизненную епитимью в строгом монастыре.

Самое важное: этот собор выработал первое официальное определение догмата о пресуще-ствлении:

Существует только одна Вселенская церковь верных, вне кото-, рой нет спасения. В этой церкви священник и жертва - один и тот же Иисус Христос. Его тело и кровь истинно содержатся во время таинства на алтаре в виде хлеба и вина. Хлеб пресуществляется в Его тело, и вино - в Его кровь силой Божьей. Так совершается, чтобы мы могли принять от Него то, что Он принял от нас [плоть и кровь], для того чтобы мы могли осознать таинство единения [с Ним]. Никто не может совершать этого таинства, кроме должным образом рукоположенного священника.

Канон 1

В первой церкви было общепринято, что хлеб и вино в евхаристии - это тело и кровь Иисуса Христа. Однако не предпринималось попыток дать этому определения. В ранний период обычно называли хлеб и вино символами или знаками тела Христова и крови Христовой, однако не говорилось, что тело и кровь в действительности присутствуют в евхаристии. В четвертом веке стало обычным говорить, что хлеб и вино "превращаются" в тело и кровь Христа. Эти два выражения не считались противоречащими друг другу и часто встречались в трудах одного и того же автора. На Западе

Августин представлял традицию "символов", в то время как

Амвросий ввел почерпнутую на Востоке традицию "превращения". В начале средних веков стало нарастать напряжение между этими двумя подходами.

В девятом веке разгорелся спор между сторонниками Амвросия и Августина.

Иоанн Скот Эриугена поддерживал термин Амвросия. В девятом веке были приемлемы обе точки зрения, однако в одиннадцатом стороны стали более категоричными. Беренгар Турский выделял "символический" подход, отрицая, что хлеб и вино трансформируются физически. Он боролся с растущей тенденцией рассматривать это таинство грубо материалистически и использовал логику, чтобы опровергнуть такие взгляды. Однако протест оказался неэффективным, и его дважды заставили подписывать отречение, в 1059 и 1079 году. В своем последнем отречении он был вынужден признать:

После освящения помещенные на алтаре хлеб и вино становятся уже не просто таинством, но даже истинно телом и кровью нашего Господа Иисуса Христа. Его тело разламывается руками священников и сокрушается зубами верных не только в таинстве, но также в чувстве и в истине.

Это была общая форма выражения пресуществления, которая впоследствии была отвергнута многими средневековыми богословами. В 1079 году Беренгар Должен был согласиться с более изощренно составленным отречением, в котором указывалось, что хлеб и вино "вещественно превращаются" в тело и кровь Христа. В середине двенадцатого века эта идея вещественного превращения была выражена термином "пресу-ществление". Значение этого термина было далее разработано

Фомой Аквинским.

ФРАНЦИСК АССИЗСКИЙ

Сочетавшийся с госпожой Бедностью

Франциск Ассизский - самый любимый из средневековых святых. Родился он в 1181/82 гг. Отцом его был Пьетро Бернардоне, богатый торговец тканями из города Ассизи. Жизнь его протекала безмятежно, пока, после того как ему исполнилось двадцать, не состоялись у него несколько встреч с Богом. Это заставило его удалиться от мирской жизни, чтобы вести жизнь простую и бедную. Однажды, молясь в разрушенной церкви на окраине Ассизи, он услышал голос, повелевавший ему восстановить эту церковь. Он начал делать это. Однако по излишней ревности он продал кое-что из тканей отца, чтобы собрать денег на строительство. Отца это не развеселило, и он отвел сына ко двору епископа, чтобы там вернуть свои деньги. Франциск драматическим жестом сбросил с себя всю одежду и, оставшись нагим, отдал ее отцу. С этого момента у него будет только один отец - Отец Небесный.

Франциск начал вести жизнь бродяги. Однажды он услышал в церкви слова из Евангелия от Матфея 10:7-10, и это прозвучало для него как личное призвание: он должен идти дальше и нести суровое служение в бедности, как это делали Апостолы. Вокруг него начали собираться ученики, и в 1209/10 Франциск написал ".Простое правило". В настоящее время текст этот, к сожалению, потерян, но, по всей видимости, он был составлен из отрывков из Евангелия. В 1212 году он отправился в Рим и представил свой труд папе Иннокентию III, который, после первоначального недоразумения, дал ему свое благословение. Это было весьма важный шаг, так как валь-денсы начинали практически точно так же, как францисканцы, однако их руководители пошли на раскол и были осуждены на

Четвертом Латеранском соборе в 1215 году.

Новым в деятельности Франциска было то, что центральное место в его жизни занимала бедность. Для него это было самоцелью, а не просто средством для достижения цели. Он "обручился с госпожой Бедностью, невестой Иисуса Христа, которая оставалась одинокой с самого момента смерти Христа". Идеалом Франциска был не просто упрощенный стиль жизни, но полное отречение от всей собственности.

В 1212 году к Франциску присоединилась Клара, богатая наследница из Ассизи, воспринявшая его идеалы. С помощью Франциска она основала монашескую женскую общину под названием "Бедные Клары" (клариски). После этого Франциск предпринял несколько попыток обратить мусульман и даже встретился с султаном в Египте, однако попытки оказались безуспешными. Когда он возвратился домой, то увидел, что ученики его попали под контроль других людей. По совету кардинала Уголино, друга фран цисканцев, Франциск отрекся от поста руководителя в 1220 году. В следующем году он написал "Первое правило". Затем текст правила был пересмотрен с помощью кардинала, чтобы сделать его приемлемым для церковных властей. В 1223 году "Второе правило" было одобрено папой Гонорием III.

В 1224 году, когда Франциск молился на горе Альверна, ему было видение креста и он получил "стигмы, стигматы" - пять ран на руках, ребрах и ногах, как у Иисуса Христа. (Он был первым, но не последним, кто получил стигмы). Два года спустя, в 1226 году, он скончался, написав окончательное "Завещание" ордену. Его "Песнь брату Солнцу, или Похвала творению", написанная в 1225 году, общеизвестна, однако он не был автором молитвы девятнадцатого века, которая в настоящее время очень популярна под названием "Молитва Святого Франциска".

Франциск жил свободной и неискушенной жизнью полной бедности. Однако было ли это возможно для средневекового религиозного ордена? Еще при жизни Франциска произошли некоторые изменения. Францисканцы не могли иметь собственности, однако "духовный друг" мог иметь ее и позволять им пользоваться ею. Вскоре у францисканцев появились такие же роскошные церкви, как и у всех других орденов. Это привело к конфликту между теми, кто хотел строгого соблюдения "Правила", и теми, кто предпочитал быть более практичным. В некоторой степени этот конфликт был разрешен *Бонавентурой, "вторым основателем" ордена, однако он тлел еще многие столетия. Правило и образ жизни (францисканцев) таковы: жить в послушании и целомудрии и без собственности, следуя, таким образом, учению и примеру нашего Господа Иисуса Христа... Те, кто пообещал послушание, могут иметь одну тунику и посох или одну только тунику и, если необходимо, веревку и подштанники. Пусть все братья одеваются с наименьшим количеством одежды... Пусть не желают они дорогой одежды этого мира, чтобы они могли славно облечься в царство небесное... Пусть братья берегутся, где бы они не находились... чтобы не приобретали себе ни одного места и не считали его своим. И если кто придет к ним, будь то друг или враг, вор или грабитель, пусть примут его благочинно... Итак, пусть братья, где бы они ни были и куда бы ни отправились, отдавали или получали деньги в любом случае не для своей одежды или книг или за труд, не по другой причине, а только для настоятельных нужд больных братьев. Ибо мы должны ценить деньги не более, чем камни. Дьявол ослепляет тех, кто желает получить их или ценит их. Итак, не будем заботиться об этом, отказавшись от всех вещей; мы теряем царство небесное из-за незначительных вещей. Если у нас будет случай найти деньги где-либо, то будем считать их не более чем прах, попираемый нашими ногами, так как это "суета сует и всяческая суета"...

"Правило" 1,2,7,8,19

Вот как Господь даровал мне, брату Франциску, начать исполнять наказание. Когда я был еще во грехе, казалось мне огорчительным видеть прокаженных, однако Господь провел меня среди них, и я смилостивился над ними. И когда я по кинул их, то, что мне казалось огорчительным, преобразилось в сладость тела и души. Вскоре после этого я оставил мир... Когда Господь поручил мне попечение о братьях, никто не показывал мне, что надо делать, но Сам Всевышний открыл мне, что я должен жить соответственно образу святого Евангелия. Это записал я несколькими простыми словами, и наш господин папа утвердил их для меня. Те, кто принял такую жизнь, отдали все, что имели, бедным... Господь дал мне сказать и записать "Правило" и эти слова в чистоте и простоте, так и вы должны понимать их в чистоте и простоте, без сгущения красок и, творя добро, хранить их до конца.

"Завещание"

БОНАВЕНТУРА

Путеводитель к Богу

Джованни Фиданца родился в Тоскане (Северная Италия) в 1221 году. Когда ему было около двадцати лет от роду, он вступил в орден францисканцев, где ему дали имя Бонавентура. Он говорил, что его влекло к * Франциску, так как тот в своей безыскусной простоте был похож на первых апостолов. Но вместе с тем Бонавентура считал, что церковь поступает правильно, взр?шивая просвещенных докторов, и, таким образом, францисканцы тоже должны достичь академических высот. Сам он учился в Париже и преподавал там с 1248 по 1255 год. В 1255 году монахи (доминиканцы - члены ордена, основанного испанцем Домиником в 1216 году, и францисканцы) вынуждены были покинуть университет из-за сильной оппозиции со стороны своих врагов. Однако в 1257 году они возвратились, и Бонавентура стал профессором.

Тринадцатый век был отмечен кризисом в христианском богословии. Ранее на Западе Аристотель был известен только своими работами по логике. В тринадцатом же веке были сделаны переводы с греческого языка и западные мыслители испытали на себе влияние его трудов. Это поколебало платонистское мировоззрение, которое до той пор не подвергалось сомнению. *Фома Аквин-ский усвоил философию Аристотеля и стремился примирить ее с христианским богословием. Бонавентура же, наоборот, продолжал твердо держаться неоплатонист-ской философии. Он читал Аристотеля и заимствовал у него идеи, однако это были идеи, подходившие под его неоплатонистское мировоззрение. Он использовал учение Аристотеля, но не называл его учителем.

Яркий пример неоплатонизма Бонавентуры - его теория освещения. Как и *Августин он верил, что неизменные концепции, как например, справедливость и красота не могут быть познаны через плотские чувства, т. е. через наблюдение, чтение или слышание. Наоборот, они непосредственно познаются в душе через вечные Идеи справедливости или красоты. Каким образом мы можем судить, что какой-то поступок более справедлив, чем другой, пока не посмотрим на вечную, неизменную Идею справедливости? Эта истина видна в словах о "Свете истинном, Который просвещает всякого человека" (Ин. 1:9), или: "Во свете Твоем мы видим свет" (Пс- 35:10). Ничто не может быть понято, пока Сам Бог Своей вечной истиной немедленно не осветит понимающего... Бога следует называть нашим учителем, так как наш разум стремится к Нему как к свету нашего сознания и к принципу, с помощью которого мы познаем всякую истину.

"Обсуждение вопросов, касающихся знания Христова" 4:1:24,34

В 1257 году Бонавентура был назначен главой францисканского ордена, его Главным Служителем. В наследство он получил конфликт внутри ордена по вопросу практичности "Правила" Франциска и необходимости его изменения. Бонавентура помог ослабить возникшее напряжение, и стал известен как "второй основатель" ордена. В 1260 году ему поручили написать новую биографию Франциска, и в 1263 году "Жизнь святого Франциска" стала официальной биографией святого. В 1266 году по декрету предписывалось уничтожить ранние манускрипты о жизни Франциска, однако некоторые из них сохранились. Цель состояла в том, чтобы "освятить" исторического Франциска и исключить все то, что могло бы вступить в противоречие с вновь восстановленным орденом. Например, одно из ранних жизнеописаний, написанное Фомой Селано, говорит о том, как незадолго до своей смерти Франциск проводил евхаристию. Так как он не был рукоположен в сан священника, то это ему было запрещено делать на основании решений *Четвертого Латеранского собора 1215 года. Бонавентура описывает этот же случай, однако удаляет все подробности евхаристии. Бонавентуре был предложен пост архиепископа в Йорке в 1265 году, однако он предложение отклонил. В 1273 году он стал епископом-кардиналом в Альбано. Умер он в следующем году во время заседания важного Лионского собора, на котором Восток и Запад обсуждали возможности воссоединения.

Бонавентуру помнят как духовного писателя и богослова. Его самая известная работа - "Путеводитель души к Богу". Вдохновение для этого труда пришло к нему в 1259 году, когда он стоял на том самом месте, на котором Франциск получил свои стигмы (раны Иисуса Христа). Путешествие к Богу не из легких:

Всякий, желающий взойти к Богу, должен прежде всего избегать греха, разрушающего нашу природу, затем использовать вышеупомянутые естественные силы: молитву, чтобы получить благодать; благочестивую жизнь, чтобы получить очищающую справедливость; размышления, чтобы получить освещающее знание; созерцание, чтобы получить совершенствующую мудрость. А так как никто не приходит к мудрости, кроме как по благодати, справедливости и знанию, так никто не приходит и к созерцанию, как только через проницательное созерцание, святую жизнь и настойчивую молитву.

"Путеводитель" 1:8

Это произведение состоит из трех частей:

Размышления о природе. Как человек выражает себя через язык, так и Бог выражает Себя че-Рез творение. Его создания - это Его знаки, или символы, Его тени. Природа должна изучаться не сама по себе, адля того, чтобы вести нас к Богу.

Размышления о душе. Теория Бонавентуры о божественном освещении означает, что Бога необходимо найти в душе. Разум познает неизменные, вечные истины через божественный свет. Бог присутствует настолько реально, что душа действительно улавливает Его. Человек не может сказать, что какая-то вещь лучше другой, не имея некоторого познания о высшем добре, с помощью которого можно вынести суд. "Когда душа смотрит на себя, то возвышается над собой, проходя, как бы через зеркало, к благословенной Троице" ("Путеводитель" 3:5).

Размышления о Боге - последняя часть.

Ибо превзойдя себя и все сущее неизмеримым и абсолютным экстазом чистого разума, оставив позади себя все сущее и освободившись от всего сущего, ты вознесешься к сверхсущностному лучу божественной тьмы. Однако, если ты хочешь узнать, как появились эти вещи, проси благодати, а не наставления, желай понимания... а не тщательного чтения, Супруга (Иисуса Христа), а не учителя, Бога, а не человека, тьмы, но не ясности, не света, но огня, полностью воспламеняющего и несущего нас к Богу через помазание экстазом и жгучей любовью.

"Путеводитель" 7:5-6

ФОМА АКВИНСКИЙ

Природа и благодать

Фома Аквинский (Аквинат) родился в 1225 году неподалеку от Неаполя и был младшим сыном графа Аквинского. Он поступил в Неапольский университет и там, в 1244 году, присоединился к недавно основанному Ордену проповедников в качестве доминиканского монаха. Семье это не понравилось, они выкрали его и держали взаперти несколько месяцев, но даже это не помогло. Фома продолжил свои занятия в Париже, а затем в Кельне под руководством известного доминиканского богослова Альберта Великого, оказавшего на него огромное влияние. В 1252 году он вернулся в Париж читать лекции. Впоследствии он преподавал в Париже и Италии до самой своей смерти в 1274 году, которая наступила, когда он был в пути на Лионский собор.

Фома столкнулся со жгучим вопросом тринадцатого века: как реагировать на философию Аристотеля. Он не был согласен с теми. кто хотел запретить Аристотеля, и не пошел за своим более старшим современником Бонавентурой, твердо державшимся традиционного платонистского мировоззрения. Фома принял философию Аристотеля. При этом он оказался в компании с теми, кто шел за Аристотелем вплоть до противоречия католической доктрине (например, утверждая, что вселенная вечна и не имеет начала). Цель Фомы состояла в том, чтобы синтезировать разум и веру, философию и богословие, Аристотеля и католическую доктрину. Он принимал философию Аристотеля, но не слепо. Иногда он считал необходимым поправить его, как, например, в случае с возрастом вселенной. Однако в целом он считал, что Аристотель прав. Фома считал, что аристотелевская фи лософия и католическое богословие могут быть совмещены, причем без ущерба для той и другой стороны.

Фома не считал, что философия и богословие могут просто дополнять друг друга, как, например, музыка и геология. Он считал, что правильная философия может значительно помочь богословию. Цель благодати Божьей не разрушить человеческую природу и не действовать отдельно от нее, но усовершенствовать ее. Человеческий разум через использование философии может открыть массу истинных знаний о мире, человечестве и даже о Боге. Цель божественного откровения - усовершенствовать человеческую философию, добавляя к ней сведения, выстраивая ее и завершая Откровение в основном не противоречит человеческой философии (оно противостоит ложной, неправильной философии), но дополняет ее и доводит ее дс завершения и совершенства. Система Фомы походила на двухэтажный дом: в основании лежала аристотелевская философия и образовывала первый этаж; католическое богословие совершенствовало и завершало ее добавлением второго этажа и крыши (с помощью философии).

Фома много писал: комментарии к Писанию, философские и богословские трактаты, комментарии на Аристотеля. Среди них особенно выделяются два труда:

"Сумма философии, об истинности католической веры против язычников", написанный в начале 60-х годов тринадцатого столетия, состоявший из четырех книг. Написан он был для неверующих, таких, как иудеи и мусуль мане. Здесь особенно выделяется подход Фомы "природа/благодать". С 1 по 3 книгу он приводит аргументы на основе лишь "разума/философии". Писание и предание используются только после того, как выводы сделаны с помощью разума. На этой основе Фома пытался определить существование Бога, Его атрибутов (таких, как любовь, мудрость, всемогущество), Его творения, Его провидения и предопределения. В заключительной книге Фома представляет доктрины, которые нельзя понять без христианского откровения: Троицу, воплощение Иисуса Христа, таинства, воскресение тела. Эти доктрины находятся за пределами разума, лишенного дополнительной поддержки, однако они не противоречат разуму.

"Сумма теологии". Труд написан в последние десять лет жизни Фомы, задумывался как учебное пособие, призванное заменить "Сентенции"

Петра Лом-бардского. На протяжении нескольких веков эти попытки оставались безуспешными. Это обширнейший труд, приблизительно в двадцать раз больший по объему, чем та книга, которую вы держите в руках. Так как труд этот был обращен более к католикам, чем к неверующим, то здесь перечислены не все отличительные истины откровения. Фома продолжает считать, что есть нечто, что можно понять с помощью разума, и есть то, что можно понять только с помощью откровения. В этом своем величайшем труде Фома берет богословие *Августина, которое излагается в неоплатонист-ских терминах, и переделывает его с помощью терминов Аристотеля. Это одно из величайших система тических изложений христианской веры ^когда-либо существовавшее. Фома не дожил до завершения своей работы, однако его ученики дополнили этот труд выдержками из других работ Фомы. Почти в самом конце жизни у Фомы было видение во время мессы, что побудило его бросить писать. Он утверждал, что все написанное им по сравнению с тем, что ему было открыто, подобно соломе.

"Сумма теологии" имеет весьма четкую структуру. Работа делится на три части, вторая часть разделена на два подраздела. Работа включает в себя 512 вопросов, каждый из которых имеет от одного до десяти пунктов исследования. Под каждым пунктом Фома начинает изложение с какого-либо доказательства, которое противоречит его точке зрения. Это философские аргументы или цитаты из авторитетных источников, таких, как Библия или труды Отцов церкви. Затем он сравнивает их с доводами, подтверждающими его позицию. И затем, в своем "ответе", он разрешает вопрос к собственному удовлетворению. Наиболее часто цитируется Аристотель (как "философ"), а список богословских авторитетов, после Библии, возглавляет Августин. Для тех, у кого не было времени прочесть всю "Сумму теологии", Фома написал сравнительно краткий "Конспект теологии".

Фома известен своим учением об аналогии. Что мы имеем в виду, когда говорим о Боге, например:

"Бог добр" или "Господь - моя скала"? Является ли такой язык однозначным, т. е. имеют ли слова "добрый" и "скала" точно такой же смысл, когда их используют применительно к людям или булыжникам в обыденной речи? Если Бог трансцендентен, то этого быть не может. Является ли тогда такой язык многозначным, т. е. обозначают ли эти слова нечто совершенно другое по сравнению с их использованием в обыденной речи, как, например, ключ от замка отличается от ключа, из которого пьют воду? Если это так, то мы можем сказать, что ничего не знаем о Боге. Это противоречило бы тогда Рим. 1:20, где говорится, что творение рассказывает нам нечто о Боге.

Фома проводит грань между двумя типами высказываний о Боге. Некоторые из высказываний являются метафорическими, как, например, "Господь - моя скала". Другие же слова употребляются только по отношению к Богу, когда мы, например, говорим, что Бог добр. Эти высказывания занимают промежуточное положение между однозначными и многозначными. Божью доброту можно сравнить с нашей добротой, таким образом, есть основание для употребления этого слова. Однако слово "доброта" имеет не совсем то же самое значение, когда относится к Богу и когда относится к человеку. (Фома пользовался тем аргументом, что человеческая доброта существует отдельно от его бытия, человек может перестать быть добрым, в то время как Бог этого сделать не может).

Таким образом, Фома оставляет нас с реальным, но несовершенным знанием о Боге. "Бог превосходит человеческое понимание и речь. Тот лучше всего знает Бога, кто признает, что все, что он думает и говорит, так далеко отстоит от того, чем на самом деле является Бог". Имена, приложенные к Богу и другим существам, ... употреблены в соответствии с аналогией... Ибо, когда мы сравниваем другие вещи с Богом как с первопричиной, мы приписываем Богу имена, чтобы обозначить ими совершенства в других вещах. Это с ясностью приводит нас к истине, что по отношению к процессу присвоения имен эти имена используются прежде всего по отношению к творениям, в то же самое время разум, дающий эти имена, восходит от творений к Богу. Что же касается вещей, обозначаемых именами, они используются в основном по отношению к Богу, от Которого совершенство нисходит ко всем другим существам.

"Конспект теологии" 1:27

Фома также известен своим учением о евхаристии. Он более полно излагает доктрину о пресу-ществлении, которая только лишь в общих чертах была описана на *Четвертом Латеранском соборе в 1215 году.

Если вещество тела и крови Христовых присутствует в евхаристии, то что же тогда происходит с этими веществами? В одно и то же время существовали три теории:

Вещества хлеба и вина сосуществуют наряду с веществом тела и крови Христовых; "сосуществование".

Вещества хлеба и вина аннулируются и заменяются веществом тела и крови Христовых;

"уничтожение".

Вещества хлеба и вина превращаются в вещество тела и крови Христовых; "превращение".

Термин "пресуществление", окончательно утвержденный в двенадцатом столетии, мог бы быть использован по отношению к любой из этих теорий. Однако Фома утверждал, что теория "сосуществования" - это ересь, а теория "уничтожения" - "явное заблуждение". В следующем столетии термин "пресуществление" использовался только по отношению к теории "превращения".

Некоторые полагают, что после освящения вещества хлеба и вина остаются в таинстве. Однако эту точку зрения нельзя подтвердить. Прежде всего это уничтожало бы действительность таинства, которое требует, чтобы именно тело Христа присутствовало в нем. Следовательно, до освящения нет там тела Христова. Итак, не может быть вещи там, где ее до этого не было, за исключением того, что ее привнесут позднее или что-то превратят в нее из того, что уж было там... Ясно теперь, что тело Христово не начинает существования там через какое-либо привнесение. Во-первых, тогда бы оно перестало существовать на небе, так как нечто перенесенное из одного места перестает существовать там, где оно находилось до этого... По этим причтам нет никакого иного способа, через который тело Христово могло бы появиться в таинстве, кроме превращения хлеба в тело. Итак, если что-то прошло через превращение, это уже не то, чем оно было до этого. Действительность тела Христова в таинстве требует, чтобы вещества хлеба уже не было после освящения.

"Сумма теологии" 3:75:2

Фома верил, что после освящения (прочтения слов Иисуса, сказанных над вином во время Последней Вечери) хлеб и вино прекращают свое существование, так

^Зак 3081 как превращаются в тело и кровь Христа. Однако остаются неоспоримые "факты: освященные "элементы" выглядят, осязаются и обоняются как хлеб и вино. Как можно это объяснить? Четвертый Латеранский собор заявил, что тело и кровь Христовы присутствуют под видом хлеба и вина. Фома развил философскую теорию для объяснения этого факта. Аристотель различал "вещество" и "несущественные элементы". Фома утверждал, что во время пресуще-ствления "вещество" хлеба и вина полностью превращается в тело и кровь Христа, в то время как "несущественные элементы" хлеба и вина остаются такими же, как и прежде. Это означает, что нашим органам чувств они кажутся хлебом и вином: когда мы осязаем их, ощущаем их вкус, вес, производим химический анализ и так далее. Однако почему должна существовать эта обманчивая наружность?

Для наших органов чувств ясно, что после освящения все несущественные элементы хлеба и вина остаются такими же. Все это мудро предопределило божественное провидение. Во-первых, нет у людей в обычае есть человеческую плоть и пить человеческую кровь; без сомнения, даже мысль об этом отвратительна. Поэтому тело и кровь Христовы даются нам под видом вещей, обычных в человеческом употреблении, а именно, в виде хлеба и вина. Во-вторых, чтобы не было это таинство предметом отвращения у неверующих, если бы мы вкушали нашего Господа в человеческом виде. В-третьих, вкушая тело и кровь нашего Господа в их невидимом присутствии, мы увеличиваем заслуги нашей веры (веруя в то, что не сообщают нам наши органы чувств). "Сумма теологии" 3:75:5

Фома разработал католическую доктрину о пресуществлении. Он, защищая доктрину о действительном присутствии тела и крови Христовых, в то же самое время защищал доктрину от грубого материалистического восприятия. Тело Христово не присутствует "местным образом", так как оно присутствует в том месте, где оно находится. Тело Его остается на небе и не может быть привязано к освященным хлебам. Неправильно также говорить и о том, что вещество тела Христова занимает место, освобожденное от вещества хлеба. Его тело присутствует, однако "из этого не следует, что тело Христово локализуется этим таинством". Это означает, что тело не может быть перемещено. Если можно переместить освященный хлеб, то тело Христово, находящееся на небе, тем самым не перемещается:

Итак, согласно этому способу бытия в виде таинства, Христос не локализуется в строгом смысле этого слова, но происходит это только до некоторой степени. Христос в этом таинстве не Тот, каким Он является в Своем месте, как мы уже сказали. А то, что находится на своем месте не может быть перемещено в какое-либо конкретное место, однако это только говорится о перемещении, когда перемещается то, в чем Он находится.

"Сумма теологии" 3:76:6

Фома был грузным мужчиной, передвигался он медленно и всегда оставался спокойным. В сту денческие годы соученики называли его "немым быком". Его учитель Альберт Великий однажды произнес пророчество о том, что этот "немой бык наполнит весь мир своим ревом". У Фомы была хорошая репутация в то время, когда он жил, однако его взгляды распространялись не без сопротивления. Некоторые из его положений были осуждены вскоре после его смерти. Только после его канонизации в 1323 году сопротивление ослабло. Даже и после этого его влияние в четырнадцатом и пятнадцатом веках не было значительным. И только лишь в сравнительно недавнее время он стал великой знаменитостью. В 1879 году папа Лев XIII повелел всем студентам-богословам изучать труды Фомы Аквинского. Однако со времени *Н Ватиканского собора, когда появилось желание модернизировать римско-католическую церковь, влияние Фомы снова стало уменьшаться.

ИОАНН ДУНС СКОТ

Тонкий доктор

Иоанн Дунс Скот родился приблизительно в 1265 году в Шотландии, неподалеку от границы с Англией. Подростком он стал монахом-францисканцем. После занятий в Оксфорде и Париже он читал лекции в обоих университетах о "Сентенциях" *Петра Лом-бардского. В 1307 году он переехал в Кельн, где и умер в следующем году в еще относительно молодом возрасте.

Так как он умер рано, то и успел написать немного. Его главными трудами были два тома "Комментариев на Сентенции", написанные в Оксфорде и Париже. За его мыслью не так-то легко уследить, из-за чего он и получил титул "тонкий доктор". В шестнадцатом столетии гуманисты и представители протестантской реформации без особой почтительности относились к его стилю, а из его имени особенно выделяли слово "dunce" -тупица.

Будучи францисканцем, Дунс во многом следовал за *Бонавен-турой, однако отрицал его теорию божественного освещения. Многое в сочинениях Дунса находилось в прямом противоречии с то-мизмом (учение *Фомы Аквинского, по латыни Фома - Thomas). Фома ставил разум и знание над волей. Воля следует за тем, что разум представляет ей как высшее добро. Таким образом, воля Божья может быть объяснена с помощью разума. Дунс же, наоборот, первое место отводил воле. Разум показывает воле ее возможности, однако воля свободна выбирать из предложенного. Свобода воли означает, что она не слепо следует за тем, что предлагает ей разум.

Дунс особенно выделяет свободу Бога. Вещи таковы не потому, что этого требует разум, но потому, что Бог сделал Свой свободный выбор. (Однако, как считал Дунс, это не значит, что воля Божья выше суда или не имеет никаких пределов. Например, Бог не может противоречить Сам Себе). Один из аспектов свободы Божьей - предопределение. Дунс выделяет четыре "момента" в предопределении Божьем. Во-первых, Он предопределил Петра (представляющего избранных) к вечной славе. Во-вторых, Он предоставил ему средства достичь этой цели, а именно, благодать. В-третьих, Он позволяет и Петру, и Иуде (представляющего неизбранных) грешить. И наконец, Петр спасается по благодати Божьей, в то время как Иуда справедливо отвергается, так как продолжает упорствовать во грехе.

*Ансельм утверждал, что воплощение и крест Иисуса Христа настолько необходимы, что у Бога нет никакой возможности, нет выбора, действовать как-то иначе. Однако Дунс придерживается мнения, что эти события произошли только потому, что так решил Бог. Дунс заходит так далеко, что утверждает, будто Сын был бы воплощен, даже если бы человек и не согрешил, то есть для него воплощение - результат свободного выбора со стороны Бога. Дунс считал, что разум и философия могут доказать существование Бога и некоторых Его атрибутов, таких, например, как бесконечность. Однако большинство из Его свойств (например, доброту, справедливость и милость, предопределение) можно познать только через откровение. По его мнению, эти доктрины принимаются верой, а не доказываются разумом.

Дунс известен как первый защитник доктрины о непорочном зачатии Марии (идеи о том, что она была зачата без греха, что она была чиста и непорочна с самого момента своего зачатия). В начале средних веков было широко распространено мнение о том, что Мария была безгрешна, однако все выдающиеся богословы до Дунса (Ансельм, *Бернард, Фома Аквинский, Бонавентура) считали, что она была освобождена от греха после ее зачатия. Дунс первым стал утверждать, что гораздо легче сохранить кого-либо от первородного греха, чем освободить его от него. Иисус Христос, совершеннейший искупитель, должен был искупить свою мать совершеннейшим из возможных способов. Представив непорочное зачатие Марии как совершеннейшую форму искупления, Дунс освободился от главного возражения против своей доктрины, так как здесь предполагалось, что Мария никогда и не нуждалась в искуплении. Сам же Дунс, однако, считал непорочное зачатие Марии лишь вероятной возможностью. В конце концов, теория Дунса победила и была возведена в ранг догмы в 1854 году папой Пием IX в его булле *"Ineffabilis Deus" (названной по первым словам буллы, написанной на латинском языке).

По этому вопросу я говорю, что Бог был способен сделать так, чтобы у Марии никогда не было первородного греха. Он был способен сделать и так, чтобы Мария пребывала во грехе только лишь некоторое время, а затем, в последний момент, была очищена. Бог знает, какое из этих решений на самом деле имело место. Если это не противоречит авторитету церкви или авторитету Писания, то кажется вполне вероятным, что Мария была удостоена самого замечательного.

"Комментарии на "Сентенции" Перта Ломбард ского" 4:1:3

УИЛЬЯМ ОККАМ

Простейшее объяснение

Оккам родился в конце тринадцатого века в г. Оккаме, рядом с Уокингом в Суррее. Учась в Оксфорде, он стал монахом-францисканцем. Вскоре он стал преподавать в Оксфорде, однако некоторые из его взглядов были осуждены как еретические. В 1324 году он был вызван во дворец папы в Авиньон, чтобы принести свои оправдания против обвинений в ереси. В Авиньоне он встретил Духовных францисканцев, которые стремились к абсолютной бедности, заповеданной *Франциском в "Правиле". Эта позиция была осуждена как ересь папой Иоанном XXII, о котором говорили, что в "его природе не было ни одной черты, которую можно было бы найти у святого Франциска"! Оккам встал на сторону Духовных, и за это был помещен в тюрьму. В 1328 году он бежал к императору Людвигу Баварскому, врагу папы. Уильяма сразу же отлучили от церкви. Вскоре он переезжает в Мюнхен, где остается до самой своей смерти. Между Уильямом и императором было заключено негласное соглашение: император готов был защищать Уильяма мечом, а Уильям императора - пером. После смерти Людвига в 1347 году Уильям попытался примириться с церковью. Он умер в 1349/50 году от "черной смерти" (чумы), опустошавшей в то время Европу.

Оккам был самым влиятельным богословом четырнадцатого и пятнадцатого веков. Прославился он своим "принципом простоты" ("Лезвие Оккама" или "Закон экономии"). Он утверждал, что "простейшее объяснение - самое лучшее" и "бесполезно умножать гипотезы, хватит и нескольких". Этот принцип Оккам применил к средневековой теории об "универ салиях", что привело к сокрушительным последствиям.

Оккам возобновил спор об универсалиях, разрешенный ранее "Абеляром, однако направил его в совершенно иное русло. Он утверждал, что реально лишь отдельное существо. Универсалии же - это чисто умственные концепции, которые не существуют за пределами разума человека, размышляющего о них. В моем мозгу есть концепция "человечества". Это полезная логическая категория, однако собственного такого существа или предмета нет. Существуют лишь отдельные люди. Универсалии, такие, как "человечество", не существуют, это лишь концепции нашего сознания. Они не только нереальны, по сравнению с людьми, но и представляют собой то, в чем не могут участвовать люди. Уильям не отрицал разумность существования универсалий, однако отрицал их реальность. Это стало фактором, поощрившим западный индивидуализм, так часто принимаемый за христианский идеал. Современному жителю Запада нелегко понять такие христианские доктрины, как, например, первородный грех или искупление, так как они предполагают, в определенной степени, общность человеческого рода.

Оккам также учил, что всякое истинное знание познается только эмпирически, с помощью органов чувств, а единственная известная действительность - это отдельные люди. Нет реально существующих универсалий, которые можно было бы созерцать в сознании. Это серьезно ограничивает попытки разума возвыситься над ве-Щами данного мира. Существова ние Бога доказать невозможно, можно лишь представить "вероятные аргументы". Развенчание бо-госл<"вия и философии, начатое *Дунсом Скотом, было далее подхвачено Оккамом. Бог понимается не разумом (*Фома Аквинский) и не освещением (*Бонавентура), но только лишь верой. Богослов должен просто полагаться на Божье откровение, разум же может помочь, только лишь предоставив вероятные аргументы. Это конец синтеза веры и разума. Разум занимается изучением природы, вера же - изучением фактов о Боге.

Учение Оккама, так же, как и Дунса Скота, способствовало подъему современной науки в семнадцатом столетии. Аристотель утверждал, что планеты должны двигаться по кругу, так как круг - совершенная геометрическая фигура. Однако доктрина Скота о Божьей свободе способствовала утверждению, что Он не обязан помещать их на какую-либо заранее очерченную орбиту. А эмпирическое знание Оккама указывало на необходимость посмотреть, а правда ли планеты движутся по кругу.

Еще в Мюнхене Оккам много писал о взаимоотношениях церкви и государства, его работы были направлены преимущественно против папы. Он придерживался той точки зрения, что высший уровень полномочий церкви принадлежит не папе, а общему собранию (включая и представителей от мирян). Такая точка зрения ("соборность") была широко распространена в четырнадцатом и пятнадцатом веках, особенно во время Великого раскола (1378-1414), когда одновременно жили несколько соперничающих друг с другом пап. Оккам учил, что у папы нет никакой светской власти и что император может низложить папу. Он также учил, что только лишь Библия и Вселенский церковный канон истинны и что папы должны им подчиняться.

Учение Оккама о Божьей благодати также было широко распространено в позднее средневековье. Он оживил полупелагиан-ство, осужденное на *0ранжском соборе в 529 году (к тому времени практически забытое). Ранние средневековые богословы, такие, как Фома Аквинский и Дунс Скот, придерживались той точки зрения, что Бог не откажет в благодати тем, кто стремится к благочестию, однако они думали при этом о христианине, который на самом деле стремится к благочестию. Уильям взял этот принцип и применил его к человеку, еще не имеющему благодати Божьей. Неверующий или христианин, потерявший благодать Божью, может заслужить благодать с помощью своих усилий без посторонней помощи. Против этого учения восстал 'Томас Брадуардин, и в следующем столетии об этом подробно писал 'Габриель Биль.

Позиция Оккама стала известна как "современный путь" по сравнению со "старым путем" Фомы Аквинского и Дунса Скота. Учение это преобладало в период позднего средневековья. *Мартин Лютер и другие протестантские реформаторы были воспитаны на этом богословии.

ТОМАС БРАДУАРДИН

Суверенность Бога

Томас Брадуардин родился в конце тринадцатого века в Анг лии. Он учился и преподавал в Оксфорде, в Мертонском и Балиоль-ском колледжах. В 1337 году он был назначен канцлером собора Святого Павла и оставался на этом посту до 1348 года. В 1349 году он стал архиепископом Кентербе-рийским, однако умер от "черной смерти", пробыв всего тридцать восемь дней в этой должности.

Брадуардин особенно известен своей оппозицией новым пелагиа-нам. Когда он был студентом, то изучал полупелагианство *Уилья-ма Оккама и его учеников. Возможно, в то время ему преподавал сам Оккам. Суть этого учения заключалась в том, что грешник может своими силами, без Божьей помощи или вдохновения от Святого Духа заслужить дар Божьей благодати. Конечно, благодать не зарабатывается в строгом смысле этого слова, как рабочий зарабатывает свое вознаграждение, однако может быть заслужена добрыми делами.

Брадуардин описывал, как его учили полупелагианству.

На факультете философии я редко слышал о благодати, за исключением случаев, когда она упоминалась сомнительным образом. Однако я постоянно слышал о том, что мы - господа своих собственных свободных поступков и что в нашей силе выбирать добро или зло, иметь добродетели или грехи и многое подобное этому.

"О Божьем возражении".

Предисловие

Однако однажды Бог проговорил к Тому через Послание к Римлянам 9:16 (спасение "не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего"), и он обратился к *августинизму. Даже еще до того, как я стал студентом, они (слова из Римлянам 9:16) пришли ко мне как улыбка благодати, и, размышляя об истине, я видел, насколько опережает благодать Божья все добрые дела во времени и пространстве.

"О Божьем возражении".

Предисловие

Томас увидел, что благодать Божья дается как свободный дар и не может быть заработана или заслужена нами без-всякой посторонней помощи. Это обращение побудило его написать величайший труд "О Божьем возражении против пелагиан" ("De Causa Dei contra Pelagium"), завершенный приблизительно в 1344 году. В этом труде он противостоит полу-пелагианам с позиций августи-низма. Однако Брадуардина обвиняют в том, что в двух важных сферах он пошел дальше Августина.

Брадуардин противостоял идее астрального детерминизма, т. е. тому, что наша судьба предопределена звездами. Однако его обвинили в другой форме детерминизма, он учил, что Бог таким образом определяет все наши действия, что не оставляет пространства для свободной воли. Все происходит потому, что Бог управляет или направляет события. В этом смысле все события происходят "по необходимости". Бог не просто позволяет зло. Он позволяет его, так как желает его. В этом Брадуардин заходит дальше Августина, однако он предпринимает необходимые меры предосторожности, отрицая, что все происходит по абсолютной необходимости. Его тип необходимости не исключает свободную человеческую волю. У грешного человека нет этической свободы: он не может избрать добро, пока благодать Божья не подвигнет его на это. Однако у человека всегда есть психологическая свобода, он ощущает себя свободным от какой-либо внешней силы.

Хотя Брадуардин следовал за Августином в вопросе психологической свободы, он зашел дальше Августина, так как хотел защитить суверенность Божью, в то время как Августин отстаивал свободу выбора спасения. Брадуардин утверждал, что человек, и до падения и после, не мог творить добро без благодати Божьей. Иными словами, предопределение Божье суверенно и человек полностью зависим от благодати, потому что он - творение. Августин же считал, что человек не может творить добро из-за грехопадения. Человек нуждается в благодати Божьей, так как он - грешник. Августин ближе к библейской точке зрения. Брадуардин же уходит в область философии, так как неверно представляет себе концепцию падения.

*Джон Уиклиф считал себя учеником Брадуардина, однако это утверждение считается спорным.

Имел ли в виду Августин, что мы получаем веру до благодати? Однако мы не можем пребывать в вере, не будучи в благодати. Каким же образом мы вообще получили эту благодать? Благодаря нашим прошлым заслугам? Благодать дана тебе не в уплату за что-либо. Ты не можешь купить себе прошлыми заслугами то, что уже получил как дар. Поэтому грешник получил сначала благодать, для того чтобы его грехи могли быть прощены. Чем же он заслужил? Если он потребует справедливости, то тогда получит наказание, и когда он попросит милости, то получит благодать. "О Божьем возражении" 1:47

ИОГАНН ТАУЛЕР

Практический мистик

В четырнадцатом и пятнадцатом веках наступил расцвет мистицизма. В то время жили величайшие писатели-мистики всех времен: "Катерина Сиенская, *Уолтер Хилтон, Юлиана Норвич-ская, Рихард Ролле, Генри Сузо. В мистической традиции существовали два подхода: интеллектуально-умозрительный, влияние на который оказал неоплатонизм, и более практический подход, который указывал на необходимость подражания Иисусу Христу. Представителем первого подхода является Мейстер Эккарт (умер в 1327/28). Он был популярным и уважаемым учитеием, однако был неосторожен в некоторых своих высказываниях, например, говорил о "божественной искре" в душе человека. Для неоплатонист-ского мистицизма всегда существовала опасность скатиться к пантеизму (как, например, в случае с "Иоанном Скотом Эриугеной), и в 1326 году Эккарта обвинили в ереси. Стремление Эккарта оставаться в рамках православия не подлежит сомнению, но тем не менее в 1329 году двадцать восемь его положений были осуждены папой:

одиннадцать - как "опасные", а остальные - как еретические. Эккарт же продолжал оказывать влияние через своих учеников, особенно через Таулера. Иоганн Таулер родился в Страсбурге приблизительно в 1300 году. Подростком он стал монахом-доминиканцем и попал под влияние Эккарта, преподававшего в Страсбурге в то время. Впоследствии он учился под руководством Эккарта в Кельне. Сам Таулер стал ведущим духовным учителем и помог распространить некоторые из идей Эккарта. Однако он научился быть более осторожным, помня об осуждении Эккарта. Таулер акцентировал внимание на практической стороне мистицизма. Во время "черной смерти" (1348-49) он посвятил себя заботе о больных, что укрепило его репутацию. Умер он в 1361 году. Он был скорее проповедником, чем писателем. Из его подлинных работ до нас дошло только несколько проповедей. Эти проповеди были произнесены перед монахинями и записаны некоторое время спустя. Именно таулеровский тип мистицизма стал популярным в четырнадцатом и пятнадцатом веках. Он был весьма влиятельным в "Райнландской школе" мистицизма (где была создана работа под названием "Немецкое богословие", которой восхищался *Лютер), в английской мистической традиции и в "новом благочестии", ярким представителем которого является *Фома Кемпийский.

Мы рассмотрим сейчас некоторые знаки истинной сокрушенности, которой не бывает без кротости... Тот, кто истинно желает сокрушения сердца, не должен смущаться исполнять какую-либо внешнюю обязанность, которую бы мирское сердце посчитало подлой и унизительной. И как это является истинным знаком обращения от греха, который становится таким ненавистным для человека, также это и истинный знак покаяния, когда человек готов во всем занимать нижайшее место... Он должен быть постоянно готов признать ошибку перед кем бы то ни было и почитать других лучше себя. Поступая так, любящее сердце может лучше всего снискать людское расположение, затронуть сердца и приобрести их для кротости... В-третьих, сокрушенное сердце имеет благорасположение ко всем и не имеет любви избирательной, а именно, не показывает в отношении одного больше любви, чем в отношении другого, не больше к друзьям, чем к чужим, но делает добро ко всем ради Господа, как к ближним своим... В-четвертых, необходимо сокрушенное сердце для того, чтобы мы освобождали себя от бремени всяческих вещей, чтобы прилеплялись только к нашему милостивому Господу и сливались с Ним. Ибо Бог не может соединиться или не может пребывать с мирским сердцем... Да поможет Господь узнать, как стать кроткими и иметь сердце сокрушенное. Аминь!

"Проповедь на текст из Евангелия от Матфея 11:29"

Равно как наш благословенный Господь привлек к Себе святого Иоанна тремя различными способами, так привлекает Он и ныне всех, кто познает глубочайшую истину... Как и святой Иоанн, каждый человек сначала призывается из мира. Происходит это, когда все его низшие силы приходят под руководство высшего разума, так что он может познавать себя и употреблять свою свободную самоуправляющуюся силу. Он ставит тогда стража над своими словами... над своими по буждениями... над своими мыслями... над своими делами... Первая ступень в христианском движении - обратить человека внешнего в человека внутреннего. Во-вторых, если вы хотите успокоиться в любящем сердце нашего Господа Иисуса Христа вместе со святым Иоанном, вы должны быть преображены в красивейший образ нашего Господа через постоянное, серьезное созерцание Его. Размышляйте о Его святой кротости и смирении, глубокой любви, которую имел Он к Своим друзьям и к Своим врагам, и о величайшей покорной решимости, с которой продемонстрировал Он все это на путях, по которым призвал Его пройти Отец. Следующий призыв - подумать о безграничном благодеянии, которое оказал Он всем людям, и о Его благословенной бедности... Было много таких, кто, дошед до этого места, думали в сердцах своих, что они уже завоеваны для той земли, на которой стоят, и все же были они так далеко от цели ... В-третьих, когда Дух Святой был дан святому Иоанну, то тогда открылась для него дверь небес. Происходит это у иных с некоторыми содроганиями разума, у других же спокойно и постепенно ... Дети, это не труд для одного дня или года. Не отчаивайтесь. Это требует времени и простоты, чистоты и самоподчинения, и добродетели эти - кратчайший к тому путь.

"Проповедь на текст из Евангелия от Иоанна 20:19"

КАТЕРИНА СИЕНСКАЯ

Катерина ди Джакомо ди Бе-нинказа родилась в 1347 году в семье белилыдика шерсти. Она была двадцать четвертым из двадцати пяти детей в семье. В семилетнем возрасте ей было видение: она видела Иисуса вместе с Петром, Павлом и Иоанном. Она решила остаться безбрачной. Семье потребовалось некоторое время, чтобы смириться с этим, и когда Катерине исполнилось пятнадцать лет, она обрезает себе волосы в знак того, что не выйдет замуж.

Ее первым духовником был Томмазо делла Фонте, монах-доминиканец. Под его влиянием она стала мирской сестрой-домини-канкой, это означало - жить "религиозной" жизнью в миру. Некоторое время она жила уединенно дома. В это время, в 1368 году, кульминационным моментом стало ее "мистическое обручение" с Христом. С 1368 по 1374 год Катерина занималась активной деятельностью в Сиене. Она посвятила себя заботе о бедных, а также осуществляла пастырское служение через письма. До нас дошло почти четыреста ее писем. В это время она также пережила "мистическую смерть" - четырехчасовой период союза с Богом, во время которого ее тело казалось практически безжизненным.

С 1375 года служение Катерины распространилось за пределы Сиены. Она стала играть видную роль в церковной политике, в том числе участвовала в переговорах между папой и представителями Флоренции. В 1375 году она заявила, что получила "стигмы" (пять ран Христа), как и Франциск Ассизский, но видеть их могла только она. В 1377 году у нее был еще один опыт общения с Богом, в результате чего она написала свое главное произведение "Диалог". Начиная с 1305 года, папа жил в Авиньоне под надзором французов. Катерина постоянно побуждала Григория XI вернуться в Рим, что он в конце концов и сделал в 1377 году. Однако в следующем году он умирает, и его преемник Урбан VI повел себя как тоталитарный диктатор, что вскоре привело к выборам другого папы, Климента VII. С этого начинается сорокалетний Великий раскол. Катерина встала на сторону Урбана и полностью посвятила себя его защите. Она отправилась в Рим по требованию Урбана, однако здоровье ее ухудшилось, и она умерла в 1380 году.

[Бог Катерине:] Слушай внимательно всем разумом своим. Чтобы любить Меня совершенно необходимы три вещи. Во-первых, необходимо очистить и исправить волю в ее временных порывах любви и телесных привязанностях, чтобы не любить ничего преходящего и исчезающего, а только ради Меня. Важно не любить Меня ради себя или не любить ближнего ради себя, но любить Меня ради Меня, и себя ради Меня, и ближнего ради Меня. Божественная любовь не может делиться местом с любой земной любовью, и тебе не хватает совершенства, и ты согрешила в Моей любви до такой степени, что преходящие вещи отвлекли тебя от нее...

Во-вторых, когда достигнешь первой ступени, ты сможешь перейти ко второй, требующей большего совершенства. Возьми честь Мою и славу Мою как единственную цель своих мыслей, своих поступков и всего того, что ты делаешь.

В-третьих, если сделаешь ты сейчас то, что Я скажу тебе, то достигнешь высшего совершенства и не будет в тебе ничего недостающего. Это достижение горячо желаемого и упорно добивающегося расположения души, в котором ты настолько близко соединена со Мной и воля твоя настолько подчинена Моей совершенной воле, что ты не только не пожелаешь никакого зла, но даже не пожелаешь и никакого блага, которого не пожелаю Я. "Диалог"

ДЖОН УИКЛИФ

Утренняя звезда реформации

Джон Уиклиф родился в зажиточной английской семье приблизительно в 1330 году. Жизнь его можно условно разделить на три части. Первая: его пребывание в Оксфорде. Он учился здесь и одно время занимал должность главы Балиольского колледжа. Затем он продолжил свои занятия с помощью сомнительного источника финансирования: он занял церковную должность и получил связанный с нею источник дохода, однако не исполнял своих обязанностей, что было весьма распространено в его дни. Это помогло ему продолжить академическую карьеру в Оксфорде до 1371 года. К этому времени он стал ведущим философом и богословом. К концу этого периода он стал развивать радикальные доктрины, касающиеся управления церковью. Он утверждал, что только лишь благочестивые могут по праву заниматься управлением. Нечестивые правители не имеют законной власти. Так как монашеские ордены призывали к бедности, то все их огромнейшее богатство удерживалось ими несправедливо и по закону не принадлежало им. Второй период жизни Уиклифа начался в 1371 году. Его доктрины о богатстве церкви были весьма удобны для светского правительства. В то время церковь была исключительно богата, она владела почти третью земель в Англии и в то же время не платила налоги. Доктрины Уиклифа можно было использовать для получения налогов с духовенства для финансирования войны с Францией. Уиклифа поддерживал и защищал Джон Гонтский, герцог Ланкастерский. Однако в 1377 году умирает король Эдуард III, что уменьшило влияние герцога. Далее в 1378 году начался Великий раскол, когда появилось два римских папы, которые соперничали друг с другом. Английскому правительству уже стали не нужны доктрины Уиклифа, чтобы манипулировать церковью.

В 1378 году начался третий период деятельности Уиклифа. Он вернулся к академической жизни и стал развивать еще более радикальные идеи, развивать до такой степени, что в 1381 году его отстранили от преподавания в Оксфорде. Он переехал в Люттеруорт (Lutterwoith) неподалеку от Регби, где занимал должность ректора в отставке в течение нескольких лет. Он оставался там до самой своей смерти, которая наступила от сердечного приступа в 1384 году.

Уиклиф справедливо указывал на факты злоупотреблений в церкви. Он был первым, кто перешел от критики обрядов к критике доктрин современной ему католической церкви.

Уиклиф порвал с католической традицией, сделав Писание единственным авторитетом. В 1378 году он написал произведение "Истина Священного Писания", в котором называл Библию высшим стандартом, по которому церковь и предание, соборы и даже папы должны сверять свои поступки. Писание содержит все, что необходимо для спасения, и нет нужды в дополнительных преданиях. Более того, все христиане должны читать ее, а не только духовенство. По этой причине Уик-лиф одобрял перевод Библии на язык, которым пользовались простые люди того времени. Он также посылал "бедных проповедников" в качестве евангелистов, которые брали с собой Библию и проповедовали, читая ее. Эти бродячие проповедники были для того времени новым явлением. Во многих отношениях они напоминали первых монахов, за исключением того, что они противостояли церковным властям.

Возвышая Библию, Уиклиф одновременно принижал папство. В 1379 году в своем труде "Власть папы" он утверждал, что должность папы установлена челове-s ком, но не Богом. Как и *Уильям Оккам до него, Уиклиф утверждал, что власть папы не распространяется на светское правительство. Более того, полномочия папы проистекают не от должности как таковой, а зависят от нравственного характера папы, подобного характеру Петра. Папа, не следующий за Иисусом Христом, - это Антихрист (лжехристос, упоминаемый в Новом Завете, враг истины). Позднее Уиклиф пошел еще дальше, полностью отвергнув папство и считая всех пап (не только плохих) антихристами.

Уиклиф также выступал против римской доктрины о пресуще-ствлении. Изложил он это в 1379 году в своей работе "Отступничество", а в следующем году еще более полно - в "Евхаристии". Он отвергал пресуществление по нескольким причинам: это было недавнее нововведение, с философской точки зрения это была непоследовательная доктрина, она противоречила Писанию. Уиклиф утверждал, что следовать надо католической традиции, традиции *Амвросия, *Августина и даже Бе-ренгара. Эти люди, как утверждал Уиклиф, считали, что хлеб и вино сохраняются в евхаристии. Только лишь Четвертый Латеранский собор 1215 года выдвинул противоположную точку зрения. Уиклиф критиковал и *Фому Аквинского, который говорил, что хлеб и вино превращаются в тело и кровь Христа, и *Дунса Скота за утверждение, что элементы хлеба и вина при этом уничтожаются.

Уиклиф считал, что после освящения хлеб и вино остаются, став таинством тела и крови Христовых. Хлеб - это знак, обозначающий в таинстве тело Христа. Однако это не просто знак. Тело Христово присутствует в хлебе в некотором роде так же, как душа человека присутствует в теле. "Именно в это следует верить, что касается тела Христова в таинстве на алтаре. Так как оно в целом, в таинстве, духовно, или в сущности, присутствует в каждой частице освященного хлеба так же, как душа в теле". Однако при этом следует избегать заблуждения римлян и отождествлять хлеб с телом Христа.

Когда мы видим хлеб, мы должны верить, что это не само по себе тело Христа, но таинственно заключенное в нем тело Христа... Нам, христианам, позволительно отрицать, что хлеб, который мы освящаем, тождествен телу Христа, хотя он и является эффективным его знаком...

[Те же, кто отождествляют хлеб с телом] не способны различать личность и вещь и уловить переносное значение этого... Духовное восприятие тела Христова состоит не в телесном вкушении, жевании или осязании освященного хлеба, но в насыщении души плодотворной верой в соответствии с тем, как дух наш питается в Господе... Ибо нет ничего более отвратительного, чем необходимость вкушения тела во плоти или в питии крови во плоти такого дорогого человека [Иисуса Христа].

"Евхаристия" 1:2,11; 7:58; 1:15

Уиклиф мог по справедливости утверждать, что он возвратился к позиции Августина, однако его истолкование отречения Беренга-ра является одним из самых грубых высказываний о реальной действительности. Собственная позиция Уиклифа не вполне ясна. Его последователями называли себя как *Лютер, так и * Кальвин.

Ученики Уиклифа в Англии стали известны под названием лоллардов (англ. lollard - тихо молящийся). К этому движению примкнуло и мелкопоместное Дворянство, но после мятежа 1414 года оно превратилось в подпольное движение низших классов. Лолларды помогли подготовить почву для английской Реформации, распространяя английскую Библию и выказывая неприятие Римско-католической церкви.

Учение Уиклифа оказало влияние на *Яна Гуса, возглавлявшего Реформы в Богемии. Гус был осужден на соборе в Констанце (1414-18) и сожжен на костре в 1415 году. Собор воспользовался возможностью и осудил 45 положений Уиклифа. Останки Уиклифа были извлечены из земли и сожжены в 1428 году.

Уиклиф и Гус, отвергнув авторитет папы и общего собора во имя Писания, стали предтечами протестантской Реформации. Они также предвосхитили деятельность реформаторов своей критикой отдельных доктрин католической церкви. Однако в их учении не вполне ясно прослеживается главная протестантская доктрина -оправдание только пО вере.

ЯН ГУС

В 1360 году король Богемии (территория современных Чехии и Словакии) пригласил Конрада Вальдхаузена проповедовать против разложения в церкви. С этого момента в Богемии зарождается национальное движение. Ведущим деятелем этого движения становится Ян Гус, родившийся приблизительно в 1372 году в бедной семье в Богемии. В 1390 году он учился в Пражском университете, а в 1402 году был назначен его ректором и проповедником в Вифлеемской церкви. Церковь эта была основана в 1391 году богатым торговцем как центр реформаторской проповеди. Каждый день произносилось по две проповеди на чешском языке. Так Гус был назначен на ключевую должность в движении национальных реформ.

С 1382 года между Англией и Богемией существовали тесные связи. Сочинения *Уиклифа были уже известны в Богемии в четырнадцатом веке, и в 1401 году Иеро-ним Пражский привез в Богемию из Англии еще несколько его более радикальных трудов. Это привело к нескончаемому спору между теми, кто хотел осудить Уикли-фа, и теми, кто защищал его, не приняв, однако, всех его доктрин. Гус объявил себя учеником Уик-лифа, который без сомнения оказал на него влияние, однако только до известных пределов.

Критика Уиклифом доктрины о пресуществлении не снискала особого уважения, и Гус остался представителем большинства богемских реформаторов, лояльно относившихся в этой доктрине. Однако он следовал за Уиклифом в вопросе критики духовенства, особенно симонии (покупка и продажа церковных должностей). Он также воспринял и точку зрения Уиклифа по главному вопросу: о переходе от институциональной, иерархической церкви к невидимой Церкви избранных. Это был очень важный шаг, так как он вел к отрицанию полномочий нечестивых церковных руководителей и призывал обратиться от институциональной церкви к Библии.

Одно дело быть от церкви, другое дело быть в церкви. Ясно, что не все живущие люди в церкви являются людьми от церкви. Наоборот, мы знаем, что сорняки растут среди пшеницы, ворон ест с того же гумна, что и голубь, и мякина соседствует с зерном. Некоторые люди пребывают в церкви в действительности: таковы предопределенные католики, повинующиеся Христу. Другие же и не по названию, и не в действительности не пребывают в церкви: таковы безнравственные язычники. Прочие же пребывают в церкви только по названию: таковы, например, безнравственные лицемеры. Есть еще и те, которые в действительности пребывают в церкви, хотя и кажутся по названию пребывающими вне ее, это предопределенные христиане, которых осуждают перед церковью сатрапы антихриста.

"О Церкви", глава 3

Разногласия относительно личности Уиклифа начались в 1403 году, когда Пражский университет осудил 45 его положений. Осуждение произошло потому, что немцы при голосовании имели по три голоса, а богемцы - по одному голосу. Однако в 1409 году король отменил немецкую систему голосования в университете. Немцы выделились в отдельную группу, и был основан новый университет в Лейпциге. Теперь богемцы контролировали Пражский университет и смогли избрать Гуса его ректором.

Однако возвышение Гуса было кратковременным. Пражский архиепископ Збынек сначала поддержал реформаторов, но затем король и реформаторы, с одной стороны, и архиепископ и немцы, с другой, разделились во мнениях. В результате этого архиепископ в 1408 году встал в оппозицию к партии реформаторов. Архиепископ получил от папы право запрета на проповедь в церквях. Гус подчиниться отказался, и в 1410 году архиепископ отлучил его от церкви. В том же самом году архиепископ сжег двести экземпляров трудов Уиклифа. Гус и его сторонники выступили в защиту ортодоксальной позиции Уиклифа. Гуса вызвали в Рим. Он предусмот рительно отказался поехать сам и послал полномочных представителей.

В 1412 году события достигли кульминации. Папа Иоанн XXIII организовал крестовый поход против неаполитанского короля и даже предложил полное отпущение грехов тем, кто его поддержит в этом походе. Гус был разгневан тем, что папа использует духовные санкции для достижения своих целей, и стал критиковать продажу индульгенций. В результате Рим отлучил Гуса от церкви, и, пока Гус находился в Праге, здесь не могли совершаться ни крещения, ни похороны. В таких обстоятельствах Гус посчитал нужным покинуть город. Он уехал на юг Богемии, где написал два важнейших своих труда: "О Церкви" и "О симонии".

Гус жил во время Великого раскола, когда Европа была разделена на партии, поддерживающие двух, а иногда и трех пап, которые объявляли анафему друг другу. В 1414 году в Констанце был созван собор, призванный покончить с расколом. Император Сигизмунд пригласил Гуса принять в нем участие и обещал ему безопасность от вероятных нападений с обеих сторон. Поколебавшись, Гус все же решил поехать. Однако через месяц сторонники Иоанна XXIII захватили его и поместили в тюрьму. Гусу устроили суд на соборе и обвинили его в ереси. Многие из обвинений, выдвинутые против Гуса, были ложными, как, например, то, что он отрицал пресуще-ствление, или то, что он считал недействительным служение нечестивых священников. Гус отказался отречься от своих воззрений, и 6 июля 1415 года был объяв лен еретиком и сожжен. В настоящее время на Э^ом месте стоит памятный знак.

Фактически, сжигая Гуса, собор лишь разжигал пламя богемского раскола. Сразу же были предприняты жесткие меры против его последователей, однако это только спровоцировало гражданскую войну. Движение реформ выжило, но разделилось на две основные группы. Большинство стремилось лишь к незначительным реформам в рамках римско-католической системы. Их руководитель настаивал на том, что во время причастия верующие должны получать не только хлеб, но также и чашу. (В римско-католической церкви из чаши пьет только духовенство). Другие же стремились к более глубоким реформам. В следующем столетии к этой группе то относились с терпимостью, то преследовали ее. Ее представители вошли в дружеские отношения с вальденсами, другой группой диссидентов на Западе. Во время реформации они установили контакты как с "'Лютером, так и с * Кальвином.

ФЛОРЕНТИЙСКИЙ СОБОР (1438-45)

Фактически, Флорентийский собор собирался в трех разных местах: в Ферраре (1438-39), Флоренции (1439-42) и Риме (1443-45). Самые же важные решения были приняты во Флоренции. Главным вопросом собора было примирение Восточной церкви с Римом. Это был последний из серии соборов, на которых предпринималась попытка примирения. Жители Востока отчаянно нуждались в военной поддержке, так как турецкий натиск на Константинополь все усиливался и, таким образом, толкал их на уступки. В 1439 году представители Востока практически сдались, и был издан следующий декрет:

Восточная церковь должна была принять западную вставку в Никейский символ веры, а именно слово filioque (Святой Дух исходит от Отца и от Сына).

Во время евхаристии можно использовать как дрожжевой хлеб (восточная практика), так и пресный (западная практика).

Восточная церковь должна была принять римскую доктрину о чистилище (место, куда попадают покаявшиеся, однако не "исправившие" своих грехов, чтобы страдать в течение некоторого времени).

Восточная церковь должна была признать папу как "преемника благословенного Петра (князя апостолов) и истинного викария (заместителя) Христа, главу всей церкви и отца и учителя христиан". Папа имеет всю "полноту власти, чтобы кормить, управлять и направлять вселенскую церковь".

Этот декрет был отвергнут восточными церквями после того, как делегаты возвратились домой. С Запада не последовало существенной военной поддержки, и в 1453 году Константинополь пал. Декрет, таким образом, стал мертвым посланием на Востоке.

Также в 1439 году было достигнуто "соглашение" с армянской церковью. Эта церковь никогда не принимала решения *Халкидона по исторической случайности. Соглашение с армянами оказалось столь же недолговечным, как и с православными. Сам же декрет имел гораздо большее значение, так как в нем в первый раз собором давалось определение семи таинствам, перечисленным впервые *ПетромЛомбардским.

Существуют семь таинств Нового Закона: крещение, конфирмация, евхаристия, епитимья, миропомазание, рукоположение и бракосочетание. Они отличаются от Ветхого Закона, который не изливал благодать, а лишь предвосхищал ее, благодать должна была излиться только через страдания Христа. Наши же таинства, однако, не только содержат благодать, но и сообщают ее тем, кто достойно принимает их. Первые пять из них предназначены для духовного совершенствования каждого человека в самом себе, последние два - для управления и расширения церкви. Во время крещения мы возрождаемся духовно, через конфирмацию мы возрастаем в благодати и укрепляемся в вере. Будучи возрожденными и укрепленными мы подкрепляемся божественным питанием евхаристии. Однако, если мы заболеваем душой из-за греха, мы духовно исцеляемся через епитимью, и исцеляемся как духовно, так и физически (в той пропорции, которая полезна для души) через миропомазание. Через рукоположение церковь управляется и растет духовно, в то время как через бракосочетание она растет физически.

В полном отправлении таинств участвуют три элемента: вещи, как материя, слова, как форма, и личность служителя, отправляющего таинство с намерением сделать то, что делает церковь. Если какого-либо из этих элементов недостает, таинство не может быть отправляемо. Три таинства (крещение, конфирмация и рукоположение) налагают на душу неизгладимый след, а именно, нечто вроде духовной печати, отличающей ее от других. Таким образом, они не могут получаться более чем одного раза одним и тем же человеком. Другие же таинства не оставляют неизгладимого следа, и могут получаться более одного раза. "Декрет к армянам"

ФОМА КЕМПИЙСКИЙ

Подражание Христу

Томас Хемеркен родился в 1379/80 году в Кемпене (неподалеку от Кельна). От этого места и происходит его имя: Фома Кем-пийский. Родители его были бедны, но все же отправили в школу в Девентер (Голландия), которой управляли "Братья общинной жизни". Это движение было начато Геертом де Гроотом (1340-84), богатым каноником. Он основывал неформальные мирские общества, и его последователи занимались просвещением. В 1387 году несколько его учеников основали Обитель каноников-августинцев в Виндесхайме, рядом с городом Цволле в Голландии, и она стала "обителью-матерью" для расширяющегося Ордена. К 1500 году существовало около 100 дочерних обителей. Все это оформилось в движение "Новое благочестие". Несмотря на название, было оно скорее традиционным, чем новомодным. Ударение делалось на обращение, на важность практической христианской жизни и святости, на размышления (особенно о жизни и смерти Иисуса) и на часто совершаемое причастие. Основано оно было на учении "Августи на, *Бернарда и *Бонавентуры. Сама же идея обществ, занимающихся светским трудом в городах и не живущих по "Уставу", была весьма новой.

В 1399 году Фома поступил в обитель каноников-августинцев, расположенной в пригороде Вин-десхайма. Так как его старший брат был там приором (настоятелем), то Фоме не позволили стать ее полным членом, но когда в 1406 году его брата перевели в другое место, он стал монахом. Там он писал, проповедовал, переписывал рукописи, исполнял роль духовного советника и оставался здесь до самой своей смерти в 1471 году. Он написал много трудов, среди которых наиболее известна работа " О подражании Христу".

"О подражании Христу" составлена из четырех книг. Первоначально они были отдельными трактатами, каждый из которых находился в обращении к 1427 году. Первая печатная версия 1473 года включала в себя сразу четыре книги и быстро превратилась в стандарт.

Трактаты были первоначально анонимными, что привело к спекуляциям по вопросу авторства. Уже к 1460 году их стали приписывать популярному автору Иоганну Герзону. С меньшим уровнем вероятности впоследствии были предложены и другие варианты. Сейчас принято считать, что их написал Фома Кемпийский.

"О подражании Христу" - одна из популярных классических книг. Уже к концу пятнадцатого столетия она выдержала девяносто девять изданий, а к настоящему времени - более двух тысяч. В книге содержатся идеи, которые принадлежат христианству в целом и не относятся конкретно ни к одному вероисповеданию.

Название книги вводит в заблуждение. Собственно говоря, это лишь название первой главы первой книги, не совсем точно указывающее на общее содержание труда. Главные темы книги - самоанализ и смирение, самоотречение и дисциплина, примирение со своей участью и вера и любовь к Богу. Первая книга посвящена началам христианской жизни (в монастыре), а последняя - святому причастию. Вторая и третья книги рассказывают о внутренней жизни и духовном утешении.

Что пользы тебе высоко мудрствовать о Троице, когда нет в тебе смирения, и оттого ты Троице не угоден ? Истинно, не высокие слова творят святых и праведных, а жизнь добродетельная творит угодных Богу. Пусть не умею определить, что есть благоговение:

лишь бы я его чувствовал. Если знаешь всю Библию и все изречения мудрецов, что пользы во всем том, когда нет любви и благочестия ?

"О подражании" 1:1

Если кто, раз или два быв обличен, не послушает, не спорь с ним, но предай все Богу, да будет воля Его и слава во всех рабах Его: силен Бог и злое превратить в доброе. Учись в терпении переносить чужие недостатки и слабости, какие бы ни были, ибо и у тебя есть много такого, что другие переносить должны. Если себя не можешь сделать таким, каким желаешь, как можешь сделать, чтобы другой был таков, как тебе угодно? Мы желаем, чтобы другие были совершенны, а своих недостатков не исправляем.

"О подражании" 1:16 Много у Иисуса любителей царства Его небесного, но мало носителей креста Его. Много у Него искателей утешения, но мало искателей страдания. Много находит участников трапезы, и мало участников воздержания. Все хотят со Христом радоваться, но не многие хотят что-либо претерпеть за Него... Не наемниками ли следует почесть всех, кто ищет всегда себе утешения? И кто всегда помышляет о своем благе или о своей выгоде - разве любовь к Иисусу в себе показывают, а не себялюбие?

"О подражании" 2:11

Не в том познается достоинство, что бывает человеку много видений и утешений, или искусен он в писаниях, или восходит на высшую ступень; но в том, что утвержден человек на истинном смирении и исполнен божественной любви, во всем ищет славы Божьей чистою и бескорыстною мыслью, себя самого ни во что не ставит и презирает искренно, и у других лучше любит быть в унижении и в презрении, нежели в почете.

"О подражании" 3:7

Если же сего настоящего беспорядочно желать будешь, потеряешь вечное и небесное. Да будет тебе временное - на потребу временную, вечное - в заветное желание.

"О подражании" 3:16

В Моей [Божьей] власти - смиренную мысль возвысить в одно мгновение, и постигнет она разум истины вечной, как нельзя постигнуть в училище человеческом и в десять годов науки. Я учу без шума словес, без смущения мнений, без пышности похвал, без состязания пререканий!

"О подражании" 3:43 Берегись любопытным умом входить в бесполезное исследование глубочайшего таинства [евхаристии], если не хочешь погрузиться в бездну сомнения... Блаженна простота, оставляющая трудные пути вопрошания и прямо и твердо ходящая в стези заповедей Божьих!... Бог с простыми обращается, открывает Себя смиренным, младенцам дает разумение, отверзает смысл душам целомудренным, а от пытливых и гордых-скрывает благодать.

"О подражании" 4:18

ГАБРИЕЛЬ БИЛЬ

Милость и справедливость Божьи

Габриель Биль родился в Шпайере (Германия) в первой четверти пятнадцатого столетия. Начиная с 1432 года он учился в Гейдельбергском, Эрфуртском и Кельнском университетах. Изучив "древний путь" *Фомы Аквинско-го и *Дунса Скота и "современный путь" "Уильяма Оккама, Биль избрал путь последнего, хотя и возражал против излишнего соперничества между двумя школами. В 1460-х годах он присоединился к "Братьям общинной жизни" и стал лидером этого движения. Он смог сплавить духовность "Нового благочестия" с академическим изучением, избежав антиинтеллектуализма *Фо-мы Кемпийского. В 1484 году он стал первым профессором богословия в только что основанном Тюбингенском университете на юге Германии. В 1485 и 1489 годах он избирался ректором этого Университета. После своего ухода из университета он стал руководителем Обители Братьев в Шенбухе, где и умер в 1495 году.

В богословии Биля четко просматривается полупелагианство четырнадцатого и пятнадцатого столетий. Он определяет "порядок спасения" для грешника, будь то некрещенный язычник или крещенный христианин, отпавший от благодати Божьей через серьезный грех (грех к смерти). Первый шаг должен сделать сам грешник - обратиться к Богу. Он должен любить Бога больше всего остального. Из этого следует, что он начинает делать такое добро, на которое он способен. Всего этого грешник может достичь с помощью своей свободной воли без посторонней помощи, без благодати Духа Святого. Инициатива со стороны человека заслуживает благодати Божьей, так как по щедрости Своей Бог постановил вознаграждать каждого, кто будет стремиться делать добро, на которое он способен. Теперь, когда грешник находится в "состоянии благодати", то есть получил благодать Божью, он может начать делать добрые дела.

Биль проводит различие между двумя "договорами" со стороны Бога. Есть договор щедрости, на основании которого Он обещает вознаградить того, кто поступает хорошо, и есть договор справедливости, на основании которого Он решает, что добрые дела, совершенные с помощью благодати, будут приниматься Им как праведные. Никто не заставлял Бога заключать эти договоры. Он Сам решил сделать это. Такой подход позволяет Билю соединить доктрину о спасении через добрые дела с доктриной ,о спасении по благодати. Бог мог бы заключить договор на таких условиях, исполнить которые было бы не под силу грешному человеку. Таким образом, в порядке, который установил Бог, видны любовь и милость. Однако в самом этом порядке никакой милости нет, есть только справедливость.

Биль в основном следовал учению Уильяма Оккама и других представителей четырнадцатого столетия, которым противостояли Томас Брадуардин и *Джон Уиклиф. Биль известен тем, что его ученики преподавали *Мар-тину Лютеру. Духовные проблемы, с которыми столкнулся Лютер, были в основном вызваны именно билевской доктриной о благодати.

Бог принимает действие человека, который поступает как только может хорошо, и делает его основой для излияния первой благодати. Это происходит не по каким-то обязательствам, по справедливости, но по причине Его щедрости. Теперь же, когда душа удалила препятствие [на пути благодати Божьей] (перестав грешить, перестав стремиться к этому и предприняв доброе движение к Богу как к главной цели), она поступает так хорошо, насколько может. Итак, Бог, по Своей щедрости, принимает это действие по удалению препятствия и доброе движение к Себе и изливает благодать на эту душу.

"Комментарий на Сентенции" 2:27:1

ЧАСТЬ 4. РЕФОРМАЦИЯ И РЕАКЦИЯ 1500 – 1800

В 1500 году главенство папы в христианском мире казалось незыблемым. Восточные церкви, бывшие долгое время центром христианства, пострадали от сокрушительного удара - захвата Константинополя турками (1453). "Соборность", учение о том, что собор является высшим авторитетом в христианстве, постепенно утрачивала свое значение. Однако основание папской власти не было прочным. Вскоре оно зашатается от землетрясения, вызванного протестантской Реформацией, и прозвучат пророчества о том, что папа сохранит свою власть только над Италией и Испанией.

Несколько факторов проложили дорогу Реформации. Позднее средневековое папство с блеском продемонстрировало, что "абсолютная власть развращает абсолютно". Появились антипапские настроения. Уиклиф показал, как критика злоупотреблений может вылиться в критику учения. Церковь оказалась в уязвимом положении, обладая сказочным богатством и в то же самое время не обладая нравственными качествами. Сильно возрос интерес к классическому прошлому, движение получило название "гуманизм" (не путать с современным атеистическим или агностическим гуманизмом). В Южной Европе этот интерес в основном концентрировался вокруг греческих и римских классиков, на Севере же это был гуманизм христианский, возглавляемый *Эразмом Роттердамским. Гуманисты призывали "назад, к источникам" - к еврейской и греческой Библии и к первым Отцам церкви. Они резко критиковали современную им церковную жизнь: жизнь папы и духовенства, состояние монастырей, невежество средневекового схоластического богословия. Однако, когда наступила Реформация, ученики Эразма разделились во мнениях. Некоторые выступали за реформы даже ценою отделения от Рима, другие же считали, что единство важнее реформ.

Пионером Реформации стал *Мартин Лютер. Он был готов в одиночку выступить против мощи римско-католической церкви. Весьма скоро его учение распространилось по всей Германии, в Восточной Европе и Скандинавии. Однако лютеранство не стало единственным вариантом протестантизма. В Цюрихе "Цвингли начал проповедовать реформы практически одновременно с Лютером. Несмотря на то, что Лютер оказал на него влияние, он был независимым мыслителем. Вскоре протестантизм раскололся на два течения: лютеранство и реформатский (или швейцарский) протестантизм. Цвингли умер рано, еще молодым, и место ведущего реформатского богослова занял француз *Жан Кальвин, поэтому реформатами называют приверженцев кальвинизма.

Лютер и Цвингли проводили реформы в сотрудничестве с правительствами. Они не хотели нарушать отношений церкви и государства. Цель их состояла не в том, чтобы создать новую церковь, а чтобы реформировать старую. Несмотря на реформу учения, продолжал существовать иде-эл государственной церкви, к которой бы принадлежали все граждане. Однако были люди, считавшие, что это лишь половина пути. Радикаль-чые реформаторы хотели идти дальше. Делали они это несколькими спо-Еобами. Некоторые из них были "рационалистами", подвергавшими сомнению фундаментальные доктрины христианства, как, например, о 1роице. Другие были "спиритуалистами", которые не придавали большого значения Библии и всем внешним обрядам. Они говорили о том, что необходимо, чтобы Дух Святой говорил к каждой душе, был для нее "внутренним светом". Некоторые были революционерами, верившими в то, что последняя битва, описанная в книге Откровения, должна была вот-вот начаться и что благочестивые люди должны силой установить Царство Божье. Однако самой значительной и многочисленной группой были "евангельские верующие". Они хотели более глубоких реформ, проводимых на основе Библии. Они отрицали идею государственной церкви и крещения младенцев, непременный ее атрибут. Их оппоненты называли тех, кто перекрещивался, "анабаптистами" или "перекрещенцами". Это был очень удобный ярлык, так как перекрещивание считалось смертельным оскорблением. Анабаптистов жестоко преследовали и повсеместно истребляли, однако их идеи выжили и со временем стали весьма влиятельными.

Реформация застала римско-католическую церковь совершенно неподготовленной. Однако *Тридентский собор, созванный в середине века для определения римско-католической доктрины, начал программу католической реформы. Орден иезуитов, основанный *Игнатием Лойо-лой, был передовым отрядом католической контрреформации. Наследие средневековой духовности не умерло в римско-католической церкви, что было проявлено великим испанским мистиком Иоанном Креста и "Терезой Авильской.

Первые пятьдесят лет Реформации стали периодом новых идей. Однако вскоре живые творческие движения раннего периода были уложены в детально разработанные системы догм. Три главных конфессии (католицизм, лютеранство и кальвинизм) во всевозрастающей мере стали беспокоиться о точном и разработанном изложении своих взглядов, и их силы в основном растрачивались на всякого рода споры внутри самих этих конфессий. В особенности это были вопросы взаимоотношений благодати Божьей и человеческой свободой воли. Однако нашлись те, кто бросил вызов этому подъему новых ортодоксальных учений. Движение пиетистов в семнадцатом столетии, возглавляемое *Шпенером и другими деятелями, делало упор на важность практической христианской жизни, а не на споры по незначительным пунктам богословия. В восемнадцатом веке рационализм стал соперником христианской веры.

Для некоторых он обозначал атеизм, однако для многих - новую религию, основанную на разуме, а не на откровении. В качестве противовеса предрассудкам традиционного христианства религией разума стали считать "деизм". Рационализм, нападая на церковь извне, имел лишь незначительное влияние, однако он начал расшатывать христианское согласие в Западной Европе. Силой, следовавшей в противоположном направлении, было евангельское пробуждение, начавшееся в Англии с *Уэсли и других проповедников и распространившееся на весь англоязычный мир и за его пределы.

У английской Реформации есть свои собственные отличительные черты. За короткий промежуток в двадцать пять лет было шесть различных движений.

До 1534 года Англия была католической страной.

В 1534 году Генрих VIII объявил себя папой Англии, "единственным высшим лицом на земле" английской церкви. Однако, лишив папу полномочий, Генрих сохранил большую часть католических доктрин, став "англокатоликом" шестнадцатого столетия.

В 1549 году была издана первая "Книга общих молитв" ("Общий служебник") периода правления Эдуарда. Книга была протестантской и на английском языке, однако все выражения в ней были тщательно выверены, чтобы случайно не оскорбить католиков.

В 1552 году была издан второй Молитвослов периода правления Эдуарда. Эта книга была откровенно и безусловно протестантской.

В период правления Марии Тюдор (1553-58) произошло возвращение к догматической форме римского католицизма.

"Елизаветинское установление" 1559 год возвратилось к Книге общих молитв, очень похожей на книгу 1552 года.

Елизаветинское установление долго оспаривалось "пуританами", желавшими установления более радикальной формы протестантизма, однако в 1662 году оно стало окончательной нормой. Это Установление часто описывают как via media или "средний путь". Это верно, однако верно не в том смысле, в котором это понимается сегодня: как средний путь между католицизмом и протестантизмом. Елизаветинское установление было компромиссом между Елизаветой, желавшей более консервативной формы протестантизма, и теми, кто хотел более радикальных реформ. В определенной мере это может рассматриваться как компромисс между лютеранством и кальвинизмом. Доктрина Тридцати девяти статей была умеренным кальвинизмом, однако сохранение епископов, литургии и других форм католического обряда согласовывалось с политикой лютеранства.

Английская реформация произвела на свет англиканство, ответвление протестантизма, которое с большей симпатией относилось к католическому учению, чем к реформатскому или даже лютеранскому. Шотландия же, наоборот, стала и остается до сих пор непоколебимо реформатской и пресвитерианской. Попытки англичан навязать шотландцам епископов и "Книгу общих молитв" лишь укрепили пресвитерианские убеждения шотландской церкви.

ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ

Христианский гуманист

Дезидерий Эразм (1469-1536) был незаконнорожденным сыном священника. Несколько лет он обучался у Братьев общинной жизни. Современное Посвящение в духе *Фомы Кемпийского также оказало на него влияние, хотя он и отвергал некоторые аспекты учения Братьев. Он с неохотой поступил в один из их монастырей, однако вскоре получил разрешение покинуть его. После некоторого времени учебы в Париже, начиная с 1495 года, он становится вольным ученым, путешествующим по всей Европе. Некоторое время он был профессором в Кембридже. С 1521 года он поселяется в Базеле, однако в 1529 году, недовольный развитием Реформации, он переселяется в близлежащий католический Фрайбург. В 1535 году он возвращается в Базель и в следующем году умирает.

Эразм был самым известным богословом своего времени. Он был убежденным христианским гуманистом, верившим в то, что лучше всего можно провести реформы в церкви с помощью изучения Библии на еврейском и греческом языках и учения первых Отцов церкви. Он был мастером сатиры. Один из его современников заметил, что "когда юмор освещал его сознание, только тогда он становился поистине глубоким мыслителем". Сатира его была направлена против злоупотреблений в современной ему церкви: скандальной жизни папы и духовенства, духовного состояния монастырей и непонятного средневекового схоластического богословия. Сам же Эразм предпочитал мирную реформу церкви.

Таким образом, Эразм заложил основы протестантской реформации. Как говорит поговорка, "Эразм снес яйцо, а Лютер его высидел". В первые годы Реформации папский агент в Германии писал в Рим, что сатира Эразма наносит папству больше вреда, чем разоблачения *Лютера. Эразм не поддерживал Лютера безоговорочно. Он одобрял стремление последнего к проведению реформ, однако не мог последовать за ним, так как не принимал разрыв с папством и разделение церкви. В первые годы Реформации Эразм воздерживался от критики Лютера и тем самым очень сильно помог ему в опасное и критическое время. Однако в 1524 году Эразм поддался давлению со стороны папы и написал сочинение против учения Лютера об оправдании верой. Лютер не замедлил с ответом, и отношения между двумя великими людьми были навсегда испорчены, хотя Эразм и оставался в хороших отношениях с коллегой Лютера, *Меланхтоном.

Эразм был плодовитым писателем и опубликовал множество трудов: "Похвала Глупости" была написана в 1509 году в доме его друга Томаса Мора и была ему посвящена. Среди всего прочего это была блестящая сатира на монахов и богословов. Среди всех сочинений Эразма в настоящее время это самое читаемое.

В 1516 году Эразм опубликовал издание Нового Завета на греческом языке со своим собственным латинским переводом. Это было самое первое печатное изда ние Нового Завета на греческом языке. Работа эта была поспешной, и Эразм основывался только на нескольких манускриптах. В последующие издания были внесены исправления. Цель Эразма состояла в том, чтобы сделать Библию доступной для каждого человека. "Я желал бы, чтобы для Бога пахарь пел текст из Писания на пашне, а ткач подпевал бы ему в тон своему челноку". Это издание греческого Нового Завета побудило многих людей обратиться к протестантизму.

В 1517 году появилось анонимное сочинение под названием "Юлий, отлученный от небес". В этом сочинении известный папа Юлий II появляется перед вратами рая и требует, чтобы ему открыли. Ему было в этом отказано. Эразма считали автором этого произведения, хотя он сам это отрицал.

Эразм руководил изданием различных трудов первых Отцов церкви. Это было частью его программы реформ церкви: возвращение к Писанию и к учению первых Отцов церкви.

В 1524 году Эразм написал антилютеровский трактат "О свободе воли".

Эразм порвал с Лютером, однако остался другом других реформаторов, например, Меланхтона. Среди его учеников были католические, лютеранские и реформатские богословы. Сам же он отдавал предпочтение либеральной католической реформе, в то время гак протестантизм сталкивался с неимоверно догматическим и совершенно нелиберальным католи-Цизмом. Эразма поддерживали папы, однако его учение было "суждено в 1527 году в Париже. С началом контрреформации его идеи стали считаться опасными, а его книги в 1559 году поместили в "Индекс запрещенных книг".

ЮЛИЙ: Что, черт возьми, здесь происходит? Что-то двери не открываются! Как будто бы замок заменили или пытались взломать.

ГЕНИЙ ЮЛИЯ: Ты лучше посмотри, тот ли ключ ты взял. Ты же знаешь, что не сможешь открыть эту дверь ключом от своего сундука с деньгами...

ЮЛИЙ: Мне надоело. Я сейчас выдавлю дверь...

ПЕТР: Хорошо, что у нас ворота как из железа, иначе этот парень начисто сломал бы двери. Это, должно быть, прибыл какой-то великан или сатрап, городской разбойник. Однако, Боже вечный, как же тут воняет, как из сточной трубы!... Кто там ?

ЮЛИЙ: Если только тыне совсем ослеп, то, думаю, ты узнаешь этот ключ, если ты, конечно, до сих пор не узнал золотой дуб на семейном шлеме Юлия. Или ты не видишь связанную (папскую) трехглавую корону и эти одеяния, сверкающие драгоценностями и золотом?

ПЕТР: Я вроде бы узнаю этот серебряный ключ, однако есть только один ключ, совсем не похожий на этот, который мне доверил Христос, истинный пастырь Церкви. И как я мог бы узнать эту наглую корону на тебе? Даже тиран-варвар не отважился бы выставлять такую вещицу напоказ, не то что человек, который думает, что его здесь примут. Что же касается одеяния, то оно меня совершенно не впечатляет. Я всегда попирал и презирал драгоценности и золото, как если бы они были мусором... ЮЛИЙ: Почему бы тебе не перестать молоть чепуху и не открыть дверь, если ты, конечно, не хочешь, чтобы ее снесли ? Или ты не видишь, какая у меня свита ?

ПЕТР: Точно, я вижу этих закоренелых разбойников. Однако неужели ты не знаешь, что двери эти необходимо штурмовать с помощью другого оружия.

ЮЛИЙ: Хватит болтать, говорю! Если ты сейчас же не подчинишься, я обрушу, даже и на тебя, молнию отлучения, которой я внушал страх даже самым великим королям и даже, если уж об этом зашла речь, целым королевствам. Ты видишь, Бык уже приготовился сделать это!

ПЕТР: Какая еще чертова молния, что за гром, что за Быки, о чем это ты толкуешь тут с такой напыщенностью? Со времени Самого Христа не слыхивали мы о таких вещах.

ЮЛИЙ: Что ж, ты все это ощутишь на себе, если не подчинишься.

ПЕТР: Может быть, ты до этого и повергал в трепет некоторых людей этим пустословием, но здесь оно ничего не значит. Здесь тебе придется столкнуться с истиной. Эта крепость завоевывается добрыми делами, а не дьявольскими словами.

"Юлий, отлученный от небес"

Что до богословов, то не лучше ли обойти их молчанием? Люди этой породы весьма спесивы и раздражительны - того и гляди, набросятся на меня с сотней своих доказательств и потребуют, чтобы я отреклась от своих слов, а в противном случае вмиг объявят меня еретичкой... Все эти архидурацкие тонкости делаются еще глупее изза множества направлений, существующих среди схоластов, так что легче выбраться из лабиринта, чем из сетей реалистов, номиналистов, томистов, альбертистов, ок-камистов, скотистов и прочих (я называю здесь не все их секты, но лишь самые главные). Во всем этом столько учености и столько трудностей, что, я полагаю, самим апостолам потребовалась бы помощь некоего, отнюдь не святого, духа, если бы им пришлось вступить в спор с новейшими нашими богословами... Петр получил ключи райские от Того, Чей выбор не мог быть недостойным, и, однако, я не уверена, уразумел бы Петр, каким образом можно держать в своих руках ключи от знания, не обладая самим знанием (сокровенных же тонкостей этого рассуждения он бы все равно не постиг). Апостолы многих окрестили и, однако, ни разу не обмолвились ни единым словом о том, какова формальная, материальная, действующая и конечная причина крещения и в чем состоит его изглади-мый или неизгладимый характер... Воистину блаженны все, кто мог посвятить себя подобным занятиям, кто описывает преисподнюю с такими подробностями, словно они много лет были гражданами этой республики... Они мнят себя чуть ли не богами, слыша, как их благоговейно именуют "наставник наш": в этом прозвище им чудится нечто схожее с иудейской тетраграммой. Они утверждают, что неприлично писать слова НАСТАВНИК НАШ строчными литерами. А ежели кто случайно скажет наоборот - "наш наставник", то тем самым нанесет тягчайшее оскорбление их богословскому величеству... Во-первых, они уверены, что высшее благочес тие состоит в строжайшем воздержании от всех наук и лучше всего - вовсе не знать грамоты. Засим, читая в церквах ослиными голосами непонятные им псалмы, они пребывают в убеждении, что до ставляют великую усладу святым... Некоторые боятся притронуться к деньгам, словно к яду, но нисколько не опасаются ни вина, ни прикосновения к женщинам. "Похвала Глупости"

ЛЮТЕРАНСКАЯ ТРАДИЦИЯ

МАРТИН ЛЮТЕР

На том стою

Мартин Лютер родился в 1483 году в Эйслебене (Восточная Германия). Он собирался стать юристом, однако стал монахом. Он присоединился к монахам-августинцам в Эрфурте и там начал изучать богословие. Обучали его "современному пути" ученики "Габриеля Биля. Через некоторое время он стал профессором богословия в недавно основанном университете города Виттенберга. Но у Лютера были свои проблемы. Его учили, что, для того чтобы угодить Богу и завоевать Его благодать, человек должен "стремиться изо всех сил делать добро", что подразумевало и любить Бога превыше всего. Однако такой Бог представал перед Лютером как судья, взвешивающий его заслуги. Лютер чувс-^овал себя попавшим в ловушку: он не мог любить такого Бога, Который осуждал его и Который не мог принять его, пока он не полюбит Его. Один стих из Писания особенно причинял страдания Лютеру: "В нем [Евангелии] открывается правда Божия от веры в веру, как написано:

"праведный верою жив будет" (Рим. 1:17). Лютер ненавидел Бога за то, что Тот справедливо осуждал человека, не только по закону, но и по Евангелию. И вдруг в один прекрасный день глаза Лютера от крылись и он понял значение "праведности в Боге". Это не праведность, осуждающая нас, но праведность, оправдывающая нас по вере. Евангелие открывает нам не осуждение и гнев Божий, но Его спасение и оправдание. Как только Лютер понял это, он почувствовал, что родился заново и вошел в рай.

Когда же это произошло? До сих пор эта тема горячо обсуждается и даты разнятся, начиная от 1508 до 1519 года. Важно отметить, к чему же обратился Лютер. Он освободился от идеи, что человек должен усиленно трудиться до того, как Бог поможет ему. Вместо этого он увидел Бога, Который свободно оправдывает нас по вере Праведность - это дар, данный верующему. Лютер обратился oi полупелагианства к старым взглядам *Августина. (Он говорил, что позднее нашел точно такие же идеи в сочинении Августина "Дух и буква"). Эту перемену в Лютере можно уже заметить по его сочинениям 1514/15 гг. Именно в это время Лютер обратился к Августину, а не к истинно протестантской доктрине об оправдании по вере.

Лютер начал проповедовать то, что узнал. В 1517 году он вывесил девяносто семь тезисов для обсуждения в университете (что было для того времени обычной прак тикой), в которых выступал с твердых позиций последователя Авгу стина и отрицал позднесредневе-ковое полупелагианство. К разочарованию Лютера, тезисы эти вызвали мало интереса. Однако позднее в этом же году Лютер написал другие тезисы, которые вызвали не просто интерес. Рядом с Виттенбергом продавались "индульгенции" (идея состояла в том, что приобретение индульгенции может освободить отлетевшую душу из чистилища, но не из ада. "Как только звякнет монета в кружке, так вылетит душа из чистилища"). Простые же люди верили в то, что грехи их могут быть прощены просто-напросто покупкой индульгенции. Лютер был разгневан. (Он был бы разгневан еще больше, если бы знал, что средства от продаж шли на финансирование покупки еще одного архиепископства для принца Альберта). Лютер написал девяносто пять тезисов против продажи индульгенций и выслал по экземпляру тезисов своему епископу и принцу Альберту. Но еще один экземпляр попал в руки предприимчивого издателя, который увидел их потенциальную мощь и опубликовал эти тезисы на немецком языке. Тезисы быстро стали бестселлером, и вся Германия поднялась на ноги. Во мгновенье ока Лютер стал героем. Тезисы были сравнительно консервативными, в них предлагались лишь незначительные реформы существовавшей системы. (Лютер, например, не подвергал сомнению существование чистилища, полномочия папы или законность индульгенций). Одна-То они били в самое чувствительное место: по "карману" папы. Тезисы возбудили волнения в Германии, вызванные тяжелыми налогами в пользу Рима. Были пред приняты меры, чтобы заставить Лютера замолчать, однако Лютер получил поддержку от своего правителя Фридриха Мудрого.

В 1519 году Лютер и несколько из его коллег отправились в Лейпциг, чтобы поучаствовать в дебатах с Иоганном Экком, ведущим богословом того времени. Темой дебатов были девяносто пять тезисов. Экк был умным спорщиком. Он подвел Лютера к признанию, что Вселенский собор церкви может заблуждаться, и в результате Лютер одобрил некоторые положения учения *Гуса и *Уиклифа. Спор перешел от обсуждения тезисов к вопросу о природе власти. В следующем году папа отлучает Лютера, который ответил на это тем, что сжег папскую буллу. Это уже было откровенным мятежом. Еще через год Лютера вызывают в Вормс на имперский сейм, где молодой император Карл V приказывает ему отречься от своих взглядов. Хотя, может быть, Лютер и не сказал известных слов "На том стою и не могу иначе", в них, однако, хорошо отражается суть его ответа.

Теперь разрыв с Римом был окончательным. В течение четырех лет некогда верноподданный папы был поставлен в такое положение, что папа для него стал антихристом, о котором пророчествовал Новый Завет. Шансы на выживание у Лютера были невелики, однако Фридрих поддержал его, и император ничего не смог с этим сделать. Турки осаждали Вену, и Карлу необходима была объединенная Германия, чтобы послать войска на ее защиту Он не мог позволить, чтобы Германия разделилась из-за религиозных вопросов, но... время было потеряно - лютеранство укрепилось и уже не могло быть силой вырвано с корнем.

В 1520 году Лютер написал три главных сочинения, в которых изложил программу реформ:

Воззвание "К христианскому дворянству немецкой нации". Лютер призывал правителей реформировать церковь. Это необходимо, так как сама церковь не может привести в порядок свой собственный дом. Правители должны взять на себя эту обязанность. Далее, будучи крещеными верующими, правители разделяют "священство" всех верующих. Лютер отвергал взгляд католицизма на духовенство как на отдельную касту священников. "Религиозные деятели" в церкви (духовенство и монахи) не имеют какого-либо особого статуса или достоинства, а просто выполняют свои функции. Если они не в силах исполнять их, то тогда другие могут занять эти места.

Называть пап, епископов, священников, монахов и монахинь религиозным сословием, а князей, господ, ремесленников и крестьян сословием светским - это особое орудие, изобретенное служителями времени сего. Однако никого не должно это пугать, и не должно пугать по очень веской причине. Ибо все христиане повсюду истинно принадлежат к религиозному сословию, и нет между ними различия, за исключением того, что они исполняют различную работу... Ибо только крещение. Евангелие и вера делают людей религиозными и делают из них народ христианский... Несомненен факт, что крещение освящает всех нас без исключения и делает нас всех священниками (1 Пет. 2:9; Отк. 5:9-10). "К христианскому дворянству"

".О вавилонском пленении церкви". В этом труде Лютер рассматривает семь таинств католической церкви (в том виде, в каком они были приняты на *Фло-рентийском соборе). Он сокращает список до двух таинств, установленных самим Иисусом Христом: крещения и евхаристии. (Что касается епитимьи, то по этому вопросу Лютер не выражал определенного мнения, он считал епитимью "просто средством подтверждения нашего крещения".) Однако Лютер не просто сократил число таинств. Он резко выступил против католической доктрины о евхаристии, во время которой чаша не подавалась мирянам, а также против пресуществления и особенно против утверждения, что богослужение - это та жертва, которую мы приносим Богу.

"О свободе христианина". Лютер различал человека внутреннего и человека внешнего. Что касается внутреннего человека, он утверждал, что мы оправдываемся только верой. Только лишь по вере мы становимся праведными, а не по добрым делам. Вера дает нам обетования Божьи, соединяет нас с Иисусом Христом и поистине исполняет закон (в том смысле, что это прославляет Бога, как того требует первая из десяти заповедей). Добрые дела - это не средство, с помощью которого мы становимся праведными, а только лишь плод праведности, проявление во внешнем человеке праведности человека внутреннего. Дела праведности - все равно что пло ды дерева. "Наша вера во Христа освобождает нас не от дел, но от ложного представления о делах, то есть от глупого предположения, что оправдание достигается делами".

Христианин - совершенно свободный господин над всем, не подчиняющийся никому. Христианин - совершенно обязательный слуга для всех, не подчиняющийся никому... Все Писание Божье разделено на две части: заповеди и обетования. Обетования Божьи дают то, чего требуют заповеди Божьи, и исполняют предписанное законом так, чтобы все принадлежало Богу - и заповеди, и их исполнение. Он один повелевает, Он один исполняет... Конечно, мы названы по имени Христа, не потому что Он отделен от нас, но потому что Он пребывает в нас, и это потому, что мы верим в Него и являемся христами друг для друга и делаем ближним нашим то, что делает для нас Христос. Однако в наши дни насучат доктрине человеческой, по которой мы должны стремиться только к заслугам, вознаграждению и вещам, нам не принадлежащим. Из Христа мы сделали всего-навсего распределителя работ, гораздо более жесткого, чем Моисей.

"О свободе христианина"

После Вормса Лютер находился в огромной опасности. Его друзья организовали его похищение во время одного из путешествий и охраняли его в замке под названием Вартбург. Там он начал перевод Библии на немецкий язык. Люте-Ровская Библия не только имеет Религиозное значение, но и принадлежит общей культуре. Она по могла не только донести Писание до простого народа, но и помогла сформировать современный немецкий язык. Влияние ее может быть сравнимо с произведениями Шекспира и Библией короля Иакова на английском языке.

В первые годы реформ у Лютера было множество последователей. Однако с течением времени его учение стало более конкретным, и постепенно он отдалился от других людей. Самыми серьезными были его разногласия с *Эразмом Роттердамским и *Цвингли. Поначалу Эразм одобрил выступление Лютера против злоупотреблений, однако он не одобрял отделения и волнений, последовавших после реформ: его идеалами были согласие и взаимопонимание. Сначала он воздерживался от прямой критики Лютера, но, наконец, в 1524 году опубликовал трактат "О свободе воли", в которой критиковал Лютера.

Первое время Лютер благоразумно молчал, но в 1525 году ответил своей работой "О рабстве воли". Сам он считал ее одним из самых лучших своих произведений, однако оно было омрачено проявлением некоторых крайностей. Лютер безжалостно выявляет слабости и непоследовательность в сочинении Эразма и утверждает традиционное учение Августина о полной зависимости человека от благодати Божьей и предопределения. Однако он это излагает не вполне ясно. Создается впечатление, что он говорит о том, что не только грешник не может сделать ничего доброго без благодати Божьей, но что у человека вообще нет свободы воли, даже в таких нравственно нейтральных вопро6 Зак 3081 сах, которые касаются его повседневной жизни. Лютер здесь выносит доктрину о предопределении за рамки библейского учения и учения Августина (точно так же, как это сделал *Брадуардин), или, по-крайней мере, создается такое впечатление. В отличие от Августина, Лютер не придавал значения не только нравственной неспособности падшей человеческой воли, но также и факту психологической свободы воли.

Поначалу немецкие и швейцарские реформаторы выступали единым фронтом. Однако затем возникли большие разногласия по вопросу о пресуществлении. В первые годы реформ они единодушно отвергали эту доктрину, но продолжали утверждать, что тело и кровь Христа действительно присутствуют в Вечере Господней. Но в 1524 году швейцарские реформаторы согласились с аргументами Корнелия Хуна (Cornelius Hoen) из Голландии, считавшего хлеб и вино только лишь символами тела и крови Христа. Ранее у Лютера было искушение встать на эту позицию, однако он посчитал, что его связывают четкие слова Писания:

"Сие есть тело Мое". Лютер и Цвингли начали письменно выступать друг против друга, и в 1529 году Филипп Гессенкий, один из немецких принцев, убедил обе стороны встретиться в Марбурге, чтобы разрешить споры и восстановить протестантское единство. Марбургская встреча, о ходе которой существует подробный отчет, дает захватывающее дух изложение позиций двух главных реформаторов, сидящих по разные стороны стола. Встреча не привела к значительному сближению сто рон, и протестантизм так и остался разделенным на лютеранство и реформатство.

Что такое таинство причащения или святого алтаря? Это истинное тело и истинная кровь Господа нашего Иисуса Христа, под хлебом и вином установленные Самим Христом для ядения и питья нам христианам.

Какая же польза от такого ядения и питья? На это указывают нам слова: "За вас предается и за вас изливается во оставление грехов", т. е., этими словами в таинстве причащения дается нам оставление грехов, жизнь и блаженство: где оставление грехов, там и жизнь и блаженство.

Каким образом телесное ядение и питье могут производить такое великое действие? Не ядением и питьем, без сомнения, производится это действие, но следующими словами: "За вас предается и за вас изливается во оставление грехов". Слова эти с телесным ядением и питием составляют главное в таинстве, и верующий этим словам получает то, о чем они свидетельствуют, т. е. оставление грехов.

Кто достойно приступает к этому таинству ? Пост и телесное приготовление, без сомнения, хорошее дело внешнего благочестия, но истинно достоин и вполне способен принять святое причащение лишь тот, кто верует словам: "За вас предается и за вас изливается во оставление грехов". А кто не верует им или сомневается в них, тот неспособен и недостоин принять святое причастие, потому что слово "за вас" требует вполне верующих сердец.

"Краткий катехизис" Особенно известен Лютер своей доктриной об оправдании только по вере. Эта доктрина не фигурировала в девяноста пяти тезисах и не была первоначальной причиной реформ. Более того, только лишь спустя несколько лет после публикации девяноста пяти тезисов Лютер пришел к протестантской доктрине об оправдании по вере. В первые годы он придерживался точки зрения Августина, который учил оправданию по вере, но в определенном смысле. Когда грешник осознает неспособность исполнять закон Божий и понимает свою нужду в спасении, он с верою обращается к Богу. Затем Бог дает ему Духа Святого, Который исцеляет грешника и изливает ему в сердце любовь. Такое оправдание делает человека праведным, превращает его из человека эгоистичного в человека любящего. После оправдания, или изменения, верующий может исполнять закон Божий, руководствуясь своим сердцем, любовью.

Лютер особенно выделял нужду в живой, личной вере и выступал против механистического отношения к таинствам, но не против значения слова "оправдание". Через некоторое время, в начале 1520-х годов, Лютер пришел к пониманию, что термин Апостола Павла "оправдать" не означает "сделать праведным" или "превратить в доброго человека", но означает "считать человека оправданным", "видеть человека оправданным". Оправдание говорит скорее о моем положении, чем о моем состоянии, о том, каким Бог видит меня, а не том, что Он делает во Мне; это значит, что Бог принимает меня, а не изменяет меня. Таким образом, Лютер пришел к по ниманию протестантского различия между оправданием (моим положением перед Богом) и освящением (моим ростом в святости).

Итак, если мы оправдываемся или принимаемся Богом только на основании веры, без добрых дел, то, следовательно, верующий может жить "как ему вздумается", не беспокоясь о последствиях? Такие обвинения в адрес Лютера были несправедливы. Несмотря на то, что он проводит различие между оправданием и освящением, он не разделяет их. Одно не существует без другого. Когда Бог принимает кого-то, то Он и изменяет этого человека. Но если эти два понятия идут рука об руку, то какой смысл проводить между ними различие? Ответ прост. Оправдание только по вере (или, что точнее всего, оправдание только Христом, только через веру) означает, что я могу быть уверен в том, что Бог принимает меня, принимает не потому, что я живу доброй жизнью, а потому что Христос умер за меня. В данном случае речь идет не о том, может ли оправдание существовать без освящения (а оно не может), важно понять, в чем состоит основа оправдания. Если наше принятие Богом основано на наших добрых делах, то тогда уверенности быть не может ни у кого, за исключением таких только гордецов, как фарисей из Евангелия от Луки 18:9-14. Оправдание только по вере означает, что мы можем иметь эту уверенность на основании креста Христова. Это означает, что мы можем делать теперь добрые дела не для того, чтобы заслужить одобрение Божье и быть принятыми Им, но потому, что Бог уже принял нас. Послушание Богу - это свободный, любящий ответ Его детей, а не накапливание заслуг людьми, которые стремятся получить одобрение.

ФИЛИПП МЕЛАНХТОН

Учитель Германии

Филипп Меланхтон родился в 1497 году в южной Германии. Он был внучатым племянником Иоганна Рейхлина (1455-1522), ведущего немецкого гуманиста и величайшего христианского специалиста своего времени по древнееврейскому языку. Меланхтон учился в Гейдельбергском и Тю-бингенском университетах и закончил свой курс обучения в необычайно раннем возрасте. В Тю-бингене он попал под влияние гуманистов и стал верным почитателем *Эразма Роттердамского. По рекомендации Рейхлина Меланхтон был назначен преподавателем греческого языка в Виттенберг-ском университете в 1518 году. Здесь он познакомился с "Лютером, который и привел его в лагерь Реформации. В 1519 году он стал преподавателем богословия, не оставляя своих лекций на факультете искусств.

Меланхтон был ближайшим другом Лютера, хотя их темпераменты были совершенно различны. Меланхтон был робким, умеренным и склонным к примирению гуманистом. Далее, как заметили ученики Лютера, и в их подходах к богословию наметились различия. Однако это не помешало их горячей дружбе, хотя она и немного пошатнулась из-за разности богословских взглядов.

Меланхтон был автором *"Ауг-сбургского исповедания", самого важного из исповеданий лютеранства. Его главный богословский труд "Общие принципы теологии" ("Loci communes remm teologicum") появился в 1521 году и стал первой попыткой протестантов в области систематической теологии. Сочинение выдержало много изданий, из которых самыми важными были издания 1521, 1535 и 1555 годов. В введении киз-данию 1521 года Меланхтон так определяет свой метод:

Лучше нам восхищаться тайнами Божества, чем исследовать их. Более того, нельзя исследовать этот предмет, не подвергаясь большой опасности, как это и испытали на себе даже святые люди... Стало быть, нет такой причины, по которой мы должны так тщательно трудиться над каждой из возвышенных тем, таких, как "Бог", "единство и триединство Бога", "тайна творения" и "способ воплощения". Чего, спрашиваю я вас, достигли схоласты за много веков изучения этих тем ?... Однако я не думаю, что могу назвать христианином человека, который пребывает в невежестве относительно главных фактов, а именно:

"силы греха", "закона" и "благодати". Ибо через эти вещи познается Христос, а знать Христа ~ значит знать Его благодеяния, а не рассуждать о Его природе и способах воплощения, как учат [схоласты]. Ибо иначе вы не узнаете, для чего Христос облекся в плоть и был пригвожден ко кресту. Какую пользу приносит простое знание истории о Нем? ... Христос был дан как лекарство, и, если воспользоваться языком Писания, как лекарство спасающее. Поэтому будет правильнее позна вать Христа не так, как определяют схоласты.

"Общие принципы теологии".

Введение

В тот момент Меланхтон стремился освободить богословие от философских искажений и вернуть его к библейским основам. Он считал, что платонизм увел в сторону первых Отцов церкви, а Аристотель - схоластов. "Точно так же, как в последнее время истории церкви мы приняли Аристотеля вместо Христа, так и сразу же после зарождения церкви христианская доктрина была ослаблена философией Платона". Однако впоследствии Меланхтон пересмотрел свои взгляды на учение Аристотеля и даже поощрял его изучение в немецких университетах. Кроме того, Меланхтон стал больше ценить труды первых Отцов церкви. Писание оставалось единственной непогрешимой нормой, однако и их труды заслуживали огромного уважения.

Когда начался спор между Лютером и *Цвингли о "действительном присутствии", Меланхтон встал на сторону Лютера. На встрече в Марбурге 1529 года именно Меланхтон, что было для него не характерно, был непоколебим и твердо стоял на позиции Лютера. В тот год, в письме к Эко-лампадию (реформатору из Базеля, другу Цвингли) он утверждал, что "действительное присутствие" имеет под собой библейское основание, что этому учили первые Отцы, что идея эта была разумной и соответствующей действительности. Но Эколампадию удалось убедить Меланхтона в том, что первые Отцы церкви утверждали иное. Это побудило Меланхтона отказаться от лютеровской доктрины. В 1540 году он опубликовал пересмотренное издание Аугсбургского исповедания, в котором уже не содержалось доктрины о "действительном присутствии". И в "Общих принципах теологии", 1555 года издания, также не упоминалось об этом. Вместо этого Меланхтон стал учить следующему:

Этим хлебом и вином [Иисус Христос] дает нам тело и кровь и таким образом подтверждает то, что Он принимает нас, делает нас Своими членами, дарует нам прощение грехов и очищает нас Своей кровью и Его воля пребывает в нас... Живой Сын Божий, Иисус Христос, наш Спаситель истинно присутствует и участвует во всем этом, подтверждая всем этим, что Он пребывает в нас.

"Общие принципы теологии" 22

Это выражение было более приемлемо для "Кальвина. Лютер же тяжело переживал эту перемену в Меланхтоне, однако открыто не выступал против него. Меланхтон утверждал, что незадолго до смерти Лютер признался, что зашел слишком далеко в вопросе о действительном присутствии, но не смог изменить своей точки зрения, чтобы таким образом не дискредитировать свое учение.

В 1546 году большая часть территорий немцев-лютеран, включая и город Виттенберг, была захвачена войсками императора Карла V. Карл хотел добиться от лютеран значительного компромисса по вопросам веры в обмен на некоторые уступки со своей стороны. Меланхтон проявил колебание, и в результате он попал под огонь критики с обеих сторон. Последователи Лютера считали, что Меланхтон предал его наследие. Эта критика продолжалась до самой его смерти в 1560 году и даже после нее, позднее, многие идеи Меланхтона были осуждены в *Формуле согласия. Однако Меланхтон тем не менее был очень популярен и прославился как "учитель Германии" за великие достижения в реформе образования.

АУГСБУРГСКОЕ ИСПОВЕДАНИЕ (1550)

В 1530 году император Карл V открыл заседание рейхстага в Ауг-сбурге, чтобы провести переговоры с протестантами и, по возможности, прекратить споры. *Ме-ланхтон выработал протестантское исповедание веры, основанное на ранних сочинениях "'Лютера. Законченный вариант получил одобрение Лютера, который не мог сам присутствовать на заседании, так как был отлучен от церкви. В июне исповедание было зачитано императору в Аугсбурге и с тех пор стало известно под названием "Аугсбургского исповедания". Стиль и язык документа был нарочито умеренным в надежде на то, что император признает протестантизм.

Карл поручил некоторым католическим богословам написать опровержение на это исповедание, и их документ был зачитан в августе. Тогда Меланхтон написал "Апологию Аугсбургского исповедания", которая была представлена императору в сентябре, однако тот отказался принять ее. В следующем году Аугсбургское исповеда ние было опубликовано на латинском и немецком языках, а также было напечатано и пересмотренное издание "Апологии".

Аугсбургское исповедание состоит из двух частей. Первая часть содержит двадцать одну статью, в которых излагаются взгляды лютеран. Некоторые из статей подтверждали традиционную католическую доктрину (что касается Бога, греха и крещения), другие же были четко лютеранскими (оправдание, Вечеря Господня, добрые дела). Вторая часть состояла из семи статей, в которых описывались злоупотребления, исправленные в лютеранских церквях (как, например, отказ в чаше мирянам во время святого причастия или запрет духовенству вступать в брак).

Также мы учим, что нельзя получить прощение грехов и праведность перед Богом своими собственными заслугами, делами или поступками, но мы получаем прощение грехов и становимся праведными перед Богом по благодати, через Христа, через веру, если мы верим, что Христос страдал за нас и что из-за Него прощены наши грехи, что поэтому нам дарованы праведность и жизнь вечная. Ибо Бог будет считать и вменит эту веру в праведность, как о том и говорит Павел в Послании к Римлянам 3:21-26 и 4:5

Статья 4 об оправдании

Мы учим, что истинное тело и кровь Христовы действительно присутствуют в Вечере нашего Господа в виде хлеба и вина, во время которой они разделяются (среди причащающихся) и вкушаются.

Статья 10 о святой Вечере

нашего Господа Также мы учим, что добрые дела совершать необходимо не потому, что мы полагаемся на них в надежде получить благодать, но потому, чтобы мы исполняли волю Божью и прославляли Его. Всегда только лишь вера приносит благодать и прощение грехов. Когда Дух Святой дается через веру, сердце склоняется к совершению добрых дел.

Статья 20 о вере и добрых делах

В 1540 году Меланхтон опубликовал пересмотренное издание исповедания. Самое значительное изменение было внесено в статью 10, в которой теперь говорилось, что "тело и кровь Христовы истинно представляются хлебом и вином для участвующих в Вечере Господней". Это уже очень близко подходит к точке зрения *Буцера и "

Кальвина, которые согласились с этим изложением. После своей смерти Меланхтон подвергся ожесточенной критике со стороны последовательных лютеран.

"Аугсбургское исповедание" и "Апология" издания 1531 года являются символами веры лютеранской церкви, которые совместно с *"Формулой согласия" включены в "Книгу согласия".

ФОРМУЛА СОГЛАСИЯ (1577)

После смерти *Лютера движению не доставало авторитетного руководителя. Лютеране разделилось на несколько партий, которые яростно спорили друг с другом по ключевым вопросам доктрины. Дошло даже до того, что преподаватели в Кенигсберге приносили с собой на занятия оружие, настолько ожесточенными становились споры! В 1557 году состоялась встреча в Вормсе (с католиками), и разногласия лютеран стали достоянием гласности. Споры продолжались, и было предпринято несколько попыток достичь единства по некоторым вопросам. В 1570-х годах было опубликовано несколько исповеданий веры, и в 1577 году некоторые из них были собраны воедино в "Формуле согласия", которая была одобрена во многих немецких лютеранских государствах. В 1580 году, через пятьдесят лет после прочтения "Аугсбургского исповедания" перед императором, была опубликована "Книга согласия". В ней содержались три древних символа веры, "Аугсбургское исповедание", "Апология" Меланхтона, "Шмалькальденские статьи" Лютера (1537), трактат Меланхтона о "Власти и главенстве папы" (1537), Большой и малый катехизисы Лютера (оба написаны в 1529 году) и " Формула согласия".

Во многих отношениях "Формула согласия" имела такое же значение для лютеранства, как Три-дентский собор для католицизма. Она определила позицию лютеранства по множеству вопросов, создав четкую лютеранскую ортодоксию. Однако не все лютеране одобрили "Книгу согласия". Лютеранский король Дании был настолько разочарован, что бросил ее в огонь. Таким образом, она никогда не была принята датской церковью. Некоторые немецкие государства также отказались принять ее, и впоследствии кое-кто из них присоединились к лагерю Реформатов.

"Формула согласия" разделена на две части. Первая часть - "Итоговое краткое изложение статей, в которых отражено несогласие с богословами Аугсбургского исповедания", - состояла из введения и двенадцати статей по спорным вопросам. Вторая часть - "Твердое заявление" - была в четыре раза длиннее, и в ней рассматривались те же самые вопросы, но более подробно.

В введении указывалось, что Библия - это единственное мерило для доктрины. Но в то же время и лютеранские исповедания веры возводились в ранг стандарта. Таким образом, возникало некоторое напряжение между теоретическим заявлением о Писании как о единственной норме и практическим возвышением лютеранских исповеданий до того же самого уровня, хотя одновременно и утверждалось, что эти исповедания не являются такими же судьями, "как Священное Писание, они просто свидетели и являются лишь изложением веры".

К 1555 году Меланхтон, который сначала соглашался с утверждением Лютера о зависимости человеческой воли, изменил свою точку зрения и заявил об участии человеческой свободной воли в спасении. Эта точка зрения отвергается в двух статьях, утверждающих позицию *Августина. Обращение - это полностью работа Божья, Который "изменяет упрямых и не имеющих желания людей в людей, имеющих желание".

На Меланхтона особенно нападали за то, что он отошел от люте-ровской доктрины о действительном присутствии, как о том свидетельствовало пересмотренное в 1540 году Аугсбургское исповедание. Меланхтона заклеймили как "тайного кальвиниста". Седьмая статья безоговорочно отвергает такое обвинение, утверждая лютеранскую точку зрения.

Вопрос таков: истинно и существенно ли присутствуют настоящие тело и кровь Христовы в святом причастии? Распределяются ли они с хлебом и вином? Принимаются ли они [через уста] вкушающими таинство, будь они того достойны или недостойны, благочестивы или нечестивы, верующие или неверующие: верующие к жизни и спасению, а неверующие к осуждению. Сакраментарии [те, кто отрицают действительность присутствия] говорят "нет", мы же говорим "да".

Для того чтобы объяснить этот спор, необходимо сначала отметить, что есть два типа сакрамен-тариев. Есть полнейшие сакрамен-тарии [например, *Цвингли], которые ясными словами говорят, что верят в то, что только лишь хлеб и вино распределяются и вкушаются. Есть, однако, и другие сакрамента-рии - искусные [например, Меланхтон и *Кальвш]. Это самые опасные, которые частично говорят довольно убедительно на нашем языке и утверждают, что верят в действительное присутствие истинного, существенного и живого тела и крови Христовых в Вечере Господней, но утверждают, что происходит это духовным образом, верою. За этой похожей терминологией они по сути скрывают невежественное мнение о том, что святая Вечеря есть не что иное, как хлеб и вино, присутствующие и вкушаемые. Для них слово "духовный" означает просто присутствие Духа Христова или силы отсутствующего тела Христова или Его заслуги. Они отрицают, что тело Христово присутствует в какой-либо другой форме или образе, так как, по их мнению, оно ограничено лишь высшими небесными сферами, куда мы должны вознестись мыслями нашей веры, но не к хлебу и вину святой Вечери, не к телу и крови Христа.

Мы верим, учим и исповедуем, что в святой Вечере тело и кровь Христовы присутствуют истинно и существенно и истинно распределяются и получаются с хлебом и вином...

Мы верим, учим и исповедуем, что с хлебом и вином тело и кровь Христовы получаются не только духовно по вере, но также и вкушаются, но не как у каннибалов, а через таинственный союз сверхъестественным и небесным образом... Тот, кто вкушает хлеб, вкушает и тело Христово.

Краткое изложение, статья 7

Почему лютеране так настойчиво отвергали духовное вкушение Христа, которому учили "искусные сакраментарии"? Несмотря на то, что "Формула" утверждала, что тело и кровь Христовы присутствуют "в, с и под" хлебом и вином, в то же время грубое физическое понимание этого таинства совершенно исключалось: "Мы осуждаем без каких-либо условий такое вкушение тела Христа, как если бы человек вкушал плоть Христа зубами и поглощал бы ее как всякую другую пищу". В одном месте они утверждали "истинное, хотя и сверхъестественное вкушение тела Христа". Формула отвергает "искусных сакрамента-риев", так как они хотели сохранить объективность таинства: "кто вкушает хлеб, вкушает и тело Христово". Сказать, что мы вкушаем Христа только духовно и верою, - значит сказать, что таинство это излишне. ФИЛИПП

ЯКОБ ШПЕНЕР

Основатель пиетизма

Шпенер родился в Эльзасе в 1635 году. Он получил благочестивое воспитание и в свое время стал пастором. Начиная с 1666 года, он был старшим пастором во Франкфурте, а впоследствии - "патриархом" или основателем пиетизма. Он оставил Франкфурт в 1686 году и стал придворным капелланом в Дрездене, откуда затем переехал в Берлин в 1691 году, чтобы исполнять там обязанности пастора. Умер он в 1705 году.

К середине семнадцатого века не все ладно обстояло в лютеранстве. Все граждане получали крещение еще младенцами и, таким образом, считались "рожденными свыше". Все граждане в лютеранских государствах были христианами. Но не хватало живой христианской веры. Именно этот дефицит и стремился восполнить пиетизм. В своей работе "Святые желания", опубликованной в 1675 году и ставшей манифестом пиетизма, Шпенер излагал цели реформы.

Пиетисты особое внимание уделяли важности живых, личных взаимоотношений с Иисусом Христом. Недостаточно быть просто крещеным членом церкви, просто лишь соглашаться с лютеранской доктриной. Необходимо обратиться, родиться свыше. (Шпенер не отрицал лютеранскую доктрину, согласно которой младенцы рождаются свыше во время крещения, однако считал, что в обычных обстоятельствах благодать эта теряется). Истинное христианство - это не просто доктрина, в которую надо верить, это опыт общения с Духом Святым. По Шпенеру, лучше быть кальвинистом (или даже католиком!) с живой верой в Иисуса Христа, чем строго ортодоксальным лютеранином без таковой веры. Шпенер выделял необходимость изучения Библии. Недостаточно просто использовать Библию, чтобы доказать лютеранскую доктрину и заработать побольше очков в спорах с врагами лютеранства. Необходимо, чтобы Дух Святой говорил к нашим сердцам через Писания и помогал применять их в нашей личной жизни. Библию необходимо читать и проповедовать в духе, чтобы это приводило к изменению образа жизни.

Шпенер сетовал на некоторых невозрожденных пасторов, жизнь которых не соответствовала тому, что они проповедовали. Он считал, что богословская подготовка должна заключаться не в обучении хитросплетениям лютеранской ортодоксии, а в изменении жизни студентов.

Шпенер впервые ввел такую форму изучения Библии, как домашние группы. Это соединяло вместе духовенство и мирян. Шпенер твердо верил в лютеров-скую доктрину о священстве всех верующих и в необходимость каждого верующего нести духовное служение. Одним из самых значительных обращенных Шпенера стал А. X. Франке (1663-1727), ставший еще одним из величайших руководителей пиетистского движения. Деятельность Франке в основном разворачивалась в Хал-ле, где на пиетистских принципах был основан новый университет.

Влияние пиетизма было огромным. Он до сих пор остался влиятельной силой в лютеранских церквях, особенно в Вюртемберге (Южная Германия) и Норвегии. Крестный сын Шпенера, граф Цинцендорф (1700-60), играл ведущую роль в моравской церкви, влияние которой распространилось на весь мир. Братья

Уэсли также испытали сильное влияние моравских братьев, а через них это влияние распространилось и на все евангельское движение. Евангельское движение в англосаксонском мире стало тем же, чем пиетизм стал для лютеранства. Пиетисты, моравские братья и евангельские христиане всегда играли ведущую роль в миссионерском движении.

Сейчас, слово "пиетист" употребляют с пренебрежительным оттенком. Пиетиста представляют как человека излишне озабоченного своим спасением. Цель его - спасение отдельных людей, но ему мало дела до общества в целом. Он так озабочен тем Царством, которое должно наступить, что его не беспокоят нужды мира этого. Верно, что пиетизм иногда деградировал и становился похожим на эту карикатуру, однако это не относится к первым пиетистам. Пие-тистская и евангельская традиции, когда они внутренне здоровы, сохраняют равновесие между отдельным человеком и обществом, этим миром и будущим Царством.

В-третьих, мы должны сделать так, чтобы люди привыкли верить, что простое знание никоим образом недостаточно для истинного христианина, которого в большинстве случаев можно определить по поведению. В особенности наш дорогой Спаситель часто указывал на лю бовь как на истинный признак, по которому можно было узнать Его учеников (Ин. 13:34-35; 15:12; 1 Ин. '3:10,18; 4:7,8,11, 12,13,21). Подобным образом, возлюбленный Иоанн в преклонном возрасте (согласно Нерониму в его комментарии к Га-латам 3:6) имел привычку весьма часто говорить: "Дети, любите друг друга". Наконец, ученики его спросили, зачем он повторяет это постоянно. Иоанн ответил: "Потому что это заповедь Господня и если она исполняется, то этого довольно". Без сомнения, для верующего и получающего благословение через веру, вся его жизнь и исполнение заповедей Божьих состоит в любви. Святые желания

РЕФОРМАТСКАЯ ТРАДИЦИЯ

УЛЬРИХ ЦВИНГЛИ

Швейцарская Реформация

Ульрих Цвингли - основатель швейцарского протестантизма и первый из богословов Реформации. Он родился в новогодний день 1484 года (через пятьдесят два дня после *Лютера) в Вильдха-усе, приблизительно в шестидесяти километрах от Цюриха. Он пришел к протестантским взглядам практически в то же самое время, что и Лютер, но произошло это независимо от последнего. Их происхождение было различным. Лютера обучали представители "современного пути" "Габриеля Би-ля, в то время как *Цвингли обучался "старому пути" *Фомы Ак-винского. На "'Цвингли, в отличие от Лютера, сильно повлиял гуманизм * Эразма Роттердамского. В результате Лютер и Цвингли по-разному подходили к богословию. Цвингли считал, что ни одна доктрина не должна противоречить разуму, в то время как Лютер отводил разуму в богословии значительно меньшую роль. Это различие было особенно заметно в их взглядах на присутствие Иисуса Христа в Вечере Господней.

В 1506 году Цвингли назначается приходским священником в Гларусе. В это же время он начинает критиковать торговлю наемниками. В то время существовал огромный спрос на швейцарских солдат, и дело это было весьма прибыльным. Цвингли считал такую торговлю безнравственной. Его проповедь была воспринята неблагожелательно в Гларусе, и в 1516 году Цвингли становится приходским священником в Эйн-зидельне, который, как тогда, так и ныне, является популярным центром поклонения Деве Марии. В Гларусе и Эйнзидельне Цвингли много читал, и именно в этот период было заложено основание его воззрениям. Самое главное, он осознал высшую роль Писания. В 1518 году Цвингли становится приходским священником в Гроссмюнстере (Великом соборе) в Цюрихе. Там он начал проповедовать систематически по всем книгам Библии. Такая практика была широко распространена в первой церкви, но во времена Цвингли это посчитали нововведением.

В Цюрихе Цвингли начал постепенно проводить реформы, поначалу с согласия католических властей (в 1523 году он даже получил благожелательное письмо от папы!). В 1522 году он выпустил первое из своих сочинений, и вскоре его идеи распространились по всей Швейцарии. К 1525 году Реформация в Цюрихе была в основном закончена. Месса была отменена, и многие выступили за создание объединенной евангельской Швейцарии. К этому време ни сформировался альянс евангельских кантонов (canton - территориальная единица в Швейцарии, округ), но католические кантоны увидели в этом угрозу для себя и в свою очередь создали свой собственный альянс. В результате в 1529 году началась война. После небольшого затишья война вновь разгорелась в 1531 году, и сам Цвингли был убит в битве при Каппеле.

Одно из первых сочинений Цвингли "Ясность и несомненность Слова Божьего" было опубликовано в 1522 году. В этой работе Цвингли обосновывает фундаментальный протестантский принцип высшего авторитета Писания. Слово Божье истинно. Что говорит Бог, то и происходит. "И сказал Бог: да будет свет. И стал свет" (Быт. 1:3). Слово Божье недвусмысленно, но это не означает, что его нельзя понять превратно. Если мы приступаем к Библии со своим собственным мнением и истолкованием, стремясь принудить ее сказать то, что хотим, то тогда мы не услышим ее собственной вести. Но когда Бог говорит к Своим детям, то слово Его несет в себе ясность. Тогда мы можем понять Библию без всяких человеческих наставлений, не в связи с нашим собственным пониманием, но потому что Дух Святой освещает нас и помогает нам увидеть Слово Божье в собственном Его свете. Мы должны избегать заблуждения, не должны ставить Слово Божье в зависимость от человеческого, греховного истолкования, будь то папа или собор. На практике это означает, что Библией могут манипулировать, чтобы найти в ней поддержку заранее придуманным идеям. Несомнен ность исходит не от человеческого обучения и не от церковных властей, но от смиренного внимания Самому Богу. Таков был личный опыт Цвингли.

Когда я был моложе, я слишком доверился человеческому обучению, подобно многим другим людям своего времени, и когда... я решил посвятить себя полностью Писанию, мне уже мешали философия и богословие. Но со временем я, ведомый Словом и Духом Божьим, пришел к тому, что необходимо оставить все это и изучать доктрину Божью непосредственно из Его слова. Тогда я начал просить Бога явить мне свет, и Писание стало яснее для меня, чем когда я изучал множество комментариев и истолкований.

"Ясность и несомненность Слова Божьего"

Цвингли на практике открыл, что искреннее стремление услышать Слово Божье не обязательно разрешает все споры. Он обнаружил, что вступил в спор с двумя другими группами реформаторов по вопросу о природе таинств. Первая группа находилась в Цюрихе. Ее представители желали проведения более радикальных реформ. Они не были удовлетворены государственной церковью и хотели церковь добровольную, состоящую из преданных христиан, которые бы входили в нее с помощью крещения в сознательном возрасте. Сначала у Цвингли и этих радикалов было много общего, но к 1525 году их разногласия достигли своего пика и совет города Цюриха, с одобрения Цвингли, выступил против радикалов. В том же самом году Цвингли написал "Крещение, перекрещение и крещение младенцев". В этом сочинении он защищал крещение младенцев на основе того, что это крещение является знаком завета, а завет охватывает всю семью, а не только одного человека. Однако, несмотря на это, Цвингли (в отличие от Лютера) отверг католическое учение о том, что крещение дает (даже и детям) новое рождение и прощение грехов. Он воспринимал крещение как внешний знак веры.

Второй спор разгорелся с Лютером по вопросу присутствия Иисуса Христа в Вечере Господней. Лютер отвергал католическую доктрину о пресуществлении, однако продолжал верить в действительное присутствие тела и крови Христовых "в, с и под" хлебом и вином Точку зрения Цвингли поддержал голландец Корнелий Хун в 1524 году. С того времени он отверг доктрину о действительном присутствии и считал, что хлеб и вино - только лишь символы тела и крови Христовых. Духом Святым Иисус Христос присутствует на служении причащения, но Его тело и кровь. Его человеческая природа находятся на небесах, по правую руку от Отца.

Вечеря Господня - это благодарственное воспоминание о том, что совершил Иисус Христос на кресте. Это также и пища общения, в котором присутствует тело Христово в виде общины, конгрегации. Цвингли придерживался этих взглядов до конца своих дней. В "Исповедании веры", написанном в 1530 году, он излагает свое зрелое учение.

Я верю, что в святой евхаристии (то есть вечере благодарения) истинное тело Христа присутствует созерцанием веры. Иными словами, те, кто благодарят Господа за то, что Он соделал для нас в Сыне Своем, признают, что Он воспринял истинно человеческую плоть и истинно страдал и истинно смыл наши грехи Своею кровью. Что все, соде-ланное Христом, становится для них явным созерцанием веры. Однако то тело Христа, естественное Его тело по сути и в действительности, не присутствует в Вечере и не вкушается нашими устами и зубами, как это утверждают паписты и те, кто жаждут роскоши Египта [лютеране], мы не только отрицаем, но и твердо утверждаем, что это - заблуждение, противоречащее Слову Божьему ... Естественное тело Христа не вкушается нашими устами, как Он Сам показал это, сказав иудеям, спорившим о телесном вкушении Своей плоти: "Плоть не пользует нимало" (Ин. 6:63)... Слова "Cue есть тело Мое" должны восприниматься не в буквальном, но в переносном значении, как и слова "Это Пасха Господня" (Исх. 12:11). "Исповедание веры"

Цвингли повторяет здесь аргументы, которые он использовал против Лютера на встрече в Мар-бурге год назад. Цвингли упорно выступал против физического присутствия тела Христова в Вечере Господней, однако и он не избежал опасности сведения Вечери просто к воспоминанию. Ею вклад состоял, в основном, в критике старого. Другие же, в особенности *Буцер и "Кальвин, выстроили позитивную доктрину на этом основании.

Цвингли умер рано, погиб на поле сражения. У него не было времени, чтобы его мысли успели созреть и составить твердое осно вание реформатского богословия. Эта задача досталась Кальвину, и поэтому реформатский протестантизм известен под названием кальвинизма, а не цвинглианства. Но если построение здания было оставлено другим и Цвингли был забыт в значительной степени, все-таки факт остается фактом: именно он заложил основы швейцарского протестантизма и реформатского богословия.

МАРТИН БУЦЕР

Отец кальвинизма

Мартин Буцер родился в 1491 году в Шлеттштадте, в Эльзасе. В возрасте пятнадцати лет он стал монахом-доминиканцем. Как и "Цвингли, он воспитывался в духе "старого пути" *Фомы Аквинско-го, а также испытал на себе влияние гуманизма * Эразма Роттердамского. В 1518 году он участвовал в общем собрании монахов-августинцев в Гейдельберге, на котором выступал *Лютер. Буцер сразу же стал его приверженцем. Через несколько лет, в 1523 году, он поселился в Страсбурге. Реформация в этом городе уже была начата Матфеем Целлем (Matthew Zeil), и некоторые реформаторы, среди них были *Жан Кальвин, Вольфганг Капитон, Каспар Хе-дио (Kaspar Hedio), Петер Мартир (Peter Martyr), Якоб и Иоганн Штурм (Jakob and John Sturm), жили там какое-то время. Однако именно Буцер стал ведущим реформатором в Страсбурге.

Страсбург стал главным центром Реформации. Во многих отношениях он подавал пример другим. Реформы в сфере образования, начатые Иоганном Штурмом и поддержанные Буцером, далее копировались по всей Европе. Бу-цера также волновало и пастырское попечение, а не только реформа доктрины. Его "Истинное пастырское попечение" было одной из самых важнейших книг шестнадцатого столетия по этому вопросу. Буцер также видел необходимость дисциплины в церкви и стремился ввести ее в Страсбурге. В 1546 году он предложил организацию малых групп в общинах для развития духовного назидания. Скорее всего, именно это вдохновило в следующем веке *Филиппа Якоба Шпенера на создание подобных групп. Однако в 1546 году Страсбург вынужден был сдаться императорской армии и принять навязанное ему "Соглашение о религии". Буцер отказался пойти на компромисс и принял приглашение стать профессором богословия в Кембридже. Умер он в 1551 году. После того как "Соглашение о религии" перестало действовать, Страсбург стал воинствующе лютеранским и Буцер попал в немилость.

Буцер не оставил после себя организованной группы и еще до совсем недавнего времени его деятельность не принималась в расчет. Однако влияние его было весьма значительным в двух направлениях. Находясь в Кембридже, он оказал влияние на ход английской реформации, особенно через *Томаса Крэнмера. Руку Бу-цера можно также увидеть и в двух молитвенниках эпохи правления Эдуарда VI (1549-1552). Он написал книгу "Царство Христа", описывающую христианскую Англию. Смерть Эдуарда в 1553 году помешала воплощению его замыслов, однако сама книга осталась весьма влиятельной в позднейшем движении пуритан. Огромное влияние по ряду ключевых моментов Буцер оказал на Жана Кальвина, жившего в Страсбурге с 1538 по 1541 год. Его также называют, с известной долей простительного преувеличения, отцом кальвинизма.

Огромные усилия Буцера были направлены на созидание единства церкви. Как и Эразм Роттердамский, он не любил разделения и раздоры и, как *Меланхтон, выступал в роли третейского судьи, поэтому ему часто не доверяли. Его инициативы не всегда были предусмотрительными и иногда давали противоположные результаты. Людям, многое уже испытавшим, это доставляло немало боли.

Буцер был энтузиастом примирения протестантов с католиками. С 1539 по 1541 годы состоялось несколько встреч, нацеленных на объединение двух партий в Германии. Последняя встреча в Реген-сбурге была близка к успеху: было достигнуто согласие по доктрине об оправдании по вере. (Справедливости ради надо отметить, что и Меланхтон и Кальвин также поддержали это соглашение.) Буцер стремился достичь единства и с анабаптистами. Их жестоко преследовали по всей Европе, но в Страсбурге к ним относились довольно мягко. Буцер полемизировал с ними, в результате чего многие из них присоединились к нему. Однако процесс этот был все-таки односторонним. Буцер слушал и спорил и был готов учиться. Его озабоченность церковной дисциплиной отчасти возникла из-за этих споров с анабаптистами.

Буцер стремился к примирению с католиками и анабаптистами. Он также стремился удалить разногласия в самом протестантском лагере. Спор о присутствии Христа в Вечере Господней развел протестантов на два противоположных лагеря: лютеран и швейцарцев. Когда Буцер впервые столкнулся с вопросом о действительном присутствии Христа, он стал защищать эту доктрину. Однако вскоре он сделал вывод, что это учение не основано на Библии, и присоединился к лагерю швейцарцев. В 1528 году, когда еще длился этот спор, он пришел к выводу, что швейцарцы неправильно поняли Лютера, что Лютер на самом деле не учил конкретному (в данном случае) присутствию тела Христова и крови Его в хлебе и вине. Тогда он решил, что обе стороны можно соединить вместе, и взялся исполнять роль посредника.

Он скомбинировал элементы учения Лютера и Цвингли. Как и Цвингли, он утверждал, что "хлеб и вино... сами по себе остаются совершенно неизменными, но становятся просто символами по словам и повелению Христа". Как и Лютер, он утверждал, что во время евхаристии мы принимаем "те самые кровь и тело Христа, чтобы с помощью этих средств мы могли бы в возрастающей мере и более совершенно участвовать в возрождении" и иметь "более совершенное причастие или более значительное в нас совершенствование во время причастия, в теле и крови Господа" ("Исповедание о евхаристии", 52 (1550). Иными словами, Буцер придерживался точки зрения о дейс1вительном вкушении тела и крови Христа, однако без их действительного присутствия в хлебе и вине. Такая усредненная позиция была неприемлема для Лютера. На встрече в Марбурге 1529 года он сказал Буцеру: "Я не могу считать вас своим учеником... Достаточно ясно, что у нас не один и тот же дух".

В 1530 году перед императором Карлом V прочли *Аугсбургское исповедание. Буцер совместно с другими деятелями издал оппозиционное "Исповедание четырех городов" (Страсбурга, Констанца, Меммингена и Линдау -Memmingen, Lindau), в котором говорилось:

Для всех тех, кто искренне включил свои имена в список Его учеников и принимает эту Вечерю в соответствии с Его [Христа] установлением, Он соизволяет дать нам истинное тело и истинную кровь, дабы они истинно вкушались и испивались как пища и питие для душ, для их питания к жизни вечной.

"Исповедание" 18

Исповедание также отвергает идею о том, что "ничто, кроме просто хлеба и просто вина, не подается в нашей Вечере".

В 1536 году Буцер встречается с лютеранами в Виттенберге, чтобы далее обсудить этот вопрос. Он подписал "Виттенбергское согласие", выработанное Меланхтоном, которое, как казалось, содержало четко выраженную лютеранскую точку зрения. Однако, к неудовольствию Лютера, позднее Буцер дал свое частное и в некотором роде извращенное истолкование этого документа, изменив первоначальное значение многих из его пунктов. Собственные попытки Буцера установить прочную "центральную партию" между лютеранами и сторонниками Цвингли имели мало успеха. Его самым главным достижением явилось привлечение к этой цели Кальвина.

Вот как мы можем преданно служить Господу: мы должны благочинным порядком избирать и поставлять служителей из каждого общественного сословия. Цель состоит в том, чтобы они были любимы всеми и чтобы им все доверяли, чтобы они имели дары и ревность к своему служению и истинному пастырскому попечению... Таким образом будут исполнены пять задач пастырского попечения: искать и находить погибших, собирать разбежавшихся, исцелять раненых, укреплять слабых, защищать здоровых и вести их на пажить.

"Истинное пастырское попечение". Итог

ЖАН КАЛЬВИН

Женевский ученый

Жан Кальвин родился в 1509 году в Нойоне (Северная Франция). Он учился в Парижском, Орлеанском и Брюггском университетах, где стал поклонником *Эразма Роттердамского. В 1532 году он сам написал академическую работу в духе гуманизма (комментарий к сочинению римского философа Сенеки "О милосердии" - "De dementia"), которая не оправдала его надежд и не оказала значительного влияния. Приблизительно в это же самое время Кальвин пережил обращение:

Так как я был упрямо предан предрассудкам папства, чтобы быть с легкостью извлеченным из трясины, Бог неожиданным обращением подчинил и вывел мое сознание в сферу обучаемости, хотя мои способности к обучению были более окостеневшими, чем это можно было бы ожидать в этот ранний период моей жизни.

Он сразу же посвятил себя изучению богословия. В 1553 году он присоединился к умеренно протестантскому выступлению, которое было произнесено в парижском университете новым ректором Никола Коппом. Кальвину пришлось спешно бежать из города. В следующем году целый ряд "плакатов" был вывешен по всему Парижу: один даже на двери королевской спальни, если верить сообщениям того времени. Король Франциск I был разгневан и начал жестокое преследование представителей евангельского движения. Кальвин покинул Францию и основался в Базеле, где стал заниматься исследованиями и писать. К лету 1535 года он закончил первое издание своих "Институтов" ("Наставление в христианской вере"). Однако мирная жизнь ученого оказалась для него краткой. В 1536 году он находился на пути в Страсбург, когда война в той местности заставила его поехать окружным путем через Женеву, один из судьбоносных перекрестков в европейской истории, как было сказано кем-то. Женева только что приняла Реформацию, частично это было сделано из политических соображений. Кальвин планировал остановиться там только на одну ночь, но Фарель, глава женевских реформаторов, уговорил его остаться.

После того как он узнал, что сердце мое склонно к частным исследованиям, с помощью которых я хотел бы предохранить себя от дальнейших соблазнов, он [Фарель] изрек предостережение, что Бог проклянет мое стремление к покою, если я уеду и откажу в такой неотложной помощи. Я был так ошеломлен этим проклятием, что отказался от предпринятого мною путешествия.

Кальвин нес служение в Женеве с 1536 по 1538 год. Однако к этому времени он был еще весьма незрел и импульсивен. Разногласия по вопросу о церковном правлении привели к его ссылке и отъезду в Базель, где он хотел возобновить свои занятия. Однако этому не суждено было свершиться.

Мартин Буцер стал побуждать его приехать в Страсбург, чтобы стать служителем в небольшой общине, состоявшей из беженцев-французов. Кальвин сопротивлялся, пока Буцер не стал угрожать ему примером Ионы. Кальвин нехотя согласился. Несмотря на бедность, годы, проведенные в Страсбурге, не были такими уж неприятными. Он находился в общении с Буцером и другими реформаторами и извлек из этого огромную пользу. Он смог принять участие во встречах между протестантами и католиками в 1539 и 1541 годах, познакомившись с *Меланхтоном. Он также женился на вдове обращенного из анабаптистов. Пока Кальвин находился в Страсбурге, церковь в Женеве скатывалась все ниже. В конце концов, в 1540 году магистрат в отчаянии попросил его вернуться. Он пребывал в ужасном состоянии духа, ведь ранее он так выражался о своем возвращении в Женеву: "Я предпочту сто других типов казни, чем тот крест, на котором я должен распинаться там по тысячу раз в день". Впоследствии, однако, "серьезный и сознательный взгляд на мои обязанности одержал верх и привел к решению возвратиться к стаду, из которого я был исторгнут, но Господь - свидетель, с какой печалью, слезами, великим беспокойством и отчаянием я сделал это".

Кальвин возвратился в Женеву в 1541 году. Страхи его оправдались в полной мере. Ему предстояла долгая и ожесточенная битва за духовную независимость женевской церкви и введение жесткой дисциплины. Те правила, которые он стремился установить (включая ношение определенной одежды и запрет на танцы), были преимущественно традиционными средневековыми правилами. Нововведение же состояло в том, что он на самом деле решил претворить эти установления в жизнь и претворить во всем женевском обществе, не исключая и правящего сословия. На протяжении многих лет Кальвин сталкивался с ожесточенным сопротивлением магистрата, однако в конце концов его оппоненты были побеждены и совет в городе стал выступать за Кальвина. В последние годы своей жизни он был весьма уважаемым человеком, хотя его установления не всегда исполняли. Умер он в 1564 году.

О Кальвине никогда не существовало доброго мнения. Он писал о себе в 1559 году: "Не было ни одного человека, на которого бы так нападали, жалили и разрывали клеветой". Слова эти были более пророческими, чем он мог себе это представить. Его осуждали даже за приверженность к доктрине о предопределении, которой с такой ясностью учил *Августин, большинство средневековых богословов и все реформаторы. Верно, что Кальвин заострил внимание на некоторых ее положениях, однако он не переходил пределов, за которые переходили средневековые богословы, например *Брадуардин. Впоследствии он подвергся унижениям за казнь еретика Сервета (за отрицание доктрины о Троице), хотя его современники рукоплескали ему за это, рукоплескали многие из тех, кого считают сейчас святыми (например, Томас Мор) и которые в то время преследовали еретиков гораздо свирепее, чем Кальвин. Судить Кальвина надо с учетом времени, в которое он жил. Его обвиняли в том, что он стал "диктатором Женевы", хотя даже в зените его власти полномочия у него были скорее нравственными, нежели юридическими, и перед каждой публикацией своих книг ему надо было получать одобрение городского совета. Конечно же, совершенным он не был. Он сам признавал, что страдал от дурного темперамента. Он был нетерпим, предполагая, что оппозиция его учению является оппозицией Слову Божьему. Заблуждение это разделяли многие в то время и разделяют и по сей день. В некоторой степени плохая репутация Кальвина - это заслуга его учеников, которые часто нарушали четкое равновесие его богословия, делая доктрину о предопределении центром и основой учения, в то время как сам Кальвин отводил ей свое особое место.

Кальвин преобразил Женеву. Шотландский реформатор *Джон Нокс объявил ее "самой совершенной школой Христа, которая только существовала на земле с апостольских времен. Считаю, что и в других местах Христа истинно проповедовали, но такой искренне реформированной религии я не видел ни в каком другом месте". Это было результатом строгой дисциплины, введенной Кальвином. Тем же, кому эта дисциплина не нравилась, Кальвин советовал "построить такой город, в котором они хотели бы жить, так как они не хотят жить здесь под бременем Христа". Это было результатом массового наплыва в этот небольшой город французов и других беженцев, восхищавшихся Кальвином. Кальвин больше всего переживал за свою родину (Францию), и многие, кто приезжал в Женеву, возвратились во Францию, чтобы стать там пасторами растущего числа французских протестантских церквей. Для их подготовки Кальвин основал Академию, предтечу современного Женевского университета, использовав модель образования, которую он видел в Страсбурге.

С определенной долей справедливости Кальвин утверждал, что у него "есть естественная любовь к лаконичности". Он был одним из самых плодовитых писателей в истории церкви, столько мог написать лишь человек, полностью посвятивший себя академическому труду. Творчество Кальвина было бы непосильным трудом для двух других менее работоспособных людей. Несмотря на многочисленные обязанности в Женеве, он был самым важным представителем международной сети реформатских церквей. Письма его составляют многие солидные тома, а список его респондентов выглядит как справочник "Кто есть кто" в реформаторской Европе. Кальвин написал множество полемических трактатов. Некоторые из них были направлены против анабаптистов. Главная же критика предназначалась католицизму. В 1539 году, после того как Кальвина выслали из Женевы, кардинал Садоле написал жителям Женевы, призывая их вернуться в лоно римской церкви. Письмо это было переправлено Кальвину, который написал (за один день!) "Ответ Садоле" - одну из самых лучших своих работ. Он также опубликовал "Деяния" первых заседаний "Тридентского собора, наряду с "Противоядием". Сатира Кальвина была такой же язвительной, как и сатира Эразма Роттердамского. Это видно в его сочинении "Увещание", в котором он показывает, насколько был бы полезен для христианского мира полный каталог тел и мощей святых.

Еще раз, давайте рассмотрим, какое количество кусков [креста] разбросано по всему земному шару. Простое перечисление их, а у меня есть полный каталог, без сомнения, займет хороший том. Нет такого города, даже самого незначительного, в котором бы не было хотя бы щепки от него, и это касается не только главных кафедральных церквей, но также и приходских. Нет такого аббатства, в котором бы не было кусочка. В некоторых местах есть более крупные куски, как, например, в Парижской Святой Церкви, в Пуатье и Риме, где распятие приличных размеров, как утверждается, полностью состоит из кусочков того креста. Короче говоря, если бы все эти куски можно было бы собрать в кучу, то ими можно было бы нагрузить целый ко рабль, хотя Евангелие свидетельствует о том, что крест этот мог унести один человек. Какое бесстыдство - засыпать весь мир этими кусками, для которых потребовалось бы более трехсот человек, чтоб унести их!... Мало того, что они выставляют перед грубыми и невежественными людьми кусок простого дерева, выдавая его за кусок от креста, они заявляют, что этот кусок заслуживает всяческого поклонения. Это просто дьявольская доктрина.

"Трактат о мощах"

Кальвин был также вынужден писать сочинения против лютеран. Два лютеранских пастора, Вестфаль и Хесхузий (Westphal, Hesshusius), стали нападать на его доктрину о Вечере Господней, и Кальвину пришлось им ответить. В конце концов, он удалился от споров, которые огорчали его, так как он считал себя учеником *Лю-тера. Не все из трактатов Кальвина были полемическими. Например, в трактате "О Вечере Господней" его учение излагается в примирительном ключе, как средний путь между *Цвингли и Лютером.

Кальвин регулярно проповедовал на протяжении всего времени пребывания в Женеве. С 1549 года его проповеди записывались стенографистами. Некоторые из них были опубликованы в шестнадцатом веке, но большая часть оставалась в Женевской библиотеке в РУКОПИСНОЙ форме. Невероятно, но в 1805 году их решили продать на вес, и три четверти из них по-Шбли. Те же, что пережили это событие, были впоследствии опуб-

чикованы.

Кальвин написал комментарии на многие книги Библии: от Бы тия до Иисуса Навина, на всех пророков, кроме Иезекииля 21-48, и на весь Новый Завет, за исключением 2 и 3-го посланий Иоанна и Откровения. Эти комментарии зачастую основывались на его предыдущих проповедях или лекциях. Комментарии Кальвина - одни из немногих, написанных до девятнадцатого века, - до сего времени имеют большую ценность для тех, кто действительно хочет понять значение текста (в отличие от других комментариев, которые лучше читать ради назидания). Это единственный автор, которого без сомнения можно назвать и первоклассным богословом, и первоклассным комментатором.

Наиболее известен Кальвин своим произведением "Наставление в христианской вере" (часто называемым "Институты"). В период жизни самого Кальвина книга выдержала четыре издания. Первое издание, 1536 года, было книгой карманного формата. В ней было шесть глав, четыре первые следовали модели лютеровского катехизиса. В последнюю минуту Кальвин добавил посвящение королю Франциску I, преследовавшего французских представителей евангельского движения и называвшего их анабаптистами. Кальвин посвятил эту работу королю, чтобы защитить евангельскую доктрину. Второе издание, 1539 года, было уже в три раза длиннее первого. Следующее издание, 1543 года, было приблизительного того же объема, но на нем сказалось влияние Буцера и пребывание Кальвина в Страсбурге. И, наконец, окончательная редакция была сделана в 1559 году, тираж в пять раз превысил первое издание. Кальвин писал: "Я никогда не был доволен тем, как была составлена эта работа, и той формой, в которой она сейчас появляется". Наряду с латинскими изданиями были также и французские переводы, сделанные в основном самим Кальвином. "Институты" не были просто богословским трактатом, они были "итогом благочестия" для назидания французского народа. Французские издания важны для истории развития французского языка, так как до этого не было никакого иного труда такого объема на французском языке.

В чем же состояла цель "Институтов"? Кальвин сам объясняет это в начале издания 1539 года. Веривший в лаконичность, он не хотел вступать в долгие богословские обсуждения в своих комментариях. Поэтому именно эти темы и обсуждаются в "Институтах", которые призваны стать спутником комментариев для подготовки к изучению самой Библии. Изучая Кальвина, следует придерживаться именно этой модели. Читая его комментарии, можно обратиться к его "Институтам" как к богословскому справочнику, а читая "Институты", можно обратиться к его комментариям (или проповедям) для более полного объяснения цитируемого библейского отрывка.

Мудрость наша, если она должны быть оценена как истинная и прочная мудрость, состоит из двух частей: познание Бога и познание самих себя. Но, так как две эти части соединены между собой множеством связей, не так-то легко определить, которая из них предшествует другой и которая дает другой рождение. Ибо, во-первых, ни один человек не может исследовать себя, не обратившись прежде к Богу, в Котором он живет и движется... Несчастные руины, в которые вверг нас мятеж первого человека, побуждают нас обратить очи наши ввысь... Наши собственные дурные деяния побуждают нас размышлять о добрых деяниях Бога, и, поистине, мы не можем серьезно стремиться к Нему, пока не начнем ощущать неудовлетворение собой... С другой стороны, очевидно, что человек никогда не достигнет истинного самопознания, если прежде он поразмышлял о лице Божьем и не снисходил после этого размышления к рассмотрению самого себя. Ибо (такова наша внутренняя гордость) мы всегда кажемся себе справедливыми, и праведными, и мудрыми, и святыми, пока не убедимся, по ясному свидетельству, в нашей несправедливости, низости, глупости и нечистоте. Убедимся же мы в этом не только тогда, когда посмотрим только на самих себя, но и посмотрим на Господа. Ибо Он - единственное мерило, с помощью которого и можно прийти к такому убеждению... Так как нет ничего такого, что казалось бы в нас или вокруг нас незатронутым этой великой нечистотой, пока мы будем ограничивать наше сознание рамками человеческой нечистоты, все, что даже в самой малой степени унижено меньше, будет радовать нас как самое чистейшее. "Институты" 1:1:1-2

Важно вспомнить то, чему учили нас прежде: во-первых, Бог по закону Своему предписывает, что мы должны делать, неисполнение закона ведет к ужасному наказанию -~ к вечной смерти, которая за этим следует. Во-вторых, это не только сложно, но и находится за пределами наших возможностей и способностей - исполнить требования закона, если мы посмотрим на себя и рассмотрим то, что полагается по нашим заслугам, то не останется ни следа надежды, мы подвергаемся, оставленные Богом, вечной смерти. В-третьих, есть только один способ избавления, с помощью которого можно спастись от этого ужасного несчастья, а именно: Христос-Искупитель, чьею рукою наш небесный Отец, по Своей бесконечной доброте и милости, рад укрепить нас, если мы истинной верой принимаем эту милость и с твердой надеждой пребываем в ней. "Институты" 3:2:1

Когда зрим мы видимый знак, то должны поразмыслить, что он означает и кто дал его нам. Хлеб дан нам, чтобы обозначить тело Иисуса Христа, с заповедью вкусить его, и дан он нам Богом, верной и непоколебимой истиной. Так как Бог не может совращать или лгать, то из этого следует, что хлеб исполняет все то, что он означает. Мы должны истинно получить во время Вечери тело и кровь Иисуса Христа, так как Господь там представил нам причастие и того, и другого. Если бы это все было не так, то что могли бы означать слова о том, что мы едим хлеб ч пьем вино в качестве знака того, что тело Его - наша пища, и кровь Его - наше питье? Если бы Он дал "Дм только хлеб и вино, оставив в стороне всю духовную действительность, то не значило ли бы это, что эта заповедь был учреждена мэкно?.. Мы все единогласно испо-^дуем, что, принимая таинство Устами, в соответствии с повеле-^ем Господа, мы поистине стано вимся сопричастниками истинной сущности тела и крови Христовых. Как это происходит, может быть, кто-то умозаключит лучше и объяснит лучше, чем другие. Но, чтобы избежать всех плотских прихотей [например, лютеранской точки зрения], мы должны возвысить наши сердца к небу, не размышляя о том, что наш Господь Иисус так уничижен, что ограничен под этими ветшающими элементами [например, "в, с и под" хлебом и вином]. С другой стороны, чтобы не лишать действенности эту святую заповедь, мы должны считать, что действенной она становится с помощью таинственной и чудотворной силы Божьей и что Дух Божий - связующее звено участия [в теле и крови Христовых], и именно по этой причине [таинство] названо духовным.

"Краткий трактат о Вечере

Господней" 16,60

ГЕЙДЕЛЬБЕРГСКИЙ КАТЕХИЗИС (1563)

В 1559 году в Палатинате, в одном из немецких государств, появился новый правитель - курфюрст Фридрих III. Он решил укрепить в своем государстве реформатскую веру. Для этой цели в 1562 году богословами Гейдель-бергского университета, в основном Захарием Урсином и Каспаром Олевианом (Zacharias Ursinus, Kaspar Oleviamus), был написан катехизис. Обоим было по двадцать с небольшим лет. В следующем году катехизис был одобрен синодом Гейдельберга и опубликован. В том же самом году он был переведен на латинский и другие языки. Это один из самых популярных катехизисов Реформации, который получил широкое распространение. Говорили, что он сочетает в себе откровенность "

Лютера, милосердие *Меланхто-на и огонь "Кальвина.

Текст состоит из 129 вопросов и ответов. Разделены они на 52 воскресных дня, так, чтобы катехизис укладывался в одногодичную программу. Сам же катехизис разделен на три части: нищета человека, искупление человека и благодарность.

Вопрос 1. Что является вашим единственным утешением в жизни и смерти ?

То, что я в теле, и в душе, и в жизни, и в смерти не принадлежу себе, но принадлежу моему верному Спасителю Иисусу Христу. Он Своей драгоценной кровью полностью покрыл все мои грехи и искупил меня от сил дьявола... Духом Своим Святым Он дает мне уверенность в жизни вечной и вселяет в мое сердце стремление с желанием и готовностью жить для Него.

Вопрос 21. Что такое истинная вера ?

Это не только некоторое знание, признаваемое мною за истину обо всем, что Бог открыл в Слове Своем, но также и сердечное доверие, которое Дух Святой создает во мне Евангелием, что не только для других, но также и для меня, прощение грехов, вечная праведность и благословенность даны Богом, по чистой благодати, только лишь по заслугам Христа одного.

Вопрос 56. Во что ты веришь относительно прощения грехов ?

Что Бог ради жертвы Христа [на кресте] не вспомнит более ни о моих грехах, ни о моей грешной при роде, с которой мне надобно бо роться всю мою жизнь. Вместо этого, он благодатно вменяет мне праведность Христа, чтобы я уже никогда не подвергся осуждению.

Вопрос 76. Что означает вкушать распятое тело и пить пролитую кровь Христа ?

Это означает не только принять с верою сердцем все муки и смерть Христа, получая тем самым прощение грехов и жизнь вечную, но в добавление все более и более соединяться с Его благословенным телом Духом Святым,.. что, несмотря на то, что Он - на небесах, а мы -на земле, мы тем не менее - плоть от плоти Его, кость от кости Его и живем и управляемся одним Духом, так же, как члены нашего тела одною душою.

Вопрос 78. Становятся ли хлеб и вино [в Вечере Господней] настоящими телом и кровью Христа ?

Нет. Но так же, как при крещении вода не становится кровью Христа и сама по себе не смывает грехов, но является только лишь божественным знаком и удостоверением сего, так и в Вечере Господней, святой хлеб не становится телом Самого Христа, хотя по природе и употреблению таинства называется телом Христа.

Вопрос 79. Почему же тогда Христос называет хлеб Своим телом и чашу - Своей кровью, или новым заветом в Своей крови ? Почему святой Павел называет их причастием тела и крови Христовой ?

Христос не говорил бы об этом без веской причины. Цель Его - не только научить нас, что как хлеб и вино поддерживают эту временную жизнь, так и распятое тело и про литая кровь есть истинная пища и питье душ наших для жизни вечной, а также дать нам уверенность этим видимым знаком, и Он ручается в том, что мы причащаемся поистине Его действительному телу и крови через труд Духа Святого, когда получаем нашими телесными устами эти святые знаки в воспоминание о Нем. Он также хочет дать нам уверенность, что все Его страдания и послушания являются, без сомнения, нашими собственными страданиями и послушанием, как если бы мы сами страдали во всем этом и сами принесли жертву [за грех].

ЯКОБ АРМИНИЙ

Предопределение под сомнением

Якоб Хермандзон (взявший себе латинское имя Арминий) родился около 1560 года в Голландии. В юности он познал горечь многих утрат. Учился он в Лейденском и Женевском университетах. В Женеве он учился под руководством Теодора Беза, преемника *Кальвина, который тепло отзывался о нем. В 1587 году он возвратился в Амстердам, и в следующем году был там рукоположен пастором. В 1589 году Арминий был призван на защиту кальвинистской доктрины о предопределении от нападок Дирка Коорнхерта (Dirk Coomhert), во время спора Арминий понял, что согласен с ним, но предусмотрительно хранил молчание. В начале 1590-х го-Дов, во время лекций по Посланию к Римлянам, Арминий под-^РГ сомнению кальвинистское истолкование 7 и 9 глав. Это привело к спорам и сомнению в его °Ртодоксальности, которые и про должались до самой его смерти. В

1602 году во время эпидемии Арминий добросовестно трудился ради своего стада, несмотря на связанный с этим риск. Несколько профессоров из Лейдена погибли, и Арминия назначили на один из ставших вакантных постов. Его назначению яростно воспротивился Франциск Гомар, старший профессор богословия в Лейдене и строгий кальвинист. В конце концов с Арминия сняли все обвинения и приняли в университет в

1603 году. Однако Гомар этим не удовлетворился и продолжал борьбу до самой смерти Арминия в 1609 году.

Арминий опасался открыто излагать свои взгляды, скорее всего, из-за страха перед возможными последствиями. Лишь незадолго до его смерти были опубликованы некоторые из его работ. Его взгляды на предопределение ясно изложены в "Объявлении мнений" (1608). Существуют четыре "решения" Божьих. Во-первых, Он решает назначить Иисуса Христа посредником для спасения человека. Во-вторых, Он решает принять и спасти всех тех, кто покается и поверит в Иисуса Христа, и отвергнуть нераскаявшихся неверующих. В-третьих, Бог решает предоставить средства, необходимые для того, чтобы человек покаялся и поверил. В-четвертых, Бог решает спасти только некоторых конкретных людей, так как Он предвидел, кто поверит и будет пребывать в вере до конца. Таким образом, Арминий отвергает позицию Августина/Кальвина -идею о безусловном избрании, что Бог избирает людей ко спасению, не взирая на их заслуги. Но это не означает, что Арминий высоко ставил естественные способности человека.

В своем греховном состоянии человек не способен сам подумать или пожелать сделать то, что поистине является добром. Однако, чтобы возродиться и обновиться в своем разуме, чувствах или воле и во всей своей силе, необходимо для него, чтобы Бог во Христе через Духа Святого соделал так, чтобы он мог правильно понять, оценить, поразмыслить, пожелать и исполнить все, что поистине является добром.

"Объявление мнений"

Из этого следует, что даже возрожденный или рожденный свыше христианин не может "ни помыслить, ни пожелать, ни сделать вообще ничего доброго, ни сопротивляться каким бы то ни было дурным соблазнам без (Божьей) предохраняющей (предшествующей) и радостной, следующей и сотрудничающей благодати". Ар-миний был достаточно осторожен и поэтому отделил нашу полную зависимость от благодати Божьей. Однако он расходился во взглядах с Августином по одному, жизненно важному пункту. Мы зависим от благодати Божьей, но благодать эта дается таким образом, что человеку предоставляется возможность решать, принять ее или не принять. Благодать Божья делает наше спасение возможным, но не неизбежным. Таким образом, человек сам решает, иметь ему спасение или нет. Божье избрание или предопределение людей основано не на Его суверенном выборе, но на предузнании нашего выбора. Для 'Августина и Кальвина верно то, что мы избираем Бога, потому что Он избрал нас. Для Арминия же верно обратно. Этот вопрос до сих пор делит людей на "арминиан" и "кальвинистов".

Смерть Арминия никоим образом не прекратила спора. Он оставил после себя множество последователей, и в 1610 году сорок шесть арминианских пасторов выработали "Ремонстрацию" (от лат. remonstro - отказываюсь). В ней содержалось пять пунктов:

Бог решил спасти через Иисуса Христа всех тех, кто через благодать Духа Святого поверит в Него и будет пребывать в вере до конца.

Иисус Христос Своей смертью на кресте, приобрел прощение грехов для всех, но только лишь верующие будут иметь это прощение.

Свободная воля падшего человека не может помышлять ни о чем поистине добром. Он должен родиться свыше от Бога, во Христе, через Духа Святого, чтобы делать то, что поистине является добром.

Мы ничего не можем делать доброго без благодати Божьей, предшествующей, пробуждающей, следующей и сотрудничающей с нами. Однако эта благодать не навязывается нам.

Благодать помогает истинным верующим пребывать в вере до конца и спастись. Однако не ясным остается вопрос, возможно или нет через падение или небрежность потерять эту благодать. (Сам Арминий был агностиком в этом вопросе. Арминиане обычно склонны утверждать, что на самом деле возможно отпасть от благодати и потерять спасение, предоставляя тем самым человеку возможность сделать самостоятельный выбор.] Впоследствии арминиан стали называть ремонстрантами. Спор разгорелся с новой силой, когда Дортский синод ответил на пять пунктов "Ремонстрации".

ДОРТСКИЙ СИНОД (1618-19)

В спор об учении *Арминия включились различные враждебные политические фракции в Голландии. Существовала даже угроза гражданской войны. После некоторой борьбы партия антиремон-странтов победила и созвала синод, который заседал в городе Дордрехте (Дорте) с 1618 по 1619 год. Этот синод был не просто национальным: на нем присутствовали делегации из Англии, реформатских немецких государств, Швейцарии и Женевы (тогда еще не входившей в Швейцарию). Французский король запретил делегации французской реформатской церкви отправиться в Голландию, однако впоследствии одобрил решения синода.

"Ремонстрация" была единодушно осуждена, и синод выработал свой ответ - дортские "каноны". На пять пунктов "Ремонстрации" давался ответ под пятью заглавиями, причем третье и четвертое заглавия были объединены, так как третий пункт "Ремонстрации" считался ортодоксальным. Каноны подписали все участники синода.

Избрание - неизменная цель Бо-sa, когда до сотворения мира Он, из благодати, в соответствии с собственным добрым намерением воли Своей, избрал из всего человеческого Рода (впавшего по своей собственной вине из первоначального состо яния праведности в грех и погибель) определенное число людей к искуплению во Христе. От вечности Он назначил Христа быть посредником и главой избранных и основанием спасения. Канон 1:7

Таково было суверенное решение и наиблагодатнейшая воля и цель Бога-Отца: чтобы оживляющая и спасающая действенность наидрагоценнейшей смерти Сына Его распространилась на всех избранных через излияние им одним дара оправдывающей веры, для того чтобы привести их неповрежденными к спасению. Такова была воля Божья, чтобы Христос кровью на кресте... действенно искупил... всех тех и только тех, которые были от вечности избраны к спасению.

Канон 2:8

Все люди зачаты во грехе и по природе - дети гнева, неспособные хранить добро, сопротивляться злу, мертвые во грехе и в рабстве у него. Без возрождающей благодати Духа Святого они не способны и не желают обратиться к Богу, исправить греховность своей природы или отдать себя на исправление.

Канон 3/4:3

Когда Бог исполняет Свою добрую волю в избранных или совершает в них истинное обращение. Он не просто позволяет лишь внешне проповедовать им, но мощно освещает их сознание Духом Святым... Действенностью того же самого возрождающего Духа Он наполняет сокровенные глубины человека, открывает закрытое и смягчает ожесточенное сердце; обрезает то, что было необрезано, и внедряет новые качества в его волю, оживляет то, что было прежде мертвым; то, что было дурным, мятежным и непокорным, Он делает добрым, послушным и покорным; Он приводит в действие и укрепляет это, как доброе дерево, чтобы оно могло приносить плоды добрых дел. Канон 3/4:11

По причине остатков пребывающего в них греха и искушения греха и мира, обращенные не могут пребывать в состоянии благодати, предоставленные самим себе. Однако Бог верен и, сообщив однажды благодать, Он милостиво утверждает и мощно сохраняет их до самого конца.

Канон 5:3

Все пункты, которые перечислены в помещенных выше отрывках, стали впоследствии известны как "пять пунктов кальвинизма", которые выражались аббревиатурой TULIP (тюльпан) в английском эквиваленте.

Т = (Total depravity) Полная (всеобъемлющая) греховность. Печальное выражение, которое создает впечатление, что все люди пребывают в таком ужасном состоянии. Мало того, что эта доктрина неверна, она еще и опровергнута Дортским синодом. Само же выражение "полная греховность" следует понимать в том смысле, что каждая часть человека была затронута во время падения и что человек не может начать двигаться к Богу без Его благодати.

U = (Unconditional election) Безусловное избрание. Мы избираем Бога потому, что Он избрал нас. Это фундаментальный пункт расхождения между учением Арми-ния и точкой зрения Августина/ Кальвина. L = (Limited atonement) Ограниченное искупление. Несмотря на то, что смерть Иисуса Христа более чем достаточна для искупления всех грехов всех людей, БО! посылает Его не только для того, чтобы сделать спасение возможным для всех, но и в действительности спасти избранных. Эта доктрина была подробно изложена "Джоном Оуэном. Идея эта была чужда *Кальвину, и всем кальвинистам предписывалось не соглашаться с нею. Ее придерживается только реформатская школа мысли.

I = (Irresistible grace) Неотразимая благодать. Божья благодать так действует в избранных, что гарантирует их ответ на нее. Результатом ее действия является не уничтожение воли, а добровольный ответ.

Р = (Perseverance of the saints) Стойкость святых. Истинно обратившиеся будут, без сомнения, спасены и не вне зависимости от того, как они живут, но потому что Бог сохранит их, чтобы они не от-вратились от Него.

ДЖОНАТАН ЭДВАРДС

Философ пробуждения

Джонатан Эдвардс родился в 1703 году в Ист-Виндзоре, штат Коннектикут. В 1716 году он отправляется в Йельский университет и впоследствии из студента превращается в преподавателя. Несмотря на то, что он был религиозен с молодых лет, в начале 1720-х годов он переживает обращение, которое дает ему еще более глубокое понимание суверенности и благодати Божьей. В 1727 году он становится служителем конгрегационалистской церкви в Нортхэмптоне, штат Массачусетс, став преемником своего деда Соломона Стоддарда. Во время пребывания Эдвардса в Нортхэмптоне в 1734/35 гг. началось пробуждение в его приходе, а затем, начиная с 1740 года, через служение Джорджа Уайтфилда - во всей Новой Англии. Однако отношения Эдвардса со своей общиной нельзя было признать удовлетворительными. Он стремился ужесточить требования, и в результате этого община уволила его в 1750 году. В следующем году он отправляется миссионером к индейцам в Стокбридж и там пишет несколько своих величайших трудов. В 1757 году он был приглашен на пост президента в Колледж Нью-Джерси (теперь это Принстон-ский университет). В 1758 году ему сделали прививку против оспы, но тем не менее он вскоре умер от побочных явлений.

Джонатан Эдвардс был как защитником, так и критиком пробуждения своего времени. Его известная проповедь "Грешники в руках разгневанного Бога", в которой он особое внимание уделяет гневу Божьему, стала искрой, из которой разгорелось пробуждение.

Бог, Который держит вас над бездной ада, подобно тому, как человек с гадливостью держит в руках паука или другое какое-нибудь отвратительное насекомое, испытывает к вам отвращение. Он крайне раздражен. Его гнев пылает, fOK огонь. Он считает, что вы не Услуживаете ничего, кроме как быть брошенным в огонь. Глаза Его настолько чисты, что Он не мо-^ет даже смотреть на вас. В Его глазах вы в десятки тысяч раз более отвратительны, чем самая ненавистная ядовитая змея для нас. Вы нанесли Ему оскорбление бесконечно более великое, чем упрямый мятежник своему властелину. И тем не менее, не что иное, как Его рука, держит вас над бездной и не дает вам в любую минуту в нее у паст ь.

В 1737 году он написал "Верную историю", в которой описал результаты предыдущего пробуждения. К тому времени он обнаружил, что не все обращения того времени были истинными: некоторые из тех, кто говорил о своем обращении, вновь вернулись на свой безбожный путь. Это побудило Эдвардса написать в 1746 году работу "Религиозные чувства", где он объяснял природу истинной религии. Возражая рационалистам, оппонентам пробуждения, он утверждает, что истинная религия заключена не в сознании, но в "чувствах" (сердце, эмоциях, воле). А безоговорочным сторонникам пробуждения он указывает, что не все религиозные чувства являются доказательством благодати Божьей. Они могут быть пламенными, могут вести к внешнему изменению жизни, к доверию к Богу и к захватывающим дух свидетельствам и все-таки не производить истинных перемен в сердце. Книга Эдвардса поможет получить ответы на многие вопросы, поднимаемые современным харизмати-ческим движением. Он всецело одобряет ощущаемую и переживаемую "религию сердца", однако строго предупреждает о возможности впасть в искусственную экзальтацию.

Как мирские вещи и мирские чувства являются источником человеческих побуждений ч поступков, так и в религиозных вопросах источником их действий являются религиозные чувства. Тот, у кого есть только знание доктрины, но нет чувств, никогда собственно не участвует в религии. Ничто не проявляется более ярко, чем то, что религиозные дела охватывают души людей не более, чем они воздействуют на них... Я смело утверждаю, никогда религиозная жизнь человека (чтение, слышание, видение) не произведет значительных изменений в его сознании или речи, если это не затрагивает его чувств... Одним словом, ничего значительного никогда не происходило в сердце или жизни любого человеках, если только религиозные вопросы глубоко не затрагивали его сердца. "Религиозные чувства" 1:2

Джонатан Эдварде был последовательным противником *арми-нианства. В конце своей жизни он написал "Защиту христианской доктрины о первородном грехе". Однако его самым известным произведением является "Свобода воли", опубликованная в 1754 году. Эдварде воспринимает свободу воли в ограниченном смысле: мы свободны поступать так, как решаем. Но падший человек нравственно бессилен, ему не хватает не способности творить добро, а желания или стремления творить добро.

Эдвардса называли величайшим американским философом именно на основании этой работы. Он был отцом богословия Новой Англии, видным представителем которого стал его сын Джонатан Эдварде-младший (1745-1801). Через определенное время это богословие дало рождение нью-хейвенскому богословию, представителем которого был *Чарлз Финни.

АНАБАПТИСТЫ

ШЛЯЙТХАЙМСКОЕ ИСПОВЕДАНИЕ (1527)

Реформаторы существенным образом пересмотрели церковную доктрину, но реформы не затронули еще очень многого. Например, сохранился средневековый идеал католицизма о христианском государстве, в котором все члены общества - крещеные христиане единственной церкви с одним исповеданием веры, а это неизбежно вело к насилию над несогласными. Этот идеал был подвергнут сомнению теми, для кого протестантская Реформация не была достаточно радикальна, а именно анабаптистами. В первые годы реформ *Цвингли работал рука об руку с группой радикалов: Конрадом Гребелем, Феликсом Манцем (Conrad Grebel, Felix Manz) и другими. Они выступали единым фронтом до 1523 года. Однако вопросы о государственной церкви и о крещении младенцев разделили их. По всей видимости, сам Цвин-гли на протяжении некоторого времени был противником крещения младенцев, однако он изменил свое мнение, когда понял, что это важно для государственной Церкви. Сопротивление радикалов крещению младенцев усиливалось, и в 1525 году после публичного спора с Цвингли они стали перекрещивать верующих. Совет города постановил высылать из города всех вновь крещеных, а в следующем году за повторное крещение была введена смертная казнь. В январе 1527 года Феликса Манца казнили, утопив его.

Без сомнения, крещение младенцев возбуждало разногласия, однако в основе разногласий были более фундаментальные вопросы. Анабаптисты отвергали государственную церковь, к которой должны были принадлежать все граждане. Для них христианская вера была свободной и добровольной, а не насильственной. Церковь - это добровольное объединение преданных учеников. Реформаторы признавали, что не все граждане были истинными христианами, однако они считали, что количество избранных в государственной церкви неизвестно: то есть мы не можем с уверенностью сказать, кто является истинно верующим. Анабаптисты с этим не соглашались. Они считали, что церковь должна состоять только из истинных верующих. Истинная церковь - это не неизвестное число избранных в рамках всеобъемлющей государственной церкви - это видимая группа учеников, отделивших себя от мира (к которому принадлежала и государственная церковь). Чтобы поддерживать чистоту церкви, нераскаивающихся грешников необходимо исключать. Все члены церкви - преданные христиане - должны активно распространять свою веру. Идеал церкви анабаптистов был отвергнут в шестнадцатом столетии. Однако усиление влияния светского общества и упадок номинального христианства привели в современном западном обществе к более резкому контрасту между преданными христианами и нехристианами. Сегодня все церкви вынуждены в связи с обстоятельствами принять, хотя бы частично, анабаптистскую концепцию.

У первых анабаптистов практически не было возможности писать. Многие из них жили недолго. Важнейшим и самым авторитетным изложением веры анабаптистов является "Шляйтхаймское исповедание". Несколько руководителей анабаптистов встретились в феврале 1527 года в Шляйтхайме и выработали семь статей веры. Скорее всего, главным автором был Михель Заттлер (Michael Sattler), бывший настоятель монастыря, некоторое время живший в Цюрихе и Страсбурге (где он вел диалоги с *Буцером и Капитаном). В мае 1527 года он был схвачен католиками и сожжен в Рот-тенбурге, неподалеку отТюбинге-на. Через несколько дней утопили и его жену.

Семь статей не являются полным изложением веры, однако охватывают главные пункты разногласий между анабаптистами и реформаторами, а также пункты разногласий между самими анабаптистами.

Крещение - не для детей, но для тех, кто сознательно решил стать христианином.

Крещение должно преподаваться всем тем, кто познал покаяние и отказ от жизни, кто уверовал, что их грехи были удалены Христом, и всем тем, кто ходит в воскресений Иисуса Христа и желает быть с Ним погребенным в смерти, чтобы вместе с Ним воскреснуть, и всем тем, кто именно с этим значением требует его [крещения] от нас и требует его для самих себя. Это исключает всякое крещение младенцев, высшую и главную мерзость папы. В этом вы имеете основание и свидетельство Апостолов (Мф. 28;

Мк. 16; Деян. 2,8,16,19). Статья 1

Крещеные верующие, впавшие в грех и отказывающиеся исправиться, должны быть исключены из общения.

Хлебопреломление -это еда общения в воспоминание Иисуса Христа, предназначенная только для крещеных учеников.

Верующие должны отделиться от нечестивого мира, включая нечестивые католическую и протестантские государственные церкви, а также военную службу. Пасторов следует избирать из людей с хорошей репутацией в миру. Стадо должно их поддерживать.

(Магистратский) меч заповедан Богом, чтобы мирские магистраты наказывали нечестивых. В церкви в качестве орудия можно использовать только отлучение. Иисус Христос запрещает насилие, и поэтому христианин не может занимать должность в магистрате.

Христианин не должен произносить клятвы.

МЕННО СИМОНС

Руководитель анабаптистов

Менно Симонс (Меннон Симо-нис) родился в Фрисландии (Се верная Голландия) в 1496/97 году. В 1524 году он стал священником, однако вскоре начал сомневаться в доктрине о пресуществлении. Тогда он обратился к Библии и пришел к выводу, что католическое учение неверно, однако остался священником. Через некоторое время он узнал о мученичестве живших поблизости анабаптистов. "Для меня это звучало очень странно - повторное крещение. Я тщательно исследовал Писание и серьезно поразмыслил над ним, но нигде не мог найти упоминания о крещении младенцев". Затем он обратился к трудам Отцов церкви и реформаторов, но и там не нашел связанного с Писанием последовательного обоснования крещения младенцев. Симонс сделал вывод, что "мы заблуждались по вопросу о крещении младенцев", однако опять ничего не предпринял. Таким образом, у него не было до этого момента никаких контактов с анабаптистами.

В 1534 году город Мюнстер охватило восстание решительно и революционно настроенных анабаптистов. Они посчитали город Новым Иерусалимом, о котором пророчествовало Откровение. В городе была введена полигамия (многобрачие, многоженство), на основе Ветхого Завета. Католики и протестанты объединились для осады города, который пал в 1535 году. Событие было просто кровавой баней. Случай с Мюнстером на некоторое время дискредитировал дело анабаптистов. По иронии судьбы, именно на Мюнстере закончился революционный анабаптизм. С того времени доминировать стали евангельские анабаптисты-пацифисты, но и они унаследовали мюнстерскую репутацию.

73ак. 3081 Менно потрясли результаты этой борьбы и преследование никем не руководимых братьев-анабаптистов. Совесть стала мучить его за то, что он вел жизнь внешнего послушания Риму. Он стал открыто проповедовать то, во что верил, и через девять месяцев, в 1536 году, оставил свой дом и стал странствующим анабаптистским проповедником. Он беспрестанно путешествовал на протяжении восемнадцати лет, и ни одна местность не была достаточно безопасна для него. Однако в 1554 году он поселился в поместье сочувствующего дворянина в Хольштайне (Северная Германия). Там у него появилась возможность писать и спокойно публиковать свои труды до самой смерти в 1561 году.

Менно стал руководителем анабаптистского движения в Голландии и Северной Германии. Он организовывал независимые общины, руководимые их собственными лидерами. Через некоторое время его последователей стали называть меннонитами. Движение развивалось в (относительно) безопасной Голландии. В течение последующих столетий некоторые группы анабаптистов также стали называться меннонитами. В восемнадцатом столетии меннониты поселились в России по приглашению Екатерины II. Позднее, преследования в России вынудили их переселиться в Северную Америку, особенно в 1873-82 и 1923-30 годах. Сегодня в мире насчитывается более 700000 меннонитов, и из них приблизительно половина живет в Соединенных Штатах и Канаде.

Менно придерживался евангельской анабаптистской точки зрения, выраженной в "Шляйтхаймском исповедании". Он противостоял революционно настроенным анабаптистам и твердо держался пацифисткой точки зрения, как это и делают современные меннониты. Он также противостоял "духовным" анабаптистам, которые полагались на "внутренний свет", дававший им особое, личное откровение. Менно стремился основать учение только лишь на Библии. Как и реформаторы, он считал, что только Писание является высшей и окончательной нормой для всех доктрин. Он, однако, не последовал за реформаторами, которые испытывали глубокое уважение к трудам первых Отцов церкви (и одновременно настаивали на том, что их следует проверять Писанием).

На примере Симонса можно увидеть, как опасно пренебрегать традицией при истолковании Библии. Так, он считал, что Иисус Христос "не стал плотью Марии, но стал плотью в Марии". Иными словами, он не считал, что человеческая природа Христа была получена Им от Марии, он считал что она была только "приемной матерью". Эта точка зрения уже во втором веке была отвергнута как ересь, и Менно на своем примере показал, что тот, кто пренебрегает историей, повторяет ее ошибки. (Справедливости ради надо отметить, что первые руководители анабаптистов были людьми бедными, не имевшими возможность получить образование). Менно-нитские церкви не последовали за Симонсом в этом вопросе.

Менно Симоне был одним из немногих руководителей анабаптизма, кто нес служение на протяжении всего отмеренного жизненного срока (двадцать пять лет) и имел возможность много писать. Его "Полное собрание трудов" насчитывает более тысячи страниц большого формата. Он также оставил после себя организованное движение. Меннониты сегодня имеют много общего с баптистами, однако они известны своим особыми вниманием к радикальному ученичеству, включая и пацифизм.

Нет ни одной заповеди в Писании, по которой следовало бы крестить младенцев, и упоминания, что Апостолы поступали так, поэтому мы исповедуем со здравым смыслом, что крещение младенцев - это ничто, но только человеческое изобретение и понятие, извращение повелений Христа, многообразная мерзость, присутствующая в святом месте, где ей не место быть.

"Основание христианской доктрины" 1:Е

Добрые братья, так как святое христианское крещение - это омытые возрождения, в соответствии с доктриной Павла (Тит. 3:5), стало быть, никто не может быть омыт ради удовольствия, и воля Божья спасает тех, кто возрожден Словом Божьим. Мы возрождаемся не потому, что крестимся, как об этом можно подумать в случае с крещенными младенцами, но крестимся потому, что были возрождены Словом Божьим. Ибо возрождение не есть результат крещения, но крещение есть результат возрождения. На основании Писания, ни один человек не может понять это превратно. Поэтому все грамотные должны быть посрамлены этим высказыванием Павла, также пусть он научит и тех, кто бесстыдно учит и заставляется простых людей верить, что младенцы возрождаются через крещение. Дорогой читатель, это учение и такая вера есть не что иное, как обман и мошенничество. Ибо если бы младенцы возрождались, как о том говорят ученые, то тогда весь их путь состоял бы из смирения, долготерпения, милосердия, чистой и целомудренной любви, истинной веры, истинного знания, верной надежды, послушания Богу, духовной радости, внутреннего спокойствия и непорочного жития, ибо таковы истинные и естественный плоды нового небесного рождения. О том же, какие плоды можно найти в младенце, каждый читатель может судить по повседневному опыту.

"Христианское крещение" 3

БРИТАНСКАЯ РЕФОРМАЦИЯ

УИЛЬЯМ ТИНДАЛ

Библия на английском языке

Уильям Тиндал (Тиндейл) родился в 1490-х годах. Учился он в Магделен Холл в Оксфорде и затем - в Кембридже. После этого он стал преподавателем в семье сэра Джона Уолша (Sir John Walsh) в Лита Содбери (Little Sodbury), расположенном к северу от Бата (Bath). Находясь в его поместье, Тиндал прежде всего открыл для себя необразованность местного духовенства. Как говорят, он тогда заявил одному священнослужителю:

"Если Господь сохранит мою жизнь и дарует многие годы, то я сделаю так, чтобы мальчик, идущий за плугом, знал больше из Писания, чем знаешь ты". Это высказывание перекликалось с предисловием *Эраз-ма Роттердамского к греческому Новому Завету. Цель эта и стала делом всей жизни Тиндала.

В то время единственным английским переводом Библии была Библия ""Уиклифа, распространявшаяся его последователями лоллардами. Это была рукопись, и не совсем точная, так как была переведена с латинской Вульгаты. Опасаясь лоллардов, церковь, начиная с 1408 года, запретила английскую Библию. Целью Тиндала было сделать новый, точный перевод с оригинальных языков: древнееврейского и греческого. Он надеялся получить покровительство Катберта Танстолла (Cuthbert Tunstall), образованного епископа лондонского, друга Эразма Роттердамского. Однако епископы в то время были более озабочены тем, чтобы не допустить распространения идей *Лютера в Англии, чем поощрением изучения Библии, и Танстолл отказался поддерживать Тиндала. Через некоторое время Тиндал получает финансовую поддержку от некоторых лондонских торговцев.

Англия явно не была безопасным местом для перевода Библии, и поэтому Тиндал уезжает в Германию в 1524 году и больше уже не возвращается в Англию. К началу

1525 года Новый Завет уже был готов к печати. Когда книга печаталась в Кельне, кто-то предупредил власти и они совершили налет на типографию. Тиндалу удалось скрыться и захватить с собой несколько отпечатанных листов. Он отправился в Вормс, где и был в

1526 году напечатан полный Новый Завет на английском языке. Позднее было выпущено несколько исправленных изданий. В 1530 году было опубликовано Пятикнижие (От Бытия до Второзакония) в Антверпене, в котором кто-му времени обосновался Тиндал.

Новый Завет Тиндала стал переправляться в Англию. В конце 1526 года Танстолл стал проповедовать против этого издания и торжественно сжег несколько эк земпляров. В следующем году архиепископ Уорхэм (Warham) Кен-терберийский закупил большое количество экземпляров этих Новых Заветов и тем самым оказал значительную финансовую поддержку дальнейшей работе Тиндала! Перевод Тиндала имел огромное значение, и автора по праву стали называть "отцом английской Библии". Можно также сказать, что вплоть до нынешнего столетия практически каждый Новый Завет был лишь пересмотренным изданием Нового Завета Тиндала. 90 процентов слов этого издания перешло в "Версию короля Иакова" и около 75 процентов - в "Пересмотренную нормативную версию".

Тиндал также написал еще несколько сочинений, среди которых наиболее известна "Притча о нечестивой маммоне" (трактат об оправдании только по вере, в основном автор опирается на учение Лютера, а в некоторых местах просто цитирует его), а также ".Послушание христианина" (по вопросу о подчинении гражданским властям, за исключением тех случаев, когда это противоречит послушанию Богу). Томас Мор яростно нападал на "главаря английских еретиков", и Тиндалу пришлось дать ответ.

Тиндал планировал перевести весь Ветхий Завет. Однако в 1535 году по доносу он был арестован в Антверпене. В следующем году его задушили и сожгли в Брюсселе. Сообщается, что его последними словами были: "Господи, открой глаза английского короля". Не знаю, был ли это ответ на его молитву, но, начиная с 1535 года, Генрих VIII, ободренный *Крэнме-Ром, разрешил публиковать анг лийские переводы Библии, практически полностью основывавшиеся на переводе Тиндала. Эти переводы помогли подготовить почву для введения протестантских идей во время правления Эдуарда VI.

Вера, таким образом, является живой и твердой надеждой на милость Бога, благодаря которой мы вверяем всего себя Ему. И эта надежда так прочно укоренена и внедрена в наши сердца, что человек может не сомневаться в этом, хотя он и должен умереть тысячу раз для этого. И эта надежда, производимая Святым Духом через веру, делает человека радостным, живым, бодрым и искренним в общении с Богом и всем творением. Вступление к Посланию к Римлянам Апостола Павла

ТОМАС КРЭНМЕР

Язык богослужения

Томас Крэнмер родился в 1489 году в Ноттингемшире. Учился он в Колледже Иисуса в Кембридже и в 1511 году стал там преподавателем. В начале 1520-х годов он был одним из группы молодых ученых, встречавшихся в гостинице "Белая лошадь" в Кембридже для обсуждения Нового Завета на греческом языке, выпущенного *Эраз-мом Роттердамским. Королевские проблемы выдвинули Крэнмера в сферу общественной жизни. Генриху VIII отчаянно требовался наследник мужского пола для поддержания стабильности и порядка. Англия только что пережила период смуты, известный под названием войны Алой и Белой Роз. Было жизненно необходимо, чтобы право наследования не подвергалось сомнению. Королева Екатерина произвела на свет только единственного ребенка, пережившего младенческий возраст. Им была Мария. Дело осложнялось еще и тем, что Екатерина была женою старшего брата Генриха, пока тот не скончался скоропостижно, а это означало, что ее брак с Генрихом, согласно книге Левит 20:21, был под заклятием ("Если кто возьмет жену брата своего: это гнусно... бездетны будут они"). Генрих хотел, чтобы брак на этом основании был аннулирован, и считал, что отсутствие наследника мужского пола является карой Божьей за незаконный союз с Екатериной. Карл V, приходившийся племянником Екатерины, используя свое влияние на римского папу, воспротивился расторжению этого брака. В 1529 году Крэнмер выдвинул блестящую идею: посоветоваться по этому вопросу с университетами. Генрих услышал об этом и послал Крэнмера в поездку по европейским университетам.

В то время "Парламент Реформации" (1529-36) принял ряд законов, постепенно прерывающих все связи между английской церковью и Римом. Кульминации эти законы достигли в "Акте о главен-с/ява>-1534 года, который объявлял короля "единственным верховным главой на земле английской церкви". Между тем, в 1532 году умирает архиепископ Кентерберий-ский, и Генрих назначает Крэнмера на место архиепископа. Крэнмер превосходно подходил для этой должности по двум причинам: он искренне верил в авторитет "верховного правителя" над церковью (это не было просто так тическим ходом с его стороны), а также его взгляды постепенно склонялись в пользу протестантизма с той же скоростью, что и воля короля. Однако в конце жизни именно эта причина приведет к величайшему кризису в жизни Крэнмера.

В последние годы правления Генриха постоянно бушевала война между консервативной фракцией католиков и фракцией, выступавшей за протестантские реформы. Поначалу Крэнмер одержал ряд значительных побед, например, добился разрешения на публикацию английской Библии (основанной на переводе *Тин-дала), а также принятия в церквях всех приходов "Десяти статей" издания 1536 года, которые склонялись в сторону лютеранства. Однако в 1539 году на публикацию "Шести статей" последовала католическая реакция, антипротестантская по своей природе, и Крэнмеру пришлось встать в оппозицию. В следующем году его союзник Томас Кромвель попал в немилость и был обезглавлен. Враги Крэнмера пытались также добраться и до него, но Генрих всегда защищал его.

Когда Эдуард VI унаследовал престол от короля Генриха в 1547 году, настало время для Крэнмера снять жатву настоящей реформы, находясь во главе ее. В 1549 году был опубликована первая английская "Книга общих молитв". Это было протестантское сочинение, однако составлено оно было весьма тщательно, чтобы не оскорбить традиционных католиков. Святое Причастие продолжало именоваться мессой и выглядело для непосвященных очень похожим на старую мессу. В 1552 году без ведо ма Питера Мартира (Peter Nartyr) и *Буцера (ставшими профессорами в Оксфорде и Кембридже по приглашению Крэнмера) вышло пересмотренное издание этой книги. В некоторых отношениях изменений там было мало, однако двусмысленности издания 1549 года были удалены, и в результате книга стала безоговорочно протестантской. Как сказал о ней ученый с католическими пристрастиями, эта книга молитв "не попытка привести в беспорядок католический обряд, но единственная, когда-либо сделанная эффективная попытка дать литургическое выражение доктрине об "оправдании только по вере". Между "Мо-литвословами" издания 1552 и 1662 годов мало различий, и они являлись высшим выражением учения Англиканства на протяжении трехсот лет. В 1559 году Елизавета I убрала один пункт, чтобы не вступать в ненужное противостояние со своими подданными-католиками. Это была вставка в литаний (от греч. литания, лития - коленопреклонение,усердное всенародное моление): "От тирании епископа римского и всех его отвратительных злодеяний... Боже праведный, избави нас!"

Во время правления Эдуарда произошла также и доктриналь-ная реформа. В 1547 году была опубликована "Книга гомилий", многие из которых были написаны Крэнмером. Это были евангельские проповеди, которые надлежало читать в приходах, где не было подготовленных проповедников. В 1553 году Крэнмер и Рид-ли (епископ лондонский) выпустили ".Сорок две статьи", которые затем были изменены и стали из вестны как *"Тридцать девять статей".

Эдуард умер молодым в 1553 году, и на престол взошла Мария Тюдор, ревностная католичка. Она решила уничтожить протестантские установления Эдуарда. Сначала она двигалась к этому медленно и с предосторожностями, но в 1555 году началось сожжение еретиков-протестантов. В октябре 1555 года были сожжены несколько

епископов, включая Латимера и Ридли. Латимер ободрял Ридли словами: "Утешься, господин Ридли. Сегодня мы зажжем такую свечу в Англии по благодати Божьей, которую (я верю) никогда не удастся погасить". Латимер скончался быстро, но Ридли умирал медленно и ужасной смертью. Одним из свидетелей их казни был Крэнмер. Правительство очень старалось, чтобы он отказался от своих протестантских взглядов. Они особенно эксплуатировали его веру в существование суверенного авторитета над церковью, и этот авторитет теперь приказывал ему возвратиться в католичество. Под огромным психологическим давлением Крэнмер сдался и отрекся. Однако затем Мария совершила большую ошибку: она повелел сжечь Крэнмера, несмотря на его отречение. Предполагалось, что Крэнмер публично отречется от протестантизма во время своей казни, однако он отказался от своего отречения и полностью подтвердил свои протестантские взгляды. Его подвели к костру, где он держал свою правую руку (которой он подписал отречение) над огнем, пока она не сгорела.

Когда Мария взошла на престол, протестантизм не был особенно популярен. Однако неблагоразумным и непопулярным союзом с Испанией и казнями Мария выжгла протестантизм в английском сознании и получила имя "Кровавой Марии". Отважное мученичество Крэнмера, Латимера, Ридли и двух сотен других верующих завоевали сердца людей для протестантизма. Такого результата нельзя было достичь никакими законами во времена правления Эдуарда.

Боже всемогущий, Отец Господа нашего Иисуса Христа, не желающий смерти грешника, но желающий, чтобы тот обратился от нечестия и жил, Который дал власть и заповеди Своим служителям объявлять и провозглашать Своему народу покаяние, отпущение и прощение грехов. Он прощает и отпускает грехи всем, кто истинно покается и непоколебимо поверит в Его святое Евангелие. Поэтому мы умоляем Его даровать нам истинное покаяние и Его Духа Святого, чтобы то, что мы делаем сейчас, было бы Ему угодно и чтобы остаток нашей жизни был святым и чистым. Чтобы мы в конце пришли к Его вечной радости через Иисуса Христа, нашего Господа. Аминь.

"Книга общих молитв" (1552):

Утренняя молитва

Возьмите и ядите cue в воспоминание того, что Христос умер за вас и окормляйте этим сердце свое верою с благодарением.

Пейте cue в воспоминание о том, что кровь Христова была пролита за вас и будьте благодарны.

О Господь и Небесный Отец, мы, слуги Твои смиренные, всецело желаем Твоей отцовской доброты, милостиво прими нашу жертву хвалы и благодарения: наисмиреннейше умоляем Тебя даровать нам по заслугам и смерти Сына Твоего Иисуса Христа и через веру в Его кровь, чтобы мы и вся Твоя церковь получили отпущение всех наших грехов и все благословения Твоих крестных мук. Мы приносим и представляем Тебе самих себя, о Господи, наши души и тела в жертву разумную, святую и живую, смиренно умоляем Тебя, чтобы все мы, кто будет участвовать в этом святом Причастии, наполнились бы Твоею благодатью и небесным благословением. И несмотря на то, что мы недостойны по многочисленным грехам нашим, мы не приносим тебе никакой жертвы, но умоляем Тебя принять это наше чувство долга и служение, не взвешивая наших заслуг, но прощая наше оскорбление через Иисуса Христа, Господа нашего, Которым и с Которым в соединении с Духом Святым вся честь и слава будут Тебе, Отец всемогущий, во веки веков. Аминь.

"Книга общих молитв" (1552):

Причастие

ДЖОН НОКС

Шотландец-громовержец

Джон Нокс родился приблизительно в 1513 году в Хаддингтоне, неподалеку от Эдинбурга. Он учился в Университете святого Андрея и после окончания был рукоположен. В возрасте приблизительно тридцати лет он стал протестантом. Глубокое впечатление на него произвел Джордж Уишарт, бесстрашно проповедовавший Евангелие и заплативший за это тем, что его сожгли на костре в университете святого Андрея в 1546 году. На протяжении после дующих тринадцати лет Нокс много путешествовал. Девятнадцать месяцев он пробыл рабом на французской галере после того, как принял участие в восстании в университете святого Андрея. Он побывал в Англии во время правления Эдуарда VI и содействовал подготовке ".Книги общих молитв" * Крэнмера, издания 1552 года.

Когда на престол в 1553 году взошла Мария Тюдор, он бежал в континентальную Европу. Некоторое время он был пастором общины англичан в изгнании во Франкфурте. Нокс и некоторые другие деятели пошли гораздо дальше "Книги общих молитв" и ввели реформатскую модель поклонения. Однако более консервативные эмигранты в других европейских городах выразили неудовольствие и послали Ричарда Кокса (Richard Сох) наставить Нокса на путь истинный. Они упрекали его и говорили, что "у них будет лицо английской церкви", на что Нокс ответил, что "Господь даровал церкви иметь лицо Христово". Этот конфликт предопределил пуританские споры во время правления Елизаветы I, когда некоторые хотели сохранить "Книгу общих молитв", а другие призывали к более полной реформации, в соответствии с реформатскими церквями в континентальной Европе 1561 года. Коксу удалось изгнать Нокса из Франкфурта (он привлек внимание к его радикальным политическим воззрениям), и Нокс отправился в Женеву. Он был страстным поклонником Женевы *Кальвина. Там он написал свой знаменитый труд ".Первый зов трубы против чудовищного правления женщин" (1558). Эти нападки на женщин-правителей были на целены на Марию Тюдор, королеву Англии. В 1558 году на английский престол взошла Елизавета и тоже неблагожелательно восприняла сочинение Нокса.

В 1559 году Нокс возвратился в Шотландию, где помогал реформировать церковь. Совместно с другими деятелями он выработал "Книгу дисциплины" (1561) и "Книгу общего порядка" (1564). Он был самым известным из "шести Джонов" (шести шотландцев-реформаторов по имени Джон), которые за четыре августовских дня 1560 года выработали Шотландское исповедание. Это исповедание веры было ратифицировано шотландским парламентом и оставалось исповеданием Шотландской реформатской церкви вплоть до 1647 года, когда было принято вестминстерское исповедание.

Второй зов трубы Нокса против чудовищного правления женщин был направлен против Марии Стюарт (Марии, королевы Шотландии), после ее бегства в Англию в 1568 году. Он проводил реформы в Шотландии, несмотря на ее сопротивление. Его главным трудом была "История Реформации в Шотландии", которая появилась в полном объеме только в 1644 году. Умер Нокс в 1572 году.

Даже после того, как мы рождаемся заново, если скажем мы, что не имеем греха, то обманываем сами себя, и истина Божья не пребывает в нас. Именно поэтому нам важно держаться Иисуса Христа^ Его праведности и Его искупления, так как Он есть конец и высшее исполнение Закона и так как именно Он освобождает нас, так что проклятие Божье уже не ложится на нас, даже если мы и не соблюдаем всех постановлений Закона. Ибо так как Бог- Отец хранит нас в теле Сына Своего Иисуса Христа, Он принимает наше несовершенное послушание, как если бы оно было совершенным и покрывает наши дела, на которых много грязных пятен, праведностью Своего Сына. Шотландское исповедание 15

Мы утверждаем, что знамения, признаки и верные знаки, по которым беспорочная невеста Христова отличается от ужасной блудни-цы -ложной церкви, на самом деле таковыми не являются: древность, незаконно полученный титул, линия наследования, назначаемое место и количество людей, одобряющих заблуждение... Мы верим, исповедуем и клянемся, что знаками истинной церкви являются: во-первых, истинная проповедь Слова Божьего, в которой Бог открывает Себя нам, как об этом объявляют пророки и Апостолы; во-вторых, правильное отправление таинств Христа Иисуса, с которыми должно быть связано Слово и Божье обещание запечатлеть и утвердить их в наших сердцах; и наконец, церковная дисциплина, должным образом поддерживаемая, как предписывает Слово Божье, при которой порок искореняется, а добродетель подкрепляется.

Шотландское исповедание 18

ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ СТАТЕЙ

"Тридцать девять статей" Англиканской церкви образуют ее главное исповедание веры. Содержатся они в "Книге общих молитв". Появились они в 1553 году, во время правления Эдуарда VI, когда *Крэнмер и Ридли вырабо тали "Сорок две статьи". В 1563 году, после восстановления протестантизма Елизаветой I, архиепископ Мэттыо Паркер (Marrhew Parker) пересмотрел их и выделил из них "Тридцать девять статей". Латинский текст был одобрен собором (духовенства) в том же году. В 1571 году было одобрено и опубликовано английское издание этих статей. В текст вносились незначительные изменения, пока наконец в 1604 году статьи не приняли свою окончательную форму Цитаты из документа даются по изданию 1628 года.

Несмотря на попытки доказать обратное, самой смелой из которых была попытка *Ныомена, статьи явно учат умеренной форме кальвинизма. Если и представляют они via media (средний путь), то это как раз то, к чему стремились реформаторы: средний путь между заблуждениями католицизма и анабаптизма. Еще в прошлом веке все представители духовенства должны были во всем соглашаться со статьями, равно как и все те, кто желал получить академическую степень в Оксфорде и Кембридже. С 1865 года более вольная трактовка согласия стала требоваться только от духовенства.

Священное Писание содержит все необходимое для спасения: и не следует требовать, чтобы человек верил или считал обязательным для спасения то, о чем нельзя прочесть в Писании или нельзя им подтвердить.

Статья 6 Состояние человека после падения Адама не способствует его обращению, он не может подготовить себя своими естественными силами или добрыми делами к вере и воззванию к Богу. Таким образом, у нас нет силы совершать добрые дела, угодные и приемлемые для Бога без благодати Божьей через Христа, предваряющей нас, чтобы мы могли иметь добрую волю и работающей в нас, когда мы эту волю уже имеем.

Сгатъя 10 Мы считаемся праведными перед Богом только лишь по заслугам нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа по вере, а не по нашим делам или заслугам.

Статья 11 Предопределение к жизни есть вечная цель Божья, с помощью которого (еще до того, как были положены основания мира) Он принял решение, скрытое от нас, избавить от проклятия и осуждения тех, кого Он решил избрать во Христе из человечества и привести через Христа к вечному спасению, как избранные сосуды.

Статья 17 Церковь имеет право устанав ливать обряды или церемонии и имеет полномочия в спорах по вопросам веры. Но противозаконным является для церкви устанавливать нечто такое, что противоречило бы записанному Слову Божьему, или же так излагать одно место Писания, чтобы оно противоречило другому.

Статья 20 Публичная молитва в церкви или хсе отправление таинств на языке, непонятном для людей, явно противоречит Слову Божьему и обычаям первоапостольской церкви.

Статья 24 Есть два таинства, заповеданные Христом, Господом нашим, в Евангелии, а именно: крещение и Вечеря Господня.

Статья 25 Крещение - это не только знак исповедания и знак отличия, с помощью которого христиане отличаются от некрещеных, но это также знак возрождения или нового рождения, с помощью которого, если крещение принято верно, они входят в церковь; обетования прощения грехов и наше усыновление как сыновей Божьих Духом Святым видимым образом подчеркиваются и запечатлеваются; вера утверждается и благодать возрастает добродетелью молитвы к Богу. Крещение малых детей также мудро сохранить в церкви, как наиболее согласующееся с установлением Христа.

Статья 27 Тело Христа дается, принимается и вкушается в Вечере (Господней) только небесным и духовным образом. Средством же, с помощью которого тело Христа получается и вкушается в Вечере, является вера.

Статья 28

РИЧАРД ХУКЕР

Человек истеблишмента

Когда умерла королева Мария, в 1558 году на престол вступила Елизавета I. В следующем году было принято религиозное соглашение, бывшее, по сути, компромиссом. Сама Елизавета хотела более консервативных реформ, в которых сохранилось бы определенное число "католических" элементов. Но у нее возникла проблема. Ведущие руководители католиков времен правления Марии не были готовы флиртовать с протестантизмом. С другой стороны, большинство ведущих протестантов во время правления Марии жили за границей, в таких местах, как Цюрих и Женева, и уже хотели более радикальных реформ, чем те, что были обозначены в издании 1552 года "Книги общих молитв" конца правления короля Эдуарда. В конце концов, "Елизаветинское соглашение" 1559 года стало очень близким к установлению 1552 года. Для Елизаветы это было высшей планкой, она не могла позволить себе дальнейших реформ (их и не было). Однако для большинства новых епископов это была лишь самая низшая планка, терпимый уровень реформ. Они приняли его из страха, что их отказ откроет дверь католическим (или даже лютеранским) "волкам". Один из ведущих епископов Джон Джю-эл (John Jewel), защищавший "Елизаветинское соглашение" от нападок Рима, называл его "золотой, или скорее свинцовой посредственностью". Он предполагал, что в свое время за ним последуют большие реформы, а те, кто сопротивлялись этому "Соглашению", "вопияли, что половина - лучше, чем целое".

Однако не все ведущие протестанты были готовы принять "Елизаветинское соглашение". Таковыми были, например, те, кто прожил период правления Марии в Женеве. Они требовали больших реформ и иногда доходили до того, что отказывались подчиниться "Соглашению". В Женеве они узнали, что церкви совсем не обязательно находиться под контро лем государства. Позднее они стали известны как пуритане. Это были члены англиканской церкви, которые желали видеть ее полностью реформированной. Однако у них не возникало и мысли о том, чтобы оставить ее или позволить существовать в стране еще какой-либо церкви. К концу правления Елизаветы в англиканской церкви стала набирать силу новая тенденция. Некоторые из руководителей англиканской церкви стали считать "Елизаветинское соглашение" не просто приемлемой формой протестантизма, но особенно желаемой формой. Главным защитником этой точки зрения стал Ричард Хукер. В то время как Джюэл был главным защитником "Елизаветинского соглашения" от нападок Рима, Хукер стал его главным защитником от нападок пуритан.

Ричард Хукер (Richard Hooker) родился в 1553/54 году неподалеку от Эксетера. В Эксетере же он ходил в начальную школу. Джюэл, живший со своим дядей в Цюрихе, взял его под свое крыло и подготовил для него место в Колледже Тела Христова в Оксфорде, в котором он через некоторое время стал преподавателем. В 1585 году благодаря покровительству архиепископа Йоркского он был назначен настоятелем Храма в Лондоне. Пуританин Уолтер Траверс (Walter Travers) был в то время уже чтецом в Храме, однако его не назначили настоятелем Храма в свое время из-за его пуританских убеждений. Траверс продолжал проповедовать в послеполуденное время, а Хукер стал проповедовать по утрам. Хукер оставил свой пост в 1591 году и стал жить в Уилтшире, хотя там он, скорее всего, не нес служения. Одним из требований пуритан было прекращение абсентеизма духовенства (когда духовное лицо занимало должность, имело от этого доход, но не исполняло своих обязанностей). Хукер же был не согласен с этим требованием. Умер он в 1600 году.

Хукер издал только одно сочинение - "Законы церковного устройства". Состоит оно из восьми книг, при жизни Хукера было опубликовано пять. Только к 1661/62 году были опубликованы все восемь книг, причем широко было распространено мнение, что последние три книги были фальсификацией.

Реформация началась как протест против влияния учения Аристотеля на богословие (помимо, конечно, и многих других важных причин). Однако во второй половине шестнадцатого столетия учение Аристотеля начало доминировать уже в протестантском богословии. Хукер был пламенным почитателем Аристотеля и постоянно обращался к *Фоме Аквинско-му, также преданному почитателю Аристотеля.

У Хукера не было никаких сомнений в роли суверена (высшего полномочного лица) в церкви. Вопрос этот поднимался как католиками (в интересах папской власти), так и пуританами (в интересах поддержания авторитета Писания и связей с международным реформатским движением). Лозунг же Хукера был таков: "Мы существуем по доброте Бога Всевышнего и слуги Его Елизаветы".

Пуритане отрицали многое из традиционных католических об-Рядов, которые сохранила англиканская церковь, таких, например, как обручальные кольца или ношение стихарей духовенством. Они считали, что Библия - это завершенный справочник по всем вопросам церковной жизни и что не следует использовать никаких иных церемоний, кроме тех, что упоминаются в Писании. Хукер склонялся к лютеранской точке зрения и считал, что позволительно иметь те церемонии, которые не противоречат Писанию. Он отрицал, что Библия дает нам совершенный список ответов на все вопросы церковной жизни. Он считал, что церковные законы можно обосновывать не только Библией, но, например, здравым смыслом или традицией.

Человеческие законы - это средства для человека, действия которого они и должны направлять. Какими бы не были эти законы, есть также и высшие законы, с помощью которых они могут быть оценены: таковы законы Божьи и законы природы. Таким образом, человеческие законы должны быть составлены в соответствии с общими законами природы и без противоречия каким бы то ни было законам Писания.

"Церковное устройство" 3:9:2

Не должны мы также и легкомысленно относится к тому, что выдержало суд древности и долго употребляется всею церковью, из которой ненужное исчезает, если опыт не нашел что-то благоприятным... Новое же, если оно не обещает многого, боится осуждения еще перед началом судебного процесса, без такового ни один человек не одобрит или не будет доверять ему, каким бы добрым или многообещающим оно не казалось. Итак, немногое известно наверняка как доброе, пока не пройдет определенное время и эти вещи не станут древними. "Церковное устройство" 5:7:1,3

Прежде всего, Хукер был человеком истеблишмента [государственные, экономические, общественно-политические институты и организации, обладающие властью и влиянием в обществе, а также группы и лица, занимающие основные позиции в этих институтах и организациях], и был озабочен тем, чтобы защитить его статус-кво. Единственно кем Хукер никогда не был, так это реформатором

УИЛЬЯМ ПЕРКИНС

Умеренный пуританин

Уильям Перкинс (William Perkins) родился в Уорвикшире в 1558 году. В 1577 году он учился в Колледже Христа в Кембридже и стал там преподавателем в 1584 году. В начале 1580-х годов он от жизни легкомысленной обратился к серьезному благочестию. Он является представителем умеренного крыла елизаветинского пуританизма. В 1587 году его вызвали к вице-канцлеру университета для ответа на обвинения, связанные с его проповедями. Его ответы показали, что он не вполне согласен с некоторыми аспектами "Книги общих молитв" (например, с коленопреклонением во время причастия), однако как законопослушный гражданин он сумел справиться со своими сомнениями. В 1580-х годах некоторые пуритане попытались создать теневую пресвитерианскую организацию (со служителями и "старейшинамимирянами", объединенными в пресвитерии) наряду с существующей системой власти епископов. Перкинс, по всей видимости, с симпатией относился к пресвитерианству, однако был достаточно осторожен и не высказывал своего мнения открыто. Единственно, против чего он настойчиво возражал, так это против отделения от существующей церкви.

В это время правительство стало оказывать давление на пуритан. Перкинс считал, что есть вопросы гораздо более важные, чем литургия или церковное управление. Он разделял желание пуритан провести более глубокую реформу, но стремился провести ее через углубление личной духовности и пастырского попечения, а не с помощью законодательных актов. Взгляды Перкинса широко распространились среди пуритан, так как они (пуритане) вынуждены были признать свою неспособность изменить условия "Елизаветинского соглашения". Посвятив себя пастырскому попечению и углублению духовности, они оказали огромное влияние на общество, духовные и политические последствия которого оказались весьма примечательными как для Англии и Нового Света, так и для всего мира в целом.

Начиная с 1584 года, Перкинс стал лектором (проповедником) в церкви Великого святого Андрея в Кембридже, где и нес свое служение до самой смерти в 1602 году. Находясь на этой должности, он оказывал огромнейшее влияния на поколения студентов, тем самым наложив отпечаток на все пуританское движение семнадцатого века как в Англии, так и среди английских поселенцев в Новой Англии (Северная Америка). Он писал против римской церкви, например, в своем сочинении "Реформированный католик". "Под реформированным католиком я понимаю такого человека, который придерживается тех же самых необходимых принципов, что и римская церковь, однако отделяется и отвергает все заблуждения в доктринах, в которых вышеозначенная религия оказалась затронутой разложением". Перкинс писал богословские труды, в особенности о предопределении. В 1595/ 96 году по вопросу предопределения разгорелся спор в Кембридже, где распространились взгляды

*Арминия. Архиепископ Уитгифт (Whitgift), непоколебимый противник пуритан, одобрил "Девять ламбетских статей", в которых изложена строго кальвинистская доктрина о предопределении. Перкинс также написал в защиту этой доктрины, основываясь, на учении

*Дортского синода.

Наиболее известен Перкинс как писатель-практик. Следуя за

*Буцером, он подчеркивал важность христианского опыта. Концепция обращения стала более понятна, чем во времена реформаторов. Именно начиная с Перкинса, проявляется интерес к "порядку спасения", т. е. естественной последовательности событий обращения и освящения. Это повлияло как на пиетизм (*Шпенер), так и на евангельское движение (*Уэсли). Вслед за интересом к личному опыту возник вопрос об уверенности: каким образом человек может быть уверен в том, что имеет истинное спасение в Иисусе Христе? Многие из пуритан в данном случае не услышали предостережения

Кальвина: "Если посмотрите в самих себя, то суд неминуем". Они же начали побуждать людей искать уверенность внутри самих себя, в свидетельствах обращения. И в результате очень многие отчаянно и долго старались найти эту уверенность. В то время как *Кальвин и *Лютер считали уверенность частью спасающей веры, пуритане стремились отделить ее и сделать уверенность следующей ступенью опыта после обращения.

Человек, только что обратившийся, в тот же самый момент становится дитем Божьим, хотя внешне он выглядит более плотским, нежели духовным... Первые материальные начатки обращения грешника или малая толика обновляющей благодати несут в себе обетования этой жизни и жизни будущей... Постоянное и серьезное желание примириться с Богом, верить и покаяться, если совершается это в сокрушенном сердце, принимается Богом как примирение, вера и само покаяние... Само видение и ощущение недостатка благодати, подобающей спасению, и огорчение по этому поводу и есть благодать... Тот, кто начал подчинять себя Христу и Слову Его, даже будучи еще невежественным во многих пунктах религии, если есть у него желание возрастать в познании и применять в жизни то, что он уже знает, принимается Богом как истинный верующий... Вышеозначенные начатки благодати являются ложными, если они не возрастают.

"Горчичное зерно или последнее мерило благодати, которое есть или может быть действенным ко спасению" (шесть умозаключений, изложенных в этой работе)

ВЕСТМИНСТЕРСКОЕ ИСПОВЕДАНИЕ

Когда в 1603 году королева Елизавета умерла, на престол взошел Иаков I, до этого бывший королем пресвитерианской Шотландии. Во время его правления в настроении епископов произошли некоторые изменения. Если во времена Елизаветы епископальная форма правления отстаивалась на том основании, что это желательная или по крайней мере терпимая форма правления, то зо времена Иакова многие стали заявлять, что это единственно божественно установленная форма правления в церкви. (Этим заявлением они тем самым отвечали на подобное утверждение пресви-териан в защиту пресвитерианской формы правления в конце шестнадцатого века). Если при Елизавете и епископы, и их критики-пуритане имели общее кальвинистское богословие, то теперь многие из новых епископов его отвергали. Они отрицали доктрину о предопределении и поэтому их называли арминианами, хотя их богословие и отличалось от богословия *Арминия. Они хотели ввести больше обрядов в богослужении и считали, что путь к спасению - это регулярное получение таинств. Если во времена Елизаветы пуритане не соглашались с официальной церковью по вопросам церковного управления и обрядов, то теперь, в семнадцатом веке, произошли еще более глубокие богословские разделения. Положение еще более ухудшилось во время правления сына Иакова, Карла I, занявшего престол в 1625 году. Карл сильно покровительствовал направлению "высокая церковь" и продвигал ее представителей на руководящие посты.

Уильям Лод (William Laud) стал архиепископом Кентерберийским в 1633 году и решил еще больше усилить влияние направления "высокая церковь". Те же, кто этому сопротивлялся, жестоко наказывались, многим за это отрезали уши. Но в 1637 году Карл I и Лод совершили ошибку, решив внедрить "Книгу общих молитв" в пресвитерианской Шотландии. Вызванная этим реакция привела к гражданской войне между Карлом и парламентом. В результате парламент одержал победу над Карлом, что привело к казни сначала Лода, а затем и самого Карла. Теперь пуритане были согласны только на самые радикальные перемены. Епископство теперь предстояло "вырвать с корнем".

Первоначально инициатива была в руках у шотландцев. Шотландцы хотели, чтобы церковь в Англии стала точно такой же, как и в Шотландии. С этой целью парламент созвал Вестминстерскую ассамблею, проведшую более тысячи заседаний с 1643 по 1649 год и после этого собиравшуюся на заседания уже нерегулярно. Члены ассамблеи составляли пресвитерианское большинство, те же, кто не были просвитерианами, оставили заседания ассамблеи. Цель состояла в том, чтобы законодательно сделать пресвитерианство общей религией Британских островов. С этой целью ассамблея выпустила "Руководство для публичного служения Богу", призванного заменить "Книгу общих молитв" Выработали они также полный и краткий катехизисы, которые обрели статус, сравнимый с Люте-ровскими катехизисами. Однако величайшим достижением стало "Вестминстерское исповедание" - изложение реформатских взглядов семнадцатого века, сравнимое по объему с *"Аугсбургским исповеданием" лютеран. "Вестминстерское исповедание" было призвано заменить *"Тридцать девять статей". Исповедание представляло собой гораздо более длинный документ, и умеренный кальвинизм "Тридцати девяти статей" уступил место более строгому кальвинизму. Кроме того, "Исповедание" отражало взгляды кальвинистов семнадцатого века, которые во многих случаях отличались от взглядов самого *Кальвина. Три примера показывают это с достаточной ясностью.

В семнадцатом столетии в кальвинизме особой популярностью стала пользоваться "теология завета". Это означало возведение идеи завета в основной принцип богословия. В особенности это подразумевало контраст между "заветом дел", заключенным между Богом и Адамом до падения, и "заветом благодати", заключенным между Богом и Церковью. В учении Кальвина таких идей не было.

Первый завет, заключенный с человеком, был заветом дел, в котором жизнь обещалась Адаму и его потомству при условии совершенного и личного послушания. Человек через падение сделал себя неспособным жить по этому завету, и Господь соблаговолил учредить новый ^вет, называемый Заветом Благодати, через который Он свободно предлагает грешникам жизнь и спасение через Иисуса Христа, требуя от них веры в Него для того, чтобы они могли спастись, и обещает дать всем тем, кто был избран к жизни, Духа Своего Святого, чтобы сделать их желающими поверить и способными поверить.

"Вестминстерское исповедание" 7:2-3

Исповедание учит "ограниченному искуплению", т. е. что крест был предназначен для спасения только избранных. Иисус Христос приобрел спасение "для всех тех, кого дал Ему Отец" (8:5). Это учение согласуется с решениями *Дортского синода, но чуждо взглядам самого Кальвина.

И у Лютера, и у Кальвина спасающая вера включала в себя уверенность в спасении. Но в британском кальвинизме семнадцатого века стало нормальным считать личную уверенность как нечто возможное для всех верующих, но одновременно существующую отдельно от спасающей веры. Это означало, что те, кто обладает спасающей верой, могут вместе с тем не иметь уверенности в спасении. Такова точка зрения "Исповедания". Это привело к тому, что в некоторых кальвинистских церквях уверенность в спасении - явление редкое. Все это было совершенным извращением взглядов самого Кальвина.

Уверенность [в спасении] не принадлежит к существу веры, и истинный верующий может ожидать довольно долго и дажеможет сталкиваться со многими трудностями, пока не обретет ее. Однако, подкрепленный Духом к познанию того, что было ему свободно дано Богом, он может обрести ее без какого-либо особенного откровения, при правильном использовании обычных средств.

"Вестминстерское исповедание" 18:3

Кафолическая [или вселенская] церковь невидима и состоит из всего числа избранных, которые были, есть и будут собраны воедино под руководством Христа; она супруга, тело и полнота Его, которая наполняет все во всем. Видимая церковь, которая также является кафолической, или вселенской, под руководством Евангелия, состоит из всех тех людей по всему миру, кто исповедует истинную религию, равно как и их дети. Она же - царство Господа Иисуса Христа, дом и семья Божья, за пределами которой нет возможности спасения.

"Вестминстерское исповедание" 25:1-2

Вопрос 1. В чем заключается главная цель для человека ?

Ответ: Главная цель человека -прославить Бога и пребывать с Ним в вечности.

Вопрос 33. Что такое оправдание?

Ответ: Оправдание - это действие Божьей свободной благодати, с помощью которой Он прощает все наши грехи и воспринимает нас праведными пред очами Своими. Праведность же Христа вменяется нам и приобретается только верою.

Вопрос 34. Что такое усыновление?

Усыновление - это действие Божьей свободной благодати, с помощью которой мы включаемся в число сынов Божьих и приобретаем право на все их привилегии.

Вопрос 35. Что такое освящение?

Ответ: Освящение - это труд Божьей свободной благодати, через которую мы обновляемся в нашем человеческом облике по образу Божьему и становимся все более и более способными умереть для греха и жить в праведности.

Краткий катехизис

"Вестминстерское исповедание" не было принято англиканской церковью, однако получило широкое распространение среди англоязычных реформатских церквей. Шотландская церковь приняла его в 1647 году вместо предыдущего "Шотландского исповедания", разработанного "

Джоном Ноксом и другими реформаторами.

ДЖОН ОУЭН

Судья Кромвеля

Казалось, что с помощью Вестминстерской ассамблеи победа пресвитерианам была обеспечена. Но просвитериане оказались не менее нетерпимыми, чем и арми-ниане до них, и популярность их поблекла. Как писал Джон Миль-тон, "новый пресвитер - это старый священник, только толще". Пресвитерианство было навязано парламентом, авторитет же парламента зависел от армии, победившей короля. В армии же доминировали индепенденты (наиболее радикально настроенные пуритане), верившие в автономию поместной церкви. Они считали, что каждая церковь вправе сама ре шать все свои проблемы. Выдающийся полководец Оливер Кром-вель также был индепендентом, и, став лордом-протектором, он стал покровительствовать именно этой точке зрения.

По стандартам двадцатого века можно посчитать Кромзеля человеком нетерпимым, по стандартам же своих дней он был человеком просвещенным и милостивым. До Кромвеля все, за исключением крайних сепаратистов, хотели иметь такую церковь, в которой бы состояли все подданные, мнения расходились только по поводу того, какую церковь сделать государственной. Кромвель изменил положение вещей. Он назначил коллегию, состоявшую из тридцати восьми человек. Среди них были пресвитериане, индепенденты и баптисты, духовенство и миряне. В обязанности коллегии входила оценка пригодности кандидата для служения в приходе. Цель состояла в том, чтобы каждый приход имел благочестивого евангельского служителя, будь он пре-свитерианином, индепендентом или баптистом. Более того, к церквям, существовавшим вне определенного прихода, также относились терпимо. Несмотря на то, что некоторые взгляды не принимались вообще, например, католицизм или отрицание Троицы, именно тогда существовала более широкая веротерпимость, которой не бывало прежде. Все это продолжалось до восстановления монархии в 1660 году после возвращения Карла II, подавившего Раскольников и восстановившего епископальную систему.

Джон Оуэн (John Owen) родил -ЕЯ в 1616 году рядом с Оксфордом, в котором и учился в Колледже Королевы. В 1637 году он покидает университет, недовольный изменениями, внедряемыми Лодом. В 1640-х годах он нес служение в двух церквях в Эссексе. Поначалу его симпатии были на стороне пресвитериан, однако затем он принял точку зрения индепенден-тов. Он завоевал благосклонность Кромвеля в 1651 году, и был назначен деканом Церкви Христа в Оксфорде. В следующем году он стал вице-канцлером университета. В 1660 году, после восстановления монархии он был изгнан из Церкви Христа. Он покидает Оксфорд, но продолжает до самой своей смерти в 1683 году писать и проповедовать.

Оуэн был величайшим из инде-пендентов семнадцатого столетия. Он был одним из авторов "Смиренных предложений", представленных парламенту в 1652 году. В 1654 году эти "Предложения" берет за основу Кромвель, и Оуэн становится одним из тридцати восьми членом коллегии, воплощавших в жизнь решения Кромвеля. Он также играл ведущую роль в Савойской ассамблее, собравшейся в Савойском дворце в Лондоне в 1658 году. Это было собранием конгрегационалистов, или инде-пендентов, выработавших "Савой-скую декларацию веры", которая, в отличие от *" Вестминстерского исповедания", так и не получила широкого распространения.

Оуэн также известен как величайший представитель доктрины об "ограниченном искуплении". Его "Смерть смерти в смерти Христа" (1647) стала классическим трудом по защите этой доктрины. Все те, кто придерживается доктрины о всеобщем искуплении (Иисус Христос умер за грехи всех людей), обвиняются в учении неэффективного искупления. Крест просто предоставляет возможность всем спастись, но он не гарантирует, или не спасает, никого на самом деле. Доктрина же ограниченного искупления,наоборот, делает спасение избранных (и только их) не только возможным, но и безоговорочным.

В этом широко использующемся аргументе есть два слабых места. Во-первых, в данном случае доктрина о предопределении использована в качестве контролирующего принципа для определения значения всех других доктрин (например, доктрины о кресте). *Кальвин никогда не возвышал доктрину о предопределении до такого центрального и доминирующего положения. Он стремился отвести ей соответствующее место. Во-вторых, сам крест понимается в отрыве от всего остального. Точка зрения же Кальвина состояла в том, что спасение избранных безоговорочно, а не только возможно, не в кресте, взятом в отрыве от всего остального, но благодаря совместному труду Отца, Сына и Святого Духа. Это работа Духа Святого, приводящего нас к вере в Иисуса Христа, которая и делает наше спасение не только возможным, но и безоговорочным.

[Всем тем, кто утверждает] что "Бог дает веру одним и не дает другим", я отвечаю: Приобрел ли [Иисус Христос] эту различающую благодать [дар веры] для тех, кто получает ее, и которая не распространяется на тех, кто ее не получает ? Если это так, то тогда Христос умер не в равной степени за всех: Он умер, чтобы некоторые имели веру, а некоторые нет. И верно, нельзя даже и сказать, что Он умер за тех других. Ибо Он умер не для того, чтобы они имели веру, и Он знал, что все остальное [в Его деяниях] было бы бесполезным и бесплодным без веры. Но, предположим, с другой стороны, что [спасающая вера] не приобретена [для избранных] Христом. Тогда спасенным не за что благодарить Христа, так же как и осужденным, что, по меньшей мере, странно и противоречит Откровению 1:5,6: "Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею..."

"Смерть смерти в смерти Христа" 3:2

ВТОРОЕ ЛОНДОНСКОЕ ИСПОВЕДАНИЕ (1677)

Во время правления Оливера Кромвеля произошло возвышение индепендентов, величайшим из которых был *Джон Оуэн. Терпимость, ставшая возможной в результате решений Кромвеля, также помогла возвышению и других групп, как, например, баптистам. Их величайшим представителем в семнадцатом веке стал *Джон Бе-ньян. Баптисты разделяли вместе с конгрегационалистами (инде-пендентами) общую веру в независимость поместной церкви. Они также считали церковь добровольным собранием верующих. Однако баптисты пошли еще дальше, отвергнув крещение младенцев. Крещение предназначалось только для тех, кто лично заявил об исповедании спасающей веры.

В 1644 году баптистские общины Лондона опубликовали исповедание веры, "Первое лондонское исповедание". В 1677 году появилось другое исповедание - бап тистское пересмотренное издание "".Вестминстерского исповедания". Так как в то время шло преследование диссидентов, то авторы не подписались под ним. Однако в 1689 году ситуация изменилась, и делегатам более чем ста баптистских общин было представлено ".Второе лондонское исповедание". Оно стало самым авторитетным среди баптистских исповеданий. В Америке оно было принято на собрании Баптистской ассоциации в Филадельфии в 1742 году и стало известно как "Филадельфийское исповедание".

Во многих отношениях баптисты походили на анабаптистов шестнадцатого столетия: они отвергали крещение младенцев и государственную церковь. Но были и такие вопросы, по отношению к которым они отличались от анабаптистов: им разрешалось становиться государственными служащими, принимать присягу и участвовать в войнах. Большая часть английских баптистов семнадцатого столетия вышла из пуританизма, и их богословие становится более понятным как баптистская модификация реформатского богословия.

Члены этих [отдельных] церквей - святые, потому что они [лично и индивидуально] призваны Христом и зримо проявляют послушание этому призванию своим вероисповеданием и образом жизни. Такие святые готовы действовать и жить вместе согласно заповеди Триста, вручив себя Господу и друг другу по воле Божьей согласно положениям Евангелия. Каждой из этих Церквей, собирающихся по воле Гос-"oda, выраженной в Его Слове, Он дал всю власть и авторитет, кото рые им необходимы, чтобы поддерживать порядок богослужения и дисциплину, учрежденные Им для них. Он также дал все распоряжения и правила для должного и верного осуществления этой власти.

"Второе лондонское исповедание" 26:6-7

Крещение - обряд Нового Завета, установленный Иисусом Христом, чтобы обозначить, что крестящийся соединен с Христом в Его смерти и воскресении, что он привился к Христу, что прощены его грехи и что он отдал себя Богу через Иисуса Христа, чтобы впредь жить обновленным. Только люди, действительно исповедующие покаяние перед Богом, веру в Господа нашего Иисуса Христа и относящиеся к Нему с послушанием, имеют право креститься.

"Второе лондонское исповедание" 29:1-2

ДЖОН БЕНЬЯН

Божий пилигрим

Джон Беньян (Д. Буньян) родился в 1628 году в Элстоу (рядом с Бедфордом) в семье бедного медника-лудильщика. Он служил в армии парламента с 1644 по 1646/47 год. В 1649 году он женился на дочери благочестивых родителей и не без влияния своей жены стал стремиться к познанию Бога. Но только лишь через несколько лет глубоких внутренних колебаний (описанных в его духовной автобиографии "Изобильное милосердие, изливающееся на главного грешника") он пришел к миру с Богом. Особенно помог ему Джон Джиффорд (John Gifford), пастор-индепендент церкви святого Иоанна в Бедфорде. В 1653 году Беньян становится членом этой общины и вскоре начинает проповедовать. Он был выдающимся проповедником. Когда * Джона Оуэна, одного из самых образованных людей своего времени, король Карл II спросил, почему он слушает этого неграмотного медника, тот ответил: "Ваше величество, если бы я мог обладать такими способностями проповедника, то отказался бы от всей своей учености".

В 1660 году была восстановлена монархия и королем стал Карл II, а это означало преследование всех тех, кто не соглашался с доктринами англиканской церкви. В том же году Беньяна заключили в тюрьму за его проповеди, и он находился в тюрьме практически непрерывно до 1672 года, так как не прекращал своего проповеднического служения. В 1677 года он был вновь на некоторое время помещен в тюрьму. Там он начал писать свои самые известные сочинения - "Благодать избыточествующая" и "Путешествие пилигрима". Умер он в 1688 году, когда преследования диссидентов уже подходили к концу.

"Путешествие пилигрима" Беньяна - великий шедевр. Опубликовано это произведение было в 1678 году и продавалось за восемнадцать пенсов. С тех пор оно было- переведено на более чем сто языков и переиздавалось бесчисленное количество раз. В "Благодати избыточествующей" Беньян описал со многими подробностями свой личный духовный опыт. И хотя его обращение было достаточно необычным, в "Путешествии пилигрима" описываются проблемы, свойственные каждому идущему по жизни христианину. Беньян описал испытания и искушения, радости и утешения христианской жизни так, что это оказалось понятным и доступным для многих людей, в том числе и весьма далеким от кальвинистских и баптистских традиций. "Путешествие пилигрима" также вдохновило многих других на создание подобных произведений. Особенный интерес представляет книга американского писателя девятнадцатого века Натаниела Хотор-на "Небесная железная дорога", где события, описанные у Беньяна, переносятся в современный мир с нашими более либеральными цен ностями.

Странствуя по дикой пустыне этого мира, я случайно забрел в одно место, где находилась пещера. Там я прилег отдохнуть и вскоре заснул. И вот приснился мне сон...

Вижу я человека, одетого в грязное рубище и стоящего неподвижно на дороге, спиной к своему жилищу. В руках его - книга, а на спине -тяжелая ноша. Гляжу, он открыл книгу и начал читать, но почему-то вдруг залился слезами и задрожал. Потом, как бы не в силах превозмочь тревожного чувства, он в отчаянии воскликнул: "Что мне делать?"...

Шел он [Христианин] не останавливаясь, пока не дошел до возвышенности, на которой стоял Крест. Немного пониже была могила. Как только Христианин дошел до Креста, бремя его стало как будто отделяться от спины, потом оно свалилось, покатилось к открытой могиле и упало в нее. Больше я эту ношу не видел...

Тщательно был продуман план действий [гражданами Ярмарки Тщеславия], чтобы ни на йоту не отступить от буквы у головного кодекса своего города. Вначале его [Верного] бичевали, затем жестоко били, кололи пиками и наконец забросали камнями. Тело несчастного порубили мечами и сожгли на костре. Так закончил свою жизнь на этой грешной земле Верный. Но я заметил, что за толпой ротозеев стояла никем не видимая огненная колесница, запряженная парой чудных коней. Лишь только пилигрим испустил дух, как невидимые руки отнесли его под чудесные звуки ангельских труб к Небесному Граду. "Путешествие Пилигрима"

ДЖОН И ЧАРЛЗ УЭСЛИ

Евангельское пробуждение

Джон Уэсли родился в 1703 году. Отец его был приходским священником в Эпворте, в Лин-кольншире. Однажды ночью, когда Джону было всего пять лет, их дом загорелся. Джон оказался в горящем доме, пойманный как в ловушке на втором этаже, и в самую последнюю минуту его вытащили через окно. Мать стала после этого считать его "головней, вытащенной из огня" (Зах. 3:2), сохраненной для особого предназначения. Учился он в Церкви Христа в Оксфорде. В 1725 году был рукоположен. Он возвратился в Оксфорд и стал там преподавателем в Линкольн Колледже. В Оксфорде он основал Святой Клуб. Клуб был предназначен для тех, кто серьезно относился к религии. В 1735 году Уэсли отправился миссионером в Джорджию, но по-^рпел сокрушительную неудачу. Его неподготовленность была вы-чвлена в самый первый день по прибытии в Америку, и сделал это один из моравских пасторов. (Мо-равские братья были пиетистами, следуя традиции *Шпенера.)

Он сказал: "Брат мой, я сначала должен задать тебе вопрос. Имеешь ли ты свидетельство в самом себе? Свидетельствует ли Дух Божий твоему духу, что ты - дитя Божье?" Я был удивлен и не знал, что ответить. Он заметил это и спросил: "Знаешьли ты Иисуса Христа?" Я помедлил и ответил: "Я знаю, что Он - Спаситель мира". -"Верно, -ответил он, -но знаешь ли ты, что Он спас тебя?". Я ответил: "Я надеюсь, что Он умер, чтобы спасти меня". От только лишь добавил: "Знаешь ли ты себя?" Я сказал: "Да, знаю". Но боюсь, что это были пустые слова.

Дневник. 7 февраля 1736 года

Ко времени возвращения в Англию, в 1738 году, Уэсли еще больше осознал свою духовную нужду. "Я поехал в Америку, чтобы обращать индейцев, но увы! - кто бы обратил меня!" Однако освобождение было близко. Уэсли получил дополнительную помощь от моравских братьев, особенно от Петера Бёлера (Peter Bonier), и позднее, в том же году, события достигли своей кульминации.

Вечером я с большой неохотой отправился в дом на улице Ол-дерсгейт, где кто-то читал предисловие Лютера к "Посланию к Римлянам". Приблизительно без четверти девять, когда он читал об изменениях, которые производит Бог в сердце через веру в Иисуса Христа, я почувствовал, как в сердце моем стало необыкновенно тепло. Я почувствовал, что верю в Хри" ста, только в Христа, ради своего спасения. Мне была дана уверенность, что Он удалил мои грехи - даже мои грехи! - и спас меня от закона греха и смерти.

Дневник. 24 мая 1738 года

Традиционно это событие считается обращением Уэсли. Возможно, что и до этого события он был верным христианином на протяжении некоторого времени. Новым элементом здесь стала уверенность в спасении. (Интересно отметить, что отец Джона, сам происходивший из нонконфор-мистской семьи пуритан, сказал ему, будучи на смертном одре, что сильнейшим доказательством в пользу христианства является внутреннее свидетельство Святого Духа). Для многих в англиканской церкви утверждение о такой уверенности казалось весьма нескромным. Однако для Уэсли это стало "истинным основанием христианства" и "главной доктриной методистов".

Джон Уэсли был не единственным, пережившим такое обращение. Его младший брат Чарлз (1707-88) на три дня раньше пережил подобное же, а через несколько лет о своем обращении засвидетельствовал Джордж Уайтфилд (George Whitefield). Они начали проповедовать спасение по вере в Иисуса Христа. Однако такое учение недоброжелательно было воспринято в англиканской церкви. Это было время серьезного нравственного и религиозного упадка в Англии. Неверие стало модным, и многие из священнослужителей занимались пустым морализированием. Проповедь Уэсли и других представителей евангельского движения или "методистов", как их стали называть, прозвучала как колокольный набат, люди услышали призыв возвратиться к Евангелию, к Благой вести спасения в Иисусе Христе. Когда кафедры церквей закрылись для них, сначала Уайтфилд, а затем и Уэсли, в 1739 году, начали проповедовать на открытом воздухе. Обстоятельства подтолкнули их к самому эффективному способу евангелиза-ции людей, многие из которых вообще не посещали церковь.

Евангельские проповедники стали проповедовать на рыночных площадях и во всех тех местах, где их слушали. Джон Уэсли каждый год проезжал по 7 500 километров верхом на лошади (в то время главные дороги страны походили на нынешние проселочные). Не случайно его назвали "Всадником Божьим". Он останавливался по нескольку раз в день и проповедовал всем тем, кто желал его слушать. "Я на весь мир смотрел как на свой приход. Под этим я подразумеваю, что где бы я не находился, я считал своим непременным долгом возвещать всем, кто желал слушать, радостную весть спасения". Иногда, в особенности в первые годы, он встречал враждебный прием, были случаи, когда его пытались побить камнями. Однако он продолжал упорно трудиться и проповедовал на открытом воздухе даже в возрасте восьмидесяти семи лет, незадолго до своей смерти. Осталось лишь немного мест в Англии, где бы не проповедовал Уэсли.

Уэсли и другим евангельским проповедникам пришлось столкнуться с оппозицией, начиная с духовенства и кончая высшими слоями общества. Но в то же самое время многие откликнулись на его проповедь. Благодаря этой проповеди Британия пережила евангельское пробуждение и многие в те годы лично узнали Иисуса Христа. В результате евангельское движение стало главным фактором англосаксонского протестантизма и с того времени остается доминирующим фактором. Уэсли собирали своих последователей в общины, существовавшие наряду с поместными приходами. Однако враждебность со стороны англиканской церкви привела к их отделению от официальной церкви. Так появилась методистская церковь. Нельзя сказать, что англиканская церковь осталась незатронутой всеми этими событиями. В результате пробуждения евангельские верующие стали основной группой верующих в англиканской церкви, и такое положение сохранялось вплоть до конца девятнадцатого века. Традиционные свободные церкви (пресвитериа-не, конгрегационалисты и баптисты), которые тогда тоже переживали упадок, также возродились и численно возросли.

Пробуждение имело огромное значение для церкви в Англии. И не только для церкви. Благодаря этому пробуждению Евангелие проникло в низшие классы небывалым до этого способом. Фактически все классы общества оказались затронуты им, и нравственное настроение всей нации значительно изменилось. Многие говорили, что без этого пробуждения Британии грозила бы революция, подобная французской. В девятнадцатом веке "нонконформист-ское сознание" играло важную роль в политике. Профсоюзы и лейбористская партия уходят своими корнями в евангельское движение. Все это произвело глубокие изменения в общественной и политической жизни-всей нации.

У евангельских верующих была вера, которую они могли проповедовать. У них также была и такая вера, о которой можно было петь. Наверное, Чарлз Уэсли был самым выдающимся создателем евангельских гимнов. Из его гимнов, где поднимались такие темы, как крест Христов; центральное место принадлежит Иисусу Христу;

опыт обращения; уверенность в спасении; святость жизни; Благая весть, можно было почерпнуть основные принципы евангельской вести.

ОТВЕТ РИМСКИХ КАТОЛИКОВ.

ИГНАТИЙ ЛОЙОЛА

Общество Иисуса

Иньиго Лопес родился в начале 1490-х годов в благородной семье Лойола, жившей к югу от Пирине-ев. Он избрал для себя карьеру военного, и его мало заботили вещи, связанные с Богом. Однако все изменилось, когда во время осады Памплоны в 1521 году ему повредило ногу. На протяжении значительного периода времени он мог только лежать. В это время он начал читать о жизни Иисуса и жития святых. Это привело его к обращению, и он решил стать солдатом Христа. Когда ему стало лучше, он совершил паломничество в монастырь в Монтсеррате неподалеку от Барселоны, где произнес свое исповедание и оделся в лохмотья нищего. Затем несколько лет он провел в одиночестве и молитве в Манрезе. В это время он пережил глубокий духовный опыт и написал первые наброски своего сочинения "Духовные упражнения", где заметно сильное влияние сочинения *Фомы Кемпийского "О подражании Христу". После посещения Рима и Иерусалима он возвратился для учебы в Испанию (1524-28), затем отправился в Париж (1528-35).

В 1534 году Игнатий основал "Общество Иисуса". Со своими шестью спутниками он дал обет бедности и безбрачия. В 1537 году они отправились в Рим и предложили свои услуги папе. Их поддержали несколько влиятельных людей в Риме, и в 1540 году папа Павел III официально утвердил "Общество Иисуса". Игнатий стал генералом иезуитов и основателем ордена. Игнатий составлял его "Конституции" с 1547 по 1550 год и до самой своей смерти в 1556 году вносил туда исправления. У иезуитов было три главных цели:

реформировать церковь изнутри (в особенности с помощью образования), сражаться с ересью (в особенности с протестантизмом), проповедовать Евангелие языческому миру. В добавление к трем обычным обетам бедности, безбрачия и послушания иезуиты добавили и четвертый: без промедления отправляться туда, куда прикажет папа для спасения душ. Среди иезуитов были величайшие деятели католической Реформации, как, например, миссионер Франциск Ксаверин (Франсуа Ксавье) и богослов *Роберто Бел-лармино.

Главный труд Игнатия "Духовные упражнения" - одно из крупнейших произведений духовной классики. Завершен этот труд был во время его пребывания в Париже. "Духовные упражнения" - это не книга, которую следует читать для духовного назидания, а пособие для тех, кто руководит духовным ростом других людей. Здесь в сжатой форме дается описание личного опыта Игнатия, начиная с его обращения во время болезни и завершая его пребыванием в Париже, чтобы последовательно провести ученика через опыт обращения Игнатия и привести его к тому же результату. Цель - узнать волю Божью для жизни конкретного человека, чтобы тот мог полностью посвятить себя служению Иисусу Христу. Упражнения эти должны были продолжаться четыре недели, хотя в каждой "неделе" могло быть больше или меньше семи дней.

В первую неделю упор делается на очищение от греха. Ученик должен исследовать свою совесть и исповедовать свои недостатки. Он должен размышлять над реальностью греха и ада; должен быть благодарен за то, что до сего момента был избавлен от такой судьбы, и наполниться решимостью оставить грех.

Пятое упражнение - это размышление об Аде... Первое - увидеть очами воображения этот великий огонь и души {погибших], ввергнутые в огонь. Второе -услышать слухом своего воображения стенания, стоны, крики, богохульства против Христа, нашего Господа, и против всех святых. Третье - ощутить запах дыма, серы, нечистот и гниения. Четвертое - ощутить вкусом своего воображения горечь слез, печали и совести. Пятое - осязать осязанием своего воображения, как огонь касается и сжигает душу.

"Духовные упражнения".

1 неделя.

На протяжении второй неде-

"и внимание уделяется царству Иисуса Христа. Ученик размышляет об основных событиях жизни Христа, начиная от Его рождения и заканчивая Его входом в Иерусалим в Вербное воскресенье. Цель - принять решение служить Иисусу Христу, а не дьяволу. В этот момент ученик может принять решение повернуться спиной к миру и начать "религиозную жизнь", в особенности - жизнь иезуита.

На протяжении третьей недели ученик размышляет о страстных муках Христа.

На протяжении четвертой недели ученик размышляет о воскресшем Христе.

"Духовные упражнения" включают в себя восемнадцать "Правил для размышления совместно с церковью". Они рассказывают, каким образом иезуит должен полностью подчинить свое мышление римско-католической церкви.

Чтобы верно знать, чего следует придерживаться в борющейся церкви, следует исполнять эти правила.

1. Отложив в сторону свое частное мышление, мы должны хранить наше сознание приготовленным и готовым во всем повиноваться истинной невесте Христа Господа нашего, нашей святой матери, иерархической церкви...

13. Для того чтобы быть уверенным в своей ортодоксальности (правоверии), мы должны, если иерархическая церковь объявляет черным то, что кажется белым, считать это черным. Ибо мы верим, что между Христом, нашим Господом - Женихом, и Церковью - Его Невестой, действует один Дух, Который управляет и направляет нас ко спасению душ наших, и что наша святая Мать-Церковь направляется и управляется тем же Духом и Господом, давшим Десять Заповедей. Духовные упражнения

Иезуиты имели огромнейшее влияние в католической церкви. Это влияние помогло подавить оппозицию, как например, в случае с *Паскалем. Орден был запрещен папой в 1773 году, но был вновь восстановлен в правах в 1814 году. До сего дня орден обладает огромным влиянием.

ТРИДЕНТСКИЙ СОБОР (1545-63)

Между 1539 и 1541 годом в Германии проходил ряд встреч, на которых ведущие протестанты и католики стремились достичь взаимопонимания. На стороне католиков с этой целью выступали некоторые ведущие католические гуманисты - ученики *Эразма Роттердамского, с симпатией относившиеся к протестантской доктрине об оправдании по вере, но не желавшие разделения Западной церкви. Кардинал Контарини, игравший ведущую роль на встрече в Регенсбурге, сам пережил обращение, которое во многих отношениях было похоже на обращение *Лютера. Однако как только в Регенсбурге было достигнуто соглашение по доктрине об оправдании по вере и разговор зашел о пресуществлении и власти папы, так не осталось никаких надежд на компромисс.

Неудача примирения с протестантами приоткрыла дверь для сторонников жесткой линии в католичестве. В первые годы Реформации папы сильно сопротивля лись идее проведения собора. А в 1530-х годах папа Павел ГО сделал несколько неудачных попыток созвать собор. Наконец в 1542 году, после неудачи в Регенсбурге, он созвал Тридентский собор. Выбор места был тщательно спланирован. Город (Тренто, лат. Tridentum - Тридент, Сев. Италия) находился на территории германского императора, однако достаточно близко к Риму. Сделано это было для того, чтобы гарантировать контроль папы над собором.

Тридентский собор собирался в три этапа: 1545-47, 1551-52, 1562-63. В католической церкви он считается девятнадцатым Вселенским, или экуменическим, собором. Но, несмотря на то, что его и называли Вселенским, более двух третей епископов, заседавших на соборе, были итальянцами. Следовательно, на соборе не был представлен даже католический мир и, без сомнения, он не был свободен от контроля со стороны папы.

Перед собором стояли две задачи: определение католической доктрины, в противоположность протестантизму, и проведение дисциплинарных реформ в рамках самой католической церкви. Определение доктрины было сделано по отношению к самым разным сферам: Писанию и преданию, первородному греху, оправданию, таинствам, чистилищу, мощам и образам, индульгенциям. Собор принял столько постановлений и законов,сколько не принимали все предыдущие восемнадцать соборов вместе взятые. В 1564 году, через год после закрытия собора, папа Пий IV подтвердил все решения собора. В том же году он опубликовал "Исповедание веры Тридента", также известного под названием "Символ веры Пия IV". В них были подытожены многие из антипротестантских решений собора. Обращенные в католичество из протестантов должны были заявлять о своем согласии с этим документом.

Тридентский собор подвергался атакам со стороны ведущих протестантских богословов. Первая реакция на него последовала со стороны "Кальвина, опубликовавшего в 1547 году ".Деяния Три-дентского синода с противоядием". Он был так уверен в своей правоте, что даже опубликовал полностью текст решений Тридентского собора, прежде чем начать его критику! Более полный и продуманный ответ последовал от лютеранского богослова Мартина Хем-иица (Martin Chemnitz), который начиная с 1565 по 1573 год опубликовал "Исследование Тридентского собора", в котором он подробно сообщил свое мнение о соборе.

Первое главное решение собора касалось Писания и предания:

Наш Господь Иисус Христос, Сын Божий, впервые провозгласил [Евангелие! Своими собственными устами и затем заповедал каждому Апостолу проповедовать его перед каждым творением, в качестве источника истины и правил поведения. [Собор] считает, что эта истина и дисциплина содержатся как в написанных книгах, так и в непи-инном предании, в том неписанном "редании, которое было или приняло Апостолами из уст Самого Хри-"ма или же было воспринято от са-м^^x Апостолов [через которых говорил Дух Святой] и дошедшее до нас, передаваемое из рук в руки. [Собор], следуя примеру православных отцов, получает и поклоняется с равным почтением и уважением всем книгам Ветхого и Нового Заветов (так как Бог является автором обоих заветов) и вышеуказанному преданию, принадлежащему как вере, так и дисциплине, возглашенному устами самого Христа или Духом Святым и сохраненному в непрерывном преемстве католической церковью.

Решение о канонических

Писаниях (1546)

Через некоторое время это решение стали понимать превратно. Латинские слова слегка изменили свое значение, и люди стали воспринимать, что в решениях собора под преданием имеется в виду неписанные доктринальные положения. Но фактически на Три-дентском соборе говорилось об обрядах и церемониях, как, например, о крещении младенцев или богослужении в воскресенье. Со времени *П Ватиканского собора в самой католической церкви велись горячие споры о значении этого решения, когда затрагивалось обсуждение данного вопроса.

"Решение об оправдания" (1547), было одним из наиболее важных среди выработанных собором:

[Взрослые] подлежат оправданию в следующем порядке: будучи оживлены и подкреплены благодатью Божьей, они приобретают веру от слышания и свободно движутся к Богу, веря в то, что божественно открытые события и обетования являются истинными, и в особенности веря в то, что нечестивые оправдываются Богом по благодати, через искупляющую веру во Христа Иисуса. Понимая, что являются грешниками, они пробуждаются от страха перед справедливостью Божьей и возрождаются в надежде, когда начинают размышлять о Его милости и верят, что Бог будет милостив к ним ради Христа. Затем они начинают любить Его как источник всей праведности и по этой причине начинают иметь вражду и отвращение ко грехам, что завершается покаянием, которое должно предшествовать крещению. И, наконец, они решают принять крещение, начать новую жизнь и соблюдать заповеди Божьи.

Решение об оправдании.

Глава 6

Это решение было призвано определить доктрину оправдания в ее антипротестантском смысле. Но в последние годы католический богослов *Ханс Кюнг в своей докторской диссертации по вопросу оправдания утверждает, что между католиками и протестантами не существовало непримиримой вражды во вопросу об оправдании. Более того, его диссертация встретила широкое одобрение. Главный вопрос "Решения" - оправдание обращенного во взрослом возрасте. Но следует принять во внимание, что обе стороны придают ключевым словам "вера" и "оправдание" различные значения, хотя их точки зрения не кажутся совершенно разными. Однако если далее прочитать решения этого документа, например, о последствиях греха, совершенного после крещения, о том, как заслужить жизнь вечную во время последнего суда, то различия в позициях сторон становятся исключительно явными. Следует помнить, что обращение взрослого человека - по сути дела вопрос теоретический, так как большинство католиков крестятся еще будучи детьми. Если они каются и исповедуют свой грех священнику, то тогда вечное наказание за грех (т. е. ад), согласно решению Тридентского собора, уже не применяется. Однако остается временное наказание, которое должен понести сам грешник. Наказание это может выразиться в виде поста, добрых дел, епитимьи, индульгенций и так далее. Если он умирает "с неотпущенными грехами", то тогда он отправляется в чистилище, где страдает от адских мучений до тех пор, пока не будет покрыт весь его долг. Таким образом, согласно Тридентскому собору, реальность христианской жизни состоит в том, что человек достигает спасения своими заслугами, хотя заслуги эти приобретаются с помощью благодати Божьей.

Тридент стал не просто собором, а собором именно католической церкви Он стал нормативным выражение антипротестантской Реформации в католицизме. Все предыдущие соборы стали рассматриваться и истолковываться в свете решений Тридентского собора. Таким образом, Тридент-ский собор доминировал в католической церкви на протяжении почти 400 лет, и влияние его прекратилось только после II Ватиканского собора, выработавшего еще больше документов, чем Три-дентский собор, и внесшего в церковь совершенно иной дух. Теперь Тридентский собор является лишь еще одним собором прошлого.

ТЕРЕЗА АВИЛЬСКАЯ

Путешествия Божьи

Тереза де Сепеда-и-Аумада родилась в 1515 году в Авиле, в испанской семье. В 1528 году умерла ее мать. Приблизительно в это же время ее детская религиозность начинает иссякать, и она больше интересуется рыцарскими романами и подумывает о браке. Но в 1531 году отец отправляет ее в монастырь августинцев с целью дать ей образование. В этом монастыре Тереза услышала призыв к монашеской жизни. Ее отец был недоволен таким решением, и поэтому в 1535 году она убегает из дома в монастырь кармелиток "Воплощение", в Авиле. Но присоединение к религиозному ордену не решило всех ее духовных проблем. Она испытывала трудности в своей духовной и молитвенной жизни, пока в 1554 году не пережила глубокого обращения. Во-первых, на нее сильно подействовал вид статуи Христа, изображающей тело Его после бичевания. "Я ощутила, как мало я благодарила Его за Его раны, и сердце у меня начало разрываться. Умоляя Его укрепить меня раз и навсегда, чтобы я больше не оскорбляла Его, я распростерлась перед ним и излила Ему свое сердце". Это побудило ее Довериться только Богу. В то время она как раз читала "Исповедь" *Августина и была ободрена свидетельством о благодати Божьей. "Размышляя о любви [Божьей] ко чне, я укрепила свой дух, ибо я никогда не теряла уверенности в Его милосердии, свое же милосердие я теряла много раз".

После такого глубокого обращения Тереза стала быстро совер шенствоваться в своей молитвенной жизни. Но и тут возникли проблемы. Поначалу ее исповедники решили, что ее духовные переживания исходят не от Бога, а от сатаны. Один из ее исповедников попросил ее написать отчет о своих духовных переживаниях и она сделала это, написав книгу "Моя жизнь". Через несколько лет Тереза переделала это сочинение и увеличила его объем, включив в него события вплоть до 1565 года.

Приблизительно в то же самое время Тереза написала произведение "Путь к совершенству", посвященное молитвенной жизни. Первые наброски были закончены к 1566 году и вскоре были пересмотрены, чтобы удовлетворить цензоров. Тереза пишет комментарии к Молитве Господней и также выступает в защиту "молитвы мысленной". В то время большинство испанских богословов говорили о том, что простой народ должен ограничиваться только молитвой вслух (то есть произносить молитвы, не задействуя при этом своего сознания). Возражая им, Тереза подчеркивает важность мысленной молитвы, но в то же самое время и не отвергает молитву вслух.

Третье величайшее произведение Терезы - "Книга о жилищах, или Внутренняя крепость". Написана книга была всего за несколько месяцев в 1577 году. Это величайшая книга Терезы о молитве, где в систематической форме изложено ее зрелое учение. Крепость - это изображение человеческой души, в котором есть семь мест пребывания. Сам Бог пребывает в седьмом, или самом центральном месте. Цель молитвенной жизни - пройти через все эти семь мест пребывания к Самому Богу.

Путь в крепость лежит через врата молитвы. Ведут они к первому месту пребывания, предназначенному для тех, кто желает добра и молится от случая к случаю, но все еще находится в тисках этого мира. Этим людям надо лучше узнать самих себя и увидеть мерзость греха. Второе место пребывания - для тех, кто желает бороться с грехом и настойчиво следовать молитвенной жизни. Отсюда путь лежит в третье место пребывания - для тех, кто стремится вообще избегать греха (включая и простительные или несущественные грехи), но которых еще тянет вниз любовь к богатству, почестям и здоровью. Первых трех мест пребывания можно достичь с помощью своих собственных усилий, подкрепляемых благодатью Божьей.

В четыре оставшихся места пребывания можно войти только через покорную или сверхъестественную молитву, дар Божий. Дар этот исходит непосредственно от Него, и его нельзя приобрести нашими собственными усилиями. На ранних стадиях молитву можно сравнить с наполнением водой каналов орошения, покорную же молитву можно сравнить с источником воды, бьющего из-под земли именно в том месте, в котором он необходим. Последние четыре места пребывания - это место воспоминаний, молитвенного союза с Богом, духовного обручения с Ним и, наконец, духовного брака-в самом центральном месте пребывания. Сама Тереза достигла последней стадии в 1572 году.

Книга Терезы - классическое изложение ступеней мистической молитвы. К сожалению, в то время Библия на испанском языке была запрещена, поэтому в книге Терезы мало библейского содержания. Фактически, из-за навязчивых страхов перед инквизицией она была лишена возможности читать многие другие духовные сочинения. Это ее сильно печалило, но, как она пишет. Господь сказал ей:

"Не печалься, ибо Я дам тебе живую книгу". Этой живой книгой стал духовный опыт Терезы, который нашел свое отражение в ее книгах.

Давайте будем стремиться к достижению большего прогресса в самопознании. По моему мнению, мы никогда полностью не узнаем себя, если не будем стремиться к познанию Бога. Пристально созерцая Его величие, мы соприкасаемся с нашей собственной уничиженностью. Наблюдая Его чистоту, мы видим наше собственное нечестие. Размышляя над Его смирением, мы видим, как далеко мы отстоим от смирения.

"Внутренняя крепость" 1:2:9

Тереза была не просто человеком, склонным к созерцательной жизни. Она также стремилась осуществить реформы в своем ордене. К тому времени кармелитки отказались от свойственной им ранее строгости. Тереза же хотела, чтобы строго соблюдалось Правило 1209 года. Столкнувшись с сильной оппозицией, она все-таки смогла добиться своего, и в 1562 году основала монастырь святого Иосифа в Авиле. С 1567 года она решила основать такие дома по всей Испании, и новый орден получил название "босоногих" кармелиток. Она столкнулась с сильной оппозицией со стороны официальных "обутых" кармелиток и подозрительно настроенных церковных властей. Папский нунций в Испании назвал ее "неугомонной, праздношатающейся женщиной!" Однако она приобрела важного союзника в лице Иоанна Креста (1542-91), ставшего со-основателем "Босоногих кармелиток". Тереза была также одной из величайших мистических писательниц. Среди ее произведений наиболее известно "Восхождение на гору Кормил, или Темная ночь души".

РОБЕРТО БЕЛЛАРМИНО

Сопротивление протестантизму

Роберто Франческо Ромоло Беллармино родился в Тоскане в 1542 и был племянником будущего римского папы Марцелла II. В 1560 году он присоединился к ордену иезуитов, а в 1569 году был послан в Лувен для того, чтобы помочь в споре с протестантизмом. Он стал первым профессором богословия иезуитов в университете Лувена в 1570 году. Через несколько лет он был отозван в Рим и стал профессором полемического богословия в Римском колледже. В 1599 году он стал кардиналом. Некоторое время он занимал пост архиепископа в Капуе(с 1602 по 1605 год), но был снова отозван в Рим, где исполнял широкий круг обязанностей. Умер он в 1621 году.

Беллармино посвятил себя полемике с протестантизмом. Он никогда лично не встречался с руководителями протестантов, од-яако он всегда старался быть объективным. Он был готов признать

S Зак. 3081 как сильные, так и слабые стороны в их богословии и старался дать ответ протестантизму с помощью разумных аргументов. С этой целью он изучал Библию и труды первых Отцов церкви. Беллармино был опасным оппонентом, и в некоторых протестантских университетах были даже созданы целые кафедры, чтобы опровергать его аргументы. Его величайшим трудом является книга "Рассуждения о спорных вопросах христианской веры против еретиков нашего времени" (1586-93), выпущенная в трех томах. Считается, что это одно из самых лучших изложений католического богословия в том виде, в котором оно было определено на *Тридентском соборе.

В-десятых, можно процитировать Бернарда (как обучающего оправданию только т вере), он и цитируется часто. В своей 22-ой проповеди на Песнь Песней Соломона он говорит таким образом:

"Пусть тот, у кого нет угрызений совести за свои собственные грехи, жаждет и алчет праведности, верит в Тебя, Который оправдывает нечестивых, и будет у него мир с Тобою, будет оправдан только по вере"... Бернард говорит здесь о живой вере, соединенной с благодеянием. Такая вера алчет и жаждет праведности и чувствует угрызения совести за грехи не из-за страха наказания, но из любви к праведности. Стало быть, это то же самое, как если бы Бернард сказал: "Тот, кто отвращается от грехов с искренним сердцем и желает возместить ущерб Господу делами покаяния, тот примирился с Богом через живую веру и пламенное благодеяние, даже еще до того, как он приступил к этим делам"... Таким образом, свидетельства древних Отцов иногда показывают, что только вера одна оправдывает, но никогда они не понимают это в том смысле, в котором понимают это наши противники. "Оправдание" 1:25

Отношение Беллармино к папству доставляло ему немалые проблемы. Он противостоял тем, кто считал, что папа не имеет власти во временных, недуховных вопросах. Однако он отрицал, что папа имеет непосредственную временную власть. Правители получают свои полномочия от Бога. У папы же есть только лишь косвенная юрисдикция: если правитель препятствует вечному спасению своих подданных, то тогда папа может вмешаться (даже и низложить этого правителя и освободить его подданных от повиновения ему). Может показаться, что это предоставляет папе огромную власть, но для папы Сикста V этого было недостаточно. В 1590 году он включил первый том "Рассуждении" Беллармино (в котором отрицалась его непосредственная временная власть) в "Индекс запрещенных книг".

Беллармино был видным деятелем в Риме. Он состоял в комите-ге, который в 1592 году издал пересмотренный латинский перевод Библии, Вульгату. Он также участвовал в разбирательстве дела с Га-лилеем, которого осудили за его утверждение, что Земля вращается вокруг Солнца. Инквизиция заявила в 1616 году, что Земля, а не Солнце, является центром вселенной, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот. Беллармино поручили передать все это Галилею. Некоторое время Галилей хранил молчание и только в 1630-х годах у него начались серьезные неприятности с инквизицией.

БЛЕЗ ПАСКАЛЬ

У сердца свои доводы

Блез Паскаль родился в 1623 году в Клермон-Ферране во Франции. Когда ему было только три года, мать умерла, и его и двух сестер воспитывал отец. Паскаль был блестящим ученым, особенно в сфере математики. Он разработал и создал первый калькулятор, проложил дорогу изобретению барометра и был первым основателем теории вероятности.

В 1646 году Паскаль встретился с янсенистами. Движение янсени-стов семнадцатого века началось в рамках католической церкви и вызвало ожесточенные споры, особенно во Франции. Корнелий Ян-сений был католическим епископом Ипра. Его беспокоило, что в католической церкви заметно снижался нравственный уровень и она все дальше уходила от учения *Августина о благодати. Он сам интенсивно изучал работы Августина и написал обширное изложение его учения, которое так и называлось "Августин". Это сочинение сразу встретило сопротивление со стороны иезуитов, которые наиболее яростно противостояли учению Августина. Они сделали так, что в 1653 году папа осудил пять предложений, возможно взятых из "Августина". Однако спор на этом не закончился. Янсенисты согласились с тем, что осужденные предложения были еретическими, но отвергали утверждение, что сам Янсений учил этому. Во время жизни Паскаля шла ожесто ченная борьба между иезуитами и янсенистами. Последние боролись за свое выживание.

Благодаря янсенистам семья Паскаля обратилась к более серьезной религиозной жизни. Блез продолжал свои научные исследования. В 1651 году умер его отец, и одна из его сестер стала монахиней в Пор-Рояле, центре янсенизма. Блез некоторое время этому противился, но в 1654 году он пережил второе и окончательное обращение. Об этом записано в его ".Воспоминаниях", которые он продолжал до самой своей смерти.

"Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова" - это не Бог философов и ученых. Несомненность, несомненность, ощущение, радость, мир. Бог Иисуса Христа".

После этого обращения связи Паскаля с Пор-Роялем укрепились. 1655 год стал критическим временем для янсенизма. Антуан Арно, руководитель движения, предстал перед судом в Сорбонне из-за своих убеждений. Паскаль пришел к нему на защиту, написав анонимно "Письма к провинциалу". Прежде всего, это было сатирическое произведение, направленное против иезуитов. Анонимный автор предстает как сторонний наблюдатель, описывающий для своего друга происходящие в Париже события. Паскаль утверждает, что янсенистская доктрина благодати не принадлежит "Кальвину, как было записано в обвинении, а Августину и богословам-Доминиканцам. Он также высмеи-вaл иезуитскую доктрину о "вероятности", с помощью которой они могли иногда оправдывать низкие нравственные принципы. Первоначально предполагалось, что доктрина эта будет защищать кающегося от твердолобых исповедников, которые могли, воспользовавшись своей властью, отказать человеку в отпущении греха. Но иезуиты стали использовать эту доктрину, чтобы всякий грех представить как незначительный, так как теперь любые действия, одобренные любой властью, какими бы ужасными они не были, не могли более считаться грехом.

"Обращаюсь, чтобы ещеразудо-стовериться, отец, -сказал я, -что есть большая польза от ваших [иезуитских] докторов. Почему два человека, когда совершают одинаковый поступок, один из них, незнакомый с вашей доктриной, знает, что грешит, другой же, зная о вашей доктрине, так не считает! Таким образом, она и обвиняет, и оправдывает. Закон Божий производит преступников, согласно святому Павлу, а эта доктрина делает практически любого невиновным. Я умоляю вас, отец, рассказать мне о ней. Я не оставлю вас, пока вы не расскажете мне все ваши главные принципы, установленные вашими казуистами".

"Письма к провинциалу" 6

Самая величайшая работа Паскаля - его сочинение "Мысли". Это фрагменты, которые иногда записывались на кусочках бумаги. Они задумывались как материал для "Апологии христианской религии", предназначенной для скептиков и рационалистов. Это сочинение стало первой ласточкой в современной апологетике Однако здоровье Паскаля стало ухудшаться, и он умер молодым в 1662 году. Один из его самых известных аргументов, это аргумент пари. Есть Бог или нет? Есть ли жизнь вечная? Разум не может с уверенностью ответить на эти вопросы, однако нам предстоит сделать выбор и решить, как мы должны жить. Каковы же ставки? Со своей стороны мы ставим наши краткие земные жизни. Если мы выигрываем, то выигрыш - вечное счастье. И даже если мы проигрываем (потому что нет Бога), то все, что мы теряем, - это жизнь порока, приобретаем же характер добродетельный. Для предусмотрительного игрока есть только один здравый выбор. Скептик же должен хотя бы серьезно исследовать утверждения христианства.

Паскаль отводил философии и разуму ограниченную роль:

Последний шаг разума - это признание, что существует бесконечное множество вещей, которые находятся за его пределами. Разум

слаб, если не доходит до осознания хотя бы этого. "Мысли" 188

У сердца свои доводы, о которых разум ничего не знает. "Мысли" 423

Цель Паскаля состояла не в том, чтобы привести людей к философскому пониманию Бога, а в том, чтобы указать им на Бога, явленного в Иисусе Христе.

Не только невозможно, но и бессмысленно познавать Бога без Христа.

"Мысли" 191

Познание Бога без признания нашей собственной гнусности совершается от гордости.

Признание нашей гнусности без познания Бога совершается от отчаяния.

Познание Иисуса Христа вносит равновесие, так как Он показывает нам и Бога, и нашу гнусность.

"Мысли" 192

ЧАСТЬ 5. ХРИСТИАНСКАЯ МЫСЛЬ СОВРЕМЕННОСТИ. С 1800 ГОДА ПО НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Реформация дала рождение трем основным конфессиям в Западной церкви: католицизму (в определении *Тридентского собора), лютеранству (в определении *Аугсбургского исповедания и *Формулы согласия) и кальвинизму (в определении *Гейдельбергско-го катехизиса и * Вестминстерского исповедания). В период XVI -XVIII вв. дебаты обычно протекали внутри самих этих конфессий. Это было время конфессионального богословия. Но за последние два века положение изменилось.

В средние века и приблизительно до начала XVIII века истинность Евангелия практически не подвергалась сомнению в христианском мире. Люди средневековья только пытались примирить веру и разум. Дебаты Реформации пытались дать ответ на вопрос: "Что такое истинное христианство?" Но истинно ли само христианство - в этом никто не сомневался. В восемнадцатом веке стало развиваться движение под названием деизм, которое высказывалось в пользу упрощенной и "чистой" религии, основанной на разуме, которая, по их мнению, представляла собой альтернативу "основанному на предрассудках" христианскому откровению. Деизм был соперничающей религией, хотя это и тщательно скрывалось под предлогом возврата к первоначальному христианству или к сути христианства. Деизм нападал на церковь извне, и церковное богословие продолжало оставаться ортодоксальным. Но в течение девятнадцатого и двадцатого столетий картина существенно изменилась.

В современном мире христианская вера столкнулась с целым рядом трудностей:

Рационализм. В семнадцатом и особенно в восемнадцатом столетии люди стали критиковать христианство с позиций разума. Деизм, сначала приняв форму концепции-оппонента по вопросу о Боге и религии, вскоре перешел к прямой атаке на Бога и религию. В девятнадцатом веке атеизм и агностицизм (термин, введенный Т. X. Хаксли в 1870 году) начали распространяться на христианском Западе. Доверие к силе разума поколебалось в современном мире, однако нападки на откровение продолжались с той же силой. Произошло это в то время, когда не только христианские, но и все традиционные авторитеты начали подвергаться сомнению.

Наука. Современная наука возникла в семнадцатом столетии на почве, подготовленной христианством. Хотя собственно открытия имели мало отношения к библейской истине, современная наука оказала определенное влияние на христианство. Научный метод требует проверки всех утверждений и отказывается признавать авторитет, стоящий вне критики. Метод, эффективный в науке, возбудил скептическое отношение к другим авторитетам, даже в таких сферах, где подобный критицизм и не может быть приемлем. Современная наука дала рождение и технологии, которая изменила нашу жизнь. Она помогла преуменьшить человеческое чувство зависимости от Бога. Удачно это выразил Бертран Рассел, сказав, что вероятность молитвы у рыбака в лодке выше, чем у рыбака в катере с мощным двигателем. Преимущества технологии также позводили с большей легкостью жить только для этого мира и забывать о мире, в который предстоит попасть.

Исторический критицизм. В девятнадцатом веке появился исторический критицизм. Это был новый и более строгий подход к истории, взятый на вооружение новым поколением профессиональных историков. Историк с таким подходом не любит размышлять в терминах авторитетов, которые редко подвергаются сомнению, его больше интересуют источники, которые можно и необходимо подвергнуть сомнению и проверке. Этот метод был применен по отношению к христианской истории, и результат оказался просто ошеломляющим. Библейские тексты анализировались людьми, взгляды которых были весьма далеки от ортодоксальных. Библия стала рассматриваться не как авторитет, который следует принять, а как источник, который следует критиковать. Подобным же образом были подвергнуты критическому анализу события жизни Иисуса Христа, и были предприняты попытки представить радикально новую картину Его жизни. Систематическому изучению была также подвергнута история христианской доктрины, что выявило множество путей ее развития.

Секуляризация. Когда христианская вера перестала быть основой в восприятии мира для многих людей, то общество обратилось к иным идеологическим основам. Для значительной части мира такой новой светской "религией" стал марксизм-ленинизм. На Западе общество также основано на светских, нерелигиозных предпосылках. Религия со все возрастающей скоростью начинает считаться личным делом конкретного человека, делом личного предпочтения, как, например, выбор теннисного клуба. Этот процесс был вызван к жизни появлением более плюралистического общества, в котором практикуется множество разных религий.

Все эти изменения глубоко затронули христианское богословие. В основе этих изменений лежит отрицание авторитета. Вплоть до девятнадцатого века христианство считалось повсеместно в христианском мире как нечто "данное", которое, подобно откровению Божьему, следовало принять верой. Богословские споры между и внутри конфессий стали затрагивать вопрос подлинности этого откровения. Но, начиная с прошлого века, даже сама идея откровения стала подвергаться сомнению, и не атеистами, а богословами основных церквей. Верно, что сомнение в авторитете в современное время представляет собой некоторую ценность для богословия. Здравому сомнению подвергались малообоснованные предпосылки. Но проблема заключается в том, что если для науки скептицизм к установившимся авторитетам является источником ее жизненной силы, то для богословия - это равносильно смерти. Всякая религия должна быть основана на каком-либо авторитете. Если христианство -это весть о Боге, открывшем Себя в Иисусе Христе и спасающем человека от его участи, то тогда должно существовать какое-либо подчинение данному авторитетному откровению. Однако что это должно быть за подчинение (если оно вообще необходимо) и на каких условиях должно оно осуществляться? Именно эти вопросы разделяют богословов совре менности. Значительные разногласия среди современных богословов происходят не между конфессиями, а внутри конфессий. Это верно даже в отношении протестантов и католиков, которые все чаще обнаруживают нечто, что объединяет их (например, харизматический опыт, либерализм, "Теология освобождения), и находят менее существенным то, что их объединяет со своими конфессиональными братьями.

ЛИБЕРАЛЫ

Либерализм - это далеко зашедшее приспособление христианского богословия к современному миру. Либералы готовы пожертвовать многими элементами традиционной христианской ортодоксии в поисках своего соответствия действительности. ФРИДРИХ ШЛЕИЕРМАХЕР

Романтическая религия

Фридрих Даниэль Эрнст Шлейермахер родился в 1768 году в г. Бреслау в Силезии (ныне территория современной Польши). Был он сыном реформатского армейского капеллана. Воспитание он получил в духе пиетизма, в традиции

Шпенера, и поступил в пиетистскую богословскую семинарию. Однако это богословие было для него неприемлемо, и он решил завершить свою богословскую подготовку в университете города Халле. После рукоположения большая часть его служения проходила в Берлине. Помимо пасторского служения в реформатской церкви, он помогал в основании Берлинского университета и впоследствии стал там профессором богословия. Как пастырю, ему довелось готовить к конфирмации Бисмарка - великого прусского государственного деятеля. Умер он в 18 34 году.

*Карл Барт как-то удачно отметил, что Шлейермахер основал не просто новую школу мысли, он положил начало новой эры. Он не просто основатель либеральной школы богословия, но также и основатель современного богосло вия. Взгляды его изложены в двух главных трудах:

"Речи о религии к образованным людям, находящимся среди ее недоброжелателей" (1799). Этот труд можно рассматривать как начало либерального богословия. (С богословской точки зрения, "девятнадцатый век" включает в себя период от 1799 года вплоть до первой мировой войны). В своих речах Шлейермахер старался защитить религию от нападок скептицизма. Однако сама концепция религии была у него радикально новой.

"Христианская вера" стала главным его трудом по систематическому богословию. Впервые она появилась в 1821-22 гг., а ее пересмотренное издание - в 1830-31 гг.

Шлейермахерские "Речи о религии" обсуждают природу религии. Воспитанный в пиетистских традициях, он считал, что религия - это не просто богословие и этика, знание и действие, знание и исполнение чего-то правильного. "Благочестие, набожность (корень слова "пиетизм" - прим. пер.) не может быть инстинктом, страстно стремящимся к хаосу метафизики и этическим крошкам". Религия принадлежит к третьей сфере - сфере чувств. "Истинная рели гия - это чувство и вкус бесконечности". Очень важно четко понять, о чем говорит Шлейермахер. Он идет дальше традиционного пиетистского утверждения о том, что религия - это нечто большее, чем знание и действие. Вместо этого, он начинает рассматривать религию, как нечто оторванное от знания и действия.

Для того чтобы дать вам ясное представление о том, в чем состоит первоначальная и сущностная характеристика религии, можно сказать, что она отказывается от всех притязаний на то, что принадлежит науке или нравственности... Идеи и принципы чужды религии... Если идеи и принципы и представляют собой что-то, то принадлежат они знанию, которое является совершенно иной сферой жизни, нежели религия.

Речь 2

Это не значит, что религия не связана со знанием и действием. "Я не хочу сказать, что одно может существовать без другого, например, у человека может быть религия, он может быть трудолюбив и в то же самое время - безнравствен". Наоборот, религия, фактически, является основанием как знания, так и действия.

Желание иметь истинную науку или истинную практику без религии или представлять себе, что мы имеем таковую, - упрямое, самонадеянное заблуждение и непростительная ошибка... Что стоящего может сделать человек в жизни или в искусстве, что не пришло бы в него самого под влиянием чувства бесконечного ?

Речь 2 Для Шлейермахера религия отделена от богословия, однако это не значит, что богословие не имеет права на существование. Доктрины и догмы - это не религия:

"они не нужны собственно религии и вряд ли даже необходимы для разговора о религии". Но богословия избежать нельзя, и предмет богословия затрагивается тогда, когда мы начинаем размышлять о религии. Хотя религия сама по себе не является знанием, но существует знание о религии, а именно - богословие. Те же, кто возражает против религии из-за узколобого обскурантизма некоторых богословов, не понимают, что богословие и религия - это две разные вещи.

Подход Шлейермахера был радикально новым. Утверждение пиетистов о том, что существует потребность в религиозных чувствах, он довел до такой крайности, что свел всю религию только к чувствам и опыту. Вера, в смысле признания доктрин, чужда религии: "то, что утверждалось до сей поры и является самым высшим в религии, должно быть отвергнуто всеми, кто прокладывает свой путь в святая святых религии". Это означало создание новой концепции христианства. До Шлейермахера христианское богословие рассматривалось как описание Божьего откровения, содержащегося в Писании, предании, природе и некоторых сочетаниях вышеперечисленного. Шлейермахер сделал из богословия изучение религии, изучение религиозного опыта человека. Он придал слову "откровение" совершенно новый смысл. Для него оно стало религиозным опытом каждого человека. "Каждая интуиция, каждое оригинальное чувство проистекает из откровения... Если же ничего оригинального не было пробуждено в вас, то когда оно наступит, то и станет откровением также и для вас". Шлейермахер открывает дверь "христианству", которое уже больше не воспринимает Библию как норму, связанную с какой-либо внешней нормой. Резко разделяя религию и богословие, он спасает религию от нападок рационализма, однако спасение это достигается за счет самого ее содержания.

В "Христианской вере" Шлейермахер вырабатывает новый подход к систематическому богословию. Точка зрения, выраженная в "Речах о религии", приобретает умеренный характер, но суть ее остается неизменной. Суть благочестия, или набожности, - это не познание и не совершение действий, а "осознание полной зависимости, или - что одно и то же -пребывание во взаимоотношениях с Богом". "Христианские доктрины - это описание христианских религиозных чувств, изложенных в речи". Например, высказывания о Божьих атрибутах - это высказывания не о Самом Боге, а о способе, с помощью которого наше чувство абсолютной зависимости соотносится с Ним. Библия рассматривается как летопись человеческого религиозного опыта, а не как откровение Бога или летопись действия Бога в истории.

Критерий Шлейермахера в богословии - это не соответствие доктрине Нового Завета, а соответствие опыту, записанному в Новом Завете. К каждой доктрине он ставит вопрос: какое значение она имеет для христианского опыта? Можно положительно расце нивать такой вопрос как цель, но не как отрицательный критерий. Конечно, желательно связать доктрину с опытом, но искажать доктрину, чтобы та подходила к опыту, весьма опасно. Ведь наша концепция христианского опыта может быть ущербной, и тогда мы склонны искажать доктрины только потому, что они не имеют ценности именно для нашего опыта. Гораздо важнее сверять опыт с принципами Писания, чем изменять доктрину в свете собственного опыта.

Шлейермахер применил этот метод к личности и труду Иисуса Христа. Он требовал равенства между этими двумя доктринами. Мы не должны приписывать личности Христа большей значимости, чем являет Его деятельность (работа). В противном случае возникает ситуация, как если бы мы попробовали считать принцем того, кто должен начищать полы во дворце. С другой стороны, мы не можем приписывать Иисусу Христу действий, которые не соответствуют Его значению, так как в этом случае эти действия не были бы истинно Его действиями. Желание связать воедино личность и труд Христа достойно уважения, но и таит в себе опасность, ведь тогда искажается библейская доктрина. Точка зрения о незначительности работы Христа приведет тогда к точке зрения о незначительности Его личности.

В соответствии с концепцией Шлейермахера, труд Иисуса Христа невысоко оценивается, так как у Шлейермахера нет концепции греховности человека, соответствующей реальности (кстати, он вообще очень мало говорил о вине человека перед Богом). По его мнению, Иисус Христос явился не для того, чтобы искупить наши грехи, а чтобы стать нашим учителем, учить нас на Своем примере. Его труд преимущественно состоял в том, чтобы пробудить в нас осознание Бога. Хотя в нас осознание Бога затемнено и бессильно, в Нем (во Христе) оно постоянно совершенно. Это делает осознание "постоянным живым присутствием совместно с действительным существованием Бога в Нем". Он (Христос) отличается от других людей "сущностным отсутствием греха и абсолютным совершенством". Это самое отличие и дает Ему все необходимое для нашего спасения. Таким образом, Его человеческая природа отличается от нашей природы только своим совершенством и делает это совершенство доступным для нас. Труд Иисуса Христа, в восприятии Шлейермахера, делает Его воскресение,вознесение и второе пришествие излишними. Вера в эти доктрины не является независимым элементом первоначальной веры в Христа - той веры, без которой мы не могли бы принять Его как искупителя, если бы не признавали в Нем Бога, или если бы не знали, что Он воскрес из мертвых и вознесся на небо, или если бы Он не обещал вернуться для осуществления суда. Все это излишне для христианской доктрины, в которую необходимо верить, или не соответствует нашей оценке достоверности Писания.

Сочетание неадекватного отношения к греховности человека, ведущего к неполноценному взгляду на труд Христа, приводит в свою очередь к низкой оценке Его личности. Все это постоянно повторяется в либеральном богословии. *Ричард Нйбур описывал либе ральное богословие таким образом: "Безгневный Бог привел безгрешных людей в царство без суда через бескрестное служение Христа". Либеральный оптимизм ощутил на себе жестокий удар во время первой мировой войны, что породило неортодоксальную реакцию со стороны Барта и других.

АЛЬБРЕХТ РИТЧЛЬ

Иисус - совершенный человек

Альбрехт Беньямин Ритчль родился в Берлине в 1822 году и был сыном лютеранского пастора, ставшего впоследствии епископом. Он стал профессором богословия сначала в Тюбингене (1852-1864), а затем в Геттингене, где жил до самой своей смерти в 1889 году. Ритчль написал два главных труда: "Христианская доктрина об оправдании и примирении" (три тома, 1870-74 гг.) и "История пиетизма" (три тома, 1880-86 гг.), историю движения, которое он не одобрял. Он следовал либеральной традиции, начатой *Шлейер-махером, однако изменил его мысли в ряде жизненно важных сфер. Он был самым влиятельным либералом девятнадцатого столетия, и школа Ритчля была весьма сильна в конце прошлого и начале нынешнего веков.

Как и Шлейермахер, Ритчль основывал свое богословие на христианском опыте. Он, однако, оценил подход Шлейермахера с его упором на чувства и эмоции как субъективный и "мистический". Ритчль решил обратиться к истории, призванной излечить как от субъективизма, так и от рационализма. Богословие должно основываться на Божьем откровении в Иисусе Христе, как записано в Новом Завете. Оппозиция Ритчля индивидуализму и субъективизму также проявляется в его повышенном внимании к общественной стороне христианства. Ритчль делает ударение на то, что христианское спасение испытывается только в братском общении церкви. Это происходит не потому, что церковь стоит между Богом и человеком как законно назначенный посредник, но потому, что христианство можно испытать только в живой общине. Быть христианином в одиночку - это тоже самое, что одному играть в футбол.

Человек не может поддерживать индивидуальную веру в отрыве от существующего общества веры... Благословения индивидуума вменяются ему только как части разделяемого со всеми целого, с которым он связан одним и тем же спасением в единстве церкви... Таким образом, индивидуум может приобрести прощение грехов по вере только тогда, когда он объединяется в своей вере и доверии к Богу и Христу с намерением соединить себя с обществом верующих.

"Христианская доктрина

об оправдании и примирении".

Том 3, глава 2

Ритчль приобрел дурную репутацию из-за утверждения о том, что богословские высказывания являются суждениями нравственной оценки, а не суждениями теоретическими, которые можно доказать логически. Он не имел в виду, что богословские высказывания являются чисто личными и субъективными. Он хотел только выделить тот факт, что богослов ские высказывания недоступны нравственно нейтральной оценке. Он считал, что первые Отцы церкви извратили христианство, внедрив в него греческую философию, превратив тем самым библейского Бога в философский абсолют, а евангельского Иисуса - в вечное Слово греческого платонизма. Ученик Ритчля Тарнак более подробно исследовал процесс этого разложения.

Для Ритчля отправной точкой предмета богословия является не умозрительное размышление о Боге, как о Боге "в Себе", а о Его действиях по спасению нас через Иисуса Христа. Ритчль подходил к вопросам греха и спасения более серьезно, чем Шлейермахер, но... все-таки недостаточно серьезно. Он отрицал доктрину о первородном грехе и настаивал на том, что можно жить без греха. Не существует гнева Божьего, а примирение, принесенное Иисусом Христом, - это, по сути, изменение нашего отношения к Богу, а не отношения Бога к нам. Таким образом, Ритчль невысоко оценивал личность Иисуса Христа. Как и Щлейермахер, Ритчль мог говори гь о божественной природе Христа, но подразумевал под этим Его совершенную человеческую природу. Он был Богом в том смысле, что обладал совершенным знанием о Боге и был объединен с Ним через нравственное послушание. А так как христиане испытывают Божью любовь во Христе Иисусе, то на этом основании они приписывают Ему значимость Бога. Но по сути же, различие между Ним и нами - это просто разные ступени совершенства, а не сущ-ностное различие. Ритчль не хотел говорить о Христе предсуществуюшем (существовавшим до Своего рождения от Марии) и видел Его продолжающуюся деятельность сегодня в рамках Его посмертного влияния.

Ритчль особенно интересовался этикой, и в целом его мысль несет легкий оттенок морализирования. Важной концепций для него также было Царство Божье. Он истолковывает его в основном в рамках нравственной унификации человеческого рода с помощью любви. Его слабая доктрина о грехе все-таки не позволила ему тогда воспринять новомодную идею о том, что человечество постепенно движется к стадии совершенства. Вера в это сильно поколебалась во время первой мировой войны, однако даже после второй мировой войны эта идея еще продолжает свое существование. Его учение о Царстве Божьем стимулировало развитие "Социального евангелия", движения, руководимого в основном американским богословом Уолтером Раушенбушем (1861-1918). Для этого движения основной задачей церкви стало преобразование общества, приведение его в соответствие с Царством Божьим.

АДОЛЬФ ФОН ГАРНАК

Что такое христианство?

Адольф Гарнак родился в Дерп-те (территория современной Эстонии) в 1851 году и был сыном немецкого профессора богословия. Вслед за отцом и он становится преподавателем в Лейпциге (1876), Гессене (1879), Марбурге (1886) и, наконец, в Берлине (1888-1921). Его либеральные взгляды чуть не помешали его на значению на должность в Берлине. Однако государственные власти относились к нему благосклонно, а в 1914 году кайзер Вильгельм II даровал ему дворянский титул. С этого времени Адольфа Гарнака стали звать Адольфом фон Гарнаком.

Прежде всего, Гарнак был историком догм. Его главным трудом была трехтомный "Учебник истории догматов" (1886-89). Труд охватывает исторический отрезок времени до "Лютера, но подробнее всего там описывается период Отцов церкви. Из представителей своего поколения Гарнак был самым сведущим экспертом по этому периоду. Он считал, также, как и *Ритчль, что Евангелие было испорчено чуждой греческой философией. Он стремился воспроизвести этот процесс "эллинизации". По его мнению, простая религия Иисуса была изменена, в особенности Апостолом Павлом, и превращена в религию об Иисусе, которая в свою очередь была трансформирована в догму о воплощении Сына Божьего.

Гарнак суммировал свои взгляды в серии популярных лекций, которые он прочел зимой 1899/ 1900 года. Один из слушателей произвел стенографическую запись лекций, и они сразу же были опубликованы под названием "Сущность христианства". Вскоре они были переведены на английский язык и появились под названием "Что такое христианство?" Гарнак стремится ответить на этот вопрос не как апологет и не как философ, а как историк. Его первоисточник - это Иисус и Его Евангелие, но.. не только это. Необходимо поразмыслить над разработкой Его учения в дальнейшем, ведь нельзя понять дерево, изучая только его корни и не принимая во внимание крону. При этом мы сталкиваемся с проблемой изменения сущности христианства на протяжении веков.

Существуют здесь только две возможности: или Евангелие во всех отношениях идентично его самой ранней форме (в этом случае оно появилось в определенное время и затем отошло от этой формы);

или же оно содержит что-то еще в других исторических формах, что также имеет свою ценность. Последнее замечание есть истинная точка зрения.

"Сущность христианства".

Лекция 1.

Мы должны выделить ядро Евангелия, которое содержится в подвижной массе изменяющихся внешних форм. Те же, кто отказывается различать это, кто не видит развития (или разложения), не считает, что "все представляет собой одинаковую ценность и равную неизменность", ошибаются. Эта точка зрения опровергается фактами истории (как это и было изложено в "Учебнике истории догматов").

Гарнак исследует учение Иисуса, и делает он это в трех направле-

Во-первых, Царство Божье и его пришествие. Во-вторых, Бог-Отец, и безграничная ценность человеческой души. В-третьих, высшая праведность и заповедь любви.

"Сущность христианства".

Лекция 3.

Но когда все сказано и сделано, то оказывается, что все эти три на правления показывают, что "в конечном итоге, Царство - это не что иное, как богатство, которым душа обладает в вечном и милостивом Боге".

Затем Гарнак исследует развитие Евангелия на протяжении христианской истории. Это печальная сага о том, как Евангелие было испорчено греческой философией, как церковный легализм удушил его свободу, как живая весть окаменела в неизменяемой догме. Но ничто не может уничтожить Евангелие. На протяжении столетий оно оставалось живо, даже в самых малообещающих обстоятельствах.

Если мы правы, говоря, что Евангелие - это знание и признание Бога Отцом, признание истинности искупления, смирения и радости в Боге, силы и братской любви;

если суть этой религии в том, что нельзя забывать о ее Основателе за Его посланием, и нельзя забывать послания за его Создателем, то история показывает нам, что Евангелие осталось в полной силе, снова и снова выплывая на поверхность.

"Сущность христианства".

Лекция 16.

Сущность христианства, по Гарнаку, основана на концепции личности и учения Иисуса Христа. В девятнадцатом веке методы исторического критицизма были применены к личности Иисуса. Ряд ученых предложил собственную "реконструкцию истории Иисуса". Заканчивались такие "реконструкции" обычно тем, что перед читателями представала совершенно ординарная личность, которая проповедовала не весть о себе самой, а простую либераль ную проповедь о братстве людей, об отцовстве Божьем, что сегодня можно было бы просто назвать "абстрактной идеей". Эти реконструкции претендовали на звание научных и объективных, но факт остается фактом: авторы этих исследований отфильтровывали те сообщения Евангелия (как, например, сверхъестественное), которые считали неприемлемыми для себя. Как сказал один католик, критик Гарнака: "Христос, Которого видит Гарнак сквозь девятнадцать столетий тьмы католицизма, есть не более чем отражение лица либерального протестанта на дне глубокого колодца". В своей докторской диссертации "Поиск исторического Иисуса" (1906) Альберт Швейцер также критиковал такой подход. Он утверждал, что либеральный портрет Иисуса был "создан рационализмом, в который либерализм вдохнул жизнь, а современное богословие одело в исторические одежды". Швейцер особенно указывал на апокалиптические элементы в учении Иисуса и Его пророчества, на которые не обратили внимания в девятнадцатом веке. Он преуспел не только в том, что описал, но и в том, что прекратил этот "поиск", хотя в последние годы вновь произошел возврат к подобным методам, но уже под другим именем.

С богословской точки зрения, взгляды Гарнака не завоевали признания. Он был последним великим либералом девятнадцатого века. После первой мировой войны его бывший студент *Карл Барт вместе с другими деятелями заложил основание нового движения - "Неоортодоксии", отказавшегося от многих либеральных положений. В 1920 году Гарнак и Барт вместе выступали на одной студенческой конференции. Реакция Гарнака на выступление Барта была драматична: "Я не мог бы ни сказать, ни помыслить ничего из сказанного Бартом. Я увидел искренность в его речи, но его богословие пугает меня". Это привело к знаменитой переписке между ними в 1923 году, в которой их мировоззрения так и не объединились. Либерализм долгое время был не в почете, но сегодня он вновь возвращается.

ЕВАНГЕЛЬСКИЕ ХРИСТИАНЕ

Евангельские христиане стремились в большей или меньшей степени приспособиться к современному миру. Однако при этом они настаивали на том, что процесс этот должен идти без извращения Писания.

ЧАРЛЗ ФИННИ

Подготовка пробуждения

Чарлз Грандисон Финни (Фин-ней) (Finney) родился в 1792 году в г. Уоррен, штат Коннектикут. Он изучал право и стал адвокатом. В 1821 году он обратился к Иисусу Христу через самостоятельное изучение Библии и оставил свой скептицизм. Вскоре после этого он почувствовал призыв оставить адвокатскую практику и начать проповедь Евангелия. Когда один из его клиентов попросил выступить по его делу, Финни ответил:

"У меня есть поручение от Господа Иисуса Христа защищать Его дело, и я не могу выступать по вашему делу". Он начал проповедовать, и в 1824 году был рукоположен в пресвитерианской церкви. Его метод: организация собраний для ищущих спасения, на которых можно было задавать вопросы и получить ответ, был назван "новое измерение".

Преобладавшая в то время форма

кальвинизма побуждала людей пассивно ожидать, пока Господь не обратит их, но Финни описывал обращение, как действие человеческой воли, вполне до ступное для всех. Тема ответственности человека рассматривается во всех его трудах о пробуждении. Традиционно пробуждение рассматривалось как суверенное действие Божье, о котором мы можем только молиться, Бог же может начать пробуждение тогда, когда Ему это будет угодно. Финни же делал особое ударение на важность подготовки к пробуждению. Пробуждение можно подготовить. Фактически оно может начаться, если есть соответствующие условия. Учение по этому вопросу содержится в "Лекциях о пробуждении в религии", опубликованных в 1835 году. Лекции эти имели огромное влияние и помогли сформировать характер американского евангельского движения. Финни считал, что упор на человеческую ответственность и инициативу может служить противовесом преобладающему учению о том, что нам необходимо только пассивно ожидать, когда благодать Божья начнет свое действие. К сожалению, его учение часто приводило к другим крайностям. Без сомнения, если бы он сейчас вернулся в Соединенные Штаты, то начал бы проповедовать о том, что нам прежде всего необходимо полагаться на благодать Божью.

В 1835 году Финни стал профессором богословия в Оберлин-ском университете в штате Огайо, ас 1851 по 1866 год являлся его президентом. Держался он традиций богословия Новой Англии. Ортодоксальный кальвинизм "Джонатана Эдвардса, в особенности его раздел об искуплении, был модифицирован его сыном, Джонатаном Эдвардсом-младшим (1745-1801). Его мысли, в свою очередь, развил Натаниэль Тейлор (Nathaniel Taylor) (1786-1858), взгляды которого стали известны как "Новая школа кальвинизма" или нью-хейвенское богословие. Богословие Финни, в частности изложенное в его "Лекциях о пробуждении в религии" (1846-47), продолжают эту традицию. Финни оставался деятельным евангелистом и пастором (с 1835 года в кон-грегационалистской церкви) на протяжении всей своей жизни. Кроме того, его интересовала социальная реформа и он был яростным противником рабства. Умер он в 1875 году.

Финни акцентировал внимание на свободе и силе человеческой воли. Это проистекало из его теории нравственного управления. Бог управляет физической вселенной с помощью законов природы, которые действуют с явным постоянством. У подброшенного в воздух камня просто нет выбора: он должен упасть на землю. Но Бог - также и нравственный управитель вселенной, и Управляет Он ею с помощью законов нравственности, морали. Но эти законы не действуют с неотвратимой неизбежное гью. у нас есть выбор. Божий закон говорит нам, что мы должны любить друг друга, но, в отличие от закона тяготения, мы можем сами решить, повиноваться ему или нет. Бог говорит нам, какой выбор из имеющихся является правильным, и предписывает санкции за неправильный выбор, но сам выбор остается за нами. Выбор этот свободен - на него не влияет греховная "природа" или какой-либо другой фактор.

Этот акцент на волю, как на свободный и ничем не ограниченный фактор, приводит к тому, что Финни начинает отрицать доктрину о первородном грехе. Дети рождаются с волей, не поврежденной грехом. Но почему же тогда они все грешат? Финни признает, что грех неизбежен, но не неотвратим. Его объяснение выглядит таким образом: мы все рождаемся с греховностью физической, то есть с наклонностью к удовлетворению своих желаний. Все это, вместе с фактом искушения, делает вполне объяснимым тот факт, что когда мы достигаем возраста нравственной ответственности, то мы к этому времени уже склонны сознательно избирать грех. Финни пытается обойти доктрину о первородном грехе, но его же собственная доктрина о физической греховности в совокупности с его заявлением о том, что грех неизбежен и имеет характер добровольного выбора, означает лишь то, что он тайно протащил доктрину *Августина о первородном грехе через черный ход и даже не заявил об этом. Один из современных истолкователей обвинил его в "семантических (смысловых) кувырканиях при определении полной греховности и первородного греха в психологических, а не биологических категориях". Самым слабым местом в его теории является утверждение Фин-ни о том, что воля полностью безусловна и действует случайно. Он правильно указывал, что наши решения свободны, в том смысле, что они добровольны и спонтанны. Он правильно указывал на проблемы, связанные с идеей о том, что греховная "природа" контролирует нас, хотя в Новом Завете и нет таких терминов. Но его собственная позиция не подтверждает концепцию нравственного характера. Нравственный характер, по его мнению, не оказывает влияния на волю - это нравственный выбор и действие. Фин-ни считает, что человек совершает тот или иной поступок потому, что он просто решил так поступить, а не в силу определенного состояния. Нравственность рассматривается как последовательность независимых нравственных решений, а не как изменение нравственного характера Таким образом, цель евангелиста состоит в том, чтобы привести человека к принятию решения, а не к радикальному изменению характера, которое происходит на протяжении всей жизни. Богословие Финни поощряет такую концепцию еванге-лизации, при которой евангелист стремится получить решение, а не радикальное изменение сердца.

Так как для Финни нравственность - это просто нравственные действия воли, то в любой конкретный момент перед нами стоит выбор между двумя категориями. эгоизмом и любовью. Такая доктрина "простоты нравственных действий" означает, что в решениях не может быть нейтральной полосы, никакого иного выбора, кроме выбора между беззаветной любовью и всеобъемлющей греховностью.

Послушание нравственному закону не может быть частичным, в том смысле, что нравственное действующее лицо не может в одно и то же время частично повиноваться и частично не повиноваться... Частичное послушание нравственному закону может пониматься только в том смысле, когда оно является перемежающимся. То есть, когда человек может иногда повиноваться, а иногда не повиноваться. В одно время он может поступать эгоистично или желать удовлетворения только своих желаний, не обращая внимания на Бога или на благосостояние ближнего, в другое же время может стремиться только к высшим ценностям в Боге, любить своего ближнего и стремиться к своему собственному благу только в той пропорции, в которой это возможно по отношению к высшим ценностям. Это взаимоисключающие решения, или высшие намерения. Одно из этих решений свято, другое же греховно. Одно решение - это послушание, полное послушание закону Божьему, другое же - это непослушание, полное непослушание этому же закону. Оба типа решений, как мы видели, могут следовать друг за другом бесчисленное множество раз, но сосуществовать друг с другом они просто не могут.

"Лекции по систематическому богословию" 15:1

ПИТЕР ФОРСАЙТ

Центральное место креста

Питер Тейлор Форсайт (Peter Forsyth) родился в Абердине в 1848 году и был сыном почтальона. После изучения классиков в Абердинском университете он отправился в Геттинген, чтобы изучать богословие под руководством "ритчля. После обучения в Хакни колледже (теперь Новый Колледж в Лондоне) он нес служение в кон-грегационалистской церкви и был пастором пяти разных церквей. Поначалу он придерживался либеральных традиций, но в последней церкви пережил евангельское обращение.

Было также угодно Богу через откровение о Его святости и благодати, которые, как учили меня великие богословы, мне надо было найти в Библии, указать мне на мой грех таким образом, что он по своему весу, насущности и остроте превзошел все схоластические вопросы. Из христианина я был обращен в верующего, из любителя любви - в объект благодати.

"Положительная проповедь и современное сознание". Глава 7

В 1901 году он стал ректором Хакни колледжа. Этот пост он занимал до самой своей смерти в 1921 году. П. Т. Форсайт был во многих отношениях человеком, родившимся в удачное время. Он удивительным образом предвосхитил точку зрения, которую впоследствии отстаивали представители неоортодоксальной школы. Однажды, услышав цитату из Форсайта, "Карл Барт заметил:

"Если бы Форсайт не сказал того, что он сказал в то время, когда он это сказал, то тогда бы я подумал, что он цитирует меня".

П. Т. Форсайт из либерализма обратился в евангельскую веру. Но он не возвратился к старой орто доксии. Его богословие было прочно основано на Библии, однако он полностью принимал методы и результаты библейского критицизма в вопросах, касающихся достоверности некоторых мест Библии или оспариваемого авторства некоторых книг Библии. Позицию Форсайта позднее назвали "верующим критицизмом", что означает совокупность библейского критицизма и признание евангельских доктрин. Для Форсайта высшим откровением Бога является Иисус Христос, в особенности Его крест. Об этом проповедовали Апостолы, и их проповеди записаны в Новом Завете. Таким образом, авторитет христианского богословия находится в Евангелии, записанном в Библии, а не просто в Библии как книге. Библия авторитетна как высшее свидетельство об Иисусе Христе.

Обращение П. Т. Форсайта было обращением в Евангелие. Как и Новый Завет, он считал крест центром христианской веры. Либерализм учил любви Божьей, но отрицал Его святой гнев против греха, оказываясь, таким образом, сентиментальной концепцией любви (слабость, весьма заметная во многих современных подходах к богословию). Форсайт вновь открыл для себя Божью святость и Его гнев против греха. "Любовь Божья не более реальна, чем Его гнев. Так как гневаться по-настоящему Он может только тогда, когда любит. Все люди по природе своей - мятежники против Бога, и Бог поэтому отделен от них. Но на кресте Бог через Христа примиряет их с Собой".

Жертва Христа была жертвой наказания. В каком смысле?... Есть наказание и проклятие за грех, и Христос решил войти в эту сферу. Христос добровольно вошел в боль и ужас, которые являются наказанием за грех со стороны Бога. Христос, движимый глубокой привязанностью с людям, вошел в этот ужас и наказание, предназначенное за грех, которое бы и обрушилось на человека, так. как Бог свят, а значит - судящий... Поэтому вы можете сказать, что, несмотря на то, что Бог не наказывал Христа, Христос понес на себе Божье наказание за грех.

"Труд Христа", глава 5

Форсайт также известен своим истолкованием воплощения Христа. В девятнадцатом веке широко было распространено мнение, что традиционная доктрина о воплощении недостаточно обосновывает человеческую природу Христа. Определение *Халкидонского собора утверждало Его полную человеческую природу, но все это покрывалось Его полной божественной природой. Утверждение о том, что Иисус Христос имел человеческие слабости и в то же самое время обладал божественным всемогуществом, звучит противоречиво. В Германии для объяснения этого "противоречия" появилась теория кеносиса (kenosis - греч. - снисхождение Бога к людям). Иисус Христос уничижил (опустошил) (греческое слово ekenose) Себя (Флп. 2:7). При воплощении Бог опустошил Себя от Своей Божественной природы или по-крайней мере от некоторых Своих божественных атрибутов, как, например, всемогущество, всеведение и вездесущность. Эта теория была некоторое время популярна, но спровоцировала всеразруша-ющий критицизм. Бог не может просто смахнуть с Себя некоторые атрибуты. Форсайт совместно с другим британским богословом своего поколения стремился приспособить эту теорию, чтобы она могла выдержать нападки критиков.

Он настаивал на том, что человеческая слабость Иисуса, как о том написано в Евангелии (например, Его усталость, неведение и так далее), оставляют нам только два возможных решения: или Он скрыл Свою божественную природу или Он уничижил (опустошил) Самого Себя. Первое предположение неприемлемо с нравственной точки зрения, так как сводит все воплощение к какой-то шараде. Второе же предположение верно. Форсайт признает, что Бог не может лишиться Своих атрибутов. Поэтому они становятся латентными (скрытыми) или потенциальными. При воплощении Христос добровольно ограничил Сам Себя, Он отказался от Своих атрибутов, сделав из действительных атрибутов потенциальные. Это и есть kenosis, или самоуничижение (самоопустошение). Также существует и обратный процесс, а именно plerosis. В своей земной жизни Иисус вновь обретал божественные атрибуты через постепенное нравственное их завоевание. Такую точку зрения Форсайт не считает ограничением всемогущества Божьего. Все как раз наоборот, всемогущество Божье означает, что Он может сделать все, что требует любовь. Его самоограничение в воплощении - самое величайшее применение нравственной свободы. Божество, сотворившее человека, никогда не было так свободно, как в то время, когда Само стало человеком.

Я предвижу возражения против этой "теории кеносиса". Многие вопросы сразу же всплывают в сознании человека. Это выбор из имеющихся проблем. С другой стороны, живой вере трудно верить в то, что сотворенный Христос не был Богом. Одновременно трудно представить также и то, каким образом Бог мог стать Христом. Но очень важно отметить, что самая главная трудность в третьем разделе состоит не столько в самом этом факте, сколько в способе, с помощью которого этот факт был осуществлен на практике. Особенности этого способа научны, а не религиозны. Когда мы обсуждаем не столько сам факт, сколько способ его осуществления на практике, то есть обсуждаем не что, но каким образом, то тогда это обсуждение является уже предметом богословской науки, а не религиозной веры. Наука может ждать, религия же ждать не может. "Личность и место Иисуса Христа", глава 11

БЕНДЖАМИН УОРФИЛД

Непогрешимая Библия

Бенджамин Брекенридж Уор-филд (Benjamin Warfield) родился в 1851 году неподалеку от Лег-сингтона, штат Кентукки. После Учебы в Принстоне и Лейпциге он преподавал в богословской семинарии в Питтсбурге (1878-87). Затем он стал профессором дидактического и полемического богосло-яня в Принстонской богословской семинарии, где и работал до самой ^оей смерти в 1921 году. Вскоре после бракосочетания, в возрасте двадцати пяти лет, он с женой попадает в жестокий шторм. Впоследствии психическое состояние его жены до конца ее дней напоминало об этом событии. Уорфилд посвятил свою жизнь заботе о ней. Умерла она в 1915 году. В связи с такими обстоятельствами он практически не выезжал из Прин-стона.

Б. Б. Уорфилд был одним из величайших представителей "Принстонской школы". Принстонская богословская семинария была основана в 1811 году, а в 1820 году в ней начал преподавать Чарлз Ходж (Hodge). Ходж придерживался "старой школы кальвинизма" в противовес "новой школе кальвинизма", представителями которой были *Финни и другие. Самым его известным трудом является "Систематическая теология" (1871-73). Затем его место занял его сын А. А. Ходж, а на его место впоследствии был назначен Б. Б. Уорфилд. Богословы Прин-стона твердо придерживались одного определенного течения реформатского богословия и защищали непогрешимость Библии от нападок критиков. Все они были великолепно образованными людьми и весьма способно защищали традиционную евангельскую точку зрения, но иногда страдали от недостатка гибкости. В первые годы двадцатого столетия, к сожалению, ощущался недостаток тех идей, которым нужно было бы противостоять, и в 1929 году семинария начала двигаться в либеральном направлении. Джон Г. Мейчен (J. G. Machen) (1881-1937), величайший представитель этой школы, помог основать новую Вестминстерскую богословскую семинарию для продолжения старых традиций. Традиции эти сохраняются и по сей день.

Б. Б. Уорфилд наиболее известен своим изложением доктрины о Писании. В свое время он был самым способным защитником веры в то, что Библия - это богодухно-венное и непогрешимое Слово Божье. Он показывает, насколько ясно изложено учение Иисуса и новозаветных авторов по этому вопросу. Они считали ветхозаветные писания Словом Божьим. Для них то, что говорит Писание, эквивалентно тому, что говорит Бог. "Все Писание богодухновен-но" (2 Тим. 3:16). Автор Писания - Бог. Эта вера основана не на одном или двух текстах (как предполагали некоторые), но на массе библейских свидетельств, которые и цитирует Уорфилд.

Попытка опровергнуть богодух-новенность библейского свидетельства подобна ситуации с человеком, находящимся в безопасности в лаборатории и старательно объясняющим .... каким образом каждый камень в горном обвале проходит свой собственный путь, и доказывающим, что каждый, у кого есть хоть немного разума, может с легкостью избежать гибели в обвале, уклоняясь от камней. Мы можем с готовностью взирать на этот триумф любителя мелочей, когда он будет анализировать горный обвал и демонстрировать определенный путь каждого из составляющих его камней, показывать, что каждый камень имеет собственную траекторию и поэтому может быть с легкостью обойден. Но, к сожалению, горные обвалы не проходят последовательно, камень за камнем, благосклонно позволяя нам отхо дить с дороги время от времени, пропуская камни мимо. Все они дви жутся грохочущей и разрушающей массой. Точно так же и мы можем попытаться опровергнуть, для нашего самоудовлетворения, один или два текста, в которых говорится о богодухновенности, опровергнуть их без внимания к их связям с другими текстами, но опять-таки, все эти наши опровергаемые тексты не приходят к нам в искусственном одиночестве. И не так их мало. Их много, многие сотни, и приходят они как огромная лавина. Опровергнуть их все? Тогда нам надо опровергнуть весь Новый Завет. Какая жалость, что мы не можем увидеть и ощутить самих себя, погребенных под горным обвалом текстов, так же явственно, как если бы они были камнями!

"Богодухновенность Библии"

Если Бог - автор Библии, значит ли это, что Он надиктовал ее, то есть, что ее человеческие авторы были просто секретарями или даже машинистками? Некоторые консервативные евангельские христиане иногда подходили очень близко к такому утверждению, но Уорфилд не принадлежит к их числу. Если Библия - Слово Божье, то она также и слово человеческое. Отрицать что-то одно из вышеуказанного было бы неправильно. Бог управляет делами людей с помощью провидения и привлекает их к Себе с помощью благодати, но ни в одном из этих случаев это не означает, что в момент, когда вершились дела Божьи, человек пребывал в пассивном состоянии. Таким образом. Библия - это полностью Слово Божье и также полностью - слово ее авторов-людей. Это можно увидеть из различия стилей и отдельных характерных авторских особенностей.

Каким образом и Бог, и человек могут быть авторами Библии? Проблема здесь, считает Уорфилд, заключается в том, что многие думают, что одно исключает другое и в данном случае побеждает что-то одно, другое же перестает существовать. Это неправильно.

Писание... воспринято авторами Нового Завета как полностью Божья книга, в каждом своем слове отражающая Его сознание, переданная через людей таким образом, который не насилует природу людей и составляет книгу человеческую, равно как и книгу Божью, которая в своем выражении отражает и сознание ее человеческих авторов.

"Библейская идея богодухновенности"

Человеческие авторы писали свободно, ведь они были подготовлены Богом к выполнению этой задачи, и Он открыл им Себя в той мере, которая была необходима для этого. "Если Бог захотел дать людям серию посланий, как, например, послания Павла, то Он подготовил Павла, чтобы тот мог написать их, и Павел, предназначенный для этой задачи, свободно написал эти послания". В результате авторы писали именно то, чего хотел от них Бог, таким образом, можно говорить о "вербальной богодухновенности" или богодухновенности каждого слова текста (в отличие от мнения, что Бог вкладывал лишь идеи в сознание авторов и предоставлял им возможность самим излагать их в соответствии со своими способностями). Так как авторы писали в точности то, что хотел Бог, то Библия - это Его послание, и Библию можно назвать Его Словом. Из этого следует, что все, чему учит Библия, есть истина.

В первые годы двадцатого столетия либерализм пропахал огромные борозды в евангельских церквях и организациях. В Соединенных Штатах были предприняты попытки обратить этот процесс вспять. С1910по1915 год выходят двенадцать небольших книг, озаглавленных "Основы", которые бесплатно высылались любому студенту, изучающему богословие, и любому христианскому работнику в США. Написаны они были не для того, чтобы обозначить отличительные особенности определенной деноминации, а чтобы выделить основные принципы протестантского христианства: божественность Иисуса Христа, Его искупление, воскресение и Второе пришествие, богодухно-венность и авторитет Библии. В результате возник большой спор, что не помешало, однако, либералам закрепиться во всех крупнейших деноминациях. Несмотря на это, все же была сформирована прочная консервативная евангельская коалиции, призванная поддерживать евангельскую точку зрения. Эта коалиция объединила евангельских христиан из многих деноминации: лютеран, реформистов, англикан, анабаптистов и т. д. Объединились же они на основе главных доктрин евангельской веры.

Главным пунктом был вопрос о богодухновенности и непогрешимости Писания, который стал мерилом ортодоксии и смог организовать движение против либерализма, а также свести воедино другие элементы ортодоксального протестантизма. Поначалу консервативных евангельских верующих отодвинули на самое дно церковной жизни. Но в течение нескольких лет это движение быстро выросло, в то время как либеральные церкви также быстро пришли в упадок. Начиная с Лозаннского конгресса 1974 года, консервативное евангельское движение считается третьей силой мирового христианства наряду с католицизмом и

Всемирным советом церквей.

Консервативных евангельских верующих объединила доктрина о Писании, однако это не означает, что все они придерживались одной и той же доктрины. Точка зрения Уорфилда представляет собой среднюю позицию между крайними воззрениями. С одной стороны, в Соединенных Штатах действует движение "фундаменталис-тов", которое не спешит подчеркивать человеческую сторону Библии и, кроме того, повенчано с "диспенсационализмом" [теория воздаяния], который популяризирует "Библия Скоуфилда". Фунда-ментализм обычно отрицает возможности интеллекта и враждебно относится к культуре. С другой стороны от Уорфилда стоят сторонники богодухновенности и авторитета Писания, которые хотят, чтобы оно было окончательной нормой для веры и которые не стали бы критиковать ее богословие, но которые ощущают потребность в том, чтобы в Библии были исправлены некоторые неточности в географии и истории. Такую позицию занял современник Уорфилда, живший в Шотландии, Джеймс Opp (James Orr) (1844-1913), а также некоторые ведущие британские верующие его поколе ния. Составителями "Основ" были представители всех трех школ, в том числе Уорфилд и Opp. Подход Орра потерял свою привлекательность для консервативных евангельских христиан, но в последние годы вновь обрел популярность. Его ярким защитником был *Г. С. Берковер.

ГЕРРИТ БЕРКОВЕР

Человеческая природа Библии

Геррит Корнелиус Берковер (Gerrit Berkouwer) родился в Голландии в 1903 году. После обучения в Амстердамском университете он стал пастором в церкви, отколовшейся от реформатской церкви Голландии. В 1945 году он возвращается в Свободный университет и становится там профессором догматики, где и преподает до самой отставки.

Г. С. Берковер был плодовитым писателем. Он не стал заниматься изложением систематического богословия, а написал серию из четырнадцати догматических исследований. В своих исследованиях он избирает конкретную тему, например, ".Вера и оправдание" или "Грех", и затем обсуждает ее, включаясь в проходящие в данный момент споры. Он также написал ряд книг о "Карле Барте, среди которых самым значительным трудом является "Триумф благодати в богословии Карла Барта" (1954). Барт оказывал влияние на Берко-вера на протяжении ряда лет, однако Берковер критично относился к некоторым аспектам его богословия. Главный свой труд -" "Конфликт с Римом" - он написал в 1948 году. Берковера пригласили на *П Ватиканский собор в каче стве официального наблюдателя. После этого он написал книгу "II Ватиканский собор и новый католицизм" (1964).

Г. С. Берковер говорит, что цель богослова состоит не в том, чтобы создавать взаимосвязанную систему, ради системы как таковой; богословие должно быть связано с Библией и потребностями церкви:

Богословие связано со Словом Божьим. Эта связь и является решающей для метода и значения богословия. Это означает, что богословие постоянно внимательно прислушивается к Слову Божьему. Л так как слушание, в отличие от воспоминания, - это всегда явление настоящего времени, то богословские вопросы должны соответствовать времени. Богословие - это не сложная система, сооруженная учеными для собственного развлечения во время их отшельничества в башне из слоновой кости. Богословие должно соответствовать своему неспокойному времени Но достичь верного соответствия оно может, лишь внимательно прислушиваясь, не ко времени, но к Слову.

"Вера и оправдание".Глава 1

Наибольшие споры вызывает труд Берковера "Священное Писание", голландский оригинал которого появился в двух томах (1966). В свои ранние годы Берковер придерживался позиции *Б. Б. Уорфилда по доктрине о Писании. Но после своего назначения профессором он отдалился от консервативной точки зрения, что и нашло отражение в этой книге.

Берковер признает, что "все Писание богодухновенно" (2 Тим. 3:16) и что "это указывает на то, что оно наполнено истиной и заслуживает доверия". Берковер не хочет отрицать, что Библия - это Слово Божье. Однако он большое внимание уделяет человеческой стороне Писания, гораздо большее, чем уделял Уорфилд. Божественное происхождение Библии не исключает ее человеческого элемента. "Слово Божье не приходит к нам как ошеломляющее чудо, которое не имеет никакой связи с человеком, чтоб стать поистине божественным. Наоборот, когда говорит Бог, в наши уши вторгаются человеческие слова".

Очень важно, говорит Берковер, осознать человеческую сторону Писания. Есть множество фун-даменталистов, которые делают упор на божественное происхождение Библии, но полностью отрицают ее человеческий характер. Они думают, что тем самым воздают почести Слову Божьему, но их пренебрежение человеческим аспектом приводит к неправильному истолкованию или даже злоупотреблению Словом Божьим. Лишь после того, как мы осознаем человеческий характер Библии и будем истолковывать каждый текст в его историческом контексте, только тогда мы будем истолковывать правильно. Таким образом, по иронии судьбы, все те, кто больше всего говорит об авторитете Библии (делая упор на ее чисто божественное происхождение), часто неправильно обращались с ней (так как пренебрегали ее человеческим, историческим характером).

Выделение Берковером человеческой стороны Писания не мешает ему говорить об "идентичности" между человеческими словами и тем, что говорит Бог. Однако следует серьезно относиться к особенностям человеческого характера Библии. Библейские авторы, по всей видимости, знали о науке не больше, чем их современники. Писали они в определенное время и выражали свои мысли соответственно времени. Нет такой вещи, как "вневременное послание", нет его даже в Библии. Затрагивает ли это каким-то образом достоверность Библии? Достоверность Писания, как говорит Бер-ковер, должна рассматриваться в рамках его цели, так как об этом написано во 2 Тим. 3:16-17: оно "полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен".

Учение Берковера о Библии подытожено в "Единогласном свидетельстве веры" - исповедании ве -ры, написанном Берковером и Германом Риддербосом (Herman Ridderbos) для Генерального синода реформатских церквей Ни-дерландов и принятом синодом в 1974 году. Бог явил Себя в "истории Израиля и также дал нам через служение человека свидетельство этого откровения в Священном Писании... правдивое и непоколебимое основание церкви". Он дал Своего Духа библейским авторам, чтобы "через их слово сообщить, истолковать Свое Слово ясным, достоверным и авторитетным способом и предоставить его в письменном виде церкви на все времена". К этим способам относятся:

язык, использованные литературные формы и обстоятельства того времени, когда эти послания были написаны. Богодухновенность со стороны Духа Святого не снимает все человеческие ограничения. В этом случае мы должны поразмыслить над той целью, с которой было нам дано Писание: "не для того, чтобы сообщить непогрешимую божественную информацию касающуюся всех вопросов, по которым необходимо вынести суждения, но для того чтобы показать нам, каким образом Бог хочет, чтобы мы Его правильного познавали и имели страх перед Ним" Это означает, что мы приветству ем научное изучение Библии, но наличие человеческой стороны не означает, что она уже не Слово Божье для нас. Писание говорит к нам таким образом, что мы ощущаем, что это Слово Божье. Более того, Иисус Христос считал Писания Словом Божьим. У церкви также нет никакого основания для веры, за исключением того, которое есть в Писании. "Мы воистину не можем исповедовать нашу веру каким-либо иным способом, кроме как почтительным подчинением этому Слову, и только этому Слову".

В последние десять лет среди американских евангельских христиан происходил интенсивный спор по вопросу о достоверности Писания. Значительное меньшинство настаивало на том, чтобы проводить различие между тем, чему Библия учит, и тем, что она "затрагивает". Библия учит только вопросам веры и обрядов, богословия и этики. Библия только лишь "затрагивает" вопросы науки, географии и так далее, и в этих сферах она необязательно может быть верной. Таким образом, Библия непогрешима лишь в сферах богословия и этики. Против этого категорически выступили последователи точки зре ния "безошибочности" Писания, утверждающие, что Библия верна и в тех случаях, когда затрагиваются вопросы науки, географии и т. д. Иногда эти точки зрения отражали крайне неумеренные позиции. Тщательно взвешенное утверждение этого мнения содержится в "Чикагском исповедании о библейской безошибочности", выработанном 284 учеными и пасторами евангельского движения. Богодухновенность, "хотя и не сообщая всеведения, гарантирует истинное и достоверное изложение всех вопросов, на запись и изложение которых были подвигнуты библейские авторы". Писание - "истинно и достоверно во всех вопросах, которые оно затрагивает", так что "Писание полностью безошибочно, свободно от всякой лжи, подделки и обмана".

Хотя сама Библия предупреждает, что не следует вмешиваться в споры других людей (Пр. 26:17), такой вопрос нельзя пропустить, чтобы не прокомментировать его.

Такие слова, как "непогрешимость" и "безошибочность" не отвечают на вопрос, так как люди, которые употребляют эти термины, должны сразу их объяснить, чтобы избежать превратного толкования. В конечном итоге, они подразумевают, что Библия истинна. Может быть, это будет более полезным термином. Требуются же не просто лозунги (как, например, "непогрешимость"), но здравый отчет в том, что мы имеем в виду, когда говорим, что Библия верна.

Очень часто путают вопросы Достоверности и вопросы истолкования. Например, точка зрения, ITO 1 глава Книги Бытие истинна, че говорит нам о том, насколько буквально следует ее воспринимать. Если же эта глава написана не как научный трактат, то как тогда ее воспринимать?

Разговор о безошибочности не должен приводить к тому, что мы станем приписывать тексту точность большую, чем ту, которую подразумевал сам автор. Конкретный пример: строгая точка зрения на безошибочность утверждала бы, что Иисус насытил пять тысяч человек (Мк. 6:44). Однако такое истолкование опровергается Матфеем, который говорит:

"Около пяти тысяч человек".

Неправильно отрицать, что Библия сообщает нам исторические или географические сведения. Правильно говорить, что Библия истинна. Однако такое заявление не должно использоваться для того, чтобы приписывать тексту такую степень точности, которая никогда и не замышлялась, упрощать вопросы истолкования или отрицать, что та форма, в которой пришла к нам Библия, - это форма конкретных культур прошлого.

ХЕЛЬМУТ ТИЛИКЕ

Проповедь для современного человека

Хельмут Тилике родился в Бармене в 1908 году. После изучения богословия в ряде немецких университетов он стал профессором в Гейдельбергском университете в 1936 году. Но в 1940 году его уволили за критику нацистского режима. После краткого пребывания в армии он нес пасторское служение в лютеранской церкви. В 1945 году он возвратился к академической жизни и стал профессором богословия в Тюбингенском университете. В 1954 году он переводится в Гамбургский университет и становится профессором систематического богословия и деканом только что основанного факультета богословия. Помимо этого Тилике был популярным проповедником. И в своих проповедях, и в своем богословии он всегда стремился донести Евангелие до современного мира. В его сочинения входят многие тома проповедей. Его главным трудами являются: многотомная "Богословская этика", писавшаяся с 1955 года, и трехтомный труд по систематическому богословию, озаглавленный "Евангельская вера" (1968-78). Умер он в 1985 году.

Задача Тилике в его "Богословской этике" - разговор с современным человеком. Современная проповедь настолько переместилась в потусторонние сферы, что в ней нет и намека на наше светское существование. Тилике с симпатией относится к стремлению *Бонхёффера и *Бультмана обратиться к современному человеку, однако не вполне соглашается с их выводами. Он предупреждает, что здесь следует избегать двух опасностей. С одной стороны - людей, настолько решившихся истолковать Евангелие современному человеку, что они практически "утопают в герменевтических размышлениях". С другой стороны - тех, кто "отбрасывает в сторону могущие возникнуть из вышеуказанного подхода ереси и начинает проповедовать с искусственно сохраняемой простотой, как если бы мы до сих пор жили в шестнадцатом столетии". Проповедь и обсуждение вопросов нравственности должны быть связаны со светским человеком. Тилике хочет "спасти христианские догмы от сферы потустороннего, вывести церковь из гетто назад на землю, на то место, где на самом деле живет человек в своем светском мире и где он "может" жить "по вере". Он высказывает опасения о христианах, живущих в двух мирах:

они посещают воскресные богослужения, но видят, что не соответствуют действительности в своей светской жизни с понедельника по пятницу.

Тилике протестует против такого отношения, когда этика считается лишь практическим эпилогом догматики. Этика - это нечто большее, чем просто практическое осуществление веры. Если догматику можно рассматривать как "размышление веры над объектом", то этика - "это постановка вопросов о том, какое поведение предписывает вера человеку по отношению к самому себе, его ближнему, миру и его законам". Практическое послушание - это не какое-то дополнение к вере. Вера или реальна, т. е. может быть выражена послушанием, или же она нереальна и является просто ложью(1Ин.2:4).

Богословская этика Тилике -это этика евангельская. Она говорит не просто о том, как себя вести, чтобы оправдаться, но о том, как должен вести себя оправданный человек. Тилике стремится "сформулировать евангельскую этику, для которой факт оправдания стал бы решающим". Но, несмотря на это, отправная точка у Тилике традиционна, он стремится проникнуть в те сферы, которыми пренебрегала традиционная этика. Недостаточно просто рассматривать взаимоотношения отдельного человека с Богом, его се мьей и непосредственно близкими людьми. Этика должна заниматься также и нашей политической, общественной и экономической жизнью, а это именно те сферы, в которых возникают реальные проблемы совести. Очень часто не рассматривается проблема между соперничающими этическими утверждениями. Недостаточно просто изложить принципы, не размышляя о тех сложных этических ситуациях, в которых эти принципы могут сталкиваться между собой.

Тема приложения христианской этики к современному миру получает дальнейшее изложение в "Евангельской вере". Первые три тома посвящены "Взаимоотношениям богословия с современными мыслительными формами". Богословие - это попытка адресовать христианскую веру современному миру. Мир изменяется от поколения к поколению, и так же должна меняться и адресуемая ему форма. Поэтому ошибкой будет размышлять о богословии как о чем-то вневременном и неизменном:

"ни формы проповеди, ни формы богословской системы не содержат вневременной действительности и не могут быть просто так приняты последующими поколениями". Короче говоря,богословие должно "чесать там, где чешется".

Именно вопрос о взаимоотношениях с современной мыслью в наибольшей степени разделяет современных богословов. Однако важно определить, в чем действительно состоит вопрос. Именно зто и анализирует Тилике. Вопрос ие в том, стоит ли вообще связывать богословие с современным миром. Все богословы без исклю чения делают это. Спор идет о том, как это делать. Часто богословов называют или "консервативными" или "современными" в зависимости от их подхода. Тилике осознает, что такое разделение существует, но не считает какой-либо термин для описания такого разделения подходящим. Оба подхода могут выродиться в простые лозунги, так как они не проникают в существо вопроса. Так называемые консерваторы не отрицают необходимости быть "современными" и не стремятся просто законсервироваться в прошлом. Тилике предпочитает разделять богословие на два типа: картезианское и некартезианское.

Сторонники картезианского подхода (от имени философа Декарта, в латинском написании - Картезий) озабочены прежде всего миром, современным получателем христианской вести. Такая озабоченность не является неправильной сама по себе. Без сомнения, всякое жизнеспособное богословие думает о своей аудитории. Однако в картезианском богословии мир становится отправной точкой и начинает контролировать весь процесс. Картезианское богословие начинается со взгляда на человека, как на "достигшего совершеннолетия". Таким образом, христианское богословие строится на светском анализе человека и подгоняется под этот анализ. Такой подход ведет к искажению христианской доктрины, появляется чрезмерная озабоченность такими методами истолкования, которые помогают приспособить веру к современному миру. Тилике цитирует удачное высказывание *Карла Ранера: "Они постоянно затачивают ножи, но у них уже нет ничего, что они могли бы резать". Тилике видит картезианский подход у *Шлейермахера, *Бультмана и *Тиллиха. Он считает такой подход трагическим, так как это заставляет богослова редактировать Евангелие и только лишь часть его содержания может "протиснуться через сеть первоначальных условий". Здесь появляется несоответствие между личной верой богослова и тем, что он может выразить интеллектуально.

Другой подход - некартезианский. Он очень часто называется консервативным, но этот термин обманчив. Некартезианский подход - это не только стремление сохранить прошлое. Есть такие, кто просто вспоминают богословие прошлых веков и стремятся изложить его с использованием современной техники коммуникации, что по сути "означает просто то, что тело заставляют двигаться так, как если бы оно было все еще живо". Такой подход неправилен:

Прошлое, сохраняемое традиционно, есть искажение, а не сохранение прошлого. Верность неизменному повторению - это ложная верность. Повторять высказывания Лютера о правительстве в неизмененном виде в демократический век, вместо их приспособления к новой ситуации, - значит ложно представлять Лютера.

"Евангельская вера". Том 1,6:2 Некартезианское богословие стремится быть современным, обращаясь к современному челове-ку. Это означает, что, как и картезианское богословие, этот подход должен серьезно рассматривать современное мировоззрение. Если мы любим своих ближних и хотим донести до них Евангелие, то в первую очередь должны попытаться понять их. Отрицание или безразличие к Евангелию нельзя просто объяснять черствостью их сердец. Мы должны быть готовы спросить самих себя, а на самом ли деле мы принадлежим нашему собственному веку? Но, хотя некартезианское богословие серьезно относится к современному мировоззрению, оно отказывается сделать его нормативным. Это не становится отправной точкой для богословия. Евангелие должно быть актуализировано, обращено к конкретной ситуации, в которой находится современный человек. Однако это не может происходить с помощью процесса простого приспособления, искажения Евангелия для того, чтобы оно подходило к современному мировоззрению. Мы должны осознавать, что в конечном итоге естественный человек не может принять Евангелие, его должен вложить в человека Дух Святой. Именно признание этого факта, а не использование его в качестве оправдания, является признаком жизнеспособного христианского богословия.

НЕООРТОДОКСИЯ

После первой мировой войны возникло движение противоположное либерализму, ориентирующееся на ортодоксию. У него было много общего с евангельским движением, но все-таки оно было новой ортодоксией, а не возвращением к старой.

КАРЛ БАРТ

Пусть Бог будет Богом

Карл Барт родился в Базеле в 1886 году и был старшим сыном реформатского пастора. После изучения богословия в университетах Берна, Берлина, Тюбингена и Марбурга он стал служителем реформатской церкви в Швейцарии. В то время когда он нес служение пастора в церкви г. Зафен-виль, неподалеку от Аарау, он написал комментарии к Посланию к Римлянам, которые были опубликованы в 1919 году. Публикация комментариев была подобна "взрыву осколочной бомбы в богословском лагере", как сказал об этом один из богословов-католиков. Барт стал лидером движения неоортодоксии, направленного против либерализма девятнадцатого века. Он стал профессором богословия в Геттингенском, Мюнстерском и Боннском университетах. С приходом к власти Адольфа Гитлера Барт становится ведущей фигурой в церкви и первым автором *Барменской декларации 1934 года. В следующем году Гитлер увольняет его и Барт возвращается в Швейцарию, где становится профессором богословия в Базеле. Умер он в 1968 году. Барт учился у многих ведущих либеральных богословов начала двадцатого века. Однако во время первой мировой войны он начал подвергать сомнений их учение. Ужасы войны поколебали веру либералов в прогресс человечества и в возможность достижения совершенства. Особенно шокировал Барта тот факт, что практически все его преподаватели в августе 1914 году подписали прокламацию в поддержку политики кайзера. "С моей точки зрения, у богословия девятнадцатого века уже не было будущего". В положительном смысле Барт испытал влияние своих друзей: Кристофа Блумхар-да и Эдуарда Тюрнейзена (Christoph Biymhardt, Eduard Thurneysen), а также *Кьеркегора и Достоевского. Кроме того, сильное влияние на него оказало и изучение самой Библии. Он увидел банкротство либерализма, возвышавшего человека и низводившего при этом Бога; либерализма, изучающего религию человека, а не откровение Божье. "Корабль мог вот-вот наскочить на рифы, и тут подвернулась возможность повернуть руль на сто восемьдесят градусов". И сделал это Барт в своем сочинении "Послание к Римлянам". В этом труде он подчеркивает божественную природу Бога как Существа, "полностью принадлежащего не этому миру", а также "бесконечное качественное разделение" между человеком и Богом. Нельзя произнести "Бог", произнеся слово "человек" на несколько тонов выше. Богословие - это не изучение человеческой философии или религиозного опыта, а изучение Слова Божьего.

Барта ошеломила реакция на его книгу.

Когда я смотрю на прошлые события, то сам себе кажусь таким человеком, который сходил по темной лестнице с церковной башни и решил опереться на перила, чтобы сохранить равновесие, а вместо этого схватился за канат колокола. К своему ужасу ему пришлось слушать, о чем шумит этот колокол над ним и не только над ним одним.

"Христианская догматика".

Предисловие

В 1927 году Барт опубликовал первую серию томов "Христианской догматики". Однако этот труд раскритиковали, указывая на то, что он основан на философии экзистенциализма. Барт решил начать все с самого начала, и в 1932 году появляется первый том его "Церковной догматики". За свою жизнь он опубликовал дюжину толстых томов "Христианской догматики", в общей сложности составлявших приблизительно шесть миллионов слов. (Части незавершенного тринадцатого тома были опубликованы другими людьми.) "Церковную догматику" нельзя ни с чем сравнить ни по ее величине, ни по полноте. Даже "Сумма теологии" *Фомы Аквинского выглядит перед ней карликом! Папа Пий XII (создавший "непогрешимое" определение непорочного зачатия Марии в

*"Munificentissimus Deus") описывал Барта как "самого великого богослова после Фомы Аквинско-го", что было своего рода честью Интересно отметить, что, несмотря на то, что Барт очень жестко критиковал католичество, его труды были предметом внимательного изучения и заслужили положительную оценку многих католических ученых, таких, например, как *Ханс Кюнг. Барт отмечал, что "самые обширные толкования, самый проникновенный анализ и даже самые интересные замечания в "Церковной догматике" и во всех остальных моих работах до сего времени (1958) взяты у католиков". Хотя, конечно, были и два-три исключения.

Богословие Барта - это богословие слова. Предметом изучения богословия является слово Бога, Его откровение. Барт особенно выделяет Божье откровение, Библию, и считает, что во многом возвращается к идеям реформаторов, в особенности "Кальвина. Однако это не просто возвращение к традиционному пониманию Библии, это новая ортодоксия. Барт рассматривает Слово Божье не в статических, а в динамических терминах. Его следует рассматривать не как доктрины или словесные выражения, а как события, как нечто, что случается, происходит. Слово Божье -это событие, во время которого Бог говорил к человеку через Иисуса Христа, это Божье личное откровение о Самом Себе, произнесенное для нас. Согласно Барту, старая ортодоксия заблуждалась, превращая Слово Божье в статический (неподвижный) объект, который человек может изучать и разбирать на части, как можно расчленять мертвое тело. Но Слово Божье предстает перед нами не как объект, который мы можем контролировать, а как субъект, который контролирует нас и влияет на нас. Ученый не может произвести разряд молнии и затем хранить его в лаборатории для последующего изучения, он может просто наблюдать за ним в то время, когда это происходит. Так же и Слово Божье - это нечто такое, что происходит с нами, и это событие - речь Бога к нам через Иисуса Христа. Это не застывшее учебное пособие с заключенной в нем информацией (как, например, расписание движения поездов), но динамичное событие, требующее ответа (как, например, предложение выйти замуж).

Явленное Слово Божье - это событие, когда Бог говорит с человеком и являет Самого Себя через Иисуса Христа. Однако каким образом мы можем узнать об этом? Записанное Слово Божье - это свидетельство о событии Божьего откровения. Ветхий Завет указывает на Иисуса Христа, Который Должен прийти. Новый же Завет смотрит на Иисуса Христа, как бы вспоминая о Нем. Функция их такая же, что и функция Иоанна Крестителя, - указывать на Иисуса Христа: "Вот Агнец Божий". (С самых первых дней пастырского служения Барта, над его столом висел портрет Иоанна Крестителя, указывающего на распятого Иисуса Христа, принадлежавший кисти Грюневаль-Да.) Современная церковь через Извещаемое слово (в проповеди, богословии, таинстве) также несет в себе свидетельство о Слове явленном. Это возвещение должно основываться на записанном слове - Библии, и церковь не имеет права проповедовать что-либо еще.

Записанное слово Писания и возвещаемое слово не являются сами по себе откровением, это грешные человеческие слова, указывающие на откровение Божье. Будучи словами человеческими, они слабы и ограничены, но они становятся Словом Божьим, когда Бог начинает использовать их. Бог говорил к человеку через Иисуса Христа. Библия содержит в себе свидетельство об этом. Церковь возвещает это библейское свидетельство. Когда Библию читают и возвещают сегодня, то в тот момент вновь говорит Бог через записанное и возвещаемое слово. Таким образом, когда того желает Господь, записанное и возвещаемое слово становится именно Словом несущим в себе свидетельство, оно начинает говорить лично к нам через Иисуса Христа. Следовательно, Библия - это Слово Божье, утверждающее откровение прошлое и обещающее откровение будущее. Эти три формы Слова Божьего - явленного, записанного и возвещаемого - неотделимы друг от друга. Они представляют собой единое слово, в триединой форме, по аналогии с Троицей.

Для Барта Слово Божье - это событие, то, что случается или происходит, и он не может назвать Библию просто словом Божьим. Библия - это слово Божье только в том смысле, что она свидетельствует о прошлом событии, то есть о том, что Бог говорил и продолжает говорить через нее сегодня. Барта часто критиковали за это утверждение. Однако раз "слово Божье" было определено как "событие разговора с нами", то таким образом невозможно уравнять Библию со Словом Божьим. Однако нельзя сказать, что реальное различие исходит только из бартовского определения "слова Божьего". Барт делает ценное по своей сути возражение против концепции излишней статичности слова Божьего, уравнивающей его просто с книгой. Но сам он склоняется к другой крайности. Рассмотрим еще раз пример с предложением выйти замуж, направленное девушке по почте. Когда она раскрывает письмо, только тогда оно становится предложением о замужестве. Если письмо так никогда и не доходит до нее, то оно никоим образом и не будет предложением о замужестве. Но в другом, действительном своем значении это письмо поистине является предложением о замужестве, вне зависимости от того, получит она его или нет, и остается таковым даже и после того как обе стороны отходят в мир иной. Таким образом, слово Божье может пониматься и как событие Божьего разговора с нами, и как содержание Его речи, записанной в Библии.

Для Барта, богословие должно быть основано только на Слове Божьем, а не на человеческой философии. (Именно поэтому он отказывается от своего первого тома "Христианской догматики", так как в нем недостаточно четко высказывалась эта мысль.) Барт выступал против всякого естественного богословия, богословия, основанного на акте творения или на человеческом разуме в отрыве от Божьего откровения. Фома Аквинский разработал двухъярусную систему, в которой разум устанавливает существование Бога и некоторых из Его атрибутов, в то время как откровение полагает на этом основании некоторые собственно христианские доктрины. Реформаторы отказались от такого подхода и основали свое богословие только на библейском откровении. В восемнадцатом веке деисты предложили новую религию, основанную только на природе и разуме. В ответ на это защитники ортодоксии приняли на вооружение концепцию, сходную с концепцией Фомы Аквинского, соглашаясь с правотой естественного богословия, однако отрицая его полноту или завершенность. Либерализм также начинался со списка концепций светского мира и построил свое богословие на этом основании. Последствия этого были просто ужасны.

Барт предлагал отменить всякое естественное богословие и настаивал на том, что Слово Божье есть единственное основание богословия. Таким образом, он выразил четкий принцип, исходивший из несформулированного подхода, принятого на вооружение реформаторами. Этот принцип создал прочную идеологическую базу, направленную против внедрения в церковь нацистских идеалов. База эта послужила основанием "Барменской декларации". Как раз в то время, когда борьба с нацизмом достигла своей кульминации, друг Барта Эмиль Бруннер (Emil Brunner) опубликовал из ряда вон выходящую статью "Природа и благодать". Он утверждал, что есть два откровения Божьего: в акте творения и в Иисусе Христе. Несмотря на то, что последнее откровение недостаточно для построения естественного богословия, все-таки в нем есть "точка соприкосновения" с Евангелием. Например, наша совесть дает нам осознание греха, а Евангелие как раз и адресуется этому осознанию. Он утверждал, со значительной долей справедливости, что его менее крайняя точка зрения ближе к точке зрения реформаторов, чем точка зрения Барта. Ответ Барта был скорым и исполненным гнева. Озаглавлен он был "Нет!". В своем ответе Барт подверг высказывания Бруннера суровой критике. (Суровость критики может быть объяснена сложностью тогдашней ситуации в Германии.) Для Барта существует только одно откровение от Бога: откровение в Иисусе Христе. Без Евангелия не может существовать истинная концепция греха. Евангелие приходит к нам не как аэроплан, выискивающий наиболее подходящее для посадки место в нашем сознании, но как бомба, освобождающая для посадки место.

Кто же был прав? Барт опасался, что Бруннер своим поступком открывает дверь для нового либерализма, в котором человеческое естественное понимание Бога будет контролировать и искажать откровение Божье. Он опасался, что Бруннер (находившийся вне конфликта, в Цюрихе) открывает Дверь нацистскому влиянию на Церковь. Опасался он также и еще одной угрозы. Философ Людвиг Фейербах в своем труде "Сущность христианства" (1841) Утверждал, что все богословие (разговоры о Боге) всего-навсего являются лишь антропологией (разговорами о человеке). Утверж дать, что Бог любит и что Он добр, - значит утверждать высшую ценность человеческой любви и мудрости. Разные культуры приписывают Богу такие качества, которые они сами считают достойными подражания. Религия - это простейшая и косвенная форма самопознания человека, которая сегодня перекрывается философией.

Идеи Фейербаха оказали большое влияние. Повлияли они на Карла Маркса, увидевшего в них объяснение религии, на Фрейда, увидевшего в Боге идеализированный образ отца. Особенно уязвимы оказались в связи с этим идеи "Шлейермахера и приверженцев либеральной традиции, которые основывали богословие на человеческом религиозном опыте, а позднее и идеи *Бультма-на. Все богословие Барта можно расценить как ответ Фейербаху, задержанный во времени, это попытка показать, что Бог не сделан по человеческому подобию. Чтобы понять Бога, мы должны начинать не с абстрактной идеи слова "Бог" и затем связывать это с христианским Богом. Именно таким образом начинал Фома Аквин-ский естественное богословие. Также большинство систематических теологии начинались с доктрины о Боге, прежде рассмотрения Его Самооткровения. Наоборот, мы должны начинать с Бога именно в той форме, в какой Он был явлен нам через Иисуса Христа.

Бог - это не абстрактная категория, с помощью которой должно быть оценено даже христианское понимание этого слова, Тот, Кто назван Богом [в Библии], есть единый Бог, единственный Бог и только единосущный Бог.

"Христианское понимание откровения".

Отрицание Бартом всякого естественного знания о Боге означает, что христианский Бог полностью непознаваем вне Иисуса Христа, что Он приходит к неверующему как совершенный незнакомец. Барта критиковали за то, что он всерьез воспринимал человека-атеиста, как совершенного безбожника. Даже у такого человека "есть заполненное Богом пустое пространство". Несмотря на то, что Барт был прав, когда предупреждал об опасности дохристианского понимания Бога, контролирующего христианскую доктрину, он заходит слишком далеко, делая христианскую доктрину совершенно неизвестной информацией. К концу жизни Барт немного изменил свою точку зрения. Он сравнивал Иисуса Христа, единственное слово Божье и единственный свет в жизни, с другими "истинными словами" и "меньшим светом", через которые говорит Он. К ним относятся, нехристианский мир и физическое творение. Однако Барт продолжал настаивать, что они не являются независимыми от единого откровения Бога в Иисусе Христе.

Единственное слово Бога к человеку содержится в Иисусе Христе. Все действия Бога, направленные к человеку, проходят через Иисуса Христа. Этот принцип исключает естественное богословие. Он является определяющим для всего христианского богословия, что можно расценивать как положительный факт. Все доктрины должны истолковываться с христологической точки зрения. Это приводит к так называемому "хри стомонизму" или, менее вежливо, "ползучей христологии". Барт же предпочитал термин "христологи-ческая концентрация". Этот принцип приводит к радикальному пересмотру некоторых традиционных доктрин. Неправильно предполагать, что Бог видит одних людей "во Христе", других - "в Адаме" или "вне Христа". Бог видит всех людей в Иисусе Христе, всех видит прощенными, хотя сами люди могут это и не осознавать. Незаконно показывать людям их греховность с помощью проповеди закона (например Десяти заповедей). Доктрина о грехе не может быть понята в отрыве от Иисуса Христа. Те люди, кто не знают Его, не имеют истинного понимания греха. Далее, грех должен рассматриваться как наш ответ на благодать Божью, а не наоборот. Неправильно предполагать, что воплощение Христа произошло потому, что человек согрешил. Барт предлагает новые, блестящие идеи для понимания традиционных доктрин в свете своего хрис-тологического принципа. Это весьма увлекательное занятие. Но строгий контроль этого принципа над доктринами приводит к искажению библейской картины в некоторых случаях.

Барт оставался последовательным в своих основных положениях. Однако он смягчал свои суждения с годами и пересматривал некоторые свои утверждения. Претерпела изменения и его первоначальная враждебность к либерализму девятнадцатого века. Он стал считать богословов девятнадцатого века (даже Шлейермахера) великими людьми, которые пыта лись выработать свои убеждения в трудный период истории, и сделал вывод, что мы можем у них кое-чему научиться. Это не означает, что он закрыл глаза на их заблуждения, - он увидел значительность этих людей. В первые годы движения неоортодоксии Барт, а с ним и другие деятели, особенно выделяли божественную природу Бога. Выделяли они ее настолько сильно, что возникала угроза возникновения заблуждения противоположного шлейермахеровско-му, а именно, "возвеличивание Бога происходило за счет уничижения человека" Позднее, в своей лекции "Человечность Бога" (1956), Барт признал, что они поступали слишком односторонне, учитывая неотложные требования времени. Следует избрать другое направление, которое бы не уводило в сторону от божественной природы Бога, но и было вместе с тем несколько иным. В божественной природе Бога еще есть и человеческая природа - в Иисусе Христе. "В Иисусе Христе нет оторванности человека от Бога и Бога от человека". Как он сказал об этом несколько иными словами в 1948 году: "Весть о благодати Божьей видится более неотложной, чем весть о законе Божьем, гневе, суде и наказании". Есть еще одно интересное изменение в позиции Барта: его отказ от доктрины о крещении младенцев. В фрагментах незаконченного тринадцатого тома "Церковной догматики" он недвусмысленно высказывается против этой практики, хотя ранее выступал в ее защиту.

Всю свою жизнь Барт оставался смиренным верующим. Во время похорон Барта Ханс Кюнг вспомнил, как после какого-то спора он сказал Барту, что у него сильная вера. Ответ Барта довольно интересен:

Итак, вы сказали, что у меня сильная вера. Я никогда не считал, что у меня есть сильная вера. И когда придет день и я предстану перед моим Господом, то стоять перед Ним я буду не со всеми моими деяниями, с томами своей "Догматики" в корзине за спиной. И не скажу я тогда: "Я всегда хотел творить только добро, у меня была сильная вера". Нет, тогда я скажу только одно: "Господь, будь милостив ко мне, бедному грешнику!"

ГУСТАФ АУЛЕН

Густаф Аулен (GustafAulen) родился в 1879 году. Наряду с Андер-сом Нюгреном и Гюставом Винг-реном (Anders Nygren, Gystav Wingren) он считается одним из ведущих шведских богословов своего века. У Аулена и Нюгрена было много идей, общих с неоортодоксией *Барта и других деятелей, хотя у них был свой собственный подход.

С 1913 по 1933 год Аулен был профессором богословия Лунд-ского университета. Затем он нес служение епископа в Стренгнесе (Strangnas) с 1933 года до 1952. Затем он возвратился в Лунд, где и жил до самой смерти, последовавшей в 1977 году. Он играл ведущую роль в экуменическом движении и был вице-президентом Эдинбургской конференции веры и порядка 1937 года. Во время войны он решительно выступил против нацизма. Он также играл важную роль на генеральной ассамблее 1948 года

Всемирного Совета Церквей в Амстердаме. Кроме того Аулен сочинял церковную музыку.

Аулен написал несколько книг, среди которых было изложение систематического богословия под названием "Вера христианской церкви" (1923). Однако более всего он известен благодаря серии лекций, прочитанных в 1930 году и опубликованных в сокращенном варианте на английском языке под названием "Христос - Победитель". Цель Аулена состояла в том, чтобы исправить традиционную историю идеи искупления, в том виде, как ее излагали *Ритчль, *Гарнак и многие другие. Ритчль считал эту историю историей борьбы двух противоположных доктрин: объективной доктрины, сформулированной *Ансельмом, и субъективной доктрины, сформулированной *Абеляром. Согласно объективной доктрине, Христос умер для того, чтобы удовлетворить справедливость Божью, чтобы дать возможность Богу принять нас. То есть, чтобы Бог примирился с нами. Согласно субъективной доктрине, Христос пришел и умер, чтобы изменить нас, а не отношение Бога к нам. То есть, чтобы мы примирились с Богом.

Согласно интерпретации Рит-чля, у ранней церкви не было продуманной доктрины об искуплении. Аулен не соглашается с ним. Он видит в ранней церкви классическую или драматическую идею искупления. Это была доктрина об искуплении, завершенная полностью и являющаяся доктриной в истинном смысле этого слова. Эта доктрина явно отличается от обоих упомянутых выше доктрин и, по Аулену, пре восходит их. Она истолковывает искупление как "божественный конфликт и победу" над силами зла этого мира. В отличие от двух других подходов, она "представляет собой работу искупления или примирения как работу Бога, от первого слова и до последнего". Именно такую точку зрению усмотрел Аулен в учении первой церкви, особенно в трудах

Ири-нея. Он также утверждал, что такова доминантная идея самого Нового Завета. Лютеранин Аулен также увидел, что эта идея вновь появляется у

Лютера, только уже более "отважно и более полно высказанная, чем это было прежде".

Почему именно этим подходом пренебрегали различные доктрины? Аулен приводит разные доводы, в том числе упоминает о том факте, что она не была так же точно сформулирована, как две другие доктрины. "Мифологический" язык первой церкви, использованный при описании искупительной работы Христа, и реалистичное, даже иногда гротескное изображение ее, когда победа Христа над дьяволом описывается так красочно, "создавал главное препятствие". Проблема состоит в неспособности "проникнуть через внешнюю оболочку к сути идеи". Здесь Аулен намекает на "исследование мотивов" своего современника Нюгрена. Этот подход требовал проникновения за пределы форм и выражений, в которые облекается доктрина, чтобы уловить лежащий в ее основе мотив.

Работа Аулена оказалась очень плодотворной в том смысле, что стимулировала дальнейшее обсуждение доктрины об искуплении. Однако выбранный им спо соб защиты своих взглядов, был не беспорочен. Его истолкование объективной доктрины Ансельма не было достаточно справедливым. Более того, он попадает в ту же самую ловушку, что и Ритчль, когда начинает считать все эти доктрины соперничающими, альтернативными друг другу. Поэтому он думал, что Лютер придерживался классической доктрины, а не объективной или субъективной. Однако оказалось, что полезнее истолковывать эти идеи как взаимодополняющие, а не как взаимоисключающие друг друга. Многие из первых Отцов церкви считали Христа именно Тем, Кто Своею смертью восстановил и оправдал нас перед Богом (объективная позиция), Чья любовь пробудила в нас любовь к Богу (субъективная точка зрения), и Кто одержал победу над силами зла (классическая позиция).

Аулен призвал историков различать взгляды авторов на труд Христа. "Объективная" и "субъективная" точки зрения достаточно ясны, но "классическая" точка зрения воспринималась раньше по-разному. Многие истолкователи приняли бы классическую точку зрения Аулена на две части: по -беду Христа над сатаной и Его работу как второго Адама, несущего бессмертие и чистоту. Эти две части могут быть полностью независимы друг от друга, но остальные взгляды не могут существовать один без другого. Когда все уже сказано и сделано, то оказывается, что все эти четыре точки зрения говорят об одной реальности, увиденной с различных сторон, и не являются совершенно отдельными друг от друга теориями. Это просто четыре аспекта работы од ного Христа, которая представляет собой неделимое целое.

БАРМЕНСКАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ (1934)

В начале 1930-х годов к власти в Германии пришли нацисты во главе с Гитлером. Их приход вызвал подъем в немецком протестантизме одной группы, называвшей себя "немецкими христианами". Они стремились соединить нацизм, или немецкий национализм, с христианством и хотели, чтобы церковь дала нацизму религиозное обоснование. В 1933 году "немецкие христиане" одержали массовую победу на церковных выборах. Далее, среди всего прочего, они ввели в документы "арийский параграф", в котором церкви запрещалось пользоваться услугами людей не чистой расы (т. е. "неарийцами", например, евреями) или состоящими в браке с такими людьми.

Против "немецких христиан" выступил пастор Мартин Ниемёл-лер (Niemoller), основавший в 1933 г. "Чрезвычайную пастырскую лигу". Она стала известна как "Исповедническая церковь" (Confessing Church), названная так потому, что противостояла Гитлеру и немецким христианам и исповедовала только Иисуса Христа как Своего Господа, Который и был призван определять ее взгляды. Исповедническая церковь организовала свое теневое правительство в противовес "немецким христианам".

Главное идеологическое сопротивление "немецким христианам" оказывал "Карл Барт. Еще до рождения нацизма он указал на высшее заблуждение современного протестантизма - на естественное богословие, попытку построить христианское богословие не на Слове Божьем, а на каком-либо другом основании. Если бы "иным основанием" была какая-либо непонятная философия, то тогда все могло бы показаться абстрактным и незначительным богословским спором. Но когда таким основанием стал нацизм, то тогда этот спор стал весьма и весьма уместным и практичным. Барт последовательно выступал против "немецких христиан", и не только по политическим мотивам, а потому что считал, что естественное богословие изначально строится на неверных предпосылках. "Немецкие христиане" своими гонениями на Барта привлекли к нему более обширную и более сочувственно настроенную аудиторию.

Первый синод Исповедниче-ской немецкой евангелической церкви состоялся в мае 1934 года. Он принял ".Декларацию", в основном составленную Бартом (и другими деятелями для немецких реформатских церквей). "Бармен-ская декларация" состоит из шести статей:

В первой статье отвергается идея всякого божественного откровения, кроме Слова Божьего в Иисусе Христе. "Иисус Христос, как Он засвидетельствовал нам в Священном Писании, - единое Слово Божье, Которому мы должны внимать, Которому мы должны доверять и повиноваться как в жизни, так и в смерти".

Во второй статье отвергается идея о том, что существуют такие сферы жизни, которые не находятся под управлением Иисуса Христа, например, политика.

В третьей статье отвергается идея о том, что "церковь может изменять форму своего послания и заповедей по своей воле и в соответствии с доминирующими идеологическими и политическими убеждениями".

В четвертой статье отвергается идея о том, что церковь должна повиноваться нацистскому государству и принимать "принцип фюрера", т. е. устанавливать над церковью господство иных влиятельных руководителей, кроме обычного пастырского служения, что противоречит Мф. 20:25-26.

В пятой статье отвергается идея о том, что государство должно взять на себя функции церкви (став "единственным и всеобщим порядком человеческой жизни") или что церковь должна распространить свое влияние на государственные дела и "тем самым стать государственным органом".

В шестой статье отвергается идея о том, что миссия церкви может быть подчинена достижению мирских целей.

И, наконец, синод Исповедни-ческой церкви заявил, что эти истины являются "непоколебимым основанием немецкой евангелической церкви".

"Барменская декларация" не достигла своей цели, так как многие лютеране не могли принять явный голос Барта, который слышался во всех этих заявлениях. Испове-дническая церковь оставалась действующим, но в основном неэффективным сопротивлением политике нацизма внутри церкви. "Барменская декларация" имела влияние как богословский документ, вне обстоятельств, в которых она была составлена.

ДИТРИХ БОНХЁФФЕР

Цена ученичества

Дитрих Бонхёффер родился в 1906 году в Бреслау. Тогда этот город принадлежал Германии, ныне это территория Польши. Отец его, профессор психиатрии, был по убеждениям агностиком, как и все братья Бонхёффера. Бонхёффер изучал богословие в Тюбингене и Берлине, а затем стал лютеранским пастором. Нескольких лет он служит в немецкой общине в Барселоне, затем проводит год в Богословской семинарии Юнион в Нью-Йорке (где он встретился с *Рейнхольдом Нйбуром), а в 1931 году становится преподавателем в Берлинском университете. Однако приход к власти Адольфа Гитлера в 1933 году прерывает его карьеру. Через два дня после того, как Гитлер стал канцлером, Бонхёффер выступил против "принципа фюрера" в передаче по радио. Передачу прервали, не выпустив ее в эфир до конца. Осенью он уезжает в Лондон и становится там пастором в немецкой общине. Он всем сердцем был на стороне Исповеднической церкви и *"Бар-менской декларации".

В 1935 году он возвращается из Лондона и помогает руководить небольшой семинарией Исповеднической церкви, пока в 1937 году ее не закрывают власти. Жестокие ограничения были наложены на жизнь самого Бонхёффера. Ему запретили преподавать в Берлине, запретили проповедовать и, наконец, в 1941 году запретили писать и публиковаться. В 1939 году он присоединился к немецкому движению Сопротивления, и ему поручили сотрудничать с немецкой контрразведкой. Он с головой ушел в планы покушения на Гитлера и сокрушения нацистского государства. Но в апреле 1943 года, сразу после своей помолвки, он был арестован гестапо. Власти тогда не знали до конца всего масштаба его участия в заговоре. В сентябре 1944 года обнаруживаются доказательства его вины, и с того момента судьба Бонхёффера была предрешена. 8 апреля 1945 года ему вручили постановление военно-полевого суда, и на следующее утро он был казнен вместе с адмиралом Канарисом и другими заговорщиками против Гитлера. Когда его уводили на суд он сказал свои последние слова: "Это конец, но для меня - начало жизни".

Из довоенных сочинений Бонхёффера наиболее известна книга "Цена ученичества" (1937). В ней он проводит черту между дешевой и дорогой благодатью.

Дешевая благодать - это проповедь прощения без требования покаяния, крещение без церковной дисциплины, причастие без исповедания, отпущение грехов без личной исповеди. Дешевая благодать -это благодать без ученичества, благодать без креста, благодать без Иисуса Христа, живого и воплощенного.

"Цена ученичества". Глава 1

Дешевая благодать - это когда даже самые лучшие христиане остаются грешниками, но используют этот факт для оправдания жизни во грехе. Всякие же попытки вести серьезную жизнь ученичества клеймятся как законничество или "эмоции".

[Дорогая] благодать дорога потому, что она призывает нас следовать, и она потому и является благодатью, что призывает нас следовать за Иисусом Христом. Она дорога, так как стоит человеку жизни, и она же - благодать, так как дает ему единственно истинную жизнь. Она дорога, так как осуждает грех, и она же благодать, так как оправдывает грешника. И сверх всего прочего она дорога, так как стоила Богу жизни Его Сына. "Цена ученичества". Глава 1

Но не отвергает ли тем самым Бонхёффер учение Реформации? Разве *лютеровское оправдание по вере не сравнивается здесь с "дешевой благодатью"? Нет. Дешевая благодать - это извращение доктрины Реформации. У Лютера оправдание по вере - это слово утешения для ученика, для того, кто всеми силами стремится следовать за Иисусом Христом. "Наоборот, не удаляя его от ученичества, эта благодать только лишь делает из него более серьезного ученика". Но последующие поколения забыли о долге ученичества. "Дорогая благодать превратилась в дешевую благодать без ученичества". Это извращение доктрины. "Те, кто используют благодать для того, чтобы не следовать за Христом, просто обманывают самих себя".

Все зависит от того, каким образом используется доктрина о благодати.

Если благодать - это ответ Божий, дар христианской жизни, то тогда мы не можем и на мгновение отойти от следования за Христом. Но если благодать - это только информация для моей христианской жизни, это означает, что я решил жить моей христиан ской жизнью со всеми моими грехами, которые уже задолго до этого были оправданы. Я могу грешить столько, сколько мне нравится, и полагаться на эту благодать, думая, что она спасет меня, так как в конце концов весь мир оправдан этой благодатью. Таким образом, я могу вести и дальше буржуазное светское существование и оставаться таким, каким я был прежде, но только лишь добавив к этому уверенность в том, что благодать Божья укроет меня.

"Цена ученичества". Глава 1

Слово прощения адресовано тем, "кто в глубине своего сердца ежедневно отрекается от греха и от всякого препятствия, мешающего ему следовать за Христом, и кого беспокоит повседневное отсутствие веры и грех". Это не поощрение и далее вести греховный образ жизни на том основании, что и так все будут прощены.

Во время своего заключения Бонхёффер писал своим друзьям, он прославился именно этими "Письмами и документами из тюрьмы". В последний год он писал о загадочном "безрелигиозном христианстве". Его смерть оказала двойной эффект: она не позволила ему и далее развить и объяснить свои идеи и в то же самое время принесла ему славу мученика. Его учение, созданное в тюрьме, может быть истолковано или в духе его ранних сочинений, или же как радикально новое учение, как, например, "светское христианство" (secular Christianity) 1960-х годов. Вердикт

Хельмута Тилике вполне оправдан: Бонхёффер "просто оставил позади себя лозунги как шипы в наших душах, чтобы держать нас в благотворном волнении". Бонхёффер, выросший в светской семье и занимавшийся весьма светским делом (заговором), которое никогда бы не было одобрено церковью, очень хорошо знал современный светский мир. Он хотел понять, каким образом надо обращаться к современному безрелигиозному человеку. Начиная приблизительно с тринадцатого века, человечество медленно, но верно шло по пути независимости от Бога. Бога постепенно вытесняли из науки, искусства и даже этики. Образование и политика освободились от контроля церкви. Как сказал об этом философ Кант, человечество и мир "пришли в возраст". Во всевозрастающей мере человек стал вершить свои дела, не оглядываясь на Бога. Мир же он превратил в хаос, как, например, во время второй мировой войны, но и это не побудило его обратиться к авторитету Бога. Молодой человек превращает свою жизнь в хаос, но он уже не может стать малым ребенком и возвратиться под крыло родителей. Воззрения Бонхеффера были в этом отношении радикальны: он считал этот процесс не историей отпадения человека от Бога, но правильным и закономерным развитием.

Бог должен был бы дать понять людям, как жить и управлять своей жизнью без Него... И до Бога и с Богом мы живем без Бога. Бог позволяет вытеснить Себя из мира на крест.

"Письма и документы из тюрьмы". 16 июля 1944 года

Новая ситуация побудила Бонхеффера задать вопрос: "Что такое христианство, или кем же поистине для нас сегодня является Хрис тос?" На протяжении девятнадцати веков христианство предполагало, что является религией и представляло себя истинной религией. Но каким образом нам разговаривать со светским нерелигиозным миром? Должны ли мы ограничить свои воззвания вырождающимся кругом религиозных людей? Или постараться поймать современного человека в тот момент, когда он слаб, когда он находится в горе или сталкивается с каким-либо кризисом в своей жизни, чтобы привести его обратно в лоно религии? Бонхёффер считает такие попытки недостойными и нехристианскими. Мы должны подвергнуть сомнению само предположение о том, что люди должны стать религиозными, прежде чем стать христианами. Это требование может быть сопоставлено с требованием к язычникам обрезаться и стать иудеями, против чего настойчиво выступал Апостол Павел.

Бонхёффер предложил "безрелигиозное христианство", то есть, мы должны считать Иисуса Христа "господом безрелигиозных". "Бультман же стремился искоренить миф из Евангелия. Бонхёффер обвинял его в том, что он впадает в либеральное заблуждение, стремясь очистить Евангелие от "мифологического элемента" и свести все христианство только к его "сути". Для современного человека проблемой является не "миф", а религия сама по себе. У современного человека возникают равные затруднения как с концепцией Бога, так и с концепцией чуда. Сегодня христианин должен научиться разговаривать о Боге светским языком и жить христианской жизнью в миру. Верующий "должен жить "светской" жизнью и таким образом участвовать в страданиях Божьих". "Христианина создает не религиозное действие, но участие в страданиях Бога в светской жизни".

Что же в конце-то концов хотел всем этим сказать Бонхёффер? Каким образом христианство может быть безрелигиозным? Бонхёффер следовал за *Бартом (который оказал на него сильное влияние), выступая против религии, различая тем самым стремление человека к постижению Бога через религию (что приводит к идолопоклонству) и стремление Бога достичь человека через Свое откровение. Бонхёффер подхватывает отрицательное отношение Барта к концепции религии и расширяет его. Защищая "безрелигиозное христианство", Бонхёффер хочет увидеть христианство очищенным от некоторых аспектов буржуазной религиозности:

Метафизика. Религия понимает трансцендентность Бога с философской точки зрения, что делает Его абстрактным и отдаленным. Спасение затем начинает рассматриваться как средство убежать в другой мир. Результат: этим миром начинают пренебрегать и относиться к нему как к неимеющему ценности.

Индивидуализм. Индивидуализм связан с метафизикой. Это выражается в том, что человек начинает более всего заботиться о личной духовности. Бонхёффер признает необходимость индивидуальной, личной веры, но "религия" делает на этом такой акцент, что это идет в ущерб церкви и миру.

Частичность. Религия выделяет христианству одну опреде ленную сферу жизни. Сфера асе это постоянно сужается из-за все возрастающего процесса секуляризации. Результат: христиане все более и более начинают жить в своеобразных "гетто", оторванных от проблем реального мира.

"Религиозная" версия христианства ведет к тому, что церковь начинает представлять собой группу индивидуалистов, озабоченных личным спасением. Такая религия заставляет их отгораживаться от окружающего мира и его проблем и всю свою энергию направлять на "религиозную" деятельность. "Мир" в таком случае представляет собой источник потенциальных рекрутов, враждебную сферу, в которую следует вторгаться только для спасения других людей и перетягивания их в свою религиозную сферу. Несмотря на то, что такое изображение несет в себе элемент карикатуры, без сомнения, оно содержит немалую толику истины и заставляет людей задумываться над этим.

Бонхёффер хочет возвратить Бога и церковь обратно в светский мир. Бог должен считаться центром жизни, а не ее пределами. Бог трансцендентен, но это не значит, что Он от нас бесконечно далек. "Бог существует вовне, в самом средоточии нашей жизни". Именно поэтому христианину следует научиться жить христианской жизнью и разговаривать о христианстве светским образом. Церковь не должна быть озабочена своими собственными религиозными проблемами, она должна служить миру. Она должна следовать по стопам Иисуса Христа, бывшего "человеком для других людей". Именно поэтому должна быть светская интерпретация для христианства и церкви.

Как все это воспринимать? Бонхёффер продолжает говорить о Боге и начинает представлять себе, как христианин "нового стиля" будет жить молитвенной жизнью, по крайней мере в частной жизни. Его последние слова свидетельствуют о его уверенности в существовании жизни после смерти, и последнее, что он делал у ног палачей, - он молился. Мы не знаем, как бы Бонхёффер дальше развил свою мысль, если бы он жил еще некоторое время, и будет малополезно нам пытаться представить себе это. Наша задача - подумать над его мыслями и постараться дать ответ с точки зрения нынешних обстоятельств.

РЕИНХОЛЬД НИБУР

Уместность христианского общества

Рейнхольд Нибур родился в 1892 году. Отец его был немецким иммигрантом и нес служение лютеранского пастора. Самого Нибу-ра рукоположили на пастырское служение в 1915 году, и в течение тринадцати лет он был пастором в Евангелической церкви "Вефиль" в г. Детройте. В 1928 году он стал профессором практического христианства в Богословской семинарии Юнион в Нью-Йорке, где и работал до 1960 года. Умер он в 1971 году. Его младший брат X. Ричард Нибур был также богословом, и особенно известно его сочинение "Христос и культура" (1951).

Во время пастырского служения Нибура особенно интересова ли вопросы социальной этики. У него было выдающееся служение в Детройте, где он стремился привлечь внимание к несправедливости капиталистической системы, в частности, развенчать моральные претензии Генри Форда, приобретшего репутацию щедрого человека только потому, что платил рабочим пять долларов в день. В 1927 году Форд выпускает на рынок новый автомобиль, который приобретает огромную популярность. Однако Нибур указывает на человеческую цену тяжелого труда рабочих фордовских заводов. Многие из них в те годы были выставлены на улицу, не имея никакого иного источника дохода. Этот и другие случаи указали Нибуру на "несоответствие умеренного нравственного идеализма" (который он отождествлял с христианской верой) "властным реалиям современного технического общества". Он отверг либеральный оптимизм своей молодости, основанный на вере во врожденную доброту человека и неизбежность человеческого прогресса. Наоборот, он стал наиболее проницательным современным исследователем христианской доктрины о первородном грехе, особенно в его общественных и исторических проявлениях.

Абсурдно само предположение современного идеализма (как христианского, так и светского), что христианская оценка греховности человека определяется библейской историей о падении Адама и что можно отвергнуть наличие этой греховности, не поверив в достоверность этой истории. На самом же деле, эта оценка подкрепляется бесчисленными свидетельствами, взятыми как из трезвого наблюдения за человеческим поведением, так и из ретроспективного анализа.

"Интеллектуальная автобиография"

Во время своего пастырского служения Нибур вел дневник. Выдержки из него были опубликованы в 1929 году по названием "Страницы из тетради прирученного циника". В одной из своих заметок он излагает случай, когда одна церковь только тогда нашла нового пастора, когда подняла зарплату до 15000 долларов в год. В 1924 году это была совсем не малая сумма.

Я не знаю, стало ли это фактором, который в конце концов и решил проблему, но во всяком случае они получили именно такого человека, которого хотели. Мне кажется, не так-то легко заполучить комбинацию Аристотеля и Демосфена, а на современном рынке она бы и стоила 15000 долларов. Однако должен быть и предел в этом вопросе чрезмерно завышенных зарплат.

Необходимо также подвергнуть сомнению и растущую тенденцию объединять общину вокруг красноречия на кафедре. О каком фундаментальном вопросе нравственности может с красноречием говорить такой человек, когда для того, чтобы выплачивать большую часть этой суммы, требуется один или даже два Креза ?Яне знаю ни одного пророка Божьего, который бы согласился на такое, однако осмелюсь сказать пророчество, что ни один грешник в этом языческом городе не выпрыгнет из своих сапог, узнав о его пришествии. Идея профессионального хорошего человека достаточно трудна для всех тех, кто профессионально преподает нравственные идеи. Конечно же, "человек должен жить" и обещано также, что если мы будем прежде всего стремиться к Царству Божьему и правде Его, то все остальное "приложится нам". Однако не думаю, что Иисус помышлял о зарплате в пятнадцать тысяч долларов. Если все эти прилагаемые вещи становятся слишком многочисленными, то они ужасным образом начинают отвлекать внимание. И если делать при этом огромные усилия для того, чтобы все-таки держать в поле зрения свою главную цель, то можно легко сделаться косоглазым. Надеюсь, что новый пророк не начнет свою проповедь с темы: "Я все почел тщетою". "Страницы из тетради прирученного циника", 1924

Нибур был одним из ведущих политических философов Америки. Взгляды его изменялись в течение всей его жизни. Он начал с либерального оптимизма, веря в то, что наука и образование неизбежно истребят зло из общества. Опыт пребывания в Детройте убедил его в порочности этого подхода, и он согласился с некоторыми пунктами марксистской критики либерализма. Впоследствии он стал более критично относиться к марксизму, сделав следующее замечание: "Величайшая трагедия нашего века... состоит в том, что альтернатива капитализму оказалась еще хуже, чем сама болезнь, которую она была призвана излечить".

Нибур подверг либерализм критике в своей первой главной работе "Нравственный человек и безнравственное общество" (1932). Здесь он показывает, каким образом эгоизм групп или отдельных людей приносит обществу вред. Более того, "коллективная самооценка какого-либо класса, расы или нации более упряма и долго-временна, чем эгоизм отдельных людей". Вот почему общество нельзя изменить, изменяя только отдельных людей с помощью образования или нравственности. Мы должны осознать, что политика - это в конце концов борьба за власть соперничающих группировок.

Таким образом, взаимоотношения между группами должны быть прежде всего политическими, но не этическими, то есть-, они в конечном итоге будут определяться объемом власти, которым обладает та или иная группа, равно как и сравнительной национальной или нрав ственной оценкой нужд и притязаний каждой группы.

"Нравственный человек и безнравственное общество". Введение

Таким образом, справедливость может поддерживаться в обществе честным распределением власти между различными группами, не допускающим господства одной группы над другой. "Нелегкое равновесие сил может считаться высшей целью, к которой только может стремиться общество".

Самый выдающийся труд Ни-бура - двухтомник "Природа и судьба человека" (1941-43), созданный на основе лекций, прочитанных в Эдинбурге в 1939 году. В этой работе его особое политическое и общественное понимание природы человека рассматривается с богословской точки зрения.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛИСТЫ

Экзистенциализм - одно из важнейших течений в философии двадцатого века. Некоторые христианские богословы попытались интерпретировать христианство с помощью экзистенциальных терминов.

СЕРЕН КЬЕРКЕГОР

Бесконечная пропасть

Серен Аабье Кьеркегор родился в 1813 году в Копенгагене. Был он самым младшим сыном престарелых родителей. После наполненного несчастьями детства он отправляется в университет, в котором ведет распущенный образ жизни. Но и это не помогло ему избавиться от меланхолии, преследовавшей его всю жизнь. После долгого периода обучения он получает степень по богословию в 1840 году, но так и не решается принять рукоположение. Он обручается, но помолвка разрывается, и он остается холостым до самой своей кончины. Он посвящает себя жизни мыслителя и писателя. Умер он рано в 1855 году.

Сочинения Кьеркегора несут на себе отпечаток его трагической и одинокой жизни. Его справедливо сравнивали с таким пророком, как Иеремия, который видел заблуждения своих современников, но не смог убедить их исправиться. Кьеркегор выступал против господствовавшей тогда философии Гегеля (который, однако, оказал на него огромное влияние). Он указывал на искусственность номинального христианства, которое практиковалось в государст венной лютеранской церкви, и замечал, что "распространение христианства уничтожило его". Кьеркегор прожил жизнь в малочисленном кругу друзей и сторонников. Однако в двадцатом веке он стал одним из самых влиятельных мыслителей. Многие из его идей оказали огромное влияние на молодого *Карла Барта. Кьеркегор также считается родоначальником как христианского, так и светского экзистенциализма.

Основная, фундаментальная мысль Кьеркегора - бесконечная пропасть между Богом и человеком. Современное ему датское лютеранство указывало на свободную, непрерывную связь между человеком и Богом, между нравственными стремлениями человека и святостью Божьей. Все это Кьеркегор упорно отрицал. Есть бесконечная качественная пропасть между временем и вечностью, между конечным и бесконечным, между человеком и Богом. Бог -это "абсолютное Неизвестное". Существует также пропасть между греховностью человека и святостью Божьей. Кьеркегор совершенно верно понимал, что без осознания греха не может быть истинного христианства. "Уберите совесть, тревожащую вас, - и вы можете закрыть церкви и превра тить их в танцевальные залы". Это пророческое слово продолжает звучать весьма актуально и в наше время, когда многие, с виду живые формы христианства на поверку оказываются поверхностными и не имеющими корней, так как им не хватает этого осознания греха. Этот аспект учения Кьеркегора оказал огромное влияние на * Карла Барта и движение неоортодоксии. В 1921 году Барт написал: "Если у меня и есть система, она ограничена признанием того, что Кьеркегор называл "бесконечным качественным различием" между временем и вечностью".

Через эту бесконечную пропасть между Богом и человеком может перекинуть мост только Сам Бог. И происходит это в воплощении Иисуса Христа. Однако этот факт не приводит Кьеркегора к поискам "исторического Иисуса" и к реконструкции исторической личности Иисуса. Бог явил Себя в Иисусе Христе, однако откровение в этом случае закрыто занавесом В Иисусе Христе Бог появляется инкогнито. Только зрением веры можно увидеть Бога в Иисусе Христе. И у современников Иисуса нет никакого преимущества, если они не имеют такой веры. Истинными современниками Иисуса являются те люди, у которых есть вера в Него. Именно они, и только они, поистине встречаются с Ним. Из этого следует, что исторические знания об Иисусе не представляют собой огромной ценности.

Если бы современное поколение не оставило позади себя ничего, кроме этих слов: "Мы уверовали, что в таком-то году среди нас по явился Бог в смиренной личности слуги, что Он жил и учил в нашей местности и затем умер", то этого было бы более чем достаточно. Современное поколение сделало бы все необходимое, ибо этого незначительного признания, этой нотабены [лат. nota bene, N3 - заметка на полях текста - прим. ред.] на странице всемирной истории было бы вполне достаточно для последующего поколения и самая великая история в вечности не имела бы по сравнению с этим никакой цены.

"Философские фрагменты".

Глава 5

Эти идеи также перекликались с подобными идеями *Бультмана, который весьма скептически относился к нашей способности познать исторического Иисуса. Сам Кьеркегор воспринимал евангельские события обладающими такой ценностью, на которую они притязают, и не подвергал сомнению их историчность. Однако господствовавший здесь принцип был использован для того, чтобы возвести крайний скептицизм по отношению к историчности Евангелия в богословскую добродетель.

Кьеркегор отвергал идею, что истина может быть просто объективной и что ее можно установить с помощью рационального исследования. Истина, как говорит Кьеркегор, находится в субъективной области. Такой подход виден в его "Дневнике" за 1935 год.

Главное - нанять самого себя, увидеть, что Бог хочет, чтобы я сделал, понять, что является истиной для меня, найти идею, ради которой я мог бы жить и за которую я мог бы умереть. Какая польза от открытия всех этих, так называемых, объективных истин?... Какую пользу принесет мне способность объяснить сущность христианства, если оно не имеет никакого глубокого значения для меня и для моей жизни ? Какую пользу принесет мне истина, если она стоит впереди меня, холодная и обнаженная, не беспокоящаяся о том, узнаю я ее или нет, и производящую во мне лишь страх, а не веру и преданность?

Вера не рациональна. Это абсурд, парадокс. Кьеркегор был последователем максимы Тертулли-ана: "Верю, потому что это бессмысленно". Вера - это личное решение, а не действие одобрения, это прыжок во тьму. Верующего нельзя сравнивать с химиком, спокойно, объективно и рационально исследующего химическое вещество. Вера сопряжена с риском, личным участием. Это не конечный продукт математического доказательства. Именно через личную преданность мы познаем Бога, а не наоборот. Говорят, что "любовь слепа, брак же открывает глаза". И это верно, хотя такое раскрытие глаз на что-либо и должно быть связано с каким-то разочарованием, предполагаемое циником. Только лишь в контексте верных взаимоотношений приходит глубокое понимание. Таким образом, вера - это шаг к преданности, связанный с риском.

Сама личность Кьеркегора и его литературный стиль приводили его к крайним высказываниям. Он часто называл свою работу "всего лишь небольшим количеством корицы". Он не предлагал оформленной системы. Если воспринимать его сочинения как провоцирующие размышления, пророческие, то тогда они могут принести пользу. Но если все его идеи воспринимать серьезно, то они сразу же приведут к заблуждениям в ряде случаев:

Упор на бесконечную пропасть между Богом и человеком может быть полезным замечанием. Но мы не должны упускать из виду тот факт, что человек создан по подобию Божьему и что это подобие не вполне стерто в нас. У Кьеркегора же, как и у некоторых богословов-неоортодоксов, налицо тенденция изображать человека грешным потому, что он - существо сотворенное и ограниченное. Это неверно.

Кьеркегор правильно указывает на то, что простое историческое знание об Иисусе Христе не равнозначно вере. Реформаторы указывали на то же самое, но из этого не следует, что историческое знание бесполезно. Демонстрировать полное отсутствие интереса к историческое личности Иисуса -это, по меньшей мере, странная реакция на утверждение Иисуса о том, что видевший Его "видел Отца" (Ин. 14:9).

Верно, что вера подразумевает личное участие, что элемент риска на самом деле здесь присутствует, но веру не следует изображать как слепой прыжок во тьму, как произвольное действие и отказ от разума. Брак - это действие доверия и личной преданности, да, это шаг в неизвестное, но он не является (для всех вступающих в брак!) иррациональным прыжком во тьму. Это шаг в неизвестное, основанный на том, что уже известно. Вера не может быть полностью рациональной или полностью иррациональной.

РУДОЛЬФ БУЛЬТМАН

Евангелие без мифа

Рудольф Бультман родился в 1884 году в Вифельштеде, неподалеку от Ольденбурга (Германия). Он изучал богословие в университетах Тюбингена, Берлина и Мар-бурга. Затем он стал преподавать в университетах Марбурга, Бреслау и Гессена. Большую же часть академической карьеры он был профессором Нового Завета в Мар-бурге. Скончался он в 1976 г.

Бультман был более исследователем Нового Завета, нежели богословом. Скорее всего, он был самым выдающимся исследователем Нового Завета в двадцатом столетии и, без сомнения, самым влиятельным из них. Его главная работа периода раннего творчества - "История синоптической традиции" (1921). В этой работе он предпринимает попытку изучения Евангелий с помощью метода критики форм. В своем анализе он выделяет из историй Евангелий несколько различных типов, или форм. Он стремился проследить их развитие, начиная с изучения устной традиции и ее функции в первой церкви, чтобы таким образом оценить их историчность. Бультман пришел к выводу, что большая часть высказываний Иисуса услышана не от Самого Иисуса, а от первых христиан. Скептицизм его все более возрастал, и он стал считать, что мы можем узнать только лишь основные события жизни Иисуса.

Либерализм девятнадцатого века с уверенностью реконструировал портрет "исторического Иисуса". Иисус, таким образом, оказался добрым, либеральным протестантом. Альберт Швейцер в своем труде "В поисках исторического Иисуса" (1906) излагает этот процесс в хронологическом порядке. Бультман сам воспитывался в духе либеральных традиций, но, как и *Барт, выступил против них, хотя, может быть, и не так радикально, как Барт. И Бультман, к Барт отказались от либеральных поисков исторического Иисуса. Барт, воспользовавшись все возрастающим скептицизмом, побуждал людей обратиться к Христу Нового Завета и, как сказал об этом *Гарнак, "собирать смоквы со скептического чертополоха".

Либеральным поискам Бультман противостоял по трем причинам. Во-первых, скептический подход к Евангелиям делал невозможной реконструкцию исторического портрета Иисуса. Возможным же является лишь минимальное знание об историческом Иисусе, без сомнения, недостаточное для написания истории Его жизни. Во-вторых, знание об историческом Иисусе бесполезно. Евангелие не требует никакой более прочной исторической основы, кроме двух фактов: о том, что Иисус жил, и о том, что Он умер. Именно так утверждал Бультман, перекликаясь в данном случае с *Кьеркегором. В-третьих, интерес к историческому Иисусу вообще незаконен! Бультман приводит высказывание Апостола Павла о том, что мы уже не знаем Иисуса "во плоти" (т. е. не знаем Его плотским или мирским образом), и говорит, что Павел не интересовался историческим Иисусом. Он также говорил о том, что принципом Реформации является оправдание по вере, а не по истории. (Фактически же, принцип Реформации может быть более точно сформулирован как оправдание только (историческим!) Иисусом Христом, получаемое только по вере. Несмотря на то, что реформаторы более выделяли факт спасающей веры, чем веру в исторические события Евангелия, они никогда не предполагали, что эта вера может быть меньше веры в оправдание только по вере.)

Бультман и Барт отвергали либеральные поиски Иисуса в истории, но с этого момента их пути расходятся. Барт ставит на это место догматическое (преимущественно ортодоксальное) богословие, которое он стремился держать подальше от историко-кри-тических исследований, < большому неудовольствию своего бывшего учителя Гарнака. Бультман отвергает либеральные поиски с помощью крайней формы исторического скептицизма по отношению к Иисусу. Эта точка зрения долгое время оставалась преобладающей в Германии, пока в 1950-х годах некоторые из его учеников не предприняли "новый поиск исторического Иисуса", весьма далекий от своей либеральной разновидности. Бультман отверг либерализм и заменил его (в конце концов) экзистенциальной формой христианства. Он и сам отмечал, что, несмотря на то, что он, как и Барт, обратился к богословию слова Божьего, его собственное отрицание либерализма было менее радикальным отрицанием Барта. "На протяжении всей моей работы я старался далее продвинуть традицию историко-крити-ческого исследования в той форме, в какой он практиковался в "либеральном" богословии, и в результате этого сделать наше нынешнее богословское знание бо лее плодотворным". Но, несмотря на то, что метод Бультмана отличается от либерализма, выводы его были несколько неортодоксальными, если не сказать больше. Более всего Бультман известен своей программой демифологизации. В то время как Барт делал упор на Слово Божье, Бультман занимался вопросом, которым Барт преимущественно пренебрегал: герменевтикой - искусством истолкования. Каким образом нам построить мост между первым веком и двадцатым? Каким образом весть Нового Завета применима к нашему поколению? Бультман попытался ответить на этот вопрос в эссе "Новый Завет и мифология" (1941), ставшим одним из самых значительных трудов по богословию в нынешнем столетии.

Проблема, согласно Бультма-ну, состоит в "мифологическом" мировоззрении Нового Завета. Под этим он понимал "трехэтажную" вселенную (вверху - небо и внизу - ад) и веру в сверхъестественное: ангелов, бесов и чудеса. Это мировоззрение было определяющим для писателей Нового Завета. Но сейчас это мировоззрение отсутствует. "Современный человек" не может принять весть Нового Завета, так как не может принять мифологического мировоззрения.

Невозможно пользоваться электрическим светом и радио, прибегать к услугам открытий в сфере медицины и хирургии и в то же самое время верить в новозаветный мир духов и чудес.

"Новый Завет и мифология"

Сегодня невозможно принять мифологическое мировоззрение, да в этом и нет необходимости. В таком мировоззрении нет ничего специфически христианского. Это просто мировоззрение дона-учной эры.

Как нам воспринимать все это? Невозможно, говорит Бультман, исправить ситуацию, избирая, каким элементам верить, а каким нет. Мифологическое мировоззрение выступает как единое целое.

Решение Бультмана - произвести демифологизацию. Это подразумевает не исключение мифологических элементов из Нового Завета, но их истолкование. Бультман критикует либералов, таких, как Гарнак, за то, что они удаляли мифологию и тем самым сводили Евангелие к "некоторым основным религиозным и этическим принципам". Такой метод Бультман отвергает. Его цель - истолковать новозаветную мифологию и в особенности дать ей экзистенциальное истолкование. Он считает, что это оправдывается природой самого мифа.

Действительная цель мифа состоит не в том, чтобы представлять объективную картину мира, а в том, чтобы выразить человеческое восприятие самого себя в том мире, в котором он живет. Миф следует истолковывать не космологически, а антропологически или, еще лучше, экзистенциально.

"Новый Завет и мифология"

Такое экзистенциальное истолкование преодолевает препятствие забытого мировоззрения и дает современному человеку картину действительных событий Евангелия.

Экзистенциальное истолкование Бультмана сводит весть Ново го Завета к приблизительно схожему светскому учению философа-экзистенциалиста Мартина Хайдеггера (Martin Heidegger) (ум. в 1976 г.), коллеги Бультмана по Марбургу с 1922 по 1928 год. Бультман и сам признает это, но возражает, что философия говорит то же самое, что Новый Завет говорит независимо от нее. Деми-фологизированное Евангелие Бультмана становится вестью о человеке и его поведении. Вера - "это свободное раскрытие самого себя перед будущим", это "послушная преданность самому себе и внутреннее отделение от мира". Внешне объективные мифологические высказывания становятся экзистенциальными высказываниями о человеке. Булвтман и сам признает, что богословие он заменяет антропологией, истолковывая высказывания о Боге как высказывания о человеческой жизни. "Ясно, что если человек захочет говорить о Боге, то он явно должен говорить о самом себе".

В адрес Бультмана было немало критики. Сам он отказывался от либерального подхода, сводившего на нет существо христианской веры, но и его выводы воспринимались так же недоброжелательно, как и либерализм. Такие знакомые доктрины, как воплощение, искупление, воскресение и второе пришествие Иисуса Христа, называются мифологическими и затем растворяются в экзистенциальном истолковании. Воскресение, например, "в высшей степени невероятно" как историческое событие. Действительное событие Пасхи - это чудо веры в информацию о кресте. Такие "истолкования" очень мало оставляют от *"Апостольского символа веры". Было правильно подмечено, что Бультман удаляет из Нового Завета не столько мифы, сколько историю. Бультман учит оправданию только по (личной, экзистенциальной) вере, не основанной на истории (событиях спасения, зафиксированных в Евангелии). Тот Иисус Христос, Которого мы встречаем сегодня, - это Христос проповеди, а не Иисус истории.

Бультман совершенно обоснованно привлекает наше внимание к вопросу истолкования. Пропасть между нашим современным мировоззрением и библейским велика. Однако в данном случае смешиваются два разных вопроса. Первый - вопрос формы, размера и возраста вселенной. Здесь можно отметить, что все современные образованные люди придерживаются точки зрения (научной), которая в корне отличается от точки зрения библейских авторов. Однако к главной проблеме - библейской информации - это не относится, так как Библия написана не об этом.

Второй вопрос: существует такая точка зрения, что вселенная - это замкнутый физический механизм причин и следствий и все, что происходит и произойдет, может быть объяснено в этих терминах. С этим связано отрицание сверхъестественного, что исключает возможность Божьего вмешательства в события на земле. Вот этот вопрос напрямую связан с информацией Нового Завета. Однако мы уже не можем сейчас говорить о каком-то обобщенном образе "современного человека". Многие образованные люди самых различных слоев общества до сих пор верят во вмешательство сверхъестественного Бога в этот мир, когда Он послал в него Своего Сына и затем воскресил Его из мертвых. Именно эти доктрины и разрушаются Бультманом. Вне организованной религии есть множество доказательств (например, интерес к оккультному), что "официальная" догма замкнутой физической вселенной не удовлетворяет людей.

Бультман не смог провести грань между научными открытиями, касающимися структуры вселенной и конкретной философской точкой зрения, исключающей сверхъестественное. Он утверждает, что единственно справедливой критикой Нового Завета будет критика с учетом современной ситуации, но не та, что происходит из произвольно взятой философской точки зрения. Однако, согласно этому критерию, нам необходимо признать научное представление о структуре вселенной, но не философское отрицание сверхъестественного.

Бультман интерпретирует христианство в терминах экзистенциальной философии. Но в чем здесь отличие от *Августина с его неоплатонизмом или от *Фомы Ак-винского с его приверженностью к философии Аристотеля? И Августин, и Фома Аквинский ясно говорили о том, что первостепенным является авторитет христианского откровения. Они оба не соглашались с теми частями философии, которые вступали в противоречие с Писанием, например, по вопросам хорошего качества (доброты) творения или вечности вселенной. Бультман же, наоборот, не соглашается с нормативной ролью Писания и недостаточно критично относится к экзистенциализму, как поступали его предшественники по отношению к своим философиям. Бультмана критиковали за то, что современное мировоззрение он возвел в норму и не позволил Писанию или христианству противоречить ему. Сам он стремился отвергнуть эту критику, и будет справедливо, если последнее слово мы предоставим ему, хотя, может быть, кого-то оно и не убедит.

Конечно, демифологизация избирает в качестве критерия современное мировоззрение. Демифологи-зировать - это не значит отвергать Писание или христианство вообще, это значит отвергнуть все мировоззрение Писания, бывшее просто мировоззрением своей эпохи, которое слишком часто удерживается в христианской догматике и церковной проповеди. Демифологи-зировать - это значит не согласится с тем, что информация Писания или церкви должна быть связана древним мировоззрением, которое уже давно устарело.

"Иисус Христос и мифология".

Глава 3

ПАУЛЬ ТИЛЛИХ

Сотрясение основ

Пауль Тиллих родился в 1886 году в Бранденбурге, земле на востоке Германии, в семье лютеранского пастора. Он изучал богословие в университетах Берлина, Тю-бингена, Халле и Бреслау. Во время первой мировой войны он нес служение армейского капеллана. С 1919 года он преподавал богословие и философию в университетах Берлина, Марбурга, Дрездена, Лейпцига и Франкфурта. Однако в 1933 году нацистские влас ти отстраняют его от преподавания из-за его социалистических убеждений. Он уезжает в США и (благодаря *Рейнхольду Нибуру) становится профессором философского богословия в Богословской семинарии Юнион, Нью-Йорк, в которой он преподавал до1955 года. Затем он преподавал в Гарвардском и Чикагском университетах до самой своей смерти в 1965 году.

Величайшей работой Тиллиха является трехтомник "Систематическое богословие" (1951-63). В этой работе он описывает свой богословский метод.

Богословская система призвана удовлетворить две основных потребности: выразить истину христианской вести и истолковывать эту истину для каждого нового поколения. Богословие движется вперед и назад между двумя полюсами:

вечной истиной своего основания и временной ситуацией, в которой должна быть воспринята вечная истина.

"Систематическое

богословие" 1:3

Он выступал против ортодоксии, обвиняя ее в том, что она смешала вечные истины с их определенным временным выражением. Ортодоксия берет богословие, адресованное прошлому, и применяет его в современной ситуации, к которой оно уже не подходит. Он также выступал против богословия *Барта и других деятелей, которые стремились избежать этой ошибки и отождествляли неизменную весть Евангелия с Библией или традиционной ортодоксией, слишком выделяя вечную истину в ущерб временной ситуации. В результате "весть выбрасывается на людей, находящихся в конкретной ситуации, выбрасывается как камень". Он говорит, что отсутствие равновесия необходимо восстановить с помощью "апологетического богословия". Для Барта и его последователей "апологетика" было ругательным словом, и Тиллих стремился его реабилитировать.

Апологетическое богословие должно принять предупреждение неоортодоксии, то есть должно знать о том, что существует опасность растворения христианского содержания в современной ситуации. Но, несмотря на эту опасность, все-таки необходимо предпринять усилия для выполнения задачи апологетики, и к ситуации необходимо относиться серьезно.

Апологетическое богословие "отвечает на вопросы, предлагаемые "ситуацией", используя силу вечной вести и с помощью тех средств, которые предоставляет эта ситуация".

Апологетическое богословие стремится найти метод, с помощью которого вечная весть и временная ситуация будут совмец^ ны. У Тиллиха такой метод есть, это "метод корреляции" - приспособления христианской вести к современному сознанию, при котором не теряется ее характер. Он предлагает серьезно отнестись к вопросу, поставленному современной ситуацией и затем дать ответ, основанный на вечной вести (а не просто вытекающий из современной ситуации).

Великое множество богословов приняло бы этот метод, если бы сочли, что сам Тиллих добился этой цели. Но, похоже, Тиллих сам попал в капкан, о котором го ворил, и пожертвовал элементами вечной истины ради ситуации. Его изложение христианской веры было преимущественно философским. В его "Систематическом богословии" очень мало библейских ссылок. Бог представлен как нечто, что "волнует нас в конечном итоге", или как "основание нашего бытия". Бог - это не Существо (которое может существовать, а может и нет), но Само Бытие. Фактически, и доказательство существования Бога, и доказательство Его отсутствия являются атеистическими приемами! Бога можно описать личностными терминами, но Он - не личность. Отношение Тиллиха к Богу хорошо изложено в его проповеди на тему "Глубина существования".

Имя этой бесконечной и неистощимой глубины и основания всего бытия - Бог. Слово Бог означает именно эту глубину. И если это слово не имеет для вас большого значения, то говорите о глубине собственной жизни, источниках собственного бытия, ваших высших волнениях, о том, к чему вы относитесь серьезно безо всяких раздумий. Может быть, для того чтобы это сделать, вам придется забыть обо всем традиционном, чему вас когда-то научили о Боге, может быть, даже и само это слово. Ибо если вы знаете, что Бог означает глубину, то вы уже много знаете о Нем. И тогда вы уже не можете называть себя атеистом или неверующим.

Атеистом может называть себя только человек, который со всей серьезностью скажет, что жизнь поверхностна.

После смерти влияние Тиллиха уменьшилось. Однако его подход к доктрине о Боге до сих пор принимается многими богословами. Джон Робинсон со своим трудом "Честный перед Богом" (1963) был' самым влиятельным популяризатором этой точки зрения. Сравнительно недавно Дон Капитт (Don Kapitt) написал работу, где нападает на традиционную доктрину о Боге. Озаглавлена она была "Уходя от Бога" (1980). В ней он защищает "христианско-буддистскую" концепцию Бога, похожую на концепцию Тиллиха. Сегодня в церквях есть много людей, которые продолжают говорить о Боге, но которые признают, что по отношению к традиционной концепции о Боге как о Существе, они являются атеистами.

СОВРЕМЕННОЕ РАЗВИТИЕ

Многие протестантские богословы сегодня стоят на позициях либеральных, евангельских, неоортодоксальных или экзистенциальных. Прочие приняли на вооружение иные методы. Теология процесса предлагает новую доктрину о Боге. Два современных богослова - Мольтман и Панненберг создали свои собственные системы богословия.

ТЕОЛОГИЯ ПРОЦЕССА

Эволюционирующий Бог

После первой мировой войны философия процесса развивалась А. Н. Уайтхедом (ум. в 1947 г.) и Ч. Хартшорном. Эта философия, в которой есть также своя точка зрения на Бога, была принята на вооружение богословами, что дало начало теологии процесса. Известными представителями этого течения являются Дж. Б. Кобб и С. М. Огден. Теология эта очень влиятельна, особенно в США. Римско-католическая версия этой теологии изложена в трудах *Тей-яра де Шардена.

*Греческая философия считала бытие и постоянство первичными, изменение же полагалось вторичным и относительно нереальным. Это предполагает, что о Боге необходимо думать, что Он не изменяется и, таким образом, свободен от всех чувств и страданий, отдален от сферы изменений и становления. Спасение - это процесс перехода от сферы изменений к состоянию, лишенному чувств (защищенности от страданий), подобному состоянию Бога. Бог населяет неизменяемую вечность. Он находится вне времени, которое есть явление вторичное и ограниченное в своей протяженности. Последствия такой философской теории могут быть продемонстрированы нашим представлением о самом себе. Является ли "я" человеком, который живет на протяжении семидесяти лет в разных обстоятельствах и приобретает различный опыт? Если да, то что такое "я", которое изменяется таким драматическим образом на протяжении семидесяти лет? Философия процесса считает, что первичным является не "я", как отдельная единица или индивидуум, которому предстоит пройти во времени, но серия переживаний, опыт, составляющие процесс моей жизни. Идея о "я", как о человеке, путешествующем во времени, - это не иллюзия, а абстракция. Первичной реальностью является процесс моей жизни, концепция же "я" как индивидуума ~~ вторичная абстракция. Для фило софии процесса именно процесс, становление, изменение являются первичными и представляют собой высшую ценность, что является полной противоположностью греческой философии. Философия процесса хорошо вписывается в современный мир, в котором действительность рассматривается в эволюционных терминах, как динамическая и разворачивающаяся, а не как статическая и "данная".

Греческий подход приводит к такой картине Бога, в которой Он предстает вечным, в том смысле, что Он находится за пределами времени, что Он неизменен и статичен, является причиной всех событий, не воздействующих на Него ("Неподвижный двигающий"). Однако эта точка зрения противоречит Богу Библии, Который действует во времени и связан с ним, Который динамически присутствует в мире, и Его народ воздействует на Него так, что это может огорчать Его. Традиционное философское богословие принимает точку зрения греческой философии и стремится примирить с ней библейское изображение Бога. *Ансельм делает это довольно откровенно. Как, спрашивает он, Бог может быть одновременно и сострадательным (как тому учит Библия), и лишенным чувств (как тому учит философия)? Ответ - Бог сострадателен в терминах нашего опыта, но не сострадателен в терминах Своего собственного бытия.

Ибо когда достигаешь Ты нас в нашей сокрушенности, то мы ощущаем действие сострадания, но Ты эке не имеешь этого чувства. Стало быть, Ты и сострадателен (так как Ты спасаешь нечестивого и избавляешь грешника), и не сострадателен (так как Тебя не затрагивает сочувствие к нечестию). Ансельм. "Proslogium 8"

Это не библейский парадокс. Это просто непримиримый конфликт между (библейским) суждением о Боге, Боге сострадательном, и (греческим) суждением о Боге, лишенном чувств.

Теология процесса отвергает классический теизм и заменяет его "диполярной" концепцией Бога. Основывается она на различии между "абстрактным существованием" и "конкретной актуальностью". Теология процесса готова принять греческие идеи о том, что Бог вечен, неизменен и является причиной всего сущего, однако только со ссылкой на Его абстрактное существование. Бог вечен в том смысле, что Он был и всегда будет. Но Он также и путешествует вместе с нами во времени. В данный момент 1982 год для Бога - прошлое, а 2082 год - будущее. Он неизменен в том смысле, что любовь Его остается постоянной, но не в смысле статичности и бездеятельности. Он есть причина всего сущего, все берет от Него начало своего существования и независимо от Него. Однако Его творение воздействует на Него. Бог предоставляет вселенной реальную, хотя и ограниченную свободу, то есть, мы также можем стать причиной, а Он - следствием. Если я отвергаю Его, то я тем самым огорчаю Его. Таким образом, у нас формируется "диполярная" точка зрения на Бога, как на причину и следствие.

Точка зрения теологии процесса часто называется "панентеизмом" (от греч. pan - все, en - в, theos - Бог; все в Боге) или "неоклассическим теизмом", согласно которому мир пребывает в Боге, а Бог проявляет себя в мире. Все происходит в Боге, так как мир есть тело Бога. Взаимоотношения Бога и мира могут быть сравнимы с отношениями между сознанием и телом. Бог и мир совместно движутся во времени.

Большинство возражений теологии процесса против классического теизма справедливы, и сегодня широко признается факт непримиримых противоречий между греческой философией и библейским взглядом на Бога. Но, к сожалению, теология процесса впадает в то же самое заблуждение, что и классический теизм. Происходит это потому, что ее отправной философский пункт с самого начала искажает представление о Боге. Два примера с ясностью показывают это:

Теология процесса отрицает, что Бог знает будущее, на том основании, что будущее еще не существует. Его всеведение распространяется лишь на все существующее и на то, что может быть познано. Однако Библия говорит о Боге, Который знает будущее. За этим фактом стоит вопрос о взаимоотношениях Бога и времени. Если классический теизм впадает в заблуждение, утверждая, что Бог существует вне времени, то теология процесса допускает противоположное заблуждение, объявляя Бога пленником времени, которое контролирует Его, как и нас, пока мы движемся вместе с Ним. Если мы серьезно будем воспринимать имманентность и трансцендентность Бога, то увидим, что Он и активно действует во времени, и превосходит время.

Теология процесса выступает против утверждения классического теизма о том, что творение не может воздействовать на Бога, и, в свою очередь, делает Бога зависимым от вселенной. Но Библия говорит о том, что Бог по Своей свободной воле создал вселенную из ничего; Бог действует вместе с миром, и мир оказывает на Него воздействие (то же самое утверждает и теология процесса), но в то же время Бог независим от мира.

Теология процесса - это свежий, новый подход, проливающий свет на библейскую доктрину о Боге. Но как только она начинает контролировать нашу концепцию Бога и оценивать библейское повествование, то сразу же начинает извращать библейскую доктрину, как это делала греческая философия.

Для [теологии процесса]... все сущее... это "становление" и "принадлежность", общественный, по характеру, процесс; Сам Бог, как главное выражение примера таких категорий, становится высшей инстанцией становления и принадлежности. Последнее упоминается в качестве указания на то, что Его не следует представлять находящимся слишком высоко над временем и что с историей Он не связан.

Последнее (принадлежность) истинно по отношению к Богу, потому что Он так связан с миром, что между Ним и миром существуют взаимоотношения "обмена"... То, что происходит, оказывает на Него влияние.

У. Н. Питтенгер,

"Изображение Бога". Глава 4

ЮРГЕН МОЛЬТМАН

Распятый Бог

Юрген Мольтман родился в 1926 году в Гамбурге. С 1945 по 1948 год он был военнопленным в Бельгии и Великобритании. В это время он приходит к христианской вере, тем самым став "единственной черной овцой в своем просвещенном семействе". В 1952 году после изучения богословия он становится пастором, затем - профессором церковной семинарии в Вуппертале в 1958 году, и в 1967 году - профессором систематического богословия в Тюбин-генском университете, где трудится и по сей день.

Мольтман - автор плодовитый. Его главные труды можно подразделить на две группы. Цель первых трех сочинений - "посмотреть на богословие как на единое целое с определенной точки зрения". В этих трудах есть несколько блестящих и свежих идей, касающихся христианской веры, но они неизбежно страдают от своей однобокости, проистекающей от сосредоточенности только на одной перспективе. После этих трудов он принимается за новую серию "систематических вложений в богословие", озаглавленных "Мессианское богословие". Труды эти являются систематическими в том смысле, что там показан переход от одной доктрины к другой и есть подробное описание каждой из них. Однако цель здесь - произвести "вложения", написанные с конкретной богословской точки зрения, а не создать завершенную богословскую систему. Иными словами, Мольтман не стремится создать труд, параллельный "Цер ковной догматике" Барта. Уже появились три труда в этом направлении, и в проекте - еще два.

Первая главная работа Мольт-мана - "Теология надежды" (1964). Здесь христианская вера рассматривается с точки зрения будущей веры вообще и воскресения Христа, в частности. Эта книга создала ему репутацию одного из главных богословов поколения, следующих за *Бартом и *Бульт-маном. Недавно библейские исследования выявили, какую роль играет эсхатология (доктрина о конце мира) в Новом Завете. Эсхатология - это не просто совокупность событий, которые должны произойти в конце времени, а фактор, который придает очертания всему христианскому богословию. Мольтман, один из первых богословов, занятых систематическим богословием, предпринимает серьезную попытку изложить богословие именно в этом свете. Он сетует на то, что сведение доктрины о последних событиях к "последнему дню" делает ее просто приложением к богословию, последней главой систематического богословия, не связанной со всем остальным. Мольтман стремится поставить эсхатологию в центр богословия.

С первого и до последнего момента, а не только в качестве эпилога, христианство есть эсхатология, есть надежда, впередсмотрящая и движущаяся вперед, и, таким образом, революционизирующая и преобразующая настоящее. В христианстве не просто существует один эсхатологический элемент, это центральный элемент христианской веры, ключ ко всему остальному, зарево, освещающее все остальное на заре ожидаемого нового дня... Эсхатологический взгляд характерен для всего христианского возвещения, для всякого христианского существования и для всей церкви. "Теология надежды". Введение

Эсхатологическая перспектива означает, что откровение истолковывается как обетование, как основание для будущей надежды. Это и основа миссии, рассматриваемой как преображение мира в предвкушении обетованного нового творения. Церковь "подобна стреле, выпущенной в мир и нацеленной в будущее". Цель христианской миссии не просто индивидуальное, личное, "духовное" спасение. Это также и осуществление надежды на справедливость, более человеческие отношения и мир для всего творения. Вот этой-то "иной стороной" примирения с Богом и пренебрегала христианская церковь, говорит Мольтман. Церковь должна работать теперь ради социальных изменений на основании будущей надежды. Новый Завет рассматривает ожидание Божьего спасения в будущем не как оправдание нынешнего пассивного существования, но как поощрение, "зная, что труд ваш не тщетен пред Господом" (1 Кор. 15:58). Социальные действия коренятся в христианской надежде. Эта теология надежды была весьма популярна как во *Всемирном совете церквей, так и в "теологии освобождения.

В "Распятом Боге" (1972) Мольтман излагает доктрину о Боге с точки зрения креста. Это означает конец представлениям о том, что Бог безучастен и отдален от мира. Христианский Бог - это страдающий Бог любви. Мольтман принимает тот факт, что Бог неизменен и лишен чувств в определенном смысле, т. е. в отличие от Его творения, ничто не может извне заставить Бога измениться или страдать. Но это же и не исключает двоякое развитие событий. Бог свободен изменяться Сам. И что более важно, Он может Себе позволить изменяться по настоянию других, может позволить Себе страдать из-за других. Это не ставит под сомнение суверенность Бога. Страдания Божьи - это не страдания, навязанные извне, вызванные Его слабостью, а страдания любви, страдания действующие. Бог намеренно открывает Себя перед Своими же созданиями. Это свободно принятые страдания любви. Без таких страданий мы не можем говорить о Боге, как о Боге любви. Мольтман намеренно соединяет эту концепцию страдающего Бога с еврейскими страданиями и приводит отрывок из книги Эли Визеля (Elie Wiesel), одного из переживших фашистский террор.

Эсэсовцы повесили двух мужчин и юношу перед всем лагерем. Мужчины умерли сразу же, но смертельные муки юноши длились полчаса. "Где же Бог ? Где же Он ?" - вопрошал кто-то позади меня. Юноша еще долгое время в муках висел в петле, и я услышал, как тот же человек опять повторил: "Где же сейчас Бог?" Я услышал свой собственный голос, ответивший ему: "Где Он ? Он здесь. Он висит здесь, на виселице..."

"Распятый Бог". Глава 6:9

"Любой другой ответ был бы богохульством, - замечает Моль тман. - На вопрос об этих муках не может быть никакого иного христианского ответа".

В своей книге "Церковь в силе Духа" Мольтман рассматривает доктрину о Церкви с позиции Пятидесятницы и доктрины о Духе Святом. Церковь должна быть открыта, "открыта для Бога, открыта для людей и открыта для совместного будущего Бога и людей". Это требует обновления церкви в непрестанно меняющемся мире. Но "то, что требуется сегодня, - это не ловкое приспособление к изменению общественных условий, а внутреннее обновление Церкви силой Духа Христова, силой грядущего Царства". Среди его важнейших работ эта книга считается наименее глубокой.

Первые три книги имели как сильные стороны, так и недостатки. Слабые стороны этих трудов в основном были исправлены в последующих книгах, каждая из которых строилась на идеях предыдущих, создавая более взвешенную, цельную картину. Первой из таких книг стала книга "Троица и Царство Божье" (1980), в которой Мольтман развивает некоторые из тем книги "Распятый Бог". В этой книге с большими подробностями развивается доктрина о чувствах Бога. В "Распятом Боге" Мольтман стремился обосновать доктрину о Троице на распятии и в особенности на возгласе Иисуса: "Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?". В "Троице и Царстве Божьем" эта тема развивается дальше и вся доктрина о Троице обосновывается на всеобщей "истории Сына", начиная от Его воплощения и завершая Его вторым пришествием.

ЮЗак. 3081 Мольтман порывает с западной традицией, когда начинают с единства Бога, а затем переходят к Его триединству. Он же начинает с "тринитарной истории Бога", с динамического описания всех деяний трех личностей, участвующих в сотворении и искуплении мира. Это приводит его к "социальной доктрине о Троице". Он утверждает, что упор на единство Божье привел к авторитарным и репрессивным режимам как в церкви, так и в обществе. Мольтман же использует свою социальную доктрину о Троице для развития "тринитарной доктрины о Царстве", а затем - "тринитарной доктрины о свободе". Доктрина о Троице - это не просто утверждение абстрактного богословия, она служит основанием для церковной миссии освобождения в современном обществе.

В труде "Бог в творении" (1985) излагается "экологическая доктрина о творении". В каждом из томов Мольтман стремился показать, в чем состоят политические результаты его богословия. В этом и последующих томах он начинает особенно интересоваться экологией. Современный кризис требует, как утверждает Мольтман, упора на имманентность Божью в противовес доминировавшему в прошлом упоре на Его трансцендентность. Далее Мольтман сосредоточивает внимание на роли Святого Духа, Которого он рассматривает как Бога, наполняющего Собой творение.

В книге "Путь Иисуса Христа" (1989) Мольтман использует свежий и непредвзятый подход при анализе личности Христа, и здесь тоже поднимаются вопросы об экологии. Мольтман особенно сосредоточивается на современных проблемах, таких, как бедность, ядерная угроза и экологический кризис. Как и во всех его книгах, начиная с ".Теологии надежды", здесь также есть тема будущей надежды. Мольтман уделяет внимание не только правильным взглядам на Иисуса Христа, но также и этическому учению Иисуса. Это видно из его приложения Нагорной проповеди не только к частной жизни, но и к общественной и политической сферам.

ВОЛЬФХАРТ ПАННЕНБЕРГ

Вера, коренящаяся в истории

Вольфхарт Панненберг родился в 1928 году в Штеттине, Германия (ныне это город Щецин в Польше). После войны он учился в Берлинском и Геттингенском университетах. В эти же годы он перешел от светских воззрений к христианской вере. В 1950 году он отправляется в Базель, чтобы изучать богословие под руководством *Карла Барта. В следующем году он переезжает в Гейдельберг. Там он принадлежал к одной группе студентов, занимавшихся исследованиями, которая затем стала известна под названием "паннен-бергского кружка". Обсуждения этой группы вылились в публикацию "Откровение в истории" (1961). Группа продолжала регулярно собираться до 1969 года, пока различные подходы к вопросу об историчности воскресения не стали для нее камнем преткновения. В 1955 году Панненберг становится преподавателем богословия в Гейдельберге, в 1958 году - профессором систематического богословия в церковной семина рии в городе Вуппертале (здесь некоторое время он был коллегой *Мольтмана), в 1961 году - профессором систематического богословия в университете Майнца, а в 1968 переводится в Мюнхенский университет на ту же самую должность, которую занимает и по сей день.

Несмотря на сильное влияние Барта, Панненберг в некоторых случаях выступает против него. В особенности он противостоял попыткам Барта, *Бультмана и других богословов развести в разные стороны богословие и исторический критицизм. Он отвергает тенденцию двадцатого века к "игнорированию исторического Иисуса" (т. е. к неприятию образа Иисуса, составленного с помощью исторического критицизма) и к стремлению основать богословие только на "Христе веры" (как повествовала об Иисусе первая церковь). Панненберг настаивает, что богословие должно быть основано на истории и открыто для исследования с помощью других дисциплин. Утверждение о том, что такое событие, как воскресение Иисуса Христа, можно принять только по "вере", означает, что тем самым Евангелие не может быть познано с помощью человеческого разума и богословие превращается в эзотерическое исследование для посвященных.

Панненберг предлагает радикально новую концепцию откровения и излагает ее в семи догматических тезисах в книге "Откровение в истории". В противовес неоортодоксии и экзистенциализму, отрывающих откровение от истории, Панненберг включает откровение Божье в события истории, особенно все, что связано с лич ностью Иисуса Христа и Его воскресения. Барт яростно выступал против любых попыток продемонстрировать историчность воскресения и считал, что эта истина доступна только тем, кто обладает верой. Панненберг замечает, что это превращает богословие в частную теорию верующего, оторванную от всего остального человеческого знания. Христианская вера становится "истиной для определенной группы". Он настаивает на том, что притязания христианства на истинность и в особенности историчность воскресения открыты для верификации (проверка истинности теоретических положений, установка достоверности опытным путем - прим. ред.). Он утверждает, что свидетельства явно указывают на воскресение Христа из мертвых. Прийти к вере в воскресение Иисуса - значит просто признать то, что лежит у нас перед глазами. Признание этой истины - это "естественный результат сопоставления фактов". И если эта истина скрыта от многих людей, то скрыта она не потому, что их разум должен быть подкреплен каким-либо иным средством познания. Наоборот, "им необходимо лишь правильно воспользоваться своим разумом". Вера -это не нечто такое, что обязательно должно быть приложено к событию воскресения, чтобы можно было увидеть это событие. Сама вера порождается этим событием. Не делает ли это нашу веру несколько искусственной? Нет. Исторический критицизм исключает случайности, но не исключает реальных событий. Исторический критицизм, основанный на свидетельствах, показывает возможность воскресе ния. Вера же идет еще дальше знания (но не против него), когда приписывает достоверность этому событию.

У Панненберга откровение сокрыто в истории и не просто в конкретном отрезке, известном под названием "история спасения", но во всей истории, истории вселенской. Это означает, что откровение Божье завершится только с концом истории. Однако мы не оставлены в неведении. "В судьбе Иисуса конец истории был прожит заранее, как предвкушение будущего события". Фактически, в момент воскресения Иисуса уже был конец истории, так как "конец мира будет происходить в космическом масштабе и будет тем же, что уже произошло в Иисусе". Это означает, что от Бога не стоит ожидать дальнейшего откровения. Он продолжает являть Себя в истории и после времени жизни Иисуса, "но не фундаментально новым образом, а так, как уже был явлен в судьбе Иисуса".

Панненберг делает ценные поправки к общим течениям мысли двадцатого столетия. Он делает упор на воскресении как на объективном, поддающемся проверке факте, то есть возвращает богословию его связь с историей. Однако не следует забывать, что вера есть нечто большее, чем просто рациональная оценка доказательств. В нашей реакции на Иисуса Христа есть и безнравственное и духовное измерение. "Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы" (Ин. 3:19). И поэтому "никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым" (1 Кор. 12:3) Панненберг написал множество значительных трудов за длительный период времени. Однако наибольшую известность он приобрел своей работой "Иисус - Бог и Человек", появившейся в 1964 году. В этой книге он говорит, что есть два подхода к христологии, доктрине об Иисусе Христе. Одна - это "христология свыше", которая начинается с божественности Сына, и затем лишь задает вопрос о том, в каком отношении и в каком объеме Он был человеком. Другой подход - это "христология снизу", которая начинается с Иисуса из Назарета, и лишь затем задается вопрос, в каких пределах и в каком объеме Он был Богом. Панненберг выделяет этот последний подход. "Христология свыше" утверждает божественность Иисуса, а именно это и является самой важной задачей современности - продемонстрировать Его божественную природу. "Христология свыше" проявляет уменьшенный интерес к историческому Иисусу, центр интереса в данном случае смещается на то, каким образом "две природы", божественная и человеческая, могут быть объединены в одном человеке. Метод Панненберга - начать "снизу", с фигуры исторического Иисуса, и затем уже подойти к Его божественной природе. "Если Иисус, воскрешенный из мертвых, вознесся к Богу и, стало быть, таким образом начался конец мира, то тогда Бог явил Себя в Иисусе Христе в высшей степени". Воскресение Иисуса показывает Его единство с Отцом, это подтверждение Богом всех Его предыдущих утверждений, которые иначе остались бы пустыми заявлениями Воплощение, когда Бог стал чело веком, рассматривается как завершение, а не отправная точка христологии.

В своем единстве откровения с Богом, составляющим собственную божественную природу Иисуса, Иисус в то же самое время отличается от Бога как от Отца. Именно в этом и состоит начало доктрины о Троице.

"Иисус - Бог и Человек"

Глава 4

ФЕМИНИСТСКАЯ ТЕОЛОГИЯ

Двадцатое столетие началось с требований предоставить женщинам равные избирательные права В конце века это привело к более радикальным требованиям справедливости и равенства. Эти требования значительно повлияли как на церковь, так и на христианское богословие. Наиболее явным и видимым проявлением этого стал вопрос о рукоположении женщин. Но и в богословии изменения были не менее радикальными. В том числе был затронут вопрос об изображении Бога как Отца и о концепции Спасителя мужского пола. Высказывалась также озабоченность патриархальностью традиционного христианства, основанного на правлении мужчин, при котором женщины играют явно второстепенную роль. Хорошим подтверждением этому является учение некоторых Отцов церкви о том, что только мужчина в полной мере несет в себе образ Божий. Феминистская теология, как и "теология освобождения, охватывает огромное множество вопросов и методов. Объем данной книги позволяет нам упомя нуть только о четырех самых важнейших из них.

Существуют люди, феминистские концепции которых заставили их отказаться от христианской веры. Самой известной из них стала (бывшая) католичка Мэри Дей-ли (Man Daly). Ее книга "Церковь и второй пол" (1968) стала важным вкладом в феминистскую теологию. Однако ко времени выхода ее второй книги, "За пределами Бога-Отца" (1973), ее пути с христианской верой уже разошлись. Она скептически относится к мысли, что Библию можно освободить от патриархальных традиций. "Интересно порассуждать о длине "де-патриархализированной Библии". Может быть, от нее останется достаточно спасительного материала для одного интересного памфлета".

Еще одним человеком, постаравшимся найти альтернативу непатриархальной традиции в христианстве, стала Розмари Рэдфорд Рутер (Rosemary Radford Ruether), католичка, наверное, самый плодовитый автор среди богословов-феминистов В своем эссе "Освобождение христологии от патриархата" она утверждает, что служение Иисуса - возвещение Благой вести - включало в себя и женщин. Первыми свидетелями воскресения были женщины. Метод Иисуса разрушал установленную иерархическую структуру. Однако церкви приходилось в то время служить в патриархальном, иерархическом обществе Это привело к развитию двух разных подходов. В одном случае продолжали настаивать на равенстве, считая его предвестником будущего века. В другом случае брались на вооружение патриархаль ные и иерархические принципы общества в целом. Первый подход породил группы верующих, которые впоследствии стали считаться еретическими. Этот подход также дал рождение и монашескому движению, которое приспособилось к основному течению в церкви, то есть подчинилось патриархальной иерархии. Протестантизм удалил первый подход и тем самым усилил второй, патриархальный. Однако появилась "эсхатологическая контркультура" в виде многочисленных сект. Рутер побуждает нас преодолеть предпосылки, лежащие в основе обоих подходов, а именно, отказаться от утверждения, что патриархат - это естественный порядок в природе. Мы должны подумать об истинном порядке вещей, который был порядком равенства, и должны увидеть, что патриархат - это искажение естественного порядка в природе. Таким образом, в искупление должно входить и восстановление первоначального, подлинного порядка равенства

Книга Элизабет Шюсслер Фио-ренца (Elisabeth Schussler Fioren-za) "В воспоминание о Ней" (1983), название которой перекликается со стихом 9 из 14 главы Евангелия от Марка, стала еще одним сочинением, оказавшим сильное влияние на общество. Здесь говорится о необходимости еще раз посмотреть на то, какую роль играли женщины в ранней христианской истории, так как именно эту роль и не желает замечать мужская экзегетика. "И христианская феминистская теология, и библейское истолкование находятся в процессе возвращения к истине о том, что нельзя возвещать христианское Евангелие и не говорить при этом о женщинах-учениках и обо всем, что они сделали". Книга ставит перед собой две цели: "реконструировать раннюю христианскую историю как историю женщин, не только для того, чтобы восстановить в памяти рассказы о женщинах в ранней христианской истории, но также и напомнить о том, что это история и мужчин, и женщин".

И наконец, феминистская теология - это евангельское движение, которое стремится феминистские проблемы ввести в рамки подчинения авторитету Библии. Илейн Сторки (Elaine Storkey) можно считать ведущей представительницей этого движения в Британии. В своей книге "Что в феминизме правильного" (1985) она стремится ввести феминизм как "третий путь", основанный на Библии, который, с одной стороны, противостоит христиан скому антифеминизму, с другой же стороны, - феминизму, ушедшему от библейского учения.

Христианские феминисты не желают борьбы с мужчинами за власть. Это борьба совершенно не вписывается в их повестку дня. Не хотят они также восстановить обстановку полного женского присутствия, в которой женщины умывают руки после любого общения с представителями другого пола. Но они и не просто соскальзывают в отверстие, помеченное названием "женщины", и начинают вести жизни, согласно правилам, предписанным культурой, и по сути своей небиблейским. Весть, которую несут они, - это весть освобождения, и весть эта предназначена также и для мужчин.

"Что правильного

в феминизме"

РИМСКИЕ КАТОЛИКИ

До недавнего времени римско-католическая церковь была негативно настроена по отношению к современному миру. Однако, начиная с правления папы Иоанна XXllI, ключевым словом стала "модернизация", возвратившая римско-католическую церковь в двадцатый век.

ДЖОН ГЕНРИ НЬЮМЕН

Развитие доктрины

Джон Генри Ньюмен родился в 1801 году в семье евангелистов. Когда ему было пятнадцать лет, на него глубокое впечатление произвели сочинения богословов-кальвинистов и он пережил обращение. "Я почувствовал себя под воздействием законченного символа веры и принял в свое интеллектуальное сознание догмы, которые, по милости Божьей, не стерлись и не оказались затуманенными". Он учился в Оксфорде, и 1822 году стал членом совета Ориэль Колледжа. И тут его евангельские убеждения пошатнулись. Во-первых, он стал склоняться к либерализму. Затем он испытал сильное влияние Джона Кибла (John Keble), который указал ему на первых Отцов церкви, что побудило его к размышлению в "кафолическом" направлении.

В 1833 году Кибл произнес свою знаменитую проповедь "О национальном отступничестве". Традиционно она считается началом "оксфордского движения". Интересно, в свете последующих событий, что поводом к началу движения послужил Акт о католи ческой эмансипации 1829 года (предоставлявший римско-католической церкви широкие политические свободы), в котором виделась угроза для англиканской церкви и планы по ослаблению англиканской церкви в (римско-католической) Ирландии. Положительные принципы движения включали в себя также веру в епископальное правление, как учрежденную Богом форму церковного устройства, доктрину об апостольской преемственности (неразрывная череда епископов, получивших свои полномочия от Апостолов), право церкви на самоуправление без вмешательства со стороны государства, важность таинств, включая сюда и доктрину о возрождении через крещение (новое рождение через крещение), действительное присутствие (тела и крови Христовых в евхаристии) и евхаристию, как жертву, предложенную Богу. Во многих отношениях "оксфордское движение" было утверждением главных традиционных церковных взглядов. Но его основатели внесли в них радикально новый элемент, противопоставив первую церковь протестантской Реформации. Некоторые из сторонников движения были весьма враждебно настроены против реформаторов. (Их противники в Оксфорде выступили с блестящей идеей возведения мемориала в память епископов-мучеников *Крэнмера, Латимера и Ридли на средства, собранные по общественной подписке, и тем самым заставили руководителей "оксфордского движения" раскрыть свои убеждения)

Взгляды движения были изложены в серии "Трактатов для времени", публиковавшихся начиная с 1833 года. В результате их последователей начали называть "трак-тарианцами". Антипротестантский тон вызвал чувство оскорбления в обществе. В этот момент Ньюмен, как и многие другие, увидел в англиканской церкви средний путь между католичеством и протестантизмом. Ньюмен продолжал считать, что папа римский является антихристом. Первую церковь он считал золотым веком Церкви, к которой они возвращались в поисках чистой католической веры, не искаженной средневековым Римом. Католическую веру следовало отличать от всего остального с помощью принципов, выведенных Винцен-том Леринским (Vincent of Lerins) (начало пятого века); "мы держимся того, во что веруют повсеместно, всегда и все (в католической церкви)". В 1841 году Ньюмен написал "Девяностый трактат". В нем он утверждал что * "Тридцать девять статей" совместимы с учением * Тридентского собора. Эти статьи были одновременно и амбициозным протестантским истолкованием, и терпеливым католическим истолкованием. Этот трактат вызвал бурю протеста, и издание серии было прекращено. Ньюмен был разочарован реакцией епископов, потерял веру в англиканскую церковь и постепенно вышел из движения. Вскоре он покинул Оксфорд и обосновался в монастыре в Литтлморе неподалеку от Оксфорда. Интуитивно он увидел, что все-таки истинной католической церковью является Рим. Но, несмотря на то, что сердце его было побеждено, сознание его еще помнило о том многом, в чем Рим отличался от первой церкви. Каким образом он смог бы примирить сердце с сознанием? Постепенно он увидел ответ в концепции развития доктрины. Он излагает свои взгляды в знаменитом "Эссе о развитии христианской доктрины". Он пишет как член англиканской церкви, оправдывающий свое обращение в римско-католическую веру. "Зс-се" было напечатано после его обращения в 1845 году с припиской, что сочинение отдается на рассмотрение церкви.

Ньюмен стал говорить, что "каким бы ни было историческое христианство, оно явно не было протестантским". И протестанты знали это. Они предпочитали не вспоминать средние века, но и первой церковью они также не были довольны. (Точка зрения Ньюмена здесь отражает ту манеру, с которой многие протестанты говорили об "историческом христианстве", под которым они в действительности понимали "протестантизм, начиная с шестнадцатого столетия"). Но, как хорошему историку, Ньюмену пришлось признать, что римско-католическая церковь не тождественна первой церкви. Однако есть и существенное тождество между первой кафолической (вселенской) церко вью и современной римско-католической церковью.

Если бы святой Афанасий или святой Амвросий ожили, то ясно, какое причастие они бы посчитали своим. Все, без сомнения, согласятся, что эти Отцы, какими бы различными не были их мнения, против чего бы они не протестовали, чувствовали бы себя более в своей тарелке с такими людьми, как святой Бернард, или святой Игнатий Лой-ола, или с одиноким священником в его жилище, или в святом приюте милости сестер, или среди неграмотной толпы перед алтарем, а не с какими бы то ни было правителями или среди членов каких-либо других религиозных обществ.

"Эссе о развитии христианской доктрины", 3:1

Предположив, что римско-католическая церковь - это самое ближайшее подобие первой церкви, Ньюмен ощутил необходимость объяснения возникших в ней изменений. Он не признает традиционного убеждения, что римско-католическая церковь "всегда одна и та же" и никогда не изменяется. Он не побеждает историю догматическими предпосылками о неизменности, как это делается в папской булле *Ineffabilis Deus. Наоборот, изменения он признает и стремится объяснить их.

Изменения происходят, так как доктрина развивается. Этот рост, или развитие, доктрины неизбежен: церковь возрастает в своем понимании на протяжении веков, бессистемное учение Библии нуждается в том, чтобы его упорядочили и организовали; необходимо также противостоять лжеучениям. Новое время ставит новые вопросы, на которые следует дать новые ответы. Изменение и развитие неизбежны. Но не все изменения полезны. Каким же образом можно их оценить?

Ньюмен выделяет шесть проверочных принципов. К ним относятся: непрерывность главного принципа на протяжении всего развития, логическое вытекание одной доктрины из другой и проверка временем. Все эти проверочные принципы он использует для того, чтобы защитить римско-католическое развитие доктрины. Но он не считаег все эти способы проверки самодостаточными, чтобы отдельный человек или ученый мог бы воспользоваться ими для определения истинного или ложного развития. Церкви необходим непогрешимый арбитр, который мог бы отличать истину от заблуждения. Без такого руководителя в церкви будет множество проблем. И тогда церковь будет поддерживать организационное единство за счет единства доктрины (что приведет к более широкой всеобъемлющей церкви, как, например, современная англиканская церковь). Или же она будет поддерживать единство доктрины за счет организационного единства (разбившись на мелкие догматические секты, каждая из которых будет уверена в чистоте своей доктрины). Непогрешимый руководитель позволяет нам соединить организационное единство с единством доктринальным. Но где найти такого непогрешимого руководителя? Есть только один серьезный претендент, утверждает Ньюмен. Только лишь римско-католическая церковь соединяет в себе и известность, и постоянство. Римекая доктрина имеет такую последовательность, которую ее противники считают "сверхчеловеческой, но отказываются назвать божественной", например, многие считают ее сатанинской.

Ньюмен выдвигает очень сильный довод, и не удивительно, что многие из его коллег-трактариан-цев посчитали его убедительным. (Странно, что именно бывшие евангельские христиане из тракта-рианцев, как, например, Генри Маннинг (Henry Manning) и семья Уильберфорс (Wilberforces), последовали за Ньюменом. Представители же главной церкви не сочли этот аргумент достаточно убедительным.) Однако в этом аргументе были и некоторые слабые места. Одно дело объяснить, каким образом развивалась доктрина (это Ньюмен сделал с большим умением), другое же, оправдать эти изменения. Например, Ньюмен показывает, каким образом идея о том, что нам необходимо "удовлетворить" Бога за наши грехи после крещения (также это упоминается у *Тертуллиана и *Киприана), приводит естественным образом к католическим идеям епитимьи, заслуг, индульгенций, чистилища и молитв за мертвых. Развитие налицо, но что это:

проявление истины или прогрессирующее разложение, проистекающее из ранней ошибки? Во-вторых, Ньюмен вообще отвергает восточную православную церковь, даже не разобрав как следует ее утверждений. Он постоянно говорит о "непогрешимой западной церкви". Но уж если есть такой непогрешимый руководитель, то почему им должна быть Западная, а не Восточная церковь? Во многих отношениях восточно-православ ная концепция власти может по праву считаться более древней, чем папская система.

На первый взгляд, Ньюмен прекрасно защищает непогрешимость церкви. И он приводит убедительные доводы. Но есть и веские аргументы против. Как только церковь становится непогрешимым истолкователем Писания, Писание теряет свой истинный авторитет. Как только церковь высказалась по какому-либо вопросу, Библия уже не смеет противоречить ей. Христиане воспринимают Ветхий Завет через призму Нового Завета. Одного ясного слова, объявляющего всю пищу чистой (Мк. 7:19) достаточно для того, чтобы отменить все ветхозаветные законы, касающиеся питания. Признание Нового Завета оставляет Ветхому Завету только относительный авторитет, так как Новый Завет говорит нам, как следует читать Ветхий Завет с позиций христианства. Ньюмен и сам признает, что взаимоотношение учения церкви с Библией можно сравнить со взаимоотношениями Нового Завета с Ветхим. Если уникальное откровение Бога в Иисусе Христе оправдывает нас в соответствии со своим статусом в Новом Завете, то на основании чего церковь может низводить роль Нового Завета? Папа по отношению к Иисусу Христу - это не то же самое, что Иисус Христос по отношению к иудаизму.

Также исследование неподдающихся реформе догм непогрешимой церкви, как например, непорочное зачатие и вознесение Девы Марии (определенные в Inefiabilis Deus и *Munificentissimus Deus) показывает, что цена за доктри-нальное единство оказывается слишком высокой. Такие доктрины указывают на необходимость подвергать проверке с помощью Библии все доктрины, даже если это и открывает дверь существованию различных истолкований.

Идеи Ньюмена были встречены холодно в ультрадогматической католической церкви девятнадцатого века. Его же друга, бывшего евангельского христианина Генри Маннинга, сделали кардиналом-архиепископом Вестминстерским (впрочем, самого Ньюмена впоследствии также сделали кардиналом, в 1879 году). У Маннинга был иной темперамент, нежели у Ньюмена. "Обращение к истории - это ересь и измена", - утверждал он. Но счастливому дню Ньюмена еще было суждено наступить. Если *1 Ватиканский собор, определивший папскую непогрешимость, был собором Маннинга, то *П Ватиканский собор, признавший развитие доктрины, может считаться собором Ньюмена. Иногда даже утверждается, с лукавой усмешкой, что это не Ньюмен обратился в католичество, но что католическая церковь обратилась к Ньюмену.

INEFFABILIS DEUS (1854)

В самом начале средневековья стала распространяться идея о том, что Дева Мария жила без греха. По-крайней мере, *Августин не исключал той возможности, что она могла и не грешить. К седьмому веку идея о непорочности Мария стала общепринятой. Но когда же она была избавлена от греха? *Ансельм считал, что она родилась с первородным грехом. *Бернард Клервоский, *Бонавентура и *Фома Аквинский считали, что она была зачата с первородным грехом, но была очищена от него до своего рождения. *Дунс Скот стал же утверждать, что у Марии вообще было непорочное зачатие, т. е. что даже в самый момент своего зачатия она была сохранена от греха, а не избавлена от него после своего зачатия. Он считал так на том основании, что гораздо лучше (совершеннее) сохранить кого-либо от первородного греха, нежели затем освободить человека от него. Иисус Христос, как совершенный искупитель должен был и искупить человека самым совершенным образом. А кто более подходит на роль такого человека, чем Его мать?

Доктрина о непорочном зачатии Марии стала камнем преткновения и яблоком раздора между францисканцами (идеи Дунса Скота) и доминиканцами (идеи Фомы Аквинского). Этот спор был настолько ожесточенным, что в 1483 году папа Сикст IV заявил, что церковь еще не определилась по этому вопросу и что ни одна из участвующих в споре сторон не является еретической. Подобным образом *Тридентский собор просто исключил Деву Марию из статьи, посвященной первородному греху. Однако со временем доктрина о непорочном зачатии Девы Марии стала общепринятой в католической церкви. В 1854 году она была торжественно возведена в ранг догмы папой Пием IX в булле "Ineffabilis Deus" (названной, по традиции, словами первого предложения документа, написанного по-латински).

Мы заявляем, провозглашаем и определяем, что благословеннейшая Дева Мария с самого первого момента своего зачатия была сохранена непорочной от всех последствий первородного греха единственной благодатью и привилегией всемогущего Бога по добродетели заслуг Иисуса Христа, Спасителя человечества, и что эта доктрина была открыта Богом и поэтому в нее необходимо твердо и постоянно верить всем верным.

Это провозглашение имело далеко идущие последствия, превосходящие просто доктрину о непорочном зачатии Марии. Во-первых, где находится основание догмы? Оно не в Писании, которое не говорит о безгрешности Марии, и тем более о непорочном зачатии. Может показаться, что основание сокрыто в предании, так как в булле сказано, что "эта доктрина всегда существовала в церкви как доктрина, воспринятая от наших предков, и несет в себе отпечаток доктрины откровения". Церковь, заявляет булла, никогда не изменяет, никогда не умаляет и ничего не добавляет к доктрине. Это выглядит как обращение к свидетельству неизменного предания, но факт выглядит совершенно иначе. История показывает нам, что великие личности прошлого (например Августин и Фома Ак-винский) не только никогда не придерживались этой доктрины, но и явно отрицали ее. Булла представляет не плод предания, но триумф догмы над преданием. Итак, где же тогда скрывается основа догмы? Основой стало согласие современной церкви по данному вопросу. В 1849 году папа Пий предложил епископам высказать свое мнение, и в булле указывается, какое именно мнение бы ло высказано. Решения Тридент-ского собора, из которых была исключена Дева Мария, цитируются для того, чтобы показать, что ни Писание, ни эти решения не противоречат доктрине о непорочном зачатии. Положительное же доказательство приобретается согласием современной церкви.

Во-вторых, если булла отражает всевозрастающее доверие к современному согласию церкви, в ущерб Писанию и преданию, это означает и шаг вперед к усилению папской власти. В 1854 году это определение было во многих отношениях пробным шаром к принятию доктрины о папской непогрешимости, выработанной на *1 Ватиканском Соборе в 1870 году. Следующей, относящейся к Марии догмой, стала доктрина о ее вознесении в небесной славе, выработанная в 1950 году в апостольской конституции *"Munifi-centissimus Deus".

I ВАТИКАНСКИЙ СОБОР (1869-70)

В течение нескольких веков со времени Реформации в католической церкви господствовали две соперничающих точки зрения о власти. Последователи "галлика-низма" - церковно-политическо-го движения французских католиков - считали папу конституционным монархом. Галликане, как и последователи *Уильяма Окка-ма, настаивали на том, что полномочия собора выше полномочий папы. Они считали, что решения папы должны получить положительную оценку церкви. Эта точка зрения находит свое классическое выражение в "Четырех статьях", принятых в Париже в 1682 году. Однако к девятнадцатому веку галликанская точка зрения не разделялась большинством.

Большая же часть католиков считала, что папа является абсолютным монархом в церкви и что всеобщий собор получает свою власть из рук папы. Эта точка зрения получила название "ультра-монтанизм". В девятнадцатом веке партия ультрамонтанистов была как никогда сильна и жестко боролась за признание догмата о непогрешимости папы. Папа Пий IX (с 1846 по 1878 год) также твердо придерживался этого мнения. В 1868 году он созвал I Ватиканский собор, заседавший с 1869 по 1870 год.

Собор был созван в то время, когда папским государствам в центральной Италии, по традиции управлявшимися самим папой, угрожало новое итальянское государство. Папские государства защищала французская армия. Однако начало войны Франции с Пруссией в 1870 году заставило французскую армию покинуть территорию Италии. Итальянская армия заняла Рим, и папа на неопределенное время распустил собор. За восемь месяцев своей деятельности собор выработал две догматических конституции. Первая - "Католическая вера" - затрагивала такие вопросы, как Бог-Создатель, откровение, вера и взаимоотношения веры с разумом. Более важной была вторая конституция - "Церковь Христа", оп-ределявшая догмат о папской непогрешимости.

Ко времени начала собора большинство епископов верило в папскую непогрешимость. Однако сам этот термин нуждался в разъ яснении. Когда папа является непогрешимым? Англичанин У. Г. Уорд (W. G. Ward), обращенный из англикан, занял крайнюю позицию и настаивал на том, что "всякое высказывание папы по до-ктринальному вопросу непосредственно продиктовано Духом Святым". Такие взгляды разделялись меньшинством епископов, большинство же придерживалось более умеренной концепции о непогрешимости. В каких сферах папа является непогрешимым? Например, является ли он непогрешимым в вопросах истории? И наконец, изолирована ли непогрешимость папы от церкви и епископов? Вот эти-то вопросы и обсуждались на соборе.

Значительное меньшинство епископов не желало давать какого-либо определения папской непогрешимости. Настаивали они на этом по разным причинам. Некоторые не верили в непогрешимость. Некоторые опасались крайних точек зрения, например, точки зрения Уорда. Другие же считали, что даже если определение будет истинным, то оно не будет благоприятно воспринято, будет неудачным, поэтому этих людей назвали "неудачниками". Эти представители были озабочены тем, какой ущерб это определение принесет взаимоотношениям Рима с православной и протестантскими церквями. Страхи эти были более чем обоснованы. "Джон Генри Ньюмен (не присутствовавший на соборе) испытывал точно такие же страхи. В частном письме к своему епископу он отмечал, что, несмотря на то, что собор призвал усилить церковь, он вызовет страх и неприязнь "чрезмерной ревностью" своего определения. Когда мы все находимся в спокойствии и не испытываем сомнений... внезапно звучит гром среди ясного неба, и мы слышим призыв приготовиться, не зная к чему, и испытать нашу веру, неизвестно как. Нельзя пренебрегать возможной угрозой, но этим также создаются и большие затруднения. Это ли настоящая работа для экуменического собора?

Собор контролировали ультра-монтанисты. Кардинал Маннинг (бывший евангельский христианин) и другие составили депутацию для выработки черновика решений по доктринальным вопросам и постарались сделать так, чтобы никто из представителей меньшинства, сопротивлявшихся непогрешимости, не был включен в ее состав. Фактически, лишь один из двадцати четырех избранных в эту депутацию в последнюю минуту изменил свою точку зрения и начал выступать против непогрешимости!

Само решающее голосование происходило в июле 1870 года. Во время предпоследнего голосования по тексту три четверти епископов проголосовали за это решение. Депутация от меньшинства отправилась к папе и умоляла его принять более умеренную формулировку, но мольбы были безуспешными. Противники непогрешимости решили, что они не могут голосовать за это решение (так как это уже будет неубедительным) и не могли также и голосовать против него (так как это может вызвать скандал). Они написали папе, подтвердив свое мнение по этому вопросу. Они предупреждали папу, что покидают собор, чтобы не голосовать против него и возвращаются в свои епархии "огорченными по поводу печального состояния дел, чтобы найти там мир и спокойствие для возмущенной совести". На последнем голосовании меньшинство отсутствовало и решение было принято 533 голосами при двух голосах против.

Верно придерживаясь предания, полученного от начала христианской веры, ради славы Господа нашего Спасителя, для возвеличения католической религии и спасения христианского народа, с одобрения священного собора мы [т. е. Пий IX] учим и определяем, что божественно открытой догмой является: римский понтифик, когда он говорит ех cathedra (а именно, когда исполняя обязанности пастыря и врачевате-ля всех христиан и по добродетели его высшей апостольской власти, он определяет доктрину, касающуюся веры или нравственности, которой следует придерживаться Вселенской церкви) божественной помощью обетованной в нем в благословенном Петре, он обладает такой непогрешимостью, которую пожелал божественный искупитель для Своей Церкви для определения доктрины, касающейся веры или нравственности. Таким образом, эти решения римского понтифика необратимы сами по себе, а не по одобрению церкви.

Если же кто (да сохранит Господь) будет противоречить этому определению, да будет ему анафема.

"Церковь Христа". Глава 4

Здесь следует отметить несколько пунктов. Во-первых, только торжественные высказывания папы ex cathedra ("с амвона", т. е. как пастыря всех христиан - прим. ред.) должны считаться непогрешимыми. Во-вторых, непогрешимость простирается только на сферы богословия и этики. В-третьих, непогрешимость папы непосредственна, то есть исходит напрямую от Бога. Данное решение не требует, чтобы он консультировался или прислушивался к церкви, и его непогрешимость не зависит от одобрения епископами церкви. В-четвертых, здесь есть утверждение, что решение следует преданию от начала, но это утверждение не стоит воспринимать серьезно. Возражения против непогрешимости как раз и основывались на том, что она противоречит преданию. Отношение Пия выявляется в его ответе на вопрос одного из епископов на соборе:

"Предание? Я и есть предание".

В свое время все епископы приняли определение непогрешимости, некоторые лишь после нескольких месяцев переживаний. Некоторые французские оппоненты заметили перед собором, что католики могут различаться между собой по вопросу или непогрешимости папы, или непогрешимости собора, однако не может быть и иного мнения по вопросу, едины ли они. "Соборное решение, облеченное в согласие понтифика, или высказывание понтифика, принятое согласием епископов, - или в этом непогрешимость, или ни в чем более". Логическим шагом для католика было принять это определение. Но не все католики сделали этот шаг. Один из ведущих оппонентов непогрешимости, великий немецкий историк церкви Игнац фон Деллингер (Ignaz von Dollinger) отказался подчиниться решению и был отлучен от церкви. Из тех, кто отказался признать это решение, сформировалась "старокатолическая церковь".

Только лишь одно непогрешимое решение было принято с 1870 года. Это было решение 1950 года

*Muniflcentissimus Deus, о вознесении Марии на небеса. Многие полагали, что I Ватиканский собор станет последним собором. В соборах уже не было нужды, так как папа приобрел абсолютную власть. Но в 1961 году папа Иоанн XXIII созвал *П Ватиканский собор. На этом соборе были предприняты шаги в пользу усиления роли епископов.

Доктрина о папской непогрешимости, конечно же, не была принята Восточной православной церковью и протестантами. Вместо потока новообращенных, как предрекал Маннинг, это решение, без сомнения, только лишь увеличило разрыв между Римом и другими церквями. Сегодня это решение оспаривается даже в рамках самой католической церкви.

*Ханс Кюнг жестко писал против этого догмата. В одном из недавних исследований утверждалось, что решения I Ватиканского собора являются недействительными, так как на соборе отсутствовала свобода выбора, но эта точка зрения не снискала большой поддержки.

MUNIFICENTISSIMUS DEUS (1950)

Идея о том, что Дева Мария вознеслась, или была взята на небо (как Енох или Илия в Ветхом Завете), впервые встречается в сочинениях четвертого века. Постепенно эта идея обрела поддержку, и к концу восьмого века ее стали придерживаться на Востоке, в основном благодаря усилиям "Иоанна Дамаскина. Западу потребовалось больше времени, чтобы все люди окончательно уверовали в нее. В более недавние времена, с семнадцатого века, начинается движение в поддержку возведения этой идеи в ранг догмы. Это и было сделано в 1950 году папой Пием XII в апостольской конституции Munificentissimus Deus. В конституции не отмечено, умерла Мария или нет, до того как вознеслась на небо, то есть избегла ли она смерти или же была воскрешена. Большая часть, хотя и не все, католических богословов считает, что она на самом деле умерла.

Так как [Иисус Христос] был способен сделать [Марии] великую славу - сохранить ее от могильного тлена, то мы должны верить, что Он так и сделал... Величественная матерь Божья наконец восприняла, как высшую корону своих привилегий, что она должна быть сохранена невредимой от могильного тлена и, как и ее Сын до нее, победив смерть, должна быть вознесена в теле и душе к небесной славе, чтобы править там как Царица одесную своего Сына, вечного царя всех веков.

Доктрина о вознесении не только свидетельствует о (предполагаемом) историческом эпизоде в жизни Марии. Это также основание и ряда других, касающихся ее верований, а именно, что она является Царицей Небес и Посредницей, связывающей нас с Богом. За последние несколько столетий роль Марии в католичестве сильно возросла, хотя на *11 Ватиканском соборе и существовала оппозиция утверждению новых, касающихся ее определений. В 1891 году папа Лев XIII высказал в своей энциклике, что "все изливается на нас только через Марию, так как этого хочет Сам Бог. И так же, как никто не может приблизиться к всевышнему Отцу, кроме как через Сына, так никто не может и приблизиться к Сыну, кроме как только через Его матерь".

Как и в случае с доктриной о непорочном зачатии, определенной в булле *Ineffabihs Deus 1854 года, эта доктрина имеет далеко идущие последствия. У этой догмы нет подтверждения в Писании, нет также подтверждения и в раннем предании, хотя эти два источника и приводятся в качестве "главнейшего основания". Апостольская конституция же выделяет "богословское соответствие" доктрины и согласие современной римско-католической церкви. Как и в случае с непорочным зачатием, это определение демонстрирует способность церкви объявлять что-либо догмой на основании собственного авторитета, не опираясь на Писание или раннее предание.

Эта догма, как и другие, касающиеся Марии догмы, связана с определенным представлением об Иисусе Христе. Споры четвертого и пятого веков привели к признанию божественной природы Иисуса Христа. Теоретически была также утверждена и Его полная человеческая природа (например, на *Халкидонском соборе), однако на практике Его человеческая природа затушевывалась Его божественной природой. Он уже не выглядел как некто, испытывав ший точно такие же, как мы, искушения, но не согрешая (см. Евр. 2:17-18; 4:14-16). Народные чувства требовали, чтобы на небе находился кто-либо, кто мог бы понимать слабость человека и его падения. Излишние доктрины о Марии появились именно потому, что люди пренебрегли человеческой природой Иисуса Христа.

ПЬЕР ТЕЙЯР ДЕ ШАРДЕН

Мистик-эволюционист

Мари-Жозеф-Пьер Тейяр де Шарден родился в сельском районе Франции в 1881 году. Учился он в школе иезуитов и в свое время присоединился к ордену. Он становится профессиональным палеонтологом (исследователем исчезнувших представителей животного и растительного мира), и это побуждает его задуматься о происхождении человека. Тейяр де Шарден участвовал в поисках "пекинского человека" в 1929 году.

Кроме своих выдающихся научных трудов, Тейяр де Шарден интересовался взаимоотношениями христианства с эволюционной мыслью. Теория эволюции Дарвина, изложенная в его книгах "Происхождение видов" 1859 года и "Происхождение человека" 1871 года, оставила христианским богословам три возможности принятия вероятного решения. Во-первых, они могли отказаться вообще от этой теории. Такого решения ныне придерживается меньшинство. Во-вторых, они могли приспособить эволюцию к традиционному христианскому богословию. Такого решения ныне придерживается большинство с большей или меньшей степенью орто доксальности. В-третьих, они могли постараться реинтерпрети-ровать христианское богословие в свете эволюции. Одной из самых известных является реинтерпрета-ция Тейяра де Шардена. В этом она просто удивительно походит на *теологию процесса.

Богословские взгляды Тейяра де Шардена не снискали ему уважения со стороны его иезуитского начальства. Его просьбы о публикации своих богословских и философских трудов настойчиво отклонялись. Ему также запретили занять должность преподавателя в Коллеж де Франс, что по тем временам было большой привилегией. Однако после его смерти в 1955 году его друзья стали публиковать его работы. Наиболее известными трудами являются сочинения "Феномен человека", "Божественная среда" и "Будущее человека", появившиеся на французском языке в период с 1955 по 1959 год. Ко времени *П Ватиканского собора, в обстановке открытости к современной мысли, Тейяр де Шарден сделался очень популярным в римско-католическом мире, но с тех пор его популярность несколько поблекла. Его мысли были также положительно восприняты и нехристианскими мыслителями. Агностик сэр Джулиан Хаксли (Sir Julian Huxley) написал очень теплое предисловие к английскому переводу "Феномена человека"'.

Несмотря на то, что многие ученые, как и я, сочтут, что за ним следовать невозможно во всех его галантных попытках примирить сверхъестественные элементы христианства с фактами и выводами эволюции, это нисколько не умаляет положительной ценности его общего натуралистического подхода. "Феномен человека". Введение

Тейяр считает эволюцию универсальным законом существования и смотрит на этот закон с христианской точки зрения. Это приводит к ошеломляющей реинтер-претации многих фундаментальных христианских тем:

Творение рассматривается в процессе эволюции. Грех истолковывается как неизбежное несовершенство, сопровождающее процесс эволюции. Эволюция и совершенство так же несовместимы друг с другом, как и идея о квадратном круге. Зло рассматривается как побочный продукт процесса эволюции. Как правильно замечает Хаксли, "богослов (может посчитать), что такое обращение с его проблемами греха и страдания неадекватно или, по-мень-шей мере, неортодоксально".

Тейяр не отвергает традиционного взгляда на историчность Иисуса как воплощенного Сына Божьего. Однако особый упор он делает на "космического Христа". "Полный Христос", или мистическое тело Христа, эволюционирует в обстановке человеческой эволюции. Искупление, таким образом, расценивается как эволюционный процесс.

Человеческая история эволюционирует к своей вершине и затем все достигнет высшей ступени во Христе. Эту вершину Тейяр де Шарден называет "точкой Омеги".

Все это подразумевает новую концепцию Бога, как и в теологии процесса. Бог рассматривается не как нечто неизменное и трансцендентное, наполняющее мир, но как нечто активное и развивающе еся в процессе эволюции и, фактически, неотделимое от него.

Тейяр де Шарден предпринимает законную попытку связать христианство с эволюционной мыслью. Цель его можно сравнить с целью

Августина, связавшего христианство с неоплатонизмом, или *Фомы Аквинского, связавшего христианство с учением Аристотеля. Однако Тейяр де Шарден слишком большое место отводит эволюционной мысли, христианский же элемент в ней сохраняется в весьма незначительном объеме. Свои мысли он считал пробными, открывающими новые горизонты, но не как мысли, призванные дать окончательные ответы на все вопросы. Может быть, его можно сравнить с *0ри-геном, другим великим первооткрывателем и мыслителем, чьи идеи также оказались неприемлемыми.

Иисус на кресте - это и символ, и реальность огромнейшей работы веков, которая мало-помалу воскрешала сотворенный дух и возвращала его обратно в глубины божественной среды. Он представляет собой (и в истинном смысле он им и является) творение, поддерживаемое Богом, вновь поднимающееся по склонам бытия, иногда цепляющееся за что-то, чтобы не упасть, иногда отрывающее себя от этих склонов, чтобы перейти через них и всегда ощущающий воздаяние через физические страдания за каждое отступление, вызванное нравственными падениями.

"Божественная среда"

И тогда наступит конец. Как огромная волна. Бытие будет господствовать над всеми дрожащими существами. Необычное приключение мира закончится в лоне спокойного океана, в котором, правда, каждая капля будет иметь свое самосознание. Мечты каждого мистика найдут в нем полное и истинное воплощение. И Бог будет всем во всем.

"Будущее человека".

Заключение

II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР (1962-65)

Определение папской непогрешимости не положило конец спорам в римско-католической церкви. Во время правления преемника Пия, Льва XIII (1878-1903), зародилось движение "католического модернизма". Это был римско-католический эквивалент протестантского либерализма. Его лидерами стали Альфред Луази и Джордж Тиррелл (Alfred Loisy, George Turrell). Эти деятели поддерживали самые скептические утверждения библейского критицизма. Они вообще отвергали идею о том, что какая-либо догма может быть непогрешимой, исходит ли она из Библии, от церкви или от папы. С другой стороны, они защищали римско-католическую церковь от нападок "Гарнака и других, но делали они это, исходя из либеральных принципов. Преемник Льва, Пий X, осудил это движение, отлучил его руководителей от церкви и потребовал, чтобы духовенство приняло антимодернистскую клятву.

Это привело к тому, что свободная мысль и библейские исследования в римско-католической церкви практически прекратились. После второй мировой вой ны последовали некоторые смягчения этой политики, но мало что изменилось в целом. Затем в 1958 году новым папой избирается Иоанн XXIII. Пожилой, 77-летний человек, он воспринимался как "заботливый папа", который вряд ли мог сделать что-либо большее, чем просто сохранять существующий статус кво. Однако правление этого понтифика ознаменовало собой поворотный момент в жизни современной римско-католической церкви. Он настойчиво выделял мысль о том, что церковь должна быть приведена в соответствие с сегодняшним днем. Церковь должна успевать за современным миром. Несмотря на то, что догма неизменна, форма ее выражения может изменяться, и должна изменяться. Протестантов необходимо считать "отделенными братьями", а не нечестивыми еретиками. В 1961 году папа созывает II Ватиканский собор.

Собор заседал с 1962 по 1965 год. Когда епископы собрались вместе, то, к удивлению, оказалось, что большинство составляют люди прогрессивные.

Собор выявил изменения во взглядах, которые подспудно происходили после I Ватиканского собора. Объемные документы II Ватиканского собора отражают совершенно иные настроения, чем документы предыдущего собора. Они более пастырские, чем догматические, примирительные по тону, настроенные доброжелательно по отношению к другим христианам, и к современному миру. Религиозные преследования, которые играли такую значительную роль в истории римско-католической церкви, были отвергнуты и появилась готовность признать теп факт, что церковь совершала ошибки. Два самых важных документа собора: догматические конституции "О Церкви" и "О Божественном откровении".

В конституции "О Церкви" делается попытка исправить решения I Ватиканского собора, делавшего упор на абсолютный суверенитет папы. (Частично это было связано с тем, что собор пришлось преждевременно закрыть.) Если I Ватиканский собор особо выделял роль папы как преемника Петра, то II Ватиканский собор описывает последовательность епископов как "преемников Апостолов в авторитете учения и пастырского правления". Собрание епископов имеет высшую и полную власть над Вселенской церковью, однако "совместно с его главой, римским понтификом, и никогда - без участия его главы". Именно папа имеет полную, высшую и вселенскую власть над церковью и может пользоваться ею по своему усмотрению.

На соборе выявились разногласия между теми, кто хотел дальнейшего развития доктрины о Марии, и теми, кто сопротивлялся этому. Стороны разделились во мнениях, решая, стоит ли издавать отдельный документ, возвеличивающий статус Марии. Простым большинством (1114 голосами против 1074) собор проголосовал против такого документа. Статус Марии обсуждается в последней главе документа "О Церкви". В данном случае она рассматривается как часть Церкви, а не как нечто, отделенное от нее. Все традиционные доктрины о Марии были подтверждены, включая и непорочное зачатие и вознесение на небо (в определениях *Ineffabihs Deusu *Muniflcentissimus Deus). Некоторые хотели присвоить Марии статус "Соискупительницы" (то есть искупившей мир совместно с Иисусом Христом). Этот термин не был использован, однако роль Марии в искуплений была ясно подтверждена. Ее согласие было необходимо для воплощения Иисуса Христа, и она активно сотрудничала в деле спасения людей. Она также отдала жизнь свою за мир: "Смерть через Еву, жизнь - через Марию"; она была "едина со Христом в Его страданиях, когда Он умирал на кресте". Мария - это Посредница, связывающая нас с Богом. Однако утверждалось, что это "никоим образом не отменяет и не умаляет уникального посредничества Христа, но просто показывает Его силу".

Конституция "О Божественном откровении" вызвала еще более ожесточенное сражение между консерваторами и сторонниками прогресса. Было составлено не менее пяти черновых вариантов. Первый черновой вариант, ультраконсервативный, был категорически отвергнут более чем 60 процентами присутствовавших на соборе Отцов. Особенно неприемлемыми были пять пунктов этого документа: откровение дано просто как явление доктрин; предание и Писание являются двумя источниками откровения; предание - как добавление к откровению; бо-годухновенность - "абсолютная застрахованность всего Священного Писания от каких-либо ошибок"; задача богословия - согласование Писания с учением церкви. Папа Иоанн вернул текст новому комитету для основательной ревизии. Прошло три года и было составлено еще четыре черновых варианта, пока окончательный документ не был принят 2344 голосами против 6. Все пять спорных пунктов были пересмотрены:

Откровение теперь рассматривалось как явление Самого Бога (а не доктрин) через дела и слова:

Это домостроительство откровения совершается действиями и словами внутренне между собою связанными, так что дела, совершаемые Богом в истории спасения, являют и подтверждают учение и все, что знаменуется словами, а слова провозглашают дела и открывают тайну, содержащуюся в них. Но внутренняя истина как о Боге, так и о спасении человека, сияет нам через это откровение во Христе, Который одновременно и Посредник, и Полнота всего откровения.

"О Божественном откровении" 1:2

Евангелие - единственный источник спасающей истины. Она передана нам двояким путем: через предание и через Писание. Предание здесь является очень широким по значению термином:

"Церковь, в своем учении, жизни и поклонении хранит и передает всем поколениям все, чем она является, и все, во что она верит".

Были предприняты шаги, чтобы не говорить о том, что предание добавляет что-то к Писанию. Считалось, что именно в этом и состоит учение Тридент-ского собора, но в годы, непосредственно предшествующие II Ватиканскому собору, некоторые католические ученые яростно оспаривали такое истолкование. Собор поэтому оставил этот вопрос открытым. Однако он обращается к доктрине развития Ньюмена: "Так же, как века сменяют один другой, Церковь постоянно движется к полноте божественной истины, пока слова Божьи не достигнут совершенного исполнения". Это означает, что хотя семя всех доктрин сокрыто в Писании, его недостаточно, чтобы преподать католическую доктрину: "Не только из Священного Писания Церковь черпает свою уверенность в том, что было открыто". Это добавление было сделано в последний момент по требованию Павла VI (папа с 1963 по 1978 год).

Было дано определение концепции непогрешимости Писания:

Так как все, что богодухновен-ные авторы или священные писатели утверждают, должно почитаться как утверждаемое Духом Святым, то нужно исповедовать, что книги Писания учат твердо, верно и безошибочно истине, которую Бог, ради нашего спасения, восхотел запечатлеть Священными Письменами.

"О Божественном откровении" 3:11

Это высказывание подходит под целый ряд истолкований. Означает ли это какие-то фактические сведения? Или только богословие и этику? Идет ли речь только об Евангелии? И если это так, то можно ли все это свести к одной истине, наподобие: "Бог есть любовь"?

На II Ватиканском соборе Библии дали новые права. Миряне должны читать ее, так как *Иероним говорил, что "незнание Писания есть незнание Христа". Католики должны сотрудничать с протестантами в деле перевода Библии. "Исследование священной страницы и сейчас является, как это и было прежде, душой священного богословия". Это очень ново по сравнению с не такими уж и древними утверждениями католических апологетов о том, что церковью прекрасно можно управлять и без Библии. Горячо поощрялось католическое библейское исследование. Однако все это должно происходить "при тщательном исполнении священной функции обучения Церкви" и "с лояльно настроенным сознанием по отношению к Церкви". Обучающая функция Церкви "не выше Слова Божьего, но служит ему", и все-таки "задача истинного истолкования Слова Божьего... доверена только живой обучающей функции Церкви". II Ватиканский собор движется далее, поощряя возрождение библейских исследований, однако окончательной нормой до сих пор является суждение непогрешимой Церкви.

II Ватиканский собор завершил 400-летний период "тридентского католицизма". Римская крепость стала церковью-пилигримом. Вместо преследований появилась возможность вести диалог. Враждебность к протестантизму превратилась в готовность учиться. Реформа пришла как в область богослужения, так и во многие другие сферы. Очень многое произошло так быстро, что возникло недоумение и смятение. Папы Павел VI и Иоанн Павел II пытались время от времени закрыть болтающуюся дверь, но лошадь из этой конюшни уже выбежала. Только лишь время покажет, каким путем пой дет римско-католическая церковь, ясно только одно: она не возвратится в период, предшествовавший П Ватиканскому собору.

КАРЛ РАНЕР

Анонимное христианство

Карл Ранер (Karl Rahner) родился в городе Фрайбург-им-Брайсгау в 1904 году. Он вступил в орден иезуитов и в 1948 году стал профессором догматического богословия в Инсбруке. После этого он также заведовал кафедрами в Мюнхенском и Мюнстерском университетах. Он является автором многотомной серии "Богословских исследований", каждое исследование представляет собой коллекцию тематически подобранных эссе. Он также написал труд по систематическому богословию, озаглавленный "Основания христианской веры", немецкое издание которого появилось в 1976 году. Он был величайшим католическим богословом своего поколения, но ныне его подход уступил место более радикальному подходу Шиллебекса (Schille-beeckx) и *Кюнга.

Ранер известен своей теорией "анонимного христианства". Традиционная римско-католическая точка зрения, выраженная с грубой простотой *Киприаном и подтвержденная *Четвертым латеран-ским собором состоит в том, что нет спасения вне рамок единой организованной католической церкви. Нет спасения также ни в одной из соперничающих "церквей". Это было выражено еще более четко папой Бонифацием VIll в своей булле 1302 года "Unam Sanctam": "Мы заявляем, утверж даем и определяем, что необходимо для спасения всякого человеческого создания быть подчиненным римскому понтифику (папе)". Эти высказывания, до сих пор принятые в католической церкви, были "реинтерпретиро-ваны". В 1854 году папа Пий IX подтвердил традиционную доктрину, но с жизненно важным замечанием, что те "невинно невежественные" люди (то есть неведение которых не является их виной), не знающие истинной религии, являются исключением из правил. В 1949 году произошло дальнейшее развитие. Отец Фини (Feeney), консервативно настроенный бостонский священник, стал настаивать на традиционной точке зрения. Рим ответил, что утверждение о том, что "за пределами церкви нет спасения", остается верным, однако право истолкования этого утверждения принадлежит магистериуму, (отделу, заведующему обучением), а не частным лицам. Спор продолжался, и в 1953 году Фини был отлучен от церкви. *П Ватиканский собор также четко отказался от прежнего истолкования:

А кто без вины со своей стороны, не зная Евангелия Христова и Его Церкви, все же ищет Бога искренним сердцем и под воздействием благодати стремится исполнять своими делами Его волю, познаваемую голосом совести, тот может наследовать вечное спасение. Божественное Провидение не отказывает в необходимой помощи ко спасению тем, кто без вины своей еще не достигли ясного познания Бога и стараются по Божьей благодати вести правильную жизнь.

"О Церкви" 2:16 [Спасение] не только для верующих во Христа, но и для всех людей доброй воли, в сердце которых невидимым образом действует благодать. Так как Христос умер за всех и так как наивысшее призвание человека в действительности едино, ибо оно Божье, мы должны знать, что Дух Святой предлагает всем возможность приобщиться к этой пасхальной тайне Богу известным образом.

Пастырская Конституция

"О Церкви в современном мире" 1:22

С другой стороны, П Ватиканский собор также объявил: "Тот же, кто знает, что католическая церковь была подготовлена Богом через Иисуса Христа, но отказывается вступить в нее или отказывается пребывать в ней, он не может быть спасен".

Теория Карла Ранера стремится объяснить эти утверждения. Бог хочет, чтобы все спаслись (1 Тим. 2:4), и для спасения необходима вера в Иисуса Христа. Это подразумевает, что у всех людей есть шанс поверить, и это действительный, исторический шанс, а не просто абстрактный или теоретический. Как же это может быть? Так как благодать Божья трудится во всех людях. Пока человеку не представят в ясной форме Евангелие Иисуса Христа, благодать Божья в Иисусе Христе может достичь его через нехристианскую религию. Более того, благодать Божья трудится и в атеисте, который таким образом может иметь истинную христианскую веру, надежду и любовь, но продолжает оставаться атеистом. "Даже атеист... может достичь спасения, если он не будет действовать против совести из-за своего атеизма". Но как можно понять, что такой человек верит в Бога? Потому что Бог входит в его совесть, хотя человек и не осознает этого. Согласно "трансцендентальной философии" Ранера, трансцендентные переживания, переживания "абсолютной тайны" каждым человеком, и являются опытом общения с Богом.

Человек, признающий нравственное требование своей совести как абсолютно относящееся к нему и принимающий его свободно, вне зависимости от того, как мало он о нем размышлял, утверждает абсолютное бытие Бога, знает ли он об этом, концептуализирует ли он это или нет, это самое главное доказательство того, почему вообще может существовать такая вещь, как абсолютное нравственное требование.

"Богословские исследования".

Том 9, Глава 9

Эти "анонимные христиане" спасаются не своей естественной нравственностью, но потому, что они испытали благодать Иисуса Христа, сами того не осознавая. Мы должны отличать явно выраженную веру от веры реальной, но не сформулированной, которая еще не проникла от сердца к разуму.

"Анонимный христианин" в нашем понимании термина - это язычник после начала христианской миссии, который живет в состоянии благодати Христовой через веру, надежду и любовь, но не имеет еще ясного знания о том, что жизнь его ориентирована на данное благодатью спасение в Иисусе Христе... Должна существовать христиан ская теория, принимающая во внимание тот факт, что если человек в абсолютном или высшем смысле не действует против своей совести, то он может сказать, и говорит, в вере, любви и надежде "Авва" своим собственным духом и на этом основании Бог видит его братом всем христианам.

"Богословские исследования".

Том 14, глава 17

Эти, а также и другие, изложенные Ранером идеи, весьма популярны сегодня. Особенно популярна идея о том, что человек может быть анонимным христианином без какого-либо выражения религиозности. Анонимный христианин - этот тот, кто "принимает самого себя в нравственном решении", даже если это решение и не сделано религиозным или "теистическим" образом. Это служит оправданием "светского христианства", т. е. интерпретации церковной вести в светских терминах, как это можно видеть в недавних постановлениях * Всемирного совета церквей и *теологии освобождения. Если суть христианского ученичества может быть выражена без какого-либо сознательного религиозного элемента, то тогда это оправдывает церковь, когда она оставляет свои религиозные заботы и посвящает себя животрепещущим общественным и политическим проблемам. Скорее всего, самое слабое место в теории Ранера - то, что возможность в виде исключения (когда человек, не слышавший Евангелия, может находиться в состоянии благодати) возводится в норму. Получается, что церковь ко всем людям относится как к анонимным христианам, в то время как библейский подход говорит о том, что это люди погибшие. Карл Ранер умер в 1984 году.

ХАНС КЮНГ

Мятежный католик

Ханс Кюнг (Hans Kung) родился в 1928 году в швейцарском кантоне Люцерне. После подготовки к священническому сану в Риме он отправляется в Париж для работы над докторской диссертацией на тему "Оправдание: доктрина Карла Борта и католическое размышление". Диссертация была опубликована в 1957 году. Это была уникальная докторская диссертация, отмечавшая собой смену эпох. Кюнг излагает доктрину Барта об оправдании и затем объясняет, что между этой доктриной и решениями *Тридентского собора нет ничего непримиримого.

Вне всякого сомнения, самым значительным сегодня является согласие между католическим и протестантским богословием, и именно в области оправдания, именно в том пункте, с которого Реформация начала свое шествие. Несмотря на все трудности, не стали ли мы через 400 лет ближе друг к другу на богословском уровне ?

"Оправдание". Глава 33

Самое знаменательное - это реакция на книгу. Сам Барт о ней тепло отозвался:

Если то, что вы представили, ... действительно есть учение римско-католической церкви, то тогда я должен с уверенностью заявить, что моя точка зрения согласуется с католической точкой зрения об оп равдании; из этого следует, что католическое учение самым удивительным образом похоже на мое!

Затем он говорит о том, что коллеги-католики Кюнга должны решить, правильно ли Кюнг отозвался о Тридентском соборе. В целом подход Кюнга был оценен положительно. В результате среди католических богословов стало распространяться мнение, что доктрина об оправдании по вере не должна больше разделять конфессии. Так как католическая церковь реинтерпретирует свою веру с учетом времени, этот факт остается таким же важным, как и теоретический вопрос о том, на самом ли деле эти доктрины совместимы друг с другом. Циник может заметить, что Кюнг попытался сделать то же самое, что и Ньюмен своим "Девяностым трактатом", только наоборот, - и преуспел.

В 1962 году папа Иоанн назначает Кюнга официальным богословским советником

II Ватиканского собора. Кюнг активно участвовал в деятельности собора, однако был разочарован некоторыми его результатами. Еще в 1957 году Священная канцелярия (ранее Инквизиция) завела дело на Кюнга из-за его "Оправдания". Со временем он стал более критично относиться к традиционным доктринам, и Священная канцелярия (ставшая в середине 60-х годов Конгрегацией вероучения) направила ему предостережения. Большая часть работ Кюнга вызвала неодобрение в Риме, что, скорее всего, только способствовало их популярности!

В 1970 году Ханс Кюнг отметил столетие определения папской непогрешимости на *1 Ватиканском соборе публикацией брошюры "Непогрешим? Расследование". В этой книге он яростно нападает на доктрину о папской непогрешимости. Он подвергает сомнению предположение, что эта доктрина имеет основание в Библии и предании. Далее он вообще задает вопрос о том, может ли существовать такая вещь, как непогрешимость, исходящая от папы, церкви или Библии. Он говорит, что концепция непогрешимости церкви должна быть заменена концепций неущербности. Это означает, что, несмотря на ее заблуждения и ошибки, Церковь сохраняется Богом в истине. Отрицательное положение о том, что некоторые утверждения не содержат ошибок, он заменяет положительным утверждением о том, что истина Евангелия сохранена в Церкви, несмотря на все ее ошибки. Совокупно с этим Кюнг предлагает пересмотреть и роль папы. Вместо того чтобы быть непогрешимым абсолютным сувереном, он должен стать истинным преемником Петра, занимаясь прежде всего пастырским служением, как это делал папа Иоанн XXIII. Такой подход к Церкви и папству, утверждает Кюнг, соответствует Писанию и преданию первого тысячелетия.

Служение Петра в церкви имеет смысл и каждый католик признает это. Но папа существует для Церкви, а не Церковь для папы. Его верховенство - это не верховенство суверенности, но верховенство служения. Обладатель места Петра не должен ставить себя господином над Церковью или Евангелием, чем он собственно и занимается сего дня, после всего печального опыта прошлого и положительного опыта собора он истолковывает богословие и церковную политику в свете некритично усвоенного предания. "Непогрешим?" Введение

Брошюра "Непогрешим ?" вызвала огромное возмущение. Бывшие союзники Кюнга, такие, как *Карл Ранер, отвергли его точку зрения. Стали всерьез задаваться вопросы о том, стоит ли и дальше считать Кюнга католическим богословом. Конференция немецких епископов высказалась против книги. Расследование было начато и в Риме, но в результате в 1975 году ему был лишь сделан выговор.

Ханс Кюнг был плодовитым автором, способным мастерски писать богословские книги для небогословов и даже для нехристиан. Его книга "Быть христианином" (1974) стала бестселлером в Германии, что весьма необычно для богословского тома в 700 страниц. Кюнг представил христианскую веру таким образом, что она заговорила с обычным человеком с улицы. Однако в адрес и этой книги, как и других его главных трудов, послышалось ворчанье из Рима. Он также написал и еще одну работу "Существует ли Бог?" (1978).

Избрание в 1978 году папы Иоанна Павла II привело к тому, что отношение Рима к Кюнгу уже-сточилось. В конце 1979 года Конгрегация вероучения, с согласия папы, заявила, что Кюнг "не может далее считаться католическим богословом и не может учить в качестве такового". Он не был отлучен и не потерял своего священ нического сана, но уже более не считался католическим богословом. Это была грубая попытка подорвать его влияние, не делая одновременно из него мученика. Церковь потребовала, чтобы его изгнали из университета с должности профессора католического богословия в Тюбинге не, на что государство ответило тем, что учредило специально для него профессорскую должность. Эффективность церковных мер была сомнительной, так как значительное число ученых, даже не разделяющих взгляды Кюнга, не согласилось с этими методами. С другой стороны, трудно серьезно воспринимать религиозную организацию, которая не может контролировать то, что преподается под ее именем. Такая проблема стоит сегодня перед многими церквями. Влияние Кюнга осталось прежним. Одна из последних его работ - "Богословие для третьего тысячелетия" (1988). В этом труде он исследует подход к богословию "постсовременной эпохи". Современная эпоха началась в семнад-цатом-восемнадцатом веках с Просвещения. Главной чертой этой эпохи была вера в прогресс, поколебавшаяся после первой мировой войны. Это стало началом "постсовременности", явления, получающего сегодня все большее признание. Сам Кюнг предпочитает называть это время "экуменической" эпохой "в смысле нового глобального понимания различных деноминации, религий и регионов". Таким образом, в его подход к богословию включается "новое путешествие к богословию всемирных религий".

ВСЕМИРНАЯ ВЕРА

В последние годы богословие перестало быть прерогативой белых европейцев. Были предприняты попытки создания истинно азиатского, африканского и латиноамериканского богословия.

ВСЕМИРНЫЙ СОВЕТ ЦЕРКВЕЙ

Всемирный совет церквей был официально образован на I ассамблее в Амстердаме в 1948 году делегатами 147 церквей из 44 стран мира, путем слияния трех движений, стимулом для которых послужила Всемирная миссионерская конференция в Эдинбурге в 1910 году.

"Вера и порядок" - движение, возникшее на Эдинбургской конференции, поставившее своей целью работу по воссоединению разрозненных деноминации. Конференции этого движения проходили в Лозанне (1927) и Эдинбурге (1937).

"Жизнь и деятельность" - это движение было озабочено взаимоотношениями христианской веры с общественными, политическими и экономическими вопросами. Конференции этого движения проходили в Стокгольме (1925) и Оксфорде (1937).

"Международный миссионерский совет" имеет более непосредственное отношение к Эдинбургской конференции. Сформировался совет в 1921 году и в 1961 году официально слился со Всемирным советом церквей.

Еще на конференции 1937 года движений "Жизнь и деятельность" и "Вера и порядок" речь шла об образовании Всемирного совета церквей, а конференция в Утрехте в 1938 году выработала его конституцию. Однако война отодвинула образование совета на десять лет. Кроме римско-католической церкви и некоторых (но не всех) евангельских церквей, все представляющие какое-либо значение христианские церкви ныне принадлежат к Всемирному совету церквей. Начиная с 1961 года римско-католическая церковь посылает на генеральные ассамблеи Совета официальных наблюдателей.

Кроме работы в штаб-квартире Совета в Женеве, Всемирный совет церквей проводит всемирные конференции по темам "Вера и порядок", "Всемирная миссия и евангелизация" и другим. Однако главными событиями являются генеральные ассамблеи. К настоящему времени было семь заседаний генеральных ассамблей.

Амстердам (1948). Это была первая генеральная ассамблея со времени учреждения Всемирного совета церквей. Зародился Совет как "общение церквей принимающих нашего Господа Иисуса Христа как Бога и Спасителя".

Эванстон, Иллинойс (1954). Тема: "Христос - надежда мира". Было отмечено, что целью еванге-лизации является приведение людей к личной встрече с Иисусом Христом, Спасителем и Господом, их вхождение в полноценную жизнь церкви и преобразование общества на основании Божьего замысла.

Нью-Дели (1961). Тема -"Иисус Христос - свет миру". Это была первая ассамблея, проведшая заседание за пределами Запада. Восточные православные церкви присоединились к Всемирному совету церквей в Нью-Дели.

Всемирный совет церквей - это общение церквей, исповедующих Господа Иисуса Христа как Бога и Спасителя, согласно Писанию, и поэтому они стремятся совместно исполнить их общее призвание к славе единого Бога, Отца, Сына и Духа Святого

Упсала (1968). Тема: "Вот! Творю все новое". Шесть исследовательских групп встретились для обсуждения и выработки документов по различным темам. Наибольшие противоречия вызывал документ " Обновление миссии". Ранее Всемирный совет церквей в своих документах ясно высказывался о важности приведения нехристиан к вере в Иисуса Христа, теперь же об этом едва упоминалось в черновом варианте. "Вертикальное измерение" миссии - примирение с Богом - было практически забыто. Теперь упор делался на "горизонтальное измерение" - примирение всего человечества. Была принята на вооружение идея "анонимного христианства" (изложенная * Карлом Ра-нером). В результате религиозное обращение стало делом второстепенным. Такое несоответствие привело к тому, что американский представитель евангельских церквей Дональд Макгавран (Donald McGavran) задал вопрос: "Предаст ли Упсала два миллиарда (необращенных) людей?" Виссер'т Хоофт (Visser't Hooft), генеральный секретарь Всемирного совета церквей в отставке, также выделял необходимость восстановления равновесия:

Христианство, которое потеряло свое "вертикальное измерение", потеряло свою соль, стало не только пресным само по себе, но и бесполезным для мира. Но христианство, которое использует заботу о "вертикальном измерении" в качестве средства уйти от ответственности и не участвовать в общей жизни с людьми и в общей жизни людей, есть отрицание воплощения, отрицание Божьей любви к миру, продемонстрированной во Христе.

Наказ экуменического движения.

В результате этого спора в окончательном документе более отчетливо говорилось о необходимости обращения к Иисусу Христу, "хотя обращение вообще не выглядит религиозным выбором" и есть также и такие, кто "не сознавая служат "человеку для других". Миссия определена в свете современного стремления к совершенной человеческой жизни:

Существует животрепещущая нужда описать миссию Бога, в которой мы участвуем, как дар нового творения, которое представляет собой радикальное обновление старого и призыв к людям возрастать в их полной человечности в новом человеке, Иисусе Христе. "Обновление миссии" 1:1

Этот дар следует принять верой. Такой ответ затрагивает наши взаимоотношения с другими людьми. "Так как нет обращения к Богу, если при этом не происходит обращения человека к другим людям совершенно по-новому. Новая жизнь освобождает людей для общества". Это приводит к попыткам устранить расовые, национальные и религиозные барьеры. Восстановление истинного человечества в Иисусе Христе включает в себя все шаги, направленные на достижение большей справедливости, свободы и достоинства. Поэтому христиане должны быть более открыты и смиренны по отношению к тем, кто разделяет их цели.

Упсала породила ожесточенный спор. Группа немцев, действуя внутри Всемирного совета церквей, выработала "Франкфуртскую декларацию" 1970 года, где были высказывания против многих решений, принятых в Уп-сале, а именно: против спасения через "гуманизацию", универсализма, "анонимного христианства" и так далее. Другие деятели евангельского движения были более сочувственно настроены к уп-сальским решениям, хотя и критиковали их. Британский евангельский мыслитель Джон Стотт предложил такое определение миссии, которое бы объединяло и евангелизацию, и служение. Споры продолжились в Бангкоке на конференции по проблемам всемирной миссии и евангелизации, темой которой было "Спасение сегодня" (1973). На этой конференции упсальские тенденции только лишь усилились. В документе, составленном *Мольтманом, спасение трактовалось преимущественно в "горизонтальных" терминах:

Спасение действует в борьбе за экономическую справедливость против эксплуатации человека человеком.

Спасение действует в борьбе за человеческое достоинство против политического угнетения людей другими людьми.

Спасение действует в борьбе за солидарность против отчуждения человека от человека.

Спасение действует в борьбе надежды против отчаяния в личной жизни.

"Спасение и социальная справедливость".

Введение

Наблюдатель от римско-католической церкви на конференции заметил: "Я не слышал, чтобы кто-нибудь говорил об оправдании по вере. Я не слышал, чтобы кто-нибудь говорил о жизни вечной. А как насчет праведного гнева Божьего против греха?" Подобная критика прозвучала также от Восточных православных церквей и от евангельских верующих. В следующем после Бангкокской конференции году в Лозанне состоялся конгресс по всемирной евангелизации, который стремился совместить "вертикальное" и "горизонтальное" измерения, личное и общественное в здоровое единство. После Бангкокской конференции в самом Всемирном совете церквей произошло движение к более сбалансированной позиции.

Найроби (1975). Тема: "Иисус Христос освобождает и объединяет". В Найроби также делался акцент на социальное, горизонталь ное измерение спасения, как это было в Упсале и Бангкоке, но в этом случае была более тесная связь с вертикальным измерением. Фраза "вся Церковь несет целое Евангелие каждому человеку во всем мире" отражает дух ассамблеи. Целое Евангелие включает в себя и примирение с Богом, и "ответственность участия в борьбе за справедливость и человеческое достоинство". Миссия - это исповедание Иисуса Христа как словом, так и делом.

Христиане призваны заниматься как евангелизацией, так и социальными делами. Нам поручено возвещать Евангелие Христа до края земли. Одновременно нам заповедано бороться за мир, справедливость и свободу в обществе, чтобы осуществить волю Божью.

"Исповедание Христа сегодня"

Многие люди указывали на замечательное общее основание, существующее между отчетом "Исповедания Христа сегодня" из Найроби, "Лозаннским соглашением" и заявлением папы Павла VI "Евангелизация в современном мире" (1975 - основанное на решениях католического синода епископов, собравшегося в предыдущем году). Есть очень много общего между экуменическим, евангельским и римско-католическим заявлениями, хотя и остаются еще значительные разногласия.

Ванкувер (1983). Тема: "Иисус Христос - жизнь мира". Этой теме предшествовал документ 1982 года, подготовленный комиссией по миссии и евангелизации и озаглавленный "Миссия и евангелиза-ция - экуменическое утверждение", еще более увеличивший раз рыв между решениями Всемирного совета церквей и евангельской точкой зрения, отмеченной на Лозаннском конгрессе.

В 1982 года также произошла главная конференция в Лиме (Перу), организованная комиссией по вере и порядку. Эта конференция приняла примечательный документ, озаглавленный "Крещение, евхаристия и служение", - плод многолетней терпеливой подготовки. Замечателен он тем, что это было общее решение, принятое делегатами практически всех конфессий: католическими, православными, лютеранскими, реформатскими, англиканскими, баптистскими, пятидесятническими и др. церквями. Этот документ не отражает полного согласия, но означает значительное сближение по ряду вопросов.

Для того чтобы преодолеть различия, верующие баптисты и те, кто практикуют крещение детей, должны рассмотреть некоторые аспекты своей практики. Первые могут стремиться к еще более зримому выражению того факта, что дети вверены заботе благодати Божьей. Вторые же должны воздерживаться от неразборчивого крещения и более серьезно относиться к своей обязанности наставления крещеных детей и приведения их к зрелой посвященности Христу.

"Крещение" 16

В 1989 году произошло также еще одно значительное заседание комиссии по всемирной миссии и евангелизации в Сан-Антонио в Техасе. Тема: "Да будет воля Твоя:

миссия по примеру Христа". На этой конференции документ 1982 года "Миссия и евангелизация" получил еще большее распространение. Сама суть свидетельства была рассмотрена в отчете "Обращение других к живому Богу". В нем отмечалось, что миссия и диалог не исключают друг друга. Церковь должна свидетельствовать о Христе "людям всех религиозных и нерелигиозных убеждений". С другой стороны, "Бог присутствует и действует в людях других вероисповеданий". Свидетельство предполагает наше присутствие среди них, внимательность к их взглядам, готовность служить им, подтверждая то, что Бог совершает среди них, и проявляя свою любовь к ним. До сих пор существует в ВСЦ конфликт по вопросу о призыве проповедовать Евангелие всем людям и о том, что Бог работает над спасением тех, кто находится вне Христа.

Канберра (1991). Тема. "Гряди, Дух Святой, обнови все творение". Особое внимание здесь уделялось Духу Святому, но при этом создавалось впечатление, что Дух Святой совершенно оторван от личности Иисуса Христа. На одном из заседаний демонстрировались корейские шаманские практики, во время которых призывались "дух земли, дух воды и дух морского творения". Делегаты от православных церквей были настолько этим взволнованы, что выработали особое заявление, в котором отмечался отход ВСЦ от основ и от "основанного на Библии христианского понимания различных доктрин". Затрагивался также вопрос, не пришло ли время православным и иным церквям пересмотреть свои взаимоотношения с ВСЦ.

В двадцатом веке были сделаны замечательные шаги к христиан скому единству. Мало кто видел это единство в слиянии церквей, однако в отношениях между различными церквями произошли радикальные изменения. Все более распространяется дух сотрудничества и дружелюбия. Многие церкви признают, что они не обладают всей истиной и что они способны учиться у других. Даже римско-католическая церковь серьезно изменила свои взгляды по этому вопросу. Евангельские верующие не имеют согласованного отношения к экуменическому движению, однако большая часть верующих склонна считать других христиан братьями, у которых можно учиться.

Социальное измерение Евангелия было самым взрывоопасным вопросом на повестке дня в ВСЦ, начиная с 1968 года. Возросшее влияние незападных церквей с того момента придает особую актуальность этому вопросу. Все традиции - римско-католическая и евангельская, так же, как и экуменическая, - были вовлечены в обсуждение этой темы в течение двадцати пяти лет. Принимались крайние решения, например, в Упсале и Бангкоке, что вызывало такие же крайние реакции в ответ. Однако результатом этих споров стала серьезная попытка развить более полную концепцию миссии и спасения, чтобы избежать прошлых ошибок истолкования этих понятий только в личностных или только в "духовных" терминах.

МАРТИН ЛЮТЕР КИНГ

Мечта о справедливости

Мартин Лютер Кинг родился в 1929 году в г. Атланта, штат Джор джия. Его отец и дед были баптистскими служителями, и Мартин решил последовать по их стопам. В 1951 году, получив свою первую академическую степень, от отправляется в Бостонский университет, чтобы получить степень доктора философии по геме об идеях *Пауля Тиллиха. В 1954 году он становится пастором баптистской церкви на Дек-стер авеню в г. Монтгомери, штат Алабама. Через некоторое время он оказывается вовлеченным в политику.

1 декабря 1955 года госпожа Роза Парке, темнокожая женщина, была арестована на основании сегрегационного закона города Монтгомери, так как отказалась уступить свое место в автобусе белому пассажиру. В результате темнокожие пассажиры объявили бойкот системе автобусного сообщения, и возглавлял эту акцию Мартин Лютер Кинг. Через год власти сдались, и автобусы перестали подпадать под действие этого закона.

Кинг решил воспользоваться этим случаем, и в 1957 году он организует Южную конференцию по христианскому руководству, для того чтобы скоординировать ненасильственные действия в защиту гражданских прав. Кинг сам стал признанным лидером движения за гражданские права. Он привнес в это движение напористость своей личности, свои немалые ораторские способности и определенную стратегию. Он взял на вооружение метод ненасильственных действий, так как на него произвел особое впечатление метод Махатмы Ганди. Он также выступал за необходимость регистрации темнокожих избирателей. Мартина Лютера Кинга два раза помещали в тюрьму: в 1960 и 1963 годах. В последнем случае он был освобожден при непосредственном вмешательстве кандидата в президенты Джона Ф. Кеннеди. В Бирмингеме, штат Алабама, он написал знаменитое письмо из тюрьмы, в котором говорил: "Мы знаем на опыте, что угнетатель никогда не отдает свободу добровольно. Угнетаемые должны ее требовать".

В августе 1963 года он возглавил исторический марш на Вашингтон. По прибытии в Вашингтон он выступал перед толпой в 200.000 человек у мемориала Линкольна, где произнес знаменитую речь:

Я мечтаю, что четверо моих маленьких детей будут в один прекрасный день жить в стране, в которой их не будут оценивать по цвету их кожи, но будут оценивать по содержанию иххарактера.

Я мечтаю сегодня.

Я мечтаю, что в один прекрасный день, штат Алабама, из уст губернатора которого сейчас летят слова о запрете и уничтожении, превратится в такое место, где черные мальчики и девочки смогут взяться за руки с белыми мальчиками и девочками как братья и сестры.

Я мечтаю сегодня

Вершиной влияния Кинга стал период между 1960 и 1965 годом. Он пользовался поддержкой администраций Кеннеди и Джонсона. В 1964 году конгресс издал Акт о гражданских правах, который позволил федеральному правительство провести десегрегацию в общественных учреждениях. В следующем году после демонстра11 Зак 3081 ции в Алабаме был также принят Акт об избирательных правах. В 1964 году Мартин Лютер Кинг получает Нобелевскую премию мира. Однако в следующем году его позиция руководителя движения за гражданские права начинает подвергаться сомнению со стороны групп черной власти, которые оспаривали ненасильственные методы борьбы. В 1968 году он был застрелен белым убийцей в городе Мемфисе, штат Техас. В своей речи, произнесенной за день до смерти, он как бы предчувствовал такой конец:

Я был на вершине горы. Я посмотрел вниз и увидел землю обетованную. Может быть, я не доберусь до нее вместе с вами, но я хочу, чтобы сегодня вы знали, что мы, народ, доберемся до земли обетованной. И поэтому сегодня я счастлив. Я ни о чем не беспокоюсь. Я никого не боюсь. Глаза мои видели славу грядущего Господа.

Мартин Лютер Кинг преуспел в том, что привлек внимание всей нации к вопросу о гражданских правах. Мобилизовав темнокожих и воззвав к совести белых, он способствовал реальным политическим изменениям. Однако сам он видел, что бес расизма не искоренить за один раз. На юге страны его достижения были значительными, но на севере успех был невелик. Тем не менее реальные достижения этого метода борьбы оказались куда большими, чем у сторонников насилия. В 1983 году в Соединенных Штатах его день рождения стал национальным праздником. До этого такой чести удостоился только Джордж Вашингтон.

КОСУКЭ КОЯМА

Бог в культуре спокойствия

Косукэ Кояма (Kosuke Koyama) родился в Токио в 1929 году. Получив свою первую академическую степень в Токио, он далее продолжил свое образование в США и получил докторскую степень в Принстонской богословской семинарии в 1959 году. С 1961 по 1969 год он был миссионером в Таиланде, а также преподавал там в семинарии. Из Таиланда он переехал в Сингапур и стал там деканом юго-восточной азиатской богословской школы. В 1974 году он начинает преподавание религиозных дисциплин в Университете Отаго в Новой Зеландии. С 1979 года он преподает в Богословской семинарии Юнион в Нью-Йорке.

Кояма наиболее известен своей книгой "Богословие буйвола" (1974). Как-то, идя на проповедь в сельскую церковь, он увидел буйволов на полях и это напомнило ему жизнь в его общине. Проповедь он начал с изложения ситуации в своей церкви. "От разговора об обстановке, в которой живет человек, я перехожу к тому, что призываю Бога в эту обстановку". Он решил, что должен подчинить великие богословские идеи, подобные идеям *Фомы Аквинского и *Карла Барта, нуждам крестьян. Предпочтение он отдал крестьянам, а не Фоме Аквинскому или Карлу Барту, так как проповедовал он в Таиланде, а не в Италии или Швейцарии.

В богословии Коямы есть особая свежесть. Это можно увидеть из названий глав его книги: "Промокнет ли Бог в сезон дождей?", "Аристотелевский перец и буддийская соль", "Гнев Божий в культуре спокойствия". В последней главе он рассматривает проблему, связанную с проповедью гнева Божьего в Таиланде. Как и древняя греческая философия, буддийская культура считает невозмутимость, непроницаемость и спокойствие высшим достижением. Идея гнева Божьего, идея о гом, что Бога беспокоит наш грех, просто скандальна для той культуры. Решение Коямы состоит не в смягчении гнева Божьего, как сделали это некоторые. Разговор о любви Божьей становится извращенным и надуманным, если мы не говорим о Его гневе. Тайский метод мышления считает Бога невозмутимым, так как помещает Его за пределы времени и истории, тайское буддистское мышление историей пренебрегает. Такое мышление поощряется относительно цикличным чередованием событий в природе Таиланда. Там почти не случаются такие катастрофы, как торнадо или землетрясения. Доктрина о гневе Божьем может быть использована для того, чтобы помочь тайской мысли достичь более возвышенного уровня и, таким образом, возвестить доктрину о Боге, действующем в истории.

В 1979 году Кояма опубликовал книгу "Бог со скоростью три мили в час", вобравшую в себя серию библейских исследований, связанных с Юго-Восточной Азией. В главе, название которой стало названием всей книги, он сравнивает быструю эффективность современной технологии с Божьим способом обучения людей. Богу потребовалось сорок лет, чтобы учить людей в пустыне. Шагали же люди со скоростью три мили в час (пять километров в час). В классной комнате мы изучаем теорию, но Бог учит нас через настоящие переживания, настоящий опыт. "Сорок лет в пустыне" указывают на основу Божьей философии обучения. Весь Ветхий Завет построен на этом.

Бог шествует "медленно", так как Он есть любовь. Если бы Он не был любовью, то тогда бы Он двигался гораздо быстрее. У Бога есть скорость. Это скорость внутренняя. Это скорость духовная. Скорость эта отличается от технологической скорости, к которой мы привыкли... Проходит она в глубине нашей жизни, замечаем мы ее или нет, штормит нас сейчас или нет, - проходит по три мили в час. Это скорость, с которой мы ходим пешком, и это также скорость, с которой шествует любовь Божья.

"Бог со скоростью три милив час". Глава 1

Недавно он написал книгу "Гора Фудзияма и гора Синай" (1984). Здесь он стремится связать воспоминания японца 1945 года с богословием креста. Он приходит к четырем умозаключениям. Во-первых, мы созданы для созидания, а не для разрушения. Во-вторых, мы узнаем, что нам не дано сказать последнее слово о мире или о нашей судьбе. Это прерогатива Бога, но не наша. В-третьих, мы узнаем о существовании многих богов: бога цвета, бога оружия и так далее. Эти боги предлагают нам быстрые решения. И наконец, богословие креста дает нам критерий, с помощью которого можно отличить истинного Бога от ложных богов, истинных пророков от ложных.

ДЖОН МБИТИ

Нет импортированному христианству

Джон Мбити (John Mbiti) родился в 1931 году в Китуи в Кении и воспитывался в африканской церкви, основанной африканской миссией. Образование он получил в Университете Макерере (Уганда), Баррингтон колледже и Кембриджском университете, где получил в 1963 году докторскую степень. Его диссертация впоследствии была опубликована под названием "Новозаветное богословие в африканском контексте" (1971). Он разочаровывается в африканской церкви, покидает ее и присоединяется к англиканской церкви. Здесь он был рукоположен. Впоследствии Мбити был внештатным преподавателем в Бирмингеме и Гамбурге и профессором религиозных исследований и философии в университете Макерере. В 1972 году он становится директором Экуменического института *Все-мирного совета церквей в Сели-ньи, в Швейцарии. Сейчас он является пастором реформатской церкви в Швейцарии. Мбити один из самых плодовитых авторов среди современных африканских богословов. Его сочинения отражают широкий круг интересов: библейские исследования, дохристианские африканские религиозные традиции и их столкновение с христианской верой, африканская культура и богословие.

Мбити, как и большинство африканских богословов, относится критически к миссионерскому движению в Африке. Он выражает признательность Богу за тех миссионеров, которые принесли Евангелие из Европы и Америки в Африку, и признает, что Африка нуждается в этом. Но Африке нужно не "импортированное евангелие, так как слишком большой объем такого евангелия кастрирует духовно и обращает в духовных инвалидов". Миссионеры принесли западное христианство и постарались навязать его Африке: западный тип одежды, музыки, церковных зданий, западный стиль мышления и так далее. Африканцев учили и словом, и примером, что "сначала они должны быть культурно "обрезаны", прежде чем стать христианами". Отмечалось также, что Африке не хватает своего апостола Павла, апостола, который бы настаивал на том, что обращенных из язычников не надо обрезать и превращать в иудеев. Мбити соглашается, что первые миссионеры были "преданными, искренними и посвященными людьми". Однако они не были богословами и жили в такое время, когда культурное превосходство Европы казалось очевидным. В результате этого христианская миссия была не готова к встрече с традиционными африканскими религиями и философией. Быстрый рост "независимых церквей", к которым Мбити относится с сочувствием, но и с критикой, произошел как раз из-за неудачи этой миссии.

Если и должно существовать истинное африканское христианство, то оно должно быть связано с дохристианскими религиями. Главные сочинения Мбити посвящены изучению этих традиционных религий: "Африканские религии и философия" (1969), "Концепции Бога в Африке" (1970) и "Молитвы африканской религии" (1975). Его недавняя книга "Биб лия и богословие в африканском христианстве" (1986) представляет собой обзор современного африканского христианства.

Мбити изучал африканские традиционные религии не с позиций антропологии, а с учетом богословской задачи. Первые миссионеры в своем большинстве резко отрицательно относились к африканским традиционным религиям. Они видели в них бесовское идолопоклонство, которое Евангелие должно смести с лица земли. Мбити предпочитает рассматривать их как "подготовку к Евангелию", перекликаясь в этом с *Кли-ментом Александрийским и другими Отцами первой церкви в их отношении к "греческой философии. Дохристианская Африка не была атеистической. "Бог-Отец нашего Господа Иисуса Христа - это тот же самый Бог, Которому поклонялись самым различным образом в своей религиозной жизни народы Африки". Он не был "чужеземцем в Африке до прихода миссионеров".

В своем желании описать положительную роль африканских традиционных религий Мбити не хочет отрицать уникальность и завершенность труда Иисуса Христа как судьи над всеми остальными религиями:

Уникальность христианства состоит в Иисусе Христе. Он является камнем преткновения для всех идеологий и религиозных систем... Он - "Человек для других" и все-таки Он выше этого. Таким образом, именно Он заслуживает того, чтобы быть целью и мерилом для отдельных людей и всего человечества... Я считаю традиционные ре -шгии, ислам и другие религиозные системы, подготовительной или даже необходимой основой для поиска Всевышнего. Но именно на христианстве лежит огромнейшая ответственность за избрание пути к Высшей Личности, Основанию и Источнику безопасности.

"Африканские религии и философия". Глава 20

За отрицанием "импортированного христианства" Мбити стоит его умение отличать Евангелие и христианскую веру (которая является вечной) от христианства (которое является конкретным проявлением двух вышеперечисленных понятий в определенной культуре). "Христианство - это конечный результат прихода в данную культуру, люди которой отвечают на Евангелие верой". Поэтому требуется африканское христианство. Это не перевод в африканские термины дозападно-го христианства и богословия, а появление в африканской культуре неподдельного африканского христианства и богословия с истинно африканским поклонением, общественной жизнью, образованием, ценностями и так далее.

Мбити говорит, что Евангелие приходит в каждую культуру как чужак, который затем в ней осваивается. Евангелие не отбрасывает культуру, вместо этого оно обосновывается в культуре и оказывает влияние на людей в рамках этой культуры. Африканская культура должна приветствовать Евангелие и оказывать почести своему гостю. Значит ли это, что Евангелие не может критиковать культуру? Нет Вся человеческая культура, какой бы красивой и великой она ни бы ла, затронута грехом. Евангелие ш отвергает эту культуру, но преоб разует ее. Евангелие судит культуру милостиво, оценивает ее и преобразует ее. Более того. Евангелие превосходит культуру, перешагивает через ее границы (как, например, в вопросе о жизни после смерти). Таким образом, христианин - "это духовный пилигрим, а не оседлый житель. И движется он со своим культурным багажом к эсхатологической цели Евангелия".

ТЕОЛОГИЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ

Христиане революции

Южная Америка - континент богатый природными ресурсами, однако большая часть населения там живет в ужасной нищете. Странами управляет богатая элита, которая поддерживает свой статус кво в ущерб остальному населению. В 1950-х и 60-х годах были предприняты попытки "развивать" Латинскую Америку, так как считалось, что ее проблемы коренятся в "низком уровне развития". Однако эти усилия не улучшили уровня жизни большей части населения, и поэтому многие обратились к поискам альтернативных способов улучшения жизненных условий. Латинская Америка страдает не только от низкого уровня развития, она страдает также и от угнетения. Проблема заключается в несправедливых структурах власти, как в отдельных странах (режимы угнетателей), так и в отношениях между этим регионом и "развитыми" странами (угнетающий капитализм). Латинской Америке необходимо не столько развитие, сколько освобождение.

Вышеизложенный анализ ситуации прозвучал на Второй латиноа мериканской епископальной конференции в городе Медельине в Колумбии (1968). В завершающем документе епископов говорилось, что "во многих регионах Латинской Америки существует несправедливость, которую следует считать институциолизированной жестокостью, так как существующие структуры нарушают основные права человека. Эта ситуация призывает к далеко идущим, отважным и глубоким преобразованиям". Епископы признали, что существует искушение предать все в руки революционного насилия и что в крайней ситуации его применение оправдано, но они также предупредили, что "вооруженная революция приводит к новой несправедливости, еще более выводит ситуацию из равновесия и приводит к новым катастрофам". Медельинская конференция произвела новый анализ ситуации и определила ее как угнетение и потребность в освобождении. Вскоре этот анализ вызвал к жизни теологию освобождения, преданную задаче общественно-политического освобождения. Большой стимул это богословие получило от *П Ватиканского собора и идей, позаимствованных у западных богословов, таких, как *Мольтман. Однако утверждается, что богословие это преимущественно латиноамериканское, настроенное критически по отношению к западным типам богословия. Темы теологии освобождения становятся главными темами для обсуждения во * Всемирном совете церквей, начиная с 1968 года. Теология освобождения со временем стала необычайно влиятельна в Латинской Америке. Она сыграла значительную роль в объединении сил в Никарагуа в поддержку сан-динистского движения и тем самым помогла свергнуть диктатора Сомосу в 1979 году.

Есть множество плодовитых и ярких представителей теологии освобождения. Камилло Торрес (Camillo Torres), колумбийский священник, был одним из первых активистов движения и мучеником. Он присоединился к левым партизанам и был убит в бою с правительственными войсками в 1966 году. Торрес сказал однажды: "Тот католик, кто не является революционером, живет в смертном грехе". Первым значительным сочинением теологии освобождения стала работа перуанского священника Густаво Гутьерреса "Теология освобождения - перспективы" (1971). Эта книга до сих пор остается наиболее значительной и наиболее влиятельной среди изложений теологии освобождения. Не так давно он написал работу о духовности с точки зрения теологии освобождения "Мы пьем из наших собственных источников" (1983) и работу о вопросе существования зла "Об Иове, разговоре Божьем и страдании невинного"(1986).

Основным экзегетом этого движения является мексиканский академик Хозе Порфирио Миранда (Hose Porfirio Miranda), написавший работы "Маркс и Библия" (1971), "Бытие и Мессия" (1973) и "Коммунизм в Библии" (1981). Он также стремился доказать, что Маркс был большим христианином, чем это ранее считалось. Сделал он это в своем труде "Маркс против марксистов: христианский гуманизм Карла Маркса" (1978). Уругвайский иезуит Хуан Луис Сегундо (Huan Luis Segundo) привнес в это движение пастырское измерение своим пятитомником "Богословие для созидателей нового человечества" (1968-72) и "Освобождение богословия" (1975). Не так давно Сегундо написал пятитомную серию исследований по христологии, озаглавленную "Иисус из Назарета вчера и сегодня" (с 1982 по наст. время).

Среди римско-католических представителей теологии освобождения стоит особо выделить двух людей: Леонардо Боффа (Leonardo Вой), францисканца из Бразилии, плодовитого автора, которого вызывали на расследование в Рим; Хона Собрино (Jon Sobrino), испанского иезуита, написавшего книгу "Христология на перепутье" (1976), ставшую весьма популярной, и "Духовность освобождения"^^).

Теология освобождения также представлена государственными деятелями, а не просто активистами и богословами. Оскар Ромеро (Oskar Romero), архиепископ Сан-Сальвадора был убит в 1980 году. Архиепископ Эльдер Камара (Helder Camara) из Ресифи, Бра-. зилия, является выдающимся борцом за права бедных и ведущим церковным деятелем движения. Он красочно изобразил свое участие в движении, сказав: "Я стараюсь послать на небо людей, а не овец. И уж конечно же не овец с пустыми желудками и раздавленными мошонками". Следует, однако, считать Ромеро и Камара деятелями, сочувствующими движению освобождения, а не богословами этого движения.

Теология освобождения зародилась как движение католическое, однако она включает в себя и протестантское богословие. Скорее всего, самым известным протестантским деятелем этого движения является аргентинский богослов Хозе Мигуес Бонино (Jose Miguez Bonino), автор книг "Занятие богословием в революционной ситуации" (1975), "Христиане и марксисты: взаимный призыв к революции" (1976) и "К христианской политической этике" (1983).

Нельзя составить общего мнения о теологии освобождения, так как каждый из ее представителей мыслит по своему. Данное изложение их взглядов основано в первую очередь на учении Гутьереса.

Теология освобождения не пытается заявить о себе как об "универсальном богословии", применимом во все времена и во всех ситуациях. Это богословие для современной латиноамериканской обстановки. Фактически богословы освобождения отрицают идею универсального богословия. Такое богословие, основанное предположительно на вневременных истинах, "может быть только статическим, а в долгосрочном плане - только стерильным".

Теология освобождения, как говорит Гутьерес, "предлагает нам не столько новую тему для размышлений, сколько новый подход к богословию". Традиционное богословие было абстрактной презентацией истины откровения. Этическую мысль и практическое действие необходимо было извлекать из богословских основ. Проблема же состоит в том, что на протяжении столетий церковь (особенно в Латинской Америке) "все свое внимание посвятила формулировке истин и между тем ничего не сделала для улучшения мира". У Теологии освобождения подход совершенно иной. Она начинается с конкретной латиноамериканской ситуации, а именно - с угнетения. Христианин должен быть готов выступить в защиту угнетенного. И только затем, с точки зрения личного активного участия, он уже приступает к богословию. Теология освобождения - это "критическое размышление о христианской практике в свете слова", это теоретизирование богослова над своим практическим участием в делах.

Пастырская деятельность церкви происходит не из выводов богословских предпосылок. Богословие не производит пастырской деятельности, наоборот, оно размышляет о ней... Это богословие, которое не перестает размышлять о мире, но старается быть частью процесса, с помощью которого преобразуется мир.

"Теология освобождения".

Глава 1

Теология освобождения начинается с обстановки, ситуации или, если выразиться еще точнее, с конкретного анализа ситуации. Теология освобождения строится на марксистском анализе латиноамериканской ситуации: в терминах классовой борьбы, эксплуататорской роли капитализма и необходимости революционной борьбы. Такое использование марксизма оправданно в некоторых отношениях. Оно сравнивается с использованием философии (Платона, Аристотеля и др.) традиционным богословием. Утверждается, что церковь не может быть политически нейтральной. Исповедовать политическую нейтральность означает поддерживать ре жим угнетателей. На протяжении столетий римско-католическая церковь выступала союзником правительства. Сейчас же этому необходимо положить конец. Церковь должна посвятить себя бедным. Недостаточно просто говорить о церкви бедных. Церковь должна быть бедной церковью.

Гутьерес истолковывает основные богословские темы в свете этих проблем. Спасение реинтер-претируется в терминах политического освобождения. Неправильно разделять историю на "священную" и "светскую". Бог трудится ради спасения человека во всей человеческой истории. Роль церкви состоит не в определении границ спасения. Идея "анонимного христианства" (заимствованная у *11 Ватиканского собора и *Карла Ранера) означает, что все, кто относится с любовью к своим ближним, в действительности знают Бога. Церковь должна быть таинством, или знаком спасения, она должна видимым образом продемонстрировать освобождение всему миру. Вопрос спасения сегодня уже не количественный (кто будет спасен), а качественный (в чем состоит природа спасения), утверждает Гутьерес.

В 1984 году Ватикан прореагировал на теологию освобождения ".Инструкцией по некоторым аспектам теологии освобождения". Этот документ подтверждает "предпочтительный выбор дела защиты бедных" и побуждает христиан "участвовать в борьбе за справедливость, свободу и человеческое достоинство". Однако в документе содержатся предостережения по ряду вопросов. Неправильно, например, выделять земное освобождение, что делает ос вобождение от греха вещью второстепенной. Особенно опасно некритическое использование марксистских концепций. Если классовая борьба начинает считаться основным событием истории, то тогда все интерпретируемые в ее свете христианские доктрины серьезно извращаются. Начинать с революционной "практики" или действия, а не с идеи, означает с самого начала отвергать все идеи и воззрения, противоречащие этой "практике", как отражающие точку зрения класса угнетателей. Более того, "главный факт нашего времени должен побудить людей подумать о тех, кто серьезно борется за истинное освобождение своих братьев: тех миллионов наших современников, которые стремятся вновь обрести основные свободы, которых их лишили тоталитарные и атеистические режимы, пришедшие к власти с помощью насильственных и революционных способов, и именно во имя освобождения людей... Классовая борьба как путь к бесклассовому обществу - это миф, замедляющий реформы и усиливающий бедность и несправедливость".

Эта критика была направлена не на тех, кто боролся за освобождение угнетенных, а против "некоторых форм теологии освобождения, которая использует некритично воспринятые концепции, почерпнутые у различных течений марксистской мысли". Богословы освобождения не замедлили выступить с ответом. В следующем году Сегундо ответил книгой "Богословие и Церковь. Ответ кардиналу Ратцингеру и предупреждение всей Церкви". Еще через год Гутьерес высказал свой ответ в третьей части своей книги "Истина сделает вас свободными". Скорее всего, споры вокруг теологии освобождения будут продолжаться еще некоторое время. Еще можно будет увидеть, какое впечатление произведет на это движение крах марксизма в странах Восточной Европы.

ЛОЗАННСКИЙ КОНГРЕСС (1974)

Международный конгресс по всемирной евангелизации собрался в Лозанне в июле 1974 года и, наверное, может считаться самым значительным событием для евангельских христиан среди всех имевших место конгрессов и встреч. На нем присутствовали 3000 участников из более чем 150 стран. Обсуждалась тема "Пусть земля услышит Его голос". Этот конгресс ознаменовал собой поворотный пункт в истории евангельского движения двадцатого века. Значение этого конгресса для евангельских верующих можно сравнить со значением *П Ватиканского собора для римско-католической церкви.

Идея конгресса была изложена в "Соглашении". Первый черновик, выработанный за несколько месяцев до конгресса, основывался на документах основных докладчиков. Затем этот вариант был выслан группе консультантов, которые выработали второй черновой вариант. Второй вариант был пересмотрен уже на самом конгрессе в комитете по выработке соглашения (председатель -Джон Стотт). Третий черновой вариант был предложен вниманию всех участников конгресса, которым предлагалось внести необхо димые поправки. С учетом поправок комитет предложил окончательный вариант, состоявший из пятнадцати пунктов, введения и заключения. "Соглашение" - это представительное исповедание веры, наиболее авторитетное выражение евангельских взглядов в современную эпоху. Однако это не только исповедание веры. Это соглашение - торжественное и личное обещание молиться за еванге-лизацию и трудиться на ее ниве.

Конгресс стал значительным событием по трем веским причинам. Во-первых, как и во время собраний *Всемирного совета церквей в конце шестидесятых, на Лозаннском конгрессе присутствовали представители третьего мира. Половина участников и докладчиков прибыли из стран третьего мира. Более того, наиболее влиятельные и стимулирующими размышления документами стали документы двух латиноамериканцов: Самуэля Эскобара и Рене Па-дильи (Samuel Escobar, Rene Padilla).

Во-вторых, как и в случае с католицизмом на II Ватиканском соборе, евангельские верующие сменили прежнюю позу "триумфаторов" на покаяние. Лозанна провозгласила возросшее значение и влияние евангельского движения во всем мире, но в то же самое время было признано, что не все было в порядке в прошлом и что можно учиться и у других люд ей.

В-третьих, это покаяние особенно явно прозвучало в вопросе о христианской социальной ответственности. Если в прошлом веке евангельские верующие были в первых рядах борцов за общественные права, то в этом веке про изошло совершенно обратное и они полностью отошли от решения этих вопросов. Неудовлетворенность таким положением вещей достигла своей высшей точки на Лозаннском конгрессе, что и было отражено в пятом пункте "Соглашения". Этот пункт не всех удовлетворил, и была распространена и другая формулировка (не от "консерваторов", но от "группы радикального ученичества"), в которой говорилось о том, что следует идти гораздо дальше, чем указано в "Соглашении". В то же самое время, когда особое внимание было уделено социальной ответственности, все участники были согласны с настоятельной потребностью проповеди Евангелия по всему миру.

В "Соглашении" превосходно выражены евангельские взгляды на проповедь Евангелия в современном мире.

Мы, члены Церкви Иисуса Христа, из более чем 150 стран... глубоко взволнованные тем, что Господь вершит сегодня, подвигнуты к покаянию из-за наших падений и ощущаем призыв к исполнению незавершенной задачи евангелизации. Мы верим, что Евангелие - это Благая Весть Божья для всего мира, и полны решимости, по благодати Его, повиноваться поручению Христа возвещать Евангелие всему человечеству и приобретать учеников из каждого народа.

"Лозаннское соглашение".

Введение

Мы утверждаем богодухно-венность, правдивость и авторитет Ветхого и Нового Заветов Священного Писания в их полноте, как единственного записанного сло ва Божьего, безошибочного во всем, что оно утверждает, и единственного непогрешимого правила веры и практики. Мы также подтверждаем силу слова Божьего к совершению труда спасения.

"Лозаннское соглашение" 2

Мы утверждаем, что Бог и Творец, и Судья всех людей. Таким образом, мы разделяем Его стремление к справедливости и примирению во всем человеческом обществе и к освобождению людей от всякого рода угнетения... Также здесь мы исповедуем свое покаяние за пренебрежение, за то, что мы иногда считали евангелизацию и заботу об общественных проблемах взаимоисключающими вещами. Несмотря на то, что примирение с людьми не является ни примирением с Богом, ни евангелизацией социального действия, ни спасением политического освобождения, мы все-таки утверждаем, что евангелизация и общественно-политическая деятельность являются частью нашего христианского долга. Ибо обе эти вещи являются необходимым выражением нашей доктрины о Боге и человеке, нашей любви к ближнему и нашего послушания Иисусу Христу. Весть о спасении также подразумевает под собой весть о суде над всякой формой враждебности, угнетения и дискриминации, и мы не должны бояться осудить зло и несправедливость, в чем бы они не проявлялись.

"Лозаннское соглашение" 3

Должны быть евангелизиро-ваны еще более 2700 миллионов человек, то есть более двух третей человечества. Нам стыдно за то, что мы пренебрегали таким большим числом людей. Это упрек для нас и для всей Церкви... Все мы шокированы бедностью миллионов и взволнованы несправедливостью, которая ее породила. Те из нас, кто живет в богатстве, должны развивать простой образ жизни для того, чтобы более щедро жертвовать как на помощь бедным, так и на евангелизацию. "Лозаннское соглашение" 9.

Культуру всегда необходимо проверять и оценивать Писанием. Так как человек - это творение Божье, определенная часть его культуры богата красотой и добром. Но так как он и падшее существо, все это затронуто грехом и некоторая ее часть является бесовской. Евангелие не предполагает превосходства одной культуры над другой, но оценивает все культуры по своим собственным критериям истины и справедливости и настаивает на нравственных абсолютных ценностях в каждой культуре. Миссии очень часто вместе с Евангелием экспортировали и чуждую культуру, и церкви также часто находились в плену у собственной культуры, а не Писания.

"Лозаннское соглашение" 10

Таким образом, в свете нашей веры и нашей решимости, мы вступаем в торжественное соглашение с Богом и друг с другом, чтобы молиться, планировать и вместе трудиться ради евангелизации всего мира.

"Лозаннское соглашение".

Заключение

Интересны взаимоотношения между Лозаннским конгрессом и Всемирным советом церквей. Одной из причин созыва такого конгресса была озабоченность еван гельских верующих решениями ассамблей Всемирного совета церквей 1968 и 1973 годов. Эти решения, как казалось, уделяют такое внимание общественным и политическим проблемам, что была совершенно забыта нужда человека в примирении с Богом. Но, хотя Лозанна была частично реакцией на решения ВСЦ, на ее решения также повлияли и другие причины, как, например, возросшая активность стран третьего мира и большая роль, которую стали отводить общественной деятельности.

Дело конгресса поддерживается Лозаннским комитетом по всемирной евангелизации. Этот комитет организовал несколько консультаций, в которых -поднимались конкретные вопросы, затронутые на конгрессе, и производился их тщательный анализ международными группами экспертов. Следует отметить три из них:

Уиллоубэнк (Willowbank, Бермуды), 1978 год, здесь изучался вопрос о взаимодействии Евангелия и культуры. Ходдесдон (Hoddes-don, Великобритания), 1980 год, вопрос о простом образе жизни. И, скорее всего, самым важным заседанием была консультация в Гранд-Рапидс (Мичиган) по евангелизации и социальной ответственности. Сам конгресс в Лозанне высказался за важность обоих вопросов, хотя последний вопрос и вызвал сильные споры в последующие годы. На консультации в Гранд-Рапидс был представлен широкий круг суждений по этому вопросу евангельских верующих. Однако согласие было достигнуто, что нашло отражение в отчете о консультации "Евангелизация и социальная ответственность". В 1980 году была также проведена консультация по всемирной евангелизации в Паттайе (Pattaya, Таиланд), но это уже была более представительная встреча с 650 участниками из 87 стран. Обсуждалась тема "Как смогут они услышать?", особое внимание уделялось вопросам евангелизации и росту церквей. Участники разбились на семнадцать "мини-консультаций", чтобы представить отчеты о христианском свидетельстве различным группам людей, например, беженцам, китайцам, мусульманам, жителям больших городов. Многие участники были озабочены тем, что не говорилось об общественно-политических вопросах, затрагиваемых на Лозаннском конгрессе. Около 200 участников подписали обращение к Лозаннскому комитету, где предлагалось впредь больше внимания уделять вопросу социальной ответственности. Эта обеспокоенность была отражена в окончательном документе консульта--ции. Этот документ состоял из двенадцати пунктов верности Христу, в третьем из которых говорилось о том, что необходимо "служить нуждающемуся и угнетенному и во имя Иисуса Христа . стремиться к справедливости и к облегчению их положения".

И, наконец, в 1989 году прошел второй Международный конгресс по всемирной евангелизации в Маниле, Филиппины. Обсуждалась тема "Возвещайте Христа, доколе Он придет". Присутствовало около 3500 зарегистрированных депутатов из 173 стран. Всего было около 4700 присутствующих.

Был выработан манифест с общим названием "Призвание всей Церкви - донести Евангелие всему миру". Начинается он 21 лаконичным утверждением:

3. Мы утверждаем, что библейское Евангелие - это непрестанная весть Бога нашему миру, и мы полны решимости защищать, возвещать и исполнять его...

8. Мы утверждаем, что должны видимым образом демонстрировать любовь Божью всем лишенным справедливости, достоинства, пищи и крова.

9. Мы утверждаем, что возвещение Божьего Царства справедливости и мира требует отречения от всякой несправедливости и угнетения, как личного, так и общественного, и мы не отступим от этого пророческого свидетельства...

19. Мы утверждаем, что всемирная евангелизация - задача неотложная и что евангелизация еще неевангелизированных людей возможна. Поэтому мы решаем в это последнее десятилетие двадцатого столетия отдаться этой задаче с новой решимостью.

20. Мы утверждаем, что Бог призывает всю Церковь донести Евангелие всему миру. Поэтому мы полны решимости возвещать его верно, не мешкая и жертвенно, доколе Он придет.

Далее в документе следуют двенадцать пунктов под заглавиями: "Все Евангелие", "Вся Церковь" и "Весь мир". Документ завершается призывом ко всей Церкви "возвещать Христа, доколе Он придет".

Указатель имен

Абгар IX, король сирийского царства 42

Абеляр, Петр 84, 92, 111-117, 133, 264

Августин 40, 48, 53-58, 71, 81, 95, 99, 100, 104, 108, 109, 113, 115, 117, 120, 121, 124, 127, 135, 140, 141. 145, 158, 161-163, 168, 179, 185, 186, 188, 223, 226, 227, 243, 280, 299, 300, 306

Агафон, папа 78, 79

Александр, епископ александрийский 35, 38

Альберт Великий, доминиканский богослов 126, 130

Альберт, принц 159

Амвросий 47-49, 53, 54, 121, 140, 297

Аммоний Саккас, александрийский платоник, основатель неоплатонизма 12, 27

Анаклет, папа (антипапа ИЗО - 1138) 114

Анастасий, византийский император 75

Ансельм Кентерберииский 92, 108-113, 131, 264, 265, 285, 299

Ансельм Лаонский 111, 112

Антоний, один из первых монахов (2517-356) 39, 53

Аполлинарий, еретик 4 в. 45, 46, 59, 63, 65, 66, 79

Арий, священник из Александрии (ум. в 336) 29, 35-38, 43, 63, 65, 66

Аристотель 12, 16, 92, 93, 96, 97, 99, 124. 126, 127, 129, 133, 165, 205, 272, 280, 306, 328

Арминий, Якоб 185-188, 207, 208

Аттила, предводитель гуннов 62

Аулен, Густаф 263-265

Афанасий 37-41, 45, 59, 94, 109, 297

Барт, Карл 7, 234, 237, 241, 245, 250, 257-263, 265, 266, 270, 274, 275, 277, 278, 281, 282, 287, 290, 291, 313, 322

Без, Теодор, богослов Женевского университета 185

Беллармино, Роберто 218, 225, 226

Бенедикт Анианский 101

Бенедикт Нурсийский 91, 101-104, 115

Беньян, Джон 212-214

Беренгар Турский 121, 140, 141

Берковер, Геррит 250-252

Бернард Клервоский 84, 92, 114-117, 131, 145, 225, 297, 299

Бернард Шартрский 117

Бёлер, Петер, член общины моравских братьев 215

Биль, Габриель 134, 147, 148, 158, 172

Блумхард, Кристоф 257

Бозо, монах Бека 109, 110

Бокхем, Ричард 8 Бонавентура 92, 122-126, 131, 133, 145, 299

Бонифаций VIII, папа 310

Бонхёффер, Дитрих 254, 267-271

Боэций 91, 96-99

Брадуардин, Томас 134, 135, 148, 162, 179

Брукнер 260, 261

Бультман, Рудольф 254, 256, 261, 269, 275, 277-281, 287, 290

Буцер, Мартин 167, 174-178, 181, 192, 199, 207

Валентиниан, римский император 48, 49

Вальдхаузен, Конрад, церковный деятель Богемии 141

Вардесан, церковный деятель сирийского царства (2 в.) 41

Варлаам, православный монах из Южной Италии 85-87

Василий Кесарийский (Великий) 42-45, 101

Вестфаль, лютеранский пастор 181 Викторин, философ-неоплатоник 53

Вильгельм II, кайзер 239

Вингрен, Гюстав 263

Винцент Леринский 296

Гарнак,

Адольф 238-241, 264, 277-279, 307

Гегель,

Георг Вильгельм Фридрих, немецкий философ 274

Геерт де Гроот, каноник 145

Генрих VIII, король Англии 153, 197, 198

Гераклит 17

Герзон, Иоганн 145

Гильом де Шампо, французский философ 777, 112

Гомар, Франциск, профессор богословия Лейденского университета 185

Гонорий III, папа 78, 122 Гребель, Конрад, последователь анабаптизма 191

Грациан, итальянский юрист 112

Григорий I, папа 101

Григорий XI, папа 138

Григорий Великий 103-106

Григорий Назианзин (Богослов) 42-45

Григорий Нисский 42-45

Григорий Палама 77, 84-87

Гус, Ян 141-143, 327

Гутьерес, Густаво 328, 329

Дамаск, епископ римский 52

Дарвин, Чарлз Роберт, английский естествоиспытатель, создатель научной эволюционной теории 93, 305

Дейли, Мери 293

Декарт, Рене, в лат. написании Картезий, французский философ, математик, физик, физиолог 255

Деллингер, Игнац 303

Деметрий, епископ александрийский 26

Деций, римский император 26, 31 Джиффорд, Джон, пастор-индепендент 213

Джон Гонтский, герцог Ланкастерский 139

Джюэл, Джон, епископ 204

Диодор Тарсийский 50

Дионисий Ареопагит 73, 74, 77, 82, 85, 106

Диоскор, епископ александрийский 58, 63, 65

Домн Антиохийский 60

Донат, епископ африканской христианской церкви (4 в.) 30

Досифей, патриарх иерусалимский 88

Достоевский Ф.М., русский писатель 257

Евагрнй, ученик Оригена 75, 77 Евгений III, папа 114, 116 Евсевий Кесарийский 11, 34, 35, 37, 51, 58, 61

Евстахия, дочь Павлы, основательницы монастыря в Вифлееме 52

Евтихий, константинопольский архимандрит, основатель монофи-зитства 47, 63-66, 96

Екатерина, королева Англии 198

Екатерина II, русская императрица 193

Елизавета I, королева Англии 153, 199, 201-205, 208

Епифаний, богослов 4 в. 80

Ефрем Сирии 41, 42

Заттлер, Михаэль, последователь анабаптизма 192

Збынек, архиепископ пражский 142

Зенон, византийский император 12, 75

Иаков I, король Англии 161, 208

Иаков, епископ нисибийский 42

Ива Эдесский, антиохийский богослов 75

Игнатий, епископ антиохийский 15, 152, 218, 219, 297

Иероним 51-53, 104, 171, 309

Иероним Пражский 142

Иннокентий II, папа 114

Иннокентий III, папа 119, 120, 122

Иоанн IV, папа 78

Иоанн XXII, папа 132

Иоанн XXIII, папа 143, 295, 303, 307, 308, 313, 314

Иоанн Дамаскин 67, 71, 79, 80, 81, 304

Иоанн Дуис Скот 92, 130

Иоанн Златоуст 47, 49, 50, 58

Иоанн Кассиан Марсельский 99, 101

Иоанн Креста, испанский мистик 752, 225

Иоанн Павел II, папа 310, 314

Иоахим Флороский 118, 119, 120

Ириней Лионский 14, 15, 18, 19, 20, 21, 22, 28, 264

Иустин Мученик 14, 16, 17, 18, 21, 22, 25, 27

Кальвин, Жан 141, 143, 151, 165, 167, 168, 174, 175, 176, 177, 178, 179, 180, 181, 182, 184, 185, 186, 188, 201, 207, 209, 212, 221, 227, 258

Канармс, адмирал 267

Кант, Иммануил, немецкий философ и ученый 269

Капитон, Вольфганг, реформатор 775, 192

Капитт, Дон 283

Карл I, английский король 208 Карл II, английский король 277, 274

Карл Великий, франкский король (с 768), император (с 800) 91, 101

Карл II Лысый, франкский король (с 840), император (с 875) 106

Катерина Сиенская 136, 137, 138

Кеннеди, Джон 321

Кибл, Джон 295

Киприан 30, 31, 32. 33, 54, 298, 310

Кирилл Александрийский 47, 58, 59 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 74 75 80, 87, 88

Клара, основательница женской общины "Бедные Клары" 722

Климент VII, папа 138

Климент Александрийский 18, 24-28, 325

Климент Римский 14

КоббДж.Б. 284

Кокс, Ричард 207

Константин, римский император 77, 34, 35, 58

Контарини, кардинал 220

Коорнхерт, Дирк, богослов 7i?5

Копп, Никола, ректор Парижского университета 7 78

Корнелий, епископ римский 32, 162, 174, 226, 250

Кояма, Косукэ 322, 323

Крэнмер, Томас 775, 797, 198, 199, 200, 201, 202, 296

Кромвель, Оливер (1599-1658), вождь английской революции 277, 272

Кромвель, Томас (1485-1540), английский государственный деятель 198

Ксаверин, Франциск, миссионер 27<?

Кьеркегор, Серен 257, 274-277

Кюнг, Хаис 222, 25<?, 263, 303, 310, 313, 314, 315

Ланфранк, настоятель Бека 108

Латимер, епископ лондонский 199, 200, 296

Лев III, византийский император 81

Лев XIII, папа 130, 304, 307

Лев Великий, папа 62-65, 75, 78

Лойола, Игнатий 752, 27<?, 297

Лод, Уильям, архиепископ 208, 211

Луази, Альфред 307

Лукар, Кирилл, греческий православный богослов 87

Людвиг Баварский 732, 267 Лютер, Мартин 134, 136, 141, 143, 148, 151, 154, 155, 158, 159, 160, 161, 162, 163, 164, 165, 166, 167, 168, 172. 174, 175. 176, 177. 181, 184, 196, 197, 207, 209, 215, 220, 239, 256, 264, 265, 268

Макгавран, Дональд 317

Максим Исповедник 67, 74, 76, 77, 78, 80, 85, 106

Маннинг, Генри 298, 299, 302, 303

Манц, Феликс, последователь анабаптизма 191

Мария Стюарт, королева Шотландии 201

Мария Тюдор, королева Англии 153, 198, 199, 200, 201, 203, 204

Маркиан, римский император 63, 65

Маркион, еретик второго столетия 22, 23

Маркс, Карл, немецкий философ 93, 261, 327

Мартин, папа 76, 78

Мартин Лютер Кинг 320, 321, 322

Мартир, Питер, реформатор 175, 199

Марцелл II, папа 225

Махатма, Мохандас Карамчанд, один из лидеров национально-освободительного движения Индии 321

Мбити, Джон 324, 325

Мейчен, Джон 247

Меланхтон, Филипп 154, 155, 164, 165, 166, 167, 168, 176, 177, 178, 184

Менно, Симоне 194

Мильтон, Джон (1608-1674), английский поэт, автор поэмы "Потерянный рай" 210

Миранда, Хозе Порфирио 327

Мольтмаи, Юрген 284, 287, 288, 289, 290, 318, 326

Моника 53

Монтан, бывший жрец Кибелы, после обращения в христианство провозгласил себя "параклетом" (утешителем) 21

Мор, Томас 154, 179, 197

Несторий, константинопольский патриарх 47, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 65, 66, 75, 78

Ниемёллер, Мартин 265

Нибур, Рейнхольд 271, 272, 273, 281

Нибур, Х. Ричард 271

Новатиан, пресвитер римский 32, 33

Нокс, Джон 179, 200, 201, 210

Норвичская, Юлиана 136

Ньюмен 295, 296, 297, 298, 299, 301, 309, 313

Нюгрен, Лидере 263, 264

Огден С. М. 284

Олевиан, Каспар, богослов Гейдельбергского университета 183

Ориген 18, 21, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 43, 52, 75, 77, 95, 306

Орр, Джеймс 250

Оуэн, Джон 188, 210, 211, 212, 214

Павел III, папа 220

Павел VI, папа 309, 310, 319

Павла, основательница монастыря в Вифлееме 52

Паганелли, Бернард 114

Падильи, Рене 330

Памфила 34

Панненберг, Вольфхарт 284, 290, 291, 292

Пантен, глава христианской философской школы в Александрии 24

Паркер, Мэттью, архиепископ 202 Парке, Роза 321

Паскаль, Блез 220, 226, 227, 22<?

Пелагий, монах, основатель пелагианства 55, 56, 100

Перкинс, Уильям 206, 207

Петр Ломбардский 92, 116, 117, 118, 120, 127, 130, 144

Пий IV, папа 220, 227

Пий IX, папа 311, 132, 299-303

Пий Х, папа 307

Пий ХП, папа 304, 258

Пирр, патриарх константинопольский 76

ПиттеибергУ. Н. 286

Платой, древнегреческий философ-идеалист 12, 17, 23, 28, 96, 97, 106, 165, 328

Плотин, александрийский платоник 12

Поликарп, епископ смирнский 15, 18, 19

Праксей, последователь монархи-анизма 23

Прокл, философ-неоплатоник 73

Проспер Аквитанец 99

Райт, Дэвид 8

Ранер, Карл 34, 255, 310, 311, 312, 313, 314, 317, 329

Рассел, Бертран 231

Ратцингер, кардинал 329

Раушенбуш, Уолтер 239

Рейхлин, Иоганн, немецкий гуманист 164

Риддербос, Хермаи 252

Ридли, епископ лондонский 199, 200, 202, 296

Ритчль, Альбрехт Беньямин 2J7, 238, 239, 245, 264, 265

Робинсон, Джон 283

Ролле, Рихард 136

Ромеро, Оскар J27

Росцеллин, французский философ 111

Рутер, Розмари Рэдфорд 293

Садоле, кардинал 180

Север Антиохийский 77

Сегундо, Хуан Луис 327, 329

Серапион, епископ 41

Сервет, еретик, отрицавший доктрину о Троице 7 79

Сергий, патриарх константинопольский 77, 78

Серен Марсельский 705, 274

Сигизмунд I (1361-1437), император римский 143

Сикст IV, папа 299

Сикста V, папа 226

Сильвестр II, папа 91

Симеон Новый Богослов 83, 84, 85, 86, 87

Симеон Студит, духовный учитель 10 в. 83, 84

Симмахий, неоплатоник, оратор 96

Собрино.Жон J27

Созомен, историк 5 в. 35, 61

Сократ, древнегреческий философ (ок. 469-399 до н. э.) 17, 18

Сократ Схоласт, историк 5 в. 35, 61

Солсбери, Джон 777

Стефан, епископ римский 33

Стефан Никомедийский 83, 84

Стоддард, Соломон, служитель кон-грегационалистской церкви 189

Сторки, Илейн 294

Стотт, Джон, заслуженный ректор Церкви Всех Душ, директор Лондонского института современного христианства 318, 330

Сузо, Генри 136

Танстолл, Катберт, епископ лондонский 196

Таулер, Иоганн 136

Тейлор, Натаииэл 243, 244

Тейяр де Шарлей, Пьер 284, 305, 306

Теодорих I Великий (454-526), король остготов 97

Тереза Авильская 752, 223, 224, 225

Тертуллиан 77, 18, 21, 22, 23, 24, 25. 28, 31, 37, 66, 276, 298

Тилике, Хельмут 25J, 254, 255, 256, 26.?

Тиллих, Пауль 256, 2<?7, 2<?2, 283, 321

Тиндал, Уильям 796, 797, 198

Тиррелл, Джордж 307

Тихон, последователь донатизма 55

Томмазо делла Фонте 138

Торрес, Камилло 327

Траверс, Уолтер, пуританин 204

Тюрнейзен, Эдуард 257

Уайтхед А. Н. 284

Уайтфилд, Джордж, представитель евангельского движения, методистов 7?9, 276

Уголино, кардинал 122

Уиклиф Джон 135, 139-142, 148, 151, 159, 196

Уильберфорс 298

Уильям Оккам 92, 111, 132, 133, 134, 140, 147, 148, 196, 206, 208, 300

Уишарт, Джордж, последователь протестантизма 200

Уитгифт, архиепископ 207

Уолш, Джон 196

УордУ.Дж. 301

Уорфилд, Бенджамин 53, 247, 248, 249, 250, 251

Уорхэм Кентерберийский 197

Уотсон,Дэйвид 103

Урбан VI, папа 138

Урсин, Захарий, богослов Гейдель-берского университета 183

Уэсли, Джон 152, 170, 207, 215. 216

Уэсли, Чарлз 170, 216, 217

Фарель, глава женевских реформаторов 178

Фейербах, Людвиг, немецкий философ 261

Феликс III, папа 103

Феликс IV, папа 100

Феликс Манц 191

Феодор Мопсуестский, антиохий-ский богослов 75

Феодорит Кирский 35, 60, 61, 62, 63, 75, 80

Феодосии II, римский император 45, 49, 60, 63

Феофил, архиепископ александрийский 50, 58

Филипп Гессенский, принц 162, 164, 175

Филон Александрийский, иудейско-греческий писатель 27

Финни, Чарлз 190, 242, 243, 244, 247

Фиоренца, Элизабет Шюсслер 293

Флавиаи, епископ константинопольский 63, 66

Фома Аквинскмй 74, 92, 106, 121, 124-131, 133, 134, 140, 147, 172, 175, 205, 258, 260, 261, 280, 299. 300, 306, 322

Фома Кемпийский 93, 136, 145, 154, 218

Фома Силано 124

Форсайт, Питер 244, 245, 246

Франке А. Х., один из руководителей пиетистского движения 170

Франциск Ассизский 119,121-125, 132, 138

Франциск I, французский король 178, 181

Фрейд, Зигмунд, австрийский психиатр и психолог 261

Фридрих Мудрый 159, 183, 234

Фулбер, каноник 112

Фридрих III, курфюрст 159, 183, 234

Хайдеггер, Мартин 279

Хаксли, Джулиаи 305, 306

Хаксли Т.Х. 231

Хартшорн Чарлз 284

Хедио, Каспар, реформатор 175

Хемеркен, Томас 145

Хемниц, Мартин 221

Хесхузий, лютеранский пастор 181

Хилтон, Уолтер 136

Хозе, Мигуес Бонино 327, 328

Хоофт, Виссер'т 317

Хосий, Спаниард, духовный советник императора Константина 37

Хоторн, Натаниел, американский писатель 19 века 214

Хукер, Ричард 204, 205, 206

Хун, Корнелий, голландский богослов 162, 174

Цвингли, Ульрих 151, 161, 162, 165, 168, 172, 173, 174, 175, 176, 177, 181, 191

Цезарь Арльский 100

Целль, Матфей, реформатор Страсбурга 175 Цельс (Келье 2 в.), философ-эклектик, один из первых античных критиков христианства 27

Цинцендорф, граф, один из ведущих деятелей моравской церкви 170

Цицерон, Марк Тулий, древреримский оратор, философ и политический деятель 51

Швейцер, Альберт, нем.-фр. философ-гуманист 241, 277

Шиллебекс 310

Шлейермахер 66, 234, 235, 236, 237, 238, 256, 261, 262

Шпенер, Филипп Якоб 152, 169, 170, 175, 207, 215, 234

Штурм, Якоб, реформатор 175

Штурм, Иоганн, реформатор 175

Эдварде, Джонатан 188, 189, 190, 243

Эдуард III, английский король 139

Эдуард VI, английский король 153, 175, 197-202, 204

Экк, Иоганн, богослов 159

Эккарт, мейстер 136

Эколампадий, реформатор из Базеля 165

Элоиза, возлюбленная Абеляра 112

Эльдер, Камара 327

Эриугена, Иоанн Скот 74, 91, 106, 107, 121, 136

Эразм Роттердамский 151, 154, 155, 161, 164, 172, 175-177, 180, 196, 197, 220

Эскобар, Самуэль 330

Юлиана Норвичская 136

Юлий II, папа 755

Юстин, византийский император 75

Юстина, мать императора Вален- тиниана 48

Юстиниан I (482 - 565), византийский император 71, 75

Янсений, Корнелий, голландский теолог 226

Библиография

Bettenson, Нему 1956 The Early Christian Fathers London; OUP

Lossky, Vladimir 1973 The Vision of God Leighton Buzzard; Faith Press

Meyendorff, John 1974 Christ in Eastern Christian Thought New York;

St Vladimir's Seminary Press

Meyendorff, John 1974 A Study of Gregory Palamas and Orthodox Spirituality New York; St Vladimir's Seminary Press

Meyendorff, John 1974 St Gregory Palamas Leighton Buzzard; Faith Press

Pelikan, Jaroslav 1974 The Spirit of Eastern Christendom (600-1700) Chicago & London; University of Chicago Press

John of Damascus 1980 On the Divine Images New York; St Vladimir's Seminary Press

Lossky, Vladimir 1957 The Mystical Theology of the Eastern Church Cambridge & London; James Clarke

Simeon the New Theologian 1980 The Discourses London; SPCK

Boethius 1969 The Consolation of Philosophy Hannondsworth; Penguin

Leith, John 1973 Creeds of the Churches Atlanta;

John Knox Press

O'Meara, John 1969 Eriugena Cork; Mercier Press

Fairweather, Eugene 1956 A Scholastic Miscellany: Anselm to Ockham London;

SCM

Luddy, Ailbe 1947 The Case of Peter Abelard Dublin; M.H. Gill

Bernard of Clairvaux 1976 Five Books on Consideration Kalamazoo; Cistercian Publications

* В библиографию включены книги, использованные автором. Тони Лепном. Bernard of Clairvaux 1977 Treatises III Kalamazoo;

Cistercian Publications

Bernard of Clairvaux 1980 Treatises II Kalamazoo;

Cistercian Publications

Bernard of Clairvaux 1980 On the Song of Songs IV Kalamazoo;

Cistercian Publications

Gilson, Etienne 1955 History of Christian Philosophy in the Middle Ages London; Sheed & Ward

McGinn, Bernard 1979 Visions of the End New York;

Columbia

Schroeder, H.J. 1937 Disciplinary Decrees of the General Councils St Louis & London; Herder

Bonaventure 1978 The Soul's Journey into God London;

SPCK

Thomas Aquinas 1947 Compendium of Theology St Louis & London; Herder

Thomas Aquinas 1963 Summa Theologiae vol. 58 London; Eyre & Spottiswoode

Miegge, G. 1955 The Virgin Mary London; Lutterworth

Oberman, Heiko 1957 Archbishop Thomas Bradwardine Utrecht; v/h Kemink

De Jeager, Paul 1935 An Anthology of Mysticism London; Burns & Oates

Oberman, Heiko 1967 Forerunners of the Reformation London; Lutterworth

Spinka, Matthew 1953 Advocates of Reform London;

SCM

Thomas a Kempis 1963 The Imitation of Christ London & Glasgow; Collins McSorley, Harry 1969 Luther: Right or Wrong? New York; Newman

Erasmus 1968 Julius Exclusus Bloomington & London;

Indiana University Press

Dolan, John 1964 The Essential Erasmus New York;

New American Library

Luther, Martin 1957 Luther's Works vol. 31 Philadelphia; Muhlenberg Press Woolf, Bertram Lee 1953 Reformation Writings of Martin Luther ml. 1 London-Lutterworth

Pauck, Wilhelm 1969 Melanchthon and Bucer London;

SCM

Bromiley, Geoffrey 1953 Zwingli and Bullinger London;

SCM

Melanchthon, Philip 1965 Loci Communes 1955 New York;

OUP

Tappert, Theodore 1959 The Book of Concord Philadelphia; Fortress

Cochrane, Arthur 1966 Reformed Confessions of the Sixteenth Century London;

SCM

Wenger, John 1945 "The Schleitheim Confession of Faith', Mennonite Quarterly Review 19, 1945

Simons, Menno 1956 Complete Writings Scottdale;

Herald

Duffield, Gervase 1964 The Work of William Tyndale Appleford; Sutton Courtenay

Teresa of Avila 1980 Collected Works vol. 2 Washington; Institute of Carmelite Studies

Pascal, Blaise 1967 Provincial Letters Harmondsworth;

Penguin

Pascal, Blaise 1966 Pensees Harmondsworth; Penguin

Schleiermacher, Friedrich 1958 On Religion New;

Harper & Row

Berkouwer, Gerrit 1954 Faith and Justification Grand Rapids;

Eerdmans

Thielicke, Helmut 1974 The Evangelical Faith vol. 1 Grand Rapids; Eerdmans

Barth, Karl 1969 How I Changed my Mind Edinburgh;

St Andrew

Barth Kari 1954 Against the Stream London; SCM

Haring, Herman & Kuschel, Karl-Josef 1979 Hans Kung. His Work and His Way Glasgow; Collins Bonhoeffer, Dietrich 1971 The Cost of Discipleship London; SCM

Bonhoeffer, Dietrich 1971 Letters and Papers from Prison London; SCM

Niebuhr, Reinhold 1960 Moral Man and Immoral Society New York; Charles Scribner's

Niebuhr, Reinhold 1976 Leaves from the Notebook of a Tamed Cynic New York; Da Capo

Niebuhr, Reinhold 1956 Intellectual Autobiography NewYork; Macmillan [in C.W. Kegley & R.W. Bretalt (eds) Reinhold Niebuhr}

Kierkegaard, Soren 1938 The Journals London; OUP

Kierkegaard, Soren 1962 Philosophical Fragments Princeton; Princeton University Press

Bultmann, Rudolf 1960 Jesus Christ and Mythology London; SCM

Bultmann, Rudolf 1960 New Testament and Mythology [in Bans Wemer Bartch (ed) 1964 Kerygma and Myth vol. 1 London; SPCK]

Tillich, Paul 1949 The Shaking of the Foundations London; SCM

Tillich, Paul 1953 Systematic Theology vol. 1 London;

James Nisbet

Pittenger, Norman 1982 Picturing God London; SCM Moltmann, Jurgen 1967 Theology of Hope London; SCM

Moltmann, Jurgen 1974 The Crucified God London;

SCM

Moltmann, Jurgen 1981 The Trinity and the Kingdom of God; SCM

Pannenberg, Wolfhart 1968 Jesus God and Man London; SCM

Storkey, Elaine 1985 What's Right With Feminism London; SPCK

Butler, Cuthbert 1962 The Vatican Council London;

Collins and Harvill

Bettenson, Henry 1963 Documents of the Christian Church London:

OUP Teilhard de Chardin, Pierre 1960 Le Milieu Divin London; Collins

Teilhard de Charden, Pierre 1964 The Future of Man London; Collins

Teilhard de Charden, Pierre 1959 The Phenomenon of Man London;

Collins

Abbott, Walter 1965 The Documents of Vatican II London; Geoffrey Chapman

Rahner, Karl 1972 Theological Investigations vol. 9 London; Darton Longman & Todd

Rahner, Karl 1976 Theological Investigations vol. 14 London; Darton Longman & Todd

Kung, Hans 1964 Justification London; Burns & Oates Kung, Hans 1971 Infallible? London; Collins

World Council of Churches 1982 Baptism, Eucharist and Ministry Geneva; WCC

McGavran, Donald 1977 The Conciliar-Evangelical Debate South Pasadena; William Carey

Bassham, Rodger 1979 Mission Theology South Pasadena;

William Carey

King, Martin Luther 1969 Strength to Love London & Glasgow;

Collins

Bennet, L. 1966 What Manner of Man? London;

George Alien & Unwin

Koyama Kosuke 1979 Three Mile an Hour God London;

SCM

Mbiti, John 1969 African Religions and Philosophy London; Heinmann

Gutierez, Gustavo 1974 A Theology of Liberation London

Vatican 1986 'Instruction on Certain Aspects of the Theology of Liberation'. Evangelical Review of Theology 10

Douglas, J.D. 1975 Let the Earth Hear His Voice and Proclaim Christ Until He Comes Minneapolis; World Wide Publications

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Абеляр, Петр. История моих бедствий. - М., 1992. Августин, Аврелий. Исповедь.- М., 1992. Августин, Аврелий. О граде Божьем: в 4 т. - М., 1994. Афанасий Великий. Творения: в 4 т. - М., 1994.

Баптистское вероисповедание 1689 года. - Лондон.

Барин А. Франциск Ассизский. - СПб., 1913.

Беньян, Джон. Путешествие Пилигрима. - "Свет на Востоке", 1991.

Бонавентура. Путеводитель души к Богу. - М., 1993.

Бонхеффер, Дитрих. Следуя Христу. - Тверь, 1992.

Боэций. Утешение философией и другие трактаты. - М., 1990.

Брокгауз и Ефрон. Христианство, энциклопедический словарь в 3 тт., М., 1993

Вейсман А.Д. Греческо-русский словарь, М., 1991 Волконский А. свящ. кн.. Католичество и священное предание Востока, Париж, 1933

Второй Ватиканский собор. Конституции, Декреты, Декларации, Брюссель, 1992.

Гайденко В.П., Смирнов Г.А. Западноевропейская наука в Средние века, М., 1989.

Гаспари А. История итальянской литературы. - Т. 1: Итальянская литература Средних веков. - М., 1895. Герье В. Франциск - апостол нищеты и любви. - М., 1908. Герье В. Западное монашество и папство. - М., 1913. Герье В. Расцвет западной теократии. - М., 1916.

Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь, М., 1976 Древние иноческие уставы, собранные свт. Феофаном Затворником. - М., 1994.

Закон Божий, книга о православной вере

Евсевий Памфил. Церковная история. - М., 1993.

Здесь приводится список литературы, использованной при работе над русским изданием. 349

Ельчанинов А.В. Житие святого Франциска Ассизского. - М., 1906. Иоанн, епископ Аксайский. История Вселенских соборов. - М., 1995.

Керне, Эрл Е. Дорогами христианства. - М., 1992. Конради В.Г. Книга о святом Франциске. - СПб., 1912. Котляревский С.А. Францисканский орден и Римская курия в XIII - XIV веках. - М., 1901.

Лебедев А.П. Эпоха гонений на христиан. - М., 1994 Лютер, Мартин. Избранные произведения. - СПб., 1994.

Норт, Джеймс. История Церкви. - М., 1993. Ориген. О началах. - Новосибирск, 1993.

Пименова Э.К. Франциск Ассизский. Его жизнь и общественная деятельность. - СПб., 1896. Полный цсрковно-славянский словарь, М., 1993

Сабатье П. Жизнь Франциска Ассизского. - М., 1895. Савченко П.Д. Сравнительное богословие. - М., 1993. Сапожникова Т., Зандберг Д. Св. Клара. - М., 1916. Свешникова Е.П. Франциск Ассизский. - М., 1912. Соловьев М. Франциск Ассизский. - М., 1887. Стикко М. Святой Франциск Ассизский. - Милан, 1990.

Тальберг Н. История христианской Церкви. - М., 1991.

Философский словарь - М., 1991

Фома Кемпийский. О подражании Христу. - Москва-Минск, 1993.

Франциск Ассизский. Сказания о бедняке Христове. - М., 1911.

Хольц Л. История христианского монашества. - СПб., 1993. Цветочки святого Франциска Ассизского. - М., 1990. Эразм Роттердамский. Похвала Глупости. - М., 1991.